Цитаты со словом «утопичный»
Похожие цитаты:
...ученые...должны быть способны встать на общечеловеческую, общемировую позицию — выше эгоистических интересов “своего” государства...“своей” общественной системы и ее идеологии — социализма или капитализма -– все равно.
Либерализм, осознавая, что для достижения экономических целей человеку необходим мир, ... требует демократии.
Монархическая идея, по существу своему, идея демократическая, и не ей бояться республиканских стремлений.
Утверждение о том, что интересы всех пролетариев требуют замены капитализма социализмом, является произвольным постулатом Маркса.
Идеал — в тебе самом. Препятствия к достижению его — в тебе же. Твое положение — есть тот материал, из которого ты должен осуществить этот идеал.
Апатию можно преодолеть только энтузиазмом, а энтузиазм способны породить лишь две вещи: во-первых, захватывающий воображение идеал и, во-вторых, четкий и разумный план воплощения этого идеала в жизнь.
Нет ничего более разрушительного, как рациональная политика инвестиций в наш иррациональный мир.
Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.
Лучше пусть погибнет человечество, чем система, — вот девиз всех утопистов и фанатиков.
Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.
Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению. Демократия поэтому не является революционным институтом.
Целью экономической теории является замена противоречивых принципов популярного эклектизма последовательной корректной идеологией.
Под поверхностью всей современной жизни кроется глубочайшая и возмутительнейшая неправда — ложный постулат реального равенства людей.
В России нет ничего невозможного, кроме реформ. («Вера, или Нигилисты»)
Социалисты — это революционеры, стремящиеся разрушить современное неразумное общество, чтобы на его развалинах построить новое, разумное.
«Не то, чтобы коммунизм был плох сам по себе, но в Америке все это кажется еще менее связанным с реальностью, чем католичество в Англии» (из письма 1930 года).
Фантазии даже второсортного писателя современной научной фантастики, т. к. они коренятся в фактах современной жизни, несравненно богаче, смелее и причудливее, чем Утопия или видения Тысячелетнего царства прошлого.
Современные авторы склонны вводить различие между либерализмом и демократией. Похоже, у них нет ясного представления ни о том, ни о другом.
Польза от противников несомненна: они утверждают нас в вере, что без них мы бы осуществили свои идеалы.
Сейчас политика стала абсолютно «технологичной» и «программируемой», какие-то «незапланированные» события, вроде революций, уже невозможны.
При правлении однородного и доктринерского большинства демократия может оказаться не менее тиранической, чем худшая из диктатур.
Демократия не только не революционна, но она всегда стремится исключить революцию.
Многие думают, что анархия — это что-то вроде полного дестроя. Анархизм — это строй, который отрицает какое-либо принуждение.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Политика делится на две части: религиозная политика и политическая политика. Религиозная политика считает, что прошлое должно властвовать над настоящим. А политика, к которой мы привыкли, она пытается создать наше завтра.
В России наиболее правильно и реально — государственный капитализм.
Нельзя быть вождем народа, не воплощая его мечтаний.
Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. Сегодня утопия, завтра — плоть и кровь.
Война — это грубый, бесчеловечный и абсолютно непрактичный метод выяснения отношений между правительствами.
Я протестую против терминов «фантазия» и «символизм». Наш внутренний мир реален, быть может, даже более реален, чем мир, окружающий нас.
Мы, историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.
Интеллектуалы всегда были носителями рационализма, а предприниматели могли ими стать.
Несбыточные желания называют благими. Как видно, считается, что осуществимы лишь неблагие желания.
Социальная сфера, играющая все большую роль в жизни человечества, не может развиваться вне государства, но в то же время структуры государства совершенно непригодны для нее.
Невозможное было возможно. Но возможное — было мечтой.
Если какая-нибудь идея становится всемирной, то скорее можно уничтожить мир, нежели выкорчевать из него эту идею.
Правительство, поставившее своей целью счастье подданных, послужит благу, какая бы этическая теория его на это не вдохновляла.
Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
Мы выбирали демократический путь не под чьим-либо давлением. Мы понимаем, что без демократизации общества предусмотренные нами крупные экономические проекты не могут быть успешными. Этот путь — наш стратегический выбор.
Единство этой действительно революционной борьбы угнетённого класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе.
Чем больше мы размышляем о догмах и принципах религии, тем более мы убеждаемся, что их единственная цель состоит в защите интересов тиранов и духовенства в ущерб интересам общества.