Неточные совпадения
Все это текло мимо Самгина, но было неловко, неудобно
стоять в стороне, и раза два-три он посетил митинги местных политиков. Все, что слышал он, все речи ораторов были знакомы ему; он отметил, что левые говорят громко, но слова их стали тусклыми, и чувствовалось, что говорят ораторы слишком напряженно, как бы из последних сил. Он признал, что самое дельное было сказано в городской думе, на собрании кадетской партии,
членом ее местного комитета — бывшим поверенным по делам Марины.
— Очень просто: вы и Ляховский держитесь только благодаря дворянской опеке и кой-каким связям в Петербурге… Так? Дворянскую опеку и после нельзя будет обойти, но ее купить очень недорого
стоит:
члены правления — один полусумасшедший доктор-акушер восьмидесяти лет, другой — выгнанный со службы за взятки и просидевший несколько лет в остроге становой, третий — приказная строка, из поповичей… Вся эта братия получает по двадцать восемь рублей месячного жалованья. Так?
Члены встретили его с изъявлениями глубокого подобострастия, придвинули ему кресла из уважения к его чину, летам и дородности; он сел при открытых дверях, — Андрей Гаврилович
стоя прислонился к стенке, — настала глубокая тишина, и секретарь звонким голосом стал читать определение суда.
Билеты для входа в Собрание давались двоякие: для
членов и для гостей. Хотя последние
стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась, в большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари
членом Собрания и его пропускали в зал беспрепятственно, то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то вышел бы изрядный скандал.
Помещение дорогое, расходы огромные, но число
членов росло не по дням, а по часам. Для поступления в действительные
члены явился новый термин: «общественный деятель». Это было очень почтенно и модно и даже иногда заменяло все. В баллотировочной таблице
стояло: «…такой-то, общественный деятель», — и выборы обеспечены. В члены-соревнователи выбирали совсем просто, без всякого стажа.
По всем стенам аванзала
стояли удивительно покойные, мягкие диваны, где после обеда
члены клуба и гости переваривали пищу в облаках дыма ароматных сигар, а в старину — жуковского табаку в трубках с саженными черешневыми чубуками, которые зажигали лакеи.
Пред нападавшим офицером
стоял боксер, автор знакомой читателю статьи и действительный
член прежней рогожинской компании.
Непременный
член по крестьянским делам выбивался из сил и ничего не мог поделать: рабочие
стояли на своем, компания на своем.
Бедный
член суда, делать нечего, начал выкидывать свои развинченные ноги, а Марья,
стоя перед ним, твердо била трепака; хор продолжал петь (у них уж бубны и тарелки появились при этом...
— Многие из вас, господа, не понимают этого, — сказал он, не то гневно, не то иронически взглядывая в ту сторону, где
стояли члены казенной палаты, — и потому чересчур уж широкой рукой пользуются предоставленными им прерогативами. Думают только о себе, а про старших или совсем забывают, или не в той мере помнят, в какой по закону помнить надлежит. На будущее время все эти фанаберии должны быть оставлены. Яздесь всех критикую, я-с. А на себя никаких критик не потерплю-с!
Оно
стояло сладкой болью во всех моих
членах и разрешилось, наконец, восторженными прыжками и восклицаниями.
Я знаю Потапыча, потому что он кует и часто даже заковывает моих лошадей. Потапыч старик очень суровый, но весьма бедный и живущий изо дня в день скудными заработками своих сильных рук. Избенка его
стоит на самом краю города и вмещает в себе многочисленную семью, которой он единственная поддержка, потому что прочие
члены мал мала меньше.
Он знает каждого
члена окружающей «гольтепы» и может во всякое время определить, кто чего
стоит.
Доктора, с мрачными лицами и засученными рукавами,
стоя на коленах перед ранеными, около которых фелдшера держали свечи, всовывали пальцы в пульные раны, ощупывая их, и переворачивали отбитые висевшие
члены, несмотря на ужасные стоны и мольбы страдальцев.
