Цитаты со словом «аба»
Главный судья (кади аль-куда), шейх уль-Ислам Бадруддин
Абу Абдуллах аль-Кинани аль-Хамави аш-Шафии, муфассир... У него имеются произведения в области фикха, хадиса, усуля, истории и других науках. Он проявил хорошее участие в исламских науках вместе с религиозностью, поклонением, чистотой души и похвальными качествами и решениями. У него есть стихи, проза, проповеди. Были у него и ученики. Он обладал полноценным величием, совершенным разумом и приятным нравом. Аллах даровал ему хорошую смерть. Он превосходный ашарит.
Главный судья, ученый, шейх уль-Ислам Бадруддин
Абу Абдуллах... слушал хадисы и занимался изучением различных отраслей наук. Был передовым в этом и превзошел своих сверстников. Все это вместе с его предводительством, религиозностью, защитой (религии), набожностью и избавлением от вреда... Его произведения превосходны и несут в себе пользу.
Похожие цитаты:
Величественный шейх, факих, муфтий, проповедник, главный судья Египта и один из шейхов этой местности, мухаддис и алим. В течение всего его управления его знали только с хорошей стороны, вместе с тем, что это длилось 50 лет.
Имам должен стать не поводырем слепых, а предводителем зрячих.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Мусульманин не может быть ничьим рабом и никому не должен платить подати, даже самому единоверцу.
Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Расписывать, как у верблюда в ноздрях растут финики, — ещё не значит быть оригинальным.
Кто мусульманин, тот должен быть свободный человек, и между всеми мусульманами должно быть равенство.
В этой части света евреи и арабы всегда будут жить вместе.
Аллах не может быть и формой, поскольку форма нуждается в материи.
Хвощи похожи на минареты, и я рассматриваю, нет ли на их высоте муэдзинов каких-нибудь маленьких, чтобы кричали вниз маленьким насекомым.
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Пока на нас лежит чей-то гнет, будь то гнет верующих или неверных,— все наши дела и мысли станут позором.
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Студенты уже захватили власть в стране! Нами правят бывшие студенты, давно пора всем это понять! Те самые, что когда-то, обкурившись «травки», тихо тронулись под музыку Pink Floyd!
Скажи человеку, что на небе 978301246569987 звезд, и он поверит. Но повесь табличку «Свежевыкрашено» и он непременно проверит пальцем и запачкается.
Ныне мы находимся в таком положении, что если, не дай Бог, пойдём по кривой дороге, то это припишут Исламу.
Он занялся изучением множества наук и написал книги по многим отраслям. Он сочинял хорошие стихи. Он и прежде давал фетвы и когда их показывали имаму ан-Навави, он одобрял то, как он отвечал.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Когда монашек, которые моются, не снимая купальных халатов, спрашивают, зачем такие предосторожности, ведь их никто не видит, они отвечают: «А Боженька? Он-то всё видит!».
Бывает, мелькнёт: «вот сейчас разденусь, сяду отдохнуть, покурю» и прямо вспомнишь с болью, что никогда больше не покуришь. Очень мне это напоминает время влюбленности, когда убедился, что не любит она меня и нужно все бросить.
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Я подумал, что не смогу себе позволить гулять с ней и курить. Поэтому я бросил курить. Потом я как-то прогулялся с ней, посмотрел на нее, сказал «Ладно» и снова начал курить.
Человек, с которым надо сидеть рядом и указывать ему, что хорошо, а что плохо, иначе он может перепутать.
Добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
... превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в хорошо накормленный и хорошо одетый автомат.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.
Разница между верблюдом и человеком: верблюд может неделю работать и не пить, а человек — неделю пить и не работать.
Люди всегда говорят, что они не были похожи на себя, когда, распалившись от гнева, выдали свое истинное нутро.
Петь нужно так, чтобы каждая нота „отвечала за базар“.Шара — это очень плохо!
«Важнейшее качество хорошего менеджера — решимость грудью встречать любые плохие новости, самому искать встречи с ними, а не прятать голову в песок. Настоящий менеджер сначала выясняет, что плохо, а уже после — что хорошо.»
С того времени, как я стал во главе государства, я советовался только с самим собой, и это меня вполне устраивало; совершать ошибки я начал только тогда, когда стал прислушиваться к тому, что говорят советники.
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
Моторы — как женщины. Нужно знать, где потрогать.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Если, войдя в комнату, вы не можете сразу сказать, кто из присутствующих за вас, а кто против, значит, вам не стоит заниматься политикой.
Ты пришёл убить меня. ‹…› Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно).
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.