Перед царём предстал сухощавый человек, лет за пятьдесят, большого роста, с длинной седоватой бородой, в чёрной суконной ряске, в маленькой шапочке.
Деда был высокий шоколадный мужчина с седоватой бородкой, а баба – маленькой женщиной с кожей чуть светлее и с мягкими курчавыми волосами.
Широкое, обросшее седоватой щетиной лицо покойника казалось удивительно успокоенным, подчёркнуто безразличным ко всему, что так беспокоило его при жизни, и особенно в эту страшную осень.