Неточные совпадения
Я со всеми людьми имею только одно твердое, несомненное и
ясное знание, и знание это не может быть объяснено
разумом — оно вне его и не имеет никаких причин и не может иметь никаких последствий».
Столь крутой поворот знакомых мыслей Томилина возмущал Самгина не только тем, что так неожиданно крут, но еще и тем, что Томилин в резкой форме выразил некоторые, еще не совсем
ясные, мысли, на которых Самгин хотел построить свою книгу о
разуме. Не первый раз случалось, что осторожные мысли Самгина предупреждались и высказывались раньше, чем он решался сделать это. Он почувствовал себя обворованным рыжим философом.
Если мы скажем и утвердим
ясными доводами, что ценсура с инквизициею принадлежат к одному корню; что учредители инквизиции изобрели ценсуру, то есть рассмотрение приказное книг до издания их в свет, то мы хотя ничего не скажем нового, но из мрака протекших времен извлечем, вдобавок многим другим,
ясное доказательство, что священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена
разум человеческий, что они подстригали ему крылие, да не обратит полет свой к величию и свободе.
Ум, сердце озарялись необыкновенным светом; все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались в какое-то высшее спокойствие, полное
ясной, гармоничной радости и надежды, полное
разума и окончательной причины.
— Или другому, если этот
разум яснее твоего, опытнее твоего и имеет все основания желать твоего блага.
— Я вам на это, — говорит, — могу смело отвечать: я держусь самого простого мнения и, как мне и очень многим кажется, самого
ясного: в экономии природы ничто не исчезает, никакая гадость; за что же должно исчезнуть одно самое лучшее: начало, воодушевлявшее человека и двигавшее его
разум и волю?
— Я вот сейчас вычитал в газете проект о судебных преобразованиях в России и с истинным удовольствием вижу, что и у нас хватились, наконец, ума-разума и не намерены более, под предлогом самостоятельности там, народности или оригинальности, к чистой и
ясной европейской логике прицеплять доморощенный хвостик, а, напротив, берут хорошее чужое целиком.
Вы скажете, что это было во времена, говоря относительно, варварские; что и теперь времена варварские, потому что (тоже говоря относительно) и теперь булавки втыкаются; что и теперь человек хоть и научился иногда видеть
яснее, чем во времена варварские, но еще далеко не приучился поступать так, как ему
разум и науки указывают.
Когда же остался я один в конторе, раскрылись предо мною все книги, планы, то, конечно, и при малом
разуме моём я сразу увидал, что всё в нашей экономии —
ясный грабёж, мужики кругом обложены, все в долгу и работают не на себя, а на Титова. Сказать, что удивился я или стыдно стало мне, — не могу. И хоть понял, за что Савёлка лается, но не счёл его правым, — ведь не я грабёж выдумал!
— Дело такое, Сергей Андреич, что тебе, по твоей науке, оно солнца
ясней, а нашему брату, человеку слепому, неученому, — потемки, как есть потемки… Научи уму-разуму…
То алела, то бледнела Наташа. Разгорелись у нее
ясные глазки, насупились соболиные брови. Вещее сердце уму-разуму говорило: «Нет правды в речах рыбника злого».
Всё
яснее и
яснее слышится человеку голос
разума; человек чаще и чаще прислушивается к этому голосу, и приходит время и пришло уже, когда голос этот стал сильнее, чем голос, призывающий к личному благу и к обманному долгу.
Яснее всего выражает Гервинус всю нравственную теорию Шекспира тем, что Шекспир не пишет для тех классов, которым годятся определенные религиозные правила и законы (то есть для 0,999 людей), но для образованных, которые усвоили себе здоровый жизненный такт и такое самочувствие, при котором совесть,
разум и воля, соединяясь воедино, направляются к достойным жизненным целям.
Ортодоксально-библейская теология, космология и антропология слишком рационалистичны — они предполагают в последней первооснове сущего
ясный и для
разума вместимый свет, а не таинственную бездну, создающую для
разума лишь антиномии.
Он видел, что попал на
разум ясный, твердый, от природы логический и искушенный в горниле науки.
Но чем дальше я шел в изучении Евангелий, чем
яснее открывался мне смысл учения Христа, тем неизбежнее становился для меня выбор: учение Христа разумное,
ясное, согласное с моею совестью и дающее мне спасение, или учение прямо противоположное, не согласное с моим
разумом и совестью и не дающее мне ничего, кроме сознания погибели вместе с другими.