— Надо волосы в порядок привести, — проговорила Марья Николаевна. — А то увидит — осудит. — Она сняла шляпу и начала заплетать свои длинные косы — молча и важно. Санин
стоял перед нею… Ее стройные
члены явственно рисовались под темными складками сукна, с кое-где приставшими волокнами моха.
Словом сказать, старик шибко негодовал и даже себя считал несправедливо приниженным запустелостью суда, в дверях которого его без всякой надобности заставляют
стоять в галунах, в перевязи и выделывать булавой артикулы при проходе
членов и прокуроров, которые и сами-то идут в суд лишь оттого, что деваться им больше некуда.
Восемь дней продолжалась эта пытка. Елена казалась покойной, но ничего не могла есть, не спала по ночам. Тупая боль
стояла во всех ее
членах; какой-то сухой, горячий дым, казалось, наполнял ее голову. «Наша барышня как свечка тает», — говорила о ней горничная.
С угла на угол от брагинского дома
стоял пятистенный дом Пазухиных, семья которых состояла всего из трех
членов — самого хозяина Силы Андроныча, его жены Пелагеи Миневны и сына Алексея.
Благодаря темноте в трех шагах не было даже возможности различить быка, который, как бы сговорившись заодно с Гришкой, смиренно, не трогая ни одним
членом, изредка лишь помахивая хвостом,
стоял подле навеса.
Как только Давыдка опомнился от сна и стал понимать, что перед ним
стоит барин, он сложил руки под живот, опустил голову, склонив ее немного на бок, и не двигался ни одним
членом.
Москва в первый раз увидала туров в восьмидесятых годах. Известный охотник городской инженер Н. М. Левазов, тот самый, который очистил авгиевы конюшни Неглинки, основав Русский охотничий клуб, поехал на Кавказ охотиться под Эльбрусом и привез трех красавцев туров, из которых препаратор Бланк сделал великолепные чучела. Они и
стояли в первом зале Охотничьего клуба вплоть до его закрытия уже после Октября. Но видеть их могли только
члены и гости клуба.
Задача эта многим представлялась весьма темною и даже вовсе непонятною, но тем не менее
члены терпеливо выслушивали, как Зайончек,
стоя в конце стола перед составленною им картою «христианского мира», излагал мистические соображения насчет «рокового разветвления христианства по свету, с таинственными божескими целями, для осуществления которых Господь сзывает своих избранных».
Вы, ваше превосходительство, в обществе человек, что называется, обходительный; но когда в кабинете с глазу на глаз с вами молодой человек
стоит навытяжку и, униженно поддакивая, после каждого слова говорит «ваше превосходительство», у вас по всем
членам разливается блаженство.
Давно я не слыхал такой блестящей импровизации. Тушканчик
стоял передо мной как живой. Я видел его в норе, окруженного бесчисленным и вредным семейством; я видел его выползающим из норы, стоящим некоторое время на задних лапках и вредно озирающимся; наконец, я видел его наносящим особенный вред нашим полям и поучающим тому же вредных
членов своего семейства. Это было нечто поразительное.
По обоим сторонам дороги начинали желтеть молодые нивы; как молодой народ, они волновались от легчайшего дуновения ветра; далее за ними тянулися налево холмы, покрытые кудрявым кустарником, а направо возвышался густой, старый, непроницаемый лес: казалось, мрак черными своими очами выглядывал из-под каждой ветви; казалось, возле каждого дерева
стоял рогатый, кривоногий леший… всё молчало кругом; иногда долетал до путника нашего жалобный вой волков, иногда отвратительный крик филина, этого ночного сторожа, этого
члена лесной полиции, который засев в свою будку, гнилое дупло, окликает прохожих лучше всякого часового…
Оплеванные
члены управы, совершенно растерявшись,
стояли и только поглядывали друг на друга. Никому не было завидно. Всем досталось поровну.
