Фазиль Абдулович Искандер

Бессмысленная работа превращает человека в бюрократа.

Бывают времена, когда люди принимают коллективную вонь за единство духа.

Вдохновение — это состояние одержимости истиной.

Вся Россия — пьющий Гамлет.

Вожди — такие же люди, как мы, только гораздо лучше.

Душа, совершившая предательство, всякую неожиданность воспринимает как начало возмездия.

Если не можешь порвать свои цепи, плюй на них, пока не проржавеют.

Идеологизированный человек при всей своей амбициозности перестаёт быть личностью ровно настолько, насколько он идеологизирован.

Идеология держится на дефиците, а дефицит — на идеологии.

Клюв идеологии всегда точно попадает, когда бьёт по голове сограждан, и никогда не попадает в зерно истины.

Море — великий примиритель.

Мудрость — это ум, настоянный на совести.

Народ не может и не должен жить дальней целью, ибо дальняя цель всегда служит оправданием ближайшему мошенничеству.

Настоящая ответственность бывает только личной. Человек краснеет один.

Национализм — это когда свинья, вместо того чтобы чесаться о забор, чешется о другую свинью.

Неспособные любить склонны к сентиментальности точно так же, как неспособные к братству склонны к панибратству.

Парадокс воспитания состоит в том, что хорошо поддаются воспитанию как раз те, что не нуждается в воспитании. («Стоянка человека», 1990)

Прогресс, друзья, это когда ещё убивают, но уже не отрезают ушей. («Сандро из Чегема», 1989)

План был прост: взломать дверной замок, съесть в буфете все сосиски, взять из кассы всю мелочь и скрыться.(рассказ «Мой кумир»)

Советский псих — самый нормальный в мире.

Что может быть унизительнее для предавшего, чем сознание того, что его предательством не сумели как следует воспользоваться.

…чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться в том, что там ничего нет, и потихоньку возвращаться обратно. След, оставленный этим обратным путём, и будет настоящим юмором. (рассказ «Начало»)

Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно.

Энтузиазм не может долго подхлёстывать человека. Во всякой работе существуют естественные ритмы. Сравнительно долгое нарушение их приводит к надрыву, к депрессии.

Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение.

Глупость высмеивается не для того, чтобы истребить глупость — она неистребима. Это делается для того, чтобы поддержать дух разумных.

Больше всего в женщинах ценю застенчивость. Это красиво. Основа женственности не внешность, а повышенное чувство стыда и сочувствие окружающим.

Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!

Искусство развлечения всегда было, но оно должно занимать свое место. Расцвет индустрии развлечений свидетельствует о неправильно понятой свободе.

Когда ты вплотную приближаешься к собственной смерти, мысль о том, что ты всю жизнь трудился, успокаивает.

Вспоминая облик Харлампо и особенно его этот взгляд, я часто думал, что нечто похожее я неоднократно встречал в своей жизни. Но долго никак не мог понять, что именно. И вот наконец вспомнил. Да, точно так, как Харлампо, интеллигенция наша смотрит на людей, предлагающих насильственно овладеть Демократией: та тоже гречанка, как и Деспина. И точно так же, как и Харлампо, наша интеллигенция неизменным и твердым отрицательным движением головы дает знать, что только законным путем она будет добиваться того, что принадлежит ей по праву любви. («Харлмапо и Деспина», глава из романа «Сандро из Чегема»)