Неточные совпадения
Но, с другой стороны, не видим ли мы, что народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.]
почитают себя счастливыми в воскресные и праздничные дни, то есть тогда, когда начальники мнят себя от писания
законов свободными?
― Да вот написал
почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических
законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает
законы развития.
Сам с своими козаками производил над ними расправу и положил себе правилом, что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары [Комиссары — польские сборщики податей.] не уважили в чем старшин и стояли пред ними в шапках, когда поглумились над православием и не
почтили предковского
закона и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства.
«Как можете вы, представитель
закона, говорить спокойно и
почти хвалебно о проповеднике учения, которое отрицает основные
законы государства?»
Иногда ему казалось, что марксисты более глубоко, чем народники, понимают несокрушимость
закона эволюции, но все-таки и на тех и на других он смотрел как на представителей уже
почти ненавистной ему «кутузовщины».
Оттого, правда, вся машина общественной деятельности движется непогрешительно, на это употреблено тьма
чести, правосудия; везде строгость права,
закон, везде ограда им.
Одни люди в большинстве случаев пользуются своими мыслями, как умственной игрой, обращаются с своим разумом, как с маховым колесом, с которого снят передаточный ремень, а в поступках своих подчиняются чужим мыслям — обычаю, преданию,
закону; другие же, считая свои мысли главными двигателями всей своей деятельности,
почти всегда прислушиваются к требованиям своего разума и подчиняются ему, только изредка, и то после критической оценки, следуя тому, что решено другими.
В силу какого-то
почти биологического
закона,
закона биологической социологии, великие или, по терминологии Н.Б. Струве, величайшие державы стремятся к бесконечному и ненасытному расширению, к поглощению всего слабого и малого, к мировому могуществу, хотят по-своему цивилизовать всю поверхность земного шара.
Выпущенный из тюрьмы Полуянов теперь занимался у Замараева в кассе. С ним опять что-то делалось — скучный такой, строгий и ни с кем ни слова. Единственным удовольствием для Полуянова было хождение по церквам. Он и с собой приносил какую-то церковную книгу в старинном кожаном переплете, которую и читал потихоньку от свободности. О судах и
законах больше не было и помину, несмотря на отчаянное приставанье Харитона Артемьича, приходившего в кассу
почти каждый день, чтобы поругаться с зятем.
Почти вся наука покоится на
законе сохранения энергии; но
закон сохранения энергии дан лишь вере, как и пресловутая атомистическая теория, на которой долгое время покоилось естествознание.
— Юношество, с восторгом руки на небо простирая, рекло: — Он милосерд, правдив,
закон его для всех равен, он
почитает себя первым его служителем.
Но если кто про кого скажет правду, бранью ли то
почитать, того в
законе нет.
Да неужели же, князь, вы
почитаете нас до такой уже степени дураками, что мы и сами не понимаем, до какой степени наше дело не юридическое, и что если разбирать юридически, то мы и одного целкового с вас не имеем права потребовать по
закону?
— Генерал! Вспомни осаду Карса, а вы, господа, узнайте, что анекдот мой голая истина. От себя же замечу, что всякая
почти действительность, хотя и имеет непреложные
законы свои, но
почти всегда невероятна и неправдоподобна. И чем даже действительнее, тем иногда и неправдоподобнее.
На этот раз он начал лекцию на тему о том, что для человека не существует ни
законов, ни прав, ни обязанностей, ни
чести, ни подлости и что человек есть величина самодовлеющая, ни от кого и ни от чего не зависимая.
— И нравственности по Домострою [«Домострой» — русский письменный памятник XVI века, содержащий свод правил религиозного, семейно-бытового и общественного поведения. «Домострой» стал символом домашнего деспотизма родителей, темных и отсталых понятий.], вы думаете? Как бы не так, — возразил Салов, — вы знаете ли, что у многих из сих милых особ
почти за правило взято: любить мужа по
закону, офицера — для чувств, кучера — для удовольствия.
— Подала, сударь, и хотя опять дело мое проиграла, однако не могла же я не подать просьбы, потому что дворянскую свою
честь очень знаю, и защищать ее, по
закону, завсегда обязываюсь… После того…
—
Законы статистики везде одинаковы, — продолжал Николай Петрович солидно. — Утром, например, гостей бывает меньше, потому что публика еще исправна; но чем больше солнце поднимается к зениту, тем наплыв делается сильнее. И, наконец, ночью, по выходе из театров — это
почти целая оргия!
Я
почти тридцать пять лет литераторствую, не пользуясь покровительством
законов, но и за всем тем не ропщу.
По
закону, так сказать, мазурку я танцевал не с нею, но в действительности танцевал я
почти все время с ней.
