Неточные совпадения
На этом гробе,
на этом кладбище разбрасывался во все стороны равноконечный
греческий крест второго храма — храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. Они стояли вне храма, указывая путь, по которому им
идти не пришлось. Внутри этого храма были вся евангельская история и история апостольских деяний.
Но теория его была слаба; для того чтоб любить русскую историю, патриоты ее перекладывали
на европейские нравы; они вообще переводили с французского
на русский язык римско-греческий патриотизм и не
шли далее стиха...
Установили аппарат
на палубе. Матросы быстрыми привычными движениями сняли
шлем и распаковали футляр. Трама вышел из него в поту, задыхаясь, с лицом почти черным от прилива крови. Видно было, что он хотел улыбнуться, но у него вышла только страдальческая, измученная гримаса. Рыбаки в лодках почтительно молчали и только в знак удивления покачивали головами и, по
греческому обычаю, значительно почмокивали языком.
В эту ночь
на море дул крепкий береговой и
шел снег. Некоторые баркасы, выйдя из бухты, вскоре вернулись назад, потому что
греческие рыбаки, несмотря
на свою многовековую опытность, отличаются чрезвычайным благоразумием, чтобы не сказать трусостью. «Погода не пускает», — говорили они.
— Яхим! Яхим! — повторил с укоризной Егор Капитоныч, — эх, состарили меня, окаянные, говорить по-русски не умеют путем. Яхим! что за Яхим? Ефим, ну это куда еще не
шло, сказать можно; для того, что настоящее,
греческое имя есть Евфимий, понимаешь ты меня?.. держи свечку перед грудью… так для скорости, пожалуй, можно сказать Ефим, но уж никак не Яхим. Яхим! — прибавил Егор Капитоныч, напирая
на букву я. — Состарили меня, злодеи. Держи свечку перед грудью!
Но несмотря
на всю эту массу почестей, отец Диодор, однако, попал в монахи, и указывал мне
на это, как
на знак воли промысла, а потом
пошел еще храбрее и храбрее: он рассказывал нам о храбрости давних и недавних
греческих греков вроде Колокотрони, Ботцариса и Бобелины, а от них непосредственно переносился к нашему балаклавскому баталиону, героизм которого выходит еще грандиознее.
Слава о моем превосходном знании древней истории и особенно
греческой мифологии понемногу стала очень прочной. Однажды в воскресенье, когда у нас были гости, папа сказал Докудовскому, председателю земской управы, указывая
на меня...
— У меня есть еще двугривенный. Батя пришлет завтра месячную посылку в размере 15 рублей своему лоботрясу, — говорит Федя Крымов. — Борис, хочешь,
пойдем со мною обедать в
греческую кухмистерскую? Разгуляемся, так и быть,
на все двадцать грошей.
Вот как было дело. После обеда я легла спать, готовилась к ночи… В половине девятого я
послала за каретой и поехала в Толмазов переулок. Туда был принесен мой костюм. Домбрович меня дожидался. Мы с ним немножко поболтали; он поправил мою куафюру
на греческий манер. В начале десятого мы уже были
на дворе нашей обители. Порядок был все тот же. Мы сейчас отослали извощика. Когда я
посылаю Семена нанимать карету, я ему говорю, чтоб он брал каждый раз нового извощика и
на разных биржах.