Неточные совпадения
— Вы видите перед собой, господа присяжные заседатели, характерное, если можно так выразиться, преступление конца века, носящее на себе, так сказать, специфические черты того печального явления разложения, которому подвергаются в наше время те
элементы нашего общества, которые находятся под особенно, так сказать, жгучими лучами этого
процесса…
У него другое понимание христианства, византийское, монашески-аскетическое, не допускающее никаких гуманитарных
элементов, другая мораль, аристократическая мораль силы, не останавливающаяся перед насилием, натуралистическое понимание исторического
процесса.
Переживаемое и испытываемое бытие первичнее сознания и всех его
элементов, и из него лишь могут быть истолкованы дефекты нашего сознания, вся эта беспомощность познавательного
процесса.
Но тотчас же после них опять худшие, грубейшие, менее христианские
элементы общества поднимаются вверх, подвергаются вновь тому же
процессу, как и их предшественники, и опять через одно или несколько поколений, изведав тщету плодов насилия и пропитавшись христианством, спускаются в среду насилуемых и опять заменяются новыми, менее грубыми, чем прежние, насильниками, но более грубыми, чем те, которых они насилуют.
Движение вперед человечества совершается не так, что лучшие
элементы общества, захватив власть, употребляя насилие против тех людей, которые находятся в их власти, делают их лучшими, как это думают и консерваторы и революционеры, а совершается, во-первых, и главное, тем, что люди все вообще неуклонно и безостановочно, более и более сознательно усваивают христианское жизнепонимание, и, во-вторых, тем, что, даже независимо от сознательной духовной деятельности людей, люди бессознательно, вследствие самого
процесса захватывания власти одними людьми и смены их другими, невольно приводятся к более христианскому отношению к жизни.
Процесс этот совершается так, что худшие
элементы общества, захвативши власть и находясь в обладании ею, под влиянием отрезвляющего свойства, всегда сопутствующего ей, становясь сами всё менее и менее жестокими, делаются неспособными употреблять жестокие формы насилия и вследствие того уступают свое место другим, над которыми совершается опять тот же
процесс смягчения и, как бы сказать, бессознательного охристианения.
Личность не вмещается в непрерывный, сплошной
процесс мировой жизни, она не может быть моментом или
элементом эволюции мира.
Она исследовала отвлеченные душевные
элементы, преимущественно
процессы познавательные, а конкретный индивидуальный человек для нее не существовал.
Для Гегеля «различные категории не суть собрания отдельных изолированных идей, которые мы находим в наших умах и которые мы прилагаем к вещам одну за другой, подобно тому как мы стали бы перебирать связку ключей, пробуя их один за другим на многих замках; он пытается доказать, что категории не суть внешние орудия, которыми пользуется разум, но
элементы целого или стадии сложного
процесса, который в своем единстве есть самый разум» (там же, с. 182).
По этому пути шли все науки человеческие. Придя к бесконечно-малому, математика, точнейшая из наук, оставляет
процесс дробления и приступает к новому
процессу суммования неизвестных бесконечно-малых. Отступая от понятия о причине, математика отыскивает закон, т. е. свойства, общие всем неизвестным бесконечно-малым
элементам.