Он скромно рекомендовал себя русским Моисеева
закона и говорил по-русски осторожно,
почти правильно, хотя не мог сладить с буквою р, и, сверх того, вместо «что» произносил «ишто», вместо «откуда» — «ишкуда», вместо «в село» — «уфсело» и вместо «сделать» — «изделать».
Простим же грешной тени Ивана Васильевича, но помянем добром тех, которые, завися от него, устояли в добре, ибо тяжело не упасть в такое время, когда все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство входит в
закон, а самая
честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением долга!
— Ваше желание —
закон… А ты, сказочник, пошел вон, да смотри у меня в другой раз!.. Теперь позвольте вас оставить, меня ожидает тут важное дело… Имею
честь откланяться.
— Не сделал? ну, и тем лучше, мой друг! По
закону — оно даже справедливее. Ведь не чужим, а своим же присным достанется. Я вот на
чту уж хил — одной ногой в могиле стою! а все-таки думаю: зачем же мне распоряжение делать, коль скоро
закон за меня распорядиться может. И ведь как это хорошо, голубчик! Ни свары, ни зависти, ни кляуз…
закон!
Засим оба они пожали друг другу руки, и Ахилла предложил Термосесову сесть на то кресло, за которым стоял, но Термосесов вежливо отклонил эту
честь и поместился на ближайшем стуле, возле отца Захарии, меж тем как верный
законам своей рутинной школы Препотенский отошел как можно дальше и сел напротив отворенной двери в зал.
Все знают, что если грех убийства — грех, то он грех всегда, независимо от тех людей, над которыми он совершается, как грех прелюбодеяния, воровства и всякий другой, но вместе с тем люди с детства, смолоду видят, что убийство не только признается, но благословляется всеми теми, которых они привыкли
почитать своими духовными, от бога поставленными руководителями, видят, что светские руководители их с спокойной уверенностью учреждают убийства, носят на себе, гордясь ими, орудия убийства и от всех требуют, во имя
закона гражданского и даже божеского, участия в убийстве.
Вызывают Ивана Петрова. Выходит юноша, дурно, грязно одетый, испуганный, с дрожащими мускулами лица и блестящими бегающими глазами и прерывающимся голосом, шепотом
почти говорит: «я… по
закону… я, как христианин… я не могу…».
«Напрасный гнев, — продолжает Мопассан, — негодование поэта. Война уважаема, почитаема теперь более, чем когда-либо. Искусный артист по этой части, гениальный убийца, г-н фон Мольтке отвечал однажды депутатам общества мира следующими страшными словами: «Война свята и божественного установления, война есть один из священных
законов мира, она поддерживает в людях все великие и благородные чувства:
честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Только вследствие войны люди не впадают в самый грубый материализм».
Жду я час, жду два: ни звука ниоткуда нет. Скука берет ужасная, скука, одолевающая даже волнение и тревогу. Вздумал было хоть
закон какой-нибудь
почитать или посмотреть в окно, чтоб уяснить себе мало-мальски: где я и в каких нахожусь палестинах; но боюсь! Просто тронуться боюсь, одну ногу поднимаю, а другая — так мне и кажется, что под пол уходит… Терпенья нет, как страшно!
У него, видимо, развязался язык, и он готов был проговориться; но вдруг он вспомнил
законы нашей рыцарской
чести, побагровел и сказал твердо...
Но чтобы здесь выигрывать решиться,
Вам надо кинуть всё: родных, друзей и
честь,
Вам надо испытать, ощупать беспристрастно
Свои способности и душу: по частям
Их разобрать; привыкнуть ясно
Читать на лицах чуть знакомых вам
Все побужденья, мысли; — годы
Употребить на упражненье рук,
Всё презирать:
закон людей,
закон природы.
Якова Львовича избрали совестным судьею. Он был очень доволен этим избранием. Мирить людей и прекращать по совести щекотливые дела, деликатность свойства которых с уважением обходит самый
закон, — это было всего более по сердцу дяде, и он поблагодарил дворянство за
честь и принял должность.
— Ты христиэнин? Ну! Я тоже христиэнин. На зэмлэ
почти всэ христиэнэ. Ну, что ты спрашиваешь? Видишь, как всэ живут?.. Это и есть
закон Христа.
Когда любовь
Есть ложь, то все понятия и чувства,
Которые она в себе вмещает:
Честь, совесть, состраданье, дружба, верность,
Религия,
законов уваженье,
Привязанность к отечеству — все ложь!
Вы с ним дрались! Он вышиб вашу шпагу!
Он ранил вас! И думаете вы,
Что долг вы свой исполнили, что можно
Вам о любви теперь мне говорить!
Да разве все вы совершили? Разве
К нему
законы чести применимы?
