Именно в весенние дни, а особенно ночи, у неё внутри что-то разжималось, ломалась, рвалась вечно натянутая, бОльная струна, там становилось мягко, жалостно, шёлково.
Цвета маслянисто блестят, и шёлково мерцают, и матово шкрябают.
Внутри карета оказалась довольно изящной, можно даже сказать, элегантной, – два широких сидения, расположенных друг напротив друга, с обивкой из чёрного атласа и отделкой серебряным позументом по краям; чёрные же, шёлково поблёскивающие стены с серебряными полосами по углам; достаточно много места и… полное отсутствие окон.