Цитаты со словом «ветшать»
Похожие цитаты:
я ношу шляпу, пока она не сгнивает на голове. портится, потому что часто намокает на концерте, а потом начинает гнить.
Не многие умы гибнут от износа, по большей части они ржавеют от неупотребления.
Человечество зеленеет и цветет, увядает и замирает — в одно и то же время.
Мир каждый вечер обновляется: грязное отдается в сухую чистку. Изношенное идёт в утиль.
Мы становимся крепче там, где ломаемся.
Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.
В конечном счете каждая программа устаревает, как и рококо, а потом и вовсе умирает.
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краёв.
Не заботятся о приобретении почёта в городе, через который только проезжают, но, когда приходится жить в нем некоторое время, сказанная забота появляется.
Ничто не стареет так быстро, как безделие, а жизнь будет существовать всегда.
Старое старо не от собственной старости, а оттого, что возникает новое и одной только своей новизной внезапно старит все предшествующее.
Жить на такой планете — только терять время.
Рим, Флоренция, вся знойная Италия находятся между четырьмя стенами его библиотеки. В его книгах — все развалины древнего мира, весь блеск и слава нового!
Между вещями нет существенной разницы, все быстротечно, все тлен. Вокруг тебя жизнь рушится, зато внутри ты становишься твёрже алмаза. Должно быть, именно это плотная сердцевина как магнитом привлекает к тебе других.
Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!
Душа рождается старой, но становится всё моложе. Это комедия жизни. Тело рождается молодым и стареет. И вот это — трагедия.
Некоторые из событий сравнимы с засыхающими ветвями: увядая, они опадают с древа истории, исчезая бесследно, но давая место новым.
Народы забывают иногда о своих национальных задачах; но такие народы гибнут, они превращаются в назем, в удобрение, на котором вырастают и крепнут другие, более сильные народы.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Любовь, которая не обновляется вседневно, превращается в привычку, а та, в свою очередь, — в рабство.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Пока живешь, никаких приключений не бывает. Меняются декорации, люди приходят и уходят — вот и все. Никогда никакого начала. Дни прибавляются друг к другу без всякого смысла, бесконечно и однообразно.
Чем больше я пою, тем лучше это выходит, тем совершеннее вокальная техника. Техника не увядает, а, наоборот, молодеет. Такой вот парадокс.
Жить — значит меняться, меняться — значит взрослеть, а взрослеть — значит непрестанно творить себя самого.
Воду мы начинаем ценить не раньше, чем высыхает колодец.
Становиться с годами моложе — вот истинное искусство жизни.
Мне семьдесят пять лет. Душа моя лежит предо мной. Она уже износилась на сгибах. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая всё-таки пришла.
Ничто так быстро не старит человека, как постоянная мысль о том, что он стареет.
Люблю всё старое: старых друзей, старые времена, старые обычаи, старые книги, старые вина.
Умирая, человек становится хозяином вселенной.
Время сейчас такое. Дебилизация поколения, ничего святого нет. … Философы говорят, что истина — солнце разума. Боюсь, что это солнце тускнеет, начинает терять свой свет.
Если воспоминания становятся важнее, чем мечты, значит мы стареем.
Там, где рождается мода, умирает искусство.
Упадок старого, вызванный ростом нового и молодого, — это признак здоровья.
Лиха беда — начало, а дальше к бедам начинаешь постепенно привыкать.
Когда годы, словно в тумане,Уходят от нас безвозвратно,Жена превращается в няню,Товарища, друга и брата.
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Из всех руин тяжелее всего созерцать человеческую руину.
Старость наступает, когда человек начинает говорить: «Никогда я не чувствовал себя таким молодым».
Так случается со всеми моими увлечениями, которым я начинаю предаваться, — они растут, переходят в страсть, и я уже больше ничего в жизни не вижу, кроме того, чем занят.
Воспоминания — это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.
Чем больше все меняется, тем больше всё остаётся по-старому.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.