Итак, в исходе сентября, в зале университетского совета или в правлении (хорошенько не знаю, только помню, что на столе
стояло зерцало) собрались профессора,
члены старого цензурного комитета, под председательством своего попечителя, явились и мы с председателем и с своим секретарем; прочли указ, предписание министра и наши утверждения в должностях.
В большом здании судебных учреждений во время перерыва заседания по делу Мельвинских
члены и прокурор сошлись в кабинете Ивана Егоровича Шебек, и зашел разговор о знаменитом красовском деле. Федор Васильевич разгорячился, доказывая неподсудность, Иван Егорович
стоял на своем, Петр же Иванович, не вступив сначала в спор, не принимал в нем участия и просматривал только что поданные Ведомости.
Я готов был рассердиться на каждого человека, который вошел бы ко мне в комнату в этот день, но на Пасынкова сердиться не мог никогда; напротив, несмотря на пожиравшее меня горе, я внутренне обрадовался его приходу и кивнул ему головой. Он, по обыкновению, прошел раза два по комнате, кряхтя и вытягивая свои длинные
члены, молча
постоял передо мною и молча сел в угол.
Помню, как давно еще, когда я только что кончил университет, мне попалась в руки красивая молодая собака с стройными сильными
членами, и мне
стоило большого усилия над собой содрать с нее кожу, как требовал того опыт.
Антрыгина. Где ж было рассмотреть? Оно бы и нужно было остановиться, да уж я себя не помнила. Во всех
членах трясение сделалось. Вместо того чтобы сказать кучеру «
стой!» я кричу: «Скорей, скорей!» Как домой доехала, уж не помню. Сейчас же не велела его пускать и писем от него принимать…
И ничего. Разоряет — но не созидает, расточает — и сам
стоит невредим, развращает — и состоит
членом общества распространения нравственности. Кто эту тайну поймет?
Раскаяние, негодование на свою слабость показались на его чертах, и он коснулся до окна, трепет пробежал по его
членам; казалось, что стучат у него в сердце, и седая голова привратника два раза повторяла уже свое приветствие сонными устами и спрашивала о причине позднего прихода, прежде нежели юноша вымолвил: «Отец мой, иди к игумну, скажи, что у ворот
стоит презренный грешник, что он умоляет принять его в монастырь, что он пришел обмыть ваши святые ноги и работать и трудиться».
Нем и недвижим он
стоял,
Покуда крепко обвивал
Все
члены, как змея, канат;
В них проникал могильный хлад
И сердце громко билось в нем
Тоской, отчаяньем, стыдом.
Моисей Фрумкин мрачно
стоял поодаль у окна и в злобном молчании кусал себе ногти. Он сильно опасался теперь, что
члены примирятся с Ардальоном, и вся его стратегика рухнет, опрокинутая ловким противником. Глупый князь, побежденный именем Герцена, уже юлил около Полоярова и искательной улыбкой осклаблял свои зубы. За исключением одного только Моисея, все
члены любопытно подвинулись к Ардальону Михайловичу и не без благосклонности приготовились услышать герценовское послание.
Все это очень хорошо понимал Бейгуш и при этом чувствовал, что если над ним будет произнесен подобный приговор, то для него он будет суровее и беспощаднее, чем для многих других, потому что Бейгуш
стоял слишком близко к делу, ему было известно много такого, что являлось весьма важным и существенным для успеха и для многих лиц петербургской организации, которые теперь весьма легко станут опасаться, что отступничество столь деятельного
члена может иметь и для них, и для дела очень вредные, а быть может, и непоправимые последствия.
Топорков, в ожидании чая, просидел минут десять. Сидел он и глядел на педаль рояля, не двигаясь ни одним
членом и не издавая ни звука. Наконец отворилась из гостиной дверь. Показался сияющий Никифор с большим подносом в руках. На подносе, в серебряных подстаканниках,
стояли два стакана: один для доктора, другой для Егорушки. Вокруг стаканов, соблюдая строгую симметрию,
стояли молочники с сырыми и топлеными сливками, сахар с щипчиками, кружки лимона с вилочкой и бисквиты.
