Неточные совпадения
Я, Петр Игнатьевич и Николай говорим вполголоса. Нам немножко не по себе. Чувствуешь что-то особенное, когда за дверью морем гудит
аудитория. За тридцать лет я не привык к этому
чувству и испытываю его каждое утро. Я нервно застегиваю сюртук, задаю Николаю лишние вопросы, сержусь… Похоже на то, как будто я трушу, но это не трусость, а что-то другое, чего я не в состоянии ни назвать, ни описать.
Я ручаюсь головою, что из тех полутораста молодых мужчин, которых я почти ежедневно вижу в своей
аудитории, и из той сотни пожилых, которых мне приходится встречать каждую неделю, едва ли найдется хоть один такой, который умел бы понимать ненависть и отвращение к прошлому Кати, то есть к внебрачной беременности и к незаконному ребенку; и в то же время я никак не могу припомнить ни одной такой знакомой мне женщины или девушки, которая сознательно или инстинктивно не питала бы в себе этих
чувств.
Опять почувствовал себя Иван Алексеевич университетским. Съел он скромный рублевый обед в"Эрмитаже", вина не пил, удовольствовался пивом. Машина играла, а у него в ушах все еще слышались прения физической
аудитории. Ничто не дает такого
чувства, как диспут, и здесь, в Москве, особенно. Вот сегодня вечером он по крайней мере очутится в воздухе идей, расшевелит свой мозг, вспомнит как следует, что и он ведь магистрант.
Вот там, у Воскресенских ворот, в темно-кирпичном здании, где
аудитория на тысячу человек, на одной публичной лекции — он только что поступил в студенты — его охватило впервые
чувство духовной связи со всей массой слушателей-мужчин и женщин, молодежи и пожилых людей, когда вся
аудитория, взволнованная и увлеченная, захлопала лектору.