– А я тебя помню, – мягко, почти ласково произнёс богумил. – Ты ведь братьев моих убил.
– Дак это… – богумил глядит на распяленную на лавке боярышню, шумно сглатывает слюну.
– Богумил взял новый кус хлеба, окунул в масло.