Неточные совпадения
Когда чтец кончил, председатель поблагодарил его и
прочел присланные ему
стихи поэта Мента на этот юбилей и несколько слов в благодарность стихотворцу. Потом Катавасов своим громким, крикливым голосом
прочел свою записку об ученых трудах юбиляра.
Тут только Левин вспомнил заглавие фантазии и поспешил
прочесть в русском переводе
стихи Шекспира, напечатанные на обороте афиши.
Чичиков никогда не чувствовал себя в таком веселом расположении, воображал себя уже настоящим херсонским помещиком, говорил об разных улучшениях: о трехпольном хозяйстве, о счастии и блаженстве двух душ, и стал
читать Собакевичу послание в
стихах Вертера к Шарлотте, [Вертер и Шарлотта — герои сентиментального романа И.-В.
Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
Не правда ль: милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы
стихи,
Которым сердце посвящали,
Не все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
Не обратился ли в родной?
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью,
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены.
На первом листике встречаешь
Qu’écrirez-vous sur ces tablettes;
И подпись: t. á. v. Annette;
А на последнем
прочитаешь:
«Кто любит более тебя,
Пусть пишет далее меня».
Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл;
Но мысль одна его объемлет;
В нем сердце грустное не дремлет:
С неизъяснимою красой
Он видит Ольгу пред собой.
Владимир книгу закрывает,
Берет перо; его
стихи,
Полны любовной чепухи,
Звучат и льются. Их
читаетОн вслух, в лирическом жару,
Как Дельвиг пьяный на пиру.
Мне казалось, что она это сделала потому, что ей надоело
читать такие дурные и криво написанные
стихи, и для того, чтобы папа мог сам
прочесть последний
стих, столь явно доказывающий мою бесчувственность.
Как передать мои страдания в то время, когда бабушка начала
читать вслух мое стихотворение и когда, не разбирая, она останавливалась на середине
стиха, чтобы с улыбкой, которая тогда мне казалась насмешливою, взглянуть на папа, когда она произносила не так, как мне хотелось, и когда, по слабости зрения, не дочтя до конца, она передала бумагу папа и попросила его
прочесть ей все сначала?
И я написал последний
стих. Потом в спальне я
прочел вслух все свое сочинение с чувством и жестами. Были
стихи совершенно без размера, но я не останавливался на них; последний же еще сильнее и неприятнее поразил меня. Я сел на кровать и задумался…
Я не мог прийти в себя от мысли, что вместо ожидаемого рисунка при всех
прочтут мои никуда не годные
стихи и слова: как родную мать, которые ясно докажут, что я никогда не любил и забыл ее.
Она было остановилась, быстро подняла было на негоглаза, но поскорей пересилила себя и стала
читать далее. Раскольников сидел и слушал неподвижно, не оборачиваясь, облокотясь на стол и смотря в сторону. Дочли до 32-го
стиха.
По утрам я
читал, упражнялся в переводах, а иногда и в сочинении
стихов.
— Архаическое явление! А отец у тебя славный малый.
Стихи он напрасно
читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк.
Диомидов, уже успокоенный, рассказывал Варваре с удовольствием, точно
читая любимые
стихи...
Когда она, кончив
читать, бросила книгу на кушетку и дрожащей рукою налила себе еще ликера, Самгин, потирая лоб, оглянулся вокруг, как человек, только что проснувшийся. Он с удивлением почувствовал, что мог бы еще долго слушать звучные, но мало понятные
стихи на чужом языке.
— Вчера, на ярмарке, Лютов
читал мужикам
стихи Некрасова, он удивительно
читает, не так красиво, как Алина, но — замечательно! Слушали его очень серьезно, но потом лысенький старичок спросил: «А плясать — умеешь? Я, говорит, думал, что вы комедианты из театров». Макаров сказал: «Нет, мы просто — люди». — «Как же это так — просто? Просто людей — не бывает».
Вечером, когда стемнело, он пошел во флигель, застал Елизавету Львовну у стола с шитьем в руках и
прочитал ей
стихи. Выслушав, не поднимая головы, Спивак спросила...
Когда Клим Самгин
читал книги и
стихи на темы о любви и смерти, они не волновали его.
— Оторвана? — повторил Иноков, сел на стул и, сунув шляпу в колени себе, провел ладонью по лицу. — Ну вот, я так и думал, что тут случилась какая-то ерунда. Иначе, конечно, вы не стали бы
читать.
Стихи у вас?
Самгин вспомнил, что в детстве он
читал «Калевалу», подарок матери; книга эта, написанная
стихами, которые прыгали мимо памяти, показалась ему скучной, но мать все-таки заставила
прочитать ее до конца.
— Нет, не слово, а — деяние! — и начал громко
читать немецкие
стихи.
«Проси у бога прощения за то, что поднял руку на меня, богоданную тебе мать!» Молиться я должен был вслух, но я начал
читать непотребные
стихи.
В памяти Клима воскрес образ девочки, которая — давно когда-то — лукаво
читала милые ей
стихи Фета.
Было очень трудно понять, что такое народ. Однажды летом Клим, Дмитрий и дед ездили в село на ярмарку. Клима очень удивила огромная толпа празднично одетых баб и мужиков, удивило обилие полупьяных, очень веселых и добродушных людей.
Стихами, которые отец заставил его выучить и заставлял
читать при гостях, Клим спросил дедушку...
Он стал
читать Лермонтова, крепкая горечь этих
стихов казалась ему полезной, он все чаще цитировал наиболее едкие строки мрачного поэта.
— Послушайте, — какой черт дернул вас
читать Елизавете Львовне мои
стихи?