Стоял он перед окном, глядел на постылую картину и вспоминал, что под вечер у непременного
члена Ряблова составляется винт, что у Марьи Николаевны в этот день празднуется рождение ее Петечки…
Да его же обвинили, заподозрили, держали взаперти, сослали, — и хоть бы один из бывших
членов правления, которые потом разграбили кассу,
постоял за него!..
К чему же сводились художественные развлечения? Исключительно к музыке, к концертам в университетской актовой зале. Давались концерты, где действовал местный оркестр любителей и пелись квартеты
членами немецких кружков — почти всегда студентами. Стоячие места
стоили довольно дорого, всегда около рубля. Наезжали и знаменитости, но редко.
Над
членами Коммуны происходил тогда суд в Версальском военном суде. Я туда ездил и был на знаменитом заседании, когда один из вожаков Коммуны был приговорен к расстрелянию за одну записку на клочке бумаги, где
стояли слова:"Flambez finances". Это значило:"Подожгите здание министерства финансов".
Елисеев, третий
член редакционного триумвирата, для меня лично
стоял совсем в стороне. В первую зиму я не печатал публицистических статей, а статьи о варшавском театре не входили в круг его компетенции.
Через минуту наскоро взнузданный Аркашка
стоял уже у крыльца и Юрик, едва державшийся на ногах от слабости, карабкался в седло при помощи Митьки. Плечо у мальчика еще далеко не зажило и побаливало при каждом движении, к тому же его сильно знобило, и общая слабость сковывала все
члены. Он едва-едва мог вскарабкаться в седло и, схватившись обеими руками за поводья, изо всех сил ударил ногами бока Аркашки. Тот в один миг вылетел из хуторских ворот и помчался стрелой по направлению к деревне.
Первое чувство ее было чувство страха, она хотела бежать, но казалось, именно этот обуявший ее страх сковал ее
члены. Она не могла двинуть ни рукой, ни ногой и
стояла перед избушкой как завороженная, освещенная мягким светом луны. Через несколько мгновений дверь избушки скрипнула, отворилась, и на крыльце появился Никита. Стоявшая невдалеке Таня невольно бросилась ему в глаза.
Глебовской. Послать на форпост проведать об нем все равно что не посылать: там
стоит Мурзенкова команда. Если он молчит, так и она не заговорит, хоть жги горячим железом. Сотни его только
члены этого животного.
Когда все
члены, при начале чтения государем манифеста, по невольному движению встали, то и сам Николай Павлович встал с места и продолжал чтение
стоя.
Все
члены направились в зал, приготовленный для общего собрания, у дверей которого
стояли два лакея, отбиравшие повестки у мало известных.
Тринадцатого июля, после пробития утренней зари, по данному сигналу из трех пушек все малороссийские полки вошли в город пешие и поставлены были по обеим сторонам дороги от гетманского дворца до церкви Святого Николая. Гарнизонный полк
стоял около церкви. Когда последовал второй сигнал, генеральные старшины, бунчуковые товарищи и прочие
члены собрались во дворце, откуда, по третьему сигналу, двинулись в церковь.
Письмо начиналось уверениями в горячей преданности польской справе и в дружбе к лицу, к которому было адресовано. Вслед затем аноним предупреждал, что русскому правительству известны имена многих
членов витебского жонда, и оно собирается потребовать их к допросу. Прилагался список заговорщиков, в том числе большей части собравшихся теперь у Владислава. Во главе
стоял пулковник их. Неизвестно, почему в списке не фигурировал Волк.
А если они уж слишком посягали на терпение его, то ему
стоило только постучать в потолок тростью, чтобы они замолкли, точно понимали его. В семью мебели разве еще включить членов-челядинцев: маленький диван, обитый скромным ситцем, перед ним овальный орехового дерева столик, да четыре, пять стульев. Все это успел быстро занести в свои соображения Сурмин, усаженный на почетное место дивана.