Цитаты со словом «полуразложившийся»
Похожие цитаты:
Это только видимость, будто они живут и дышат, на самом деле это уже гниющие и зловонные трупы.
Есть мертвецы, в которых больше жизни, чем в живых. Но есть и живые, которые мертвее всяких мертвецов.
Живой человек, лишенный разума, — страшнее, чем мертвец.
При виде убийцы мертвецы обливаются кровью.
Всё очень просто. Мёртвые почуяли живого.
Человек зачат в грехе и рождён в мерзости, путь его - от пелёнки зловоний до смердящего савана.
Человек один убивает, уничтожает живых существ больше, нежели пожирают их все плотоядные животные, вместе взятые.
Официальные сообщения — это те лохмотья, которыми тщетно пытаются прикрыть прокажённое тело.
Да и вообще, человечество идет к чертям, оно прогнило, насквозь прогнило. Оно смердит. Его пожирают черви. (Смерть героя)
Живое не может быть уродливым.
Раньше, чем разрывать навозную кучу, надо оценить, сколько на это уйдет времени и какова вероятность того, что там есть жемчужина.
Дядя Стёпа: Заправка тиной отдаёт последний долг утопленнице Лизе, почившей в бозе, а не в обозе военном пленном здоровенном, как венский лес, кишащий лесбиянками.
Дивная старая Англия. Да поразит тебя сифилис, старая сука, ты нас отдала на съедение червям (мы сами отдали себя на съедение червям). А всё же — дай, оглянусь на тебя. Тимон Афинский видел тебя насквозь.
Конюху, убирающему навоз, кажется, что нет ничего страшнее, чем мир без лошади. Любая попытка объяснить ему, как безобразно существование человека, всю жизнь сгребающего горячее дерьмо, — идиотизм.
Бедное раздавленное насекомое страдает так же, как умирающий гигант.
Торговля — это вампир, сосущий богатство и кровь общественного тела под предлогом помощи обращения этих богатств и этой крови. С точки зрения производителя, это паук, протягивающий свою паутину и высасывающий неосторожную муху.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Трупов бояться нечего, так же как и темноты. Сталкиваясь со смертью и темнотой мы боимся прежде всего неизвестности и не более того.
— Никто не умирает добровольно. Нас всегда подталкивает к этому кто-то живой и кто-то мёртвый. Вот почему мы нуждаемся в мёртвых и храним их в ящиках.
Бегущие по следам людоеды считают, что изрядно пропотевшая человечина — непревзойдённое лакомство. Гурманы!
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
История — это не анатомическое препарирование, а воскрешение и жизнь, которую она стремится вернуть мёртвым.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
…Смерть героев подобна закату солнца, а не смерти лягушки, лопнувшей с натуги.
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Какие же скучные люди. По всей земле. И размножаются почкованием. Вонючий зверинец. Земля кишит ими.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Среди всего этого молодняка он был так же уместен, как труп на банкетном столе.
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
Тот не человек, кто не боролся с жизнью и не оставил в ее логове клочьев своей шерсти.
Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, где погребены те, кого он любил.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Мертвец — это всего лишь пока что неизлечимый больной.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Самая занимательная для нас поверхность на земле — это человеческое лицо.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Я забочусь лишь о том, чтобы греметь своим скелетом по сцене.
Не мёртво то, что в вечности живёт, Со смертью времени и смерть умрёт.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.