Голос был бабий, но нельзя было подумать, что
стихи читает старуха.
— Собирались в доме ювелира Марковича, у его сына, Льва, — сам Маркович — за границей. Гасили огонь и в темноте
читали… бесстыдные
стихи, при огне их нельзя было бы
читать. Сидели парами на широкой тахте и на кушетке, целовались. Потом, когда зажигалась лампа, — оказывалось, что некоторые девицы почти раздеты. Не все — мальчики, Марковичу — лет двадцать, Пермякову — тоже так…
— Иноков разрешил вам
прочитать эти
стихи мне?
—
Стихи? Ваши
стихи? — тоже удивленно спросил он, сняв очки. — Я
читал ей только одно, очень оригинальное по форме стихотворение, но оно было без подписи. Подпись — оторвана.
В селе Верхлёве, где отец его был управляющим, Штольц вырос и воспитывался. С восьми лет он сидел с отцом за географической картой, разбирал по складам Гердера, Виланда, библейские
стихи и подводил итоги безграмотным счетам крестьян, мещан и фабричных, а с матерью
читал Священную историю, учил басни Крылова и разбирал по складам же «Телемака».
Но Райский в сенат не поступил, в академии с бюстов не рисовал, между тем много
читал, много писал
стихов и прозы, танцевал, ездил в свет, ходил в театр и к «Армидам» и в это время сочинил три вальса и нарисовал несколько женских портретов. Потом, после бешеной Масленицы, вдруг очнулся, вспомнил о своей артистической карьере и бросился в академию: там ученики молча, углубленно рисовали с бюста, в другой студии писали с торса…
— Что же ты любишь
читать? Поэзию
читаешь:
стихи?
То писал он
стихи и
читал громко, упиваясь музыкой их, то рисовал опять берег и плавал в трепете, в неге: чего-то ждал впереди — не знал чего, но вздрагивал страстно, как будто предчувствуя какие-то исполинские, роскошные наслаждения, видя тот мир, где все слышатся звуки, где все носятся картины, где плещет, играет, бьется другая, заманчивая жизнь, как в тех книгах, а не та, которая окружает его…
Тут я вам сообщил, что у Андроникова все очень много
читают, а барышни знают много
стихов наизусть, а из «Горе от ума» так промеж себя разыгрывают сцены, и что всю прошлую неделю все
читали по вечерам вместе, вслух, «Записки охотника», а что я больше всего люблю басни Крылова и наизусть знаю.
Увидишь одну-две деревни, одну-две толпы — увидишь и все: те же тесные кучи хижин, с вспаханными полями вокруг, те же белые широкие халаты на всех, широкие скулы, носы, похожие на трефовый туз, и клочок как будто конских волос вместо бороды да разинутые рты и тупые взгляды; пишут
стихами,
читают нараспев.
Он
прочел еще 7-й, 8-й, 9-й и 10-й
стихи о соблазнах, о том, что они должны прийти в мир, о наказании посредством геенны огненной, в которую ввергнуты будут люди, и о каких-то ангелах детей, которые видят лицо Отца Небесного. «Как жалко, что это так нескладно, — думал он, — а чувствуется, что тут что-то хорошее».
— Болтать-то вам легко, — усмехнулся он еще, но уже почти ненавистно. Взял я книгу опять, развернул в другом месте и показал ему «К евреям», глава Х,
стих 31.
Прочел он: «Страшно впасть в руки Бога живаго».
«Истинно, истинно говорю вам, если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода». Я этот
стих только что
прочел пред его приходом.
Под каждой картинкой
прочел я приличные немецкие
стихи.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение.
Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы,
стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Теперь вообразите себе мою небольшую комнатку, печальный зимний вечер, окна замерзли, и с них течет вода по веревочке, две сальные свечи на столе и наш tête-à-tête. [разговор наедине (фр.).] Далес на сцене еще говорил довольно естественно, но за уроком считал своей обязанностью наиболее удаляться от натуры в своей декламации. Он
читал Расина как-то нараспев и делал тот пробор, который англичане носят на затылке, на цезуре каждого
стиха, так что он выходил похожим на надломленную трость.
В полку они привыкли к некоторым замашкам откровенности, затвердили разные сентенции о неприкосновенности чести, о благородстве, язвительные насмешки над писарями. Младшие из них
читали Марлинского и Загоскина, знают на память начало «Кавказского пленника», «Войнаровского» и часто повторяют затверженные
стихи. Например, иные говорят всякий раз, заставая человека курящим...
Но Белинский на другой день прислал мне их с запиской, в которой писал: «Вели, пожалуйста, переписать сплошь, не отмечая
стихов, я тогда с охотой
прочту, а теперь мне все мешает мысль, что это
стихи».
С детства я много
читал романов и драм, меньше
стихов, и это лишь укрепило мое чувство пребывания в своем особом мире.
Иногда поэты
читали свои
стихи.
И начал Денис Васильевич наливать себе и нам: полстакана воды, полстакана арака. Пробую — вкусно. А сам какие-то
стихи про арака
читает…
Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем, поднимался кто-нибудь из присутствовавших и
читал или монолог, или
стихи из-за своего столика, а если певец или музыкант — подходил к роялю.
Он
стихи писал и, бывало,
читал их у крестной.
Только во сне я
читал иной раз собственные
стихи или рассказы. Они были уже напечатаны, и в них было все, что мне было нужно: наш городок, застава, улицы, лавки, чиновники, учителя, торговцы, вечерние гуляния. Все было живое, и над всем было что-то еще, уже не от этой действительности, что освещало будничные картины не будничным светом. Я с восхищением перечитывал страницу за страницей.