Дрались вы разве с человеком? Как?
Когда б с цепей сорвался хищный зверь
И в бешенстве весь край опустошал бы,
Ему бы также вызов вы послали?
Все же я первый дал пощечину: моя инициатива; а по
законам чести — это всё; он уже заклеймен и никакими побоями уж не смоет с себя пощечины, кроме как дуэлью.
То-то и есть, господа, не существует ли и в самом деле нечто такое, что
почти всякому человеку дороже самых лучших его выгод, или (чтоб уж логики не нарушать) есть одна такая самая выгодная выгода (именно пропускаемая-то, вот об которой сейчас говорили), которая главнее и выгоднее всех других выгод и для которой человек, если понадобится, готов против всех
законов пойти, то есть против рассудка,
чести, покоя, благоденствия, — одним словом, против всех этих прекрасных и полезных вещей, лишь бы только достигнуть этой первоначальной, самой выгодной выгоды, которая ему дороже всего.
— О, не убегайте меня! — говорил растерявшийся старик, протягивая к ней руки. — Ласки… одной ничтожной ласки прошу у вас. Позвольте мне любить вас, говорить вам о любви моей: я за это сделаюсь вашим рабом; ваша малейшая прихоть будет для меня
законом. Хотите, я выведу вашего мужа в
почести, в славу… я выставлю вас на первый план петербургского общества: только позвольте мне любить вас.
Внимай, чем славится великий человек;
Любя отечество, ему он служит век,
Разит врагов его, пороки истребляет,
Законы чтит его и вольность охраняет.
И сонмище убийц друзьями
почитаешь,
Какие ж то друзья, в которых
чести нет?
Толпа разбойников тебя не сбережет.
Когда б ты, Рим любя, служил ему, гонитель,
Тогда бы целый Рим был страж твой и хранитель;
А ты, в нем с вольностью
законы истребя,
Насильством, яростью мнишь сохранить себя,
Но гнусным средством сим ты бед не отвращаешь,
Сам больше на себя врагов вооружаешь.
Это был художник, каких мало, одно из тех чуд, которых извергает из непочатого лона своего только одна Русь, художник-самоучка, отыскавший сам в душе своей, без учителей и школы, правила и
законы, увлеченный только одною жаждою усовершенствованья и шедший, по причинам, может быть, неизвестным ему самому, одною только указанною из души дорогою; одно из тех самородных чуд, которых часто современники
честят обидным словом «невежи» и которые не охлаждаются от охулений и собственных неудач, получают только новые рвенья и силы и уже далеко в душе своей уходят от тех произведений, за которые получили титло невежи.
Так совсем и ходит,
почти как у нас; только свинины не ела: говорит, что у них как-то там в
законе запрещено.
«Империя близка к своему падению, как скоро повреждаются ее начальные основания; как скоро изменяется дух Правления, и вместо равенства
законов, которые составляют душу его, люди захотят личного равенства, несогласного с духом законного повиновения; как скоро перестанут
чтить Государя, начальников, старцев, родителей.
Сограждане! Каким торжеством для добродетелей Монархини и для вашей святой благодарности были первые слова юного Самодержца, Который, восходя на престол России и желая объявить волю Свою царствовать мудро и добродетельно, сказал только: «Я буду царствовать по сердцу и
законам Екатерины Великой!..» Великой!.. — повторила вся Россия. Сим обетом Он
почтил и память Ее, и вашу признательную к Ней любовь; вы разумели Его — и утешились!
— А вот
законы, как они говорят, — указал Григорий на Варю бойкими глазами. — Попал мне, случаем, десятый том, — я посмотрел, вижу — интересно. Стал читать… А теперь имею том первый… Первая статья к нём прямо говорит: «Никто не может отговариваться незнанием
законов». Ну, я так думаю, что никто их не знает. Вот ещё скоро учитель мне положение о крестьянах достанет; очень интересно
почитать — что такое?
Затем,
почти все они знали
законы, могли дать любой совет, написать прошение, помочь безнаказанно смошенничать.
— По
закону нельзя поселять ссыльных больше чем на одну треть против местного населения. А их тут теперь
почти столько, сколько слобожан. Где же взять земли?
Аким (разгорячась). Да это что ж? Это, тае, значит, скверность. Это мужики, тае, делают так, мужики и то, значит, за грех, тае,
почитают. Это, тае, не по
закону, не по
закону, значит. Скверность это. Как же ученые-то, тае…
Итак, ряд строго научных опытов и исследований, как я имел
честь сообщить вам, выяснили нам
законы медиумических явлений.
Павлин.
Почитайте Священное писание, Библию; например, Иисуса Навина хорошо вспомнить… Война — в
законе…