Мое темное безумие

Авалисса Авейн (2024)

Четыре года назад друзья спустились в катакомбы под проклятым городом. И увидели тех, кто восстают из синего пламени хаоса. Инсения больше остальных ощутила на себе влияние подземелья. От нее отвернулся Бог, вера исчезла из сердца. Таинственный шепот ведет ее в самые темные уголки сознания. Перед Инсенией стоит выбор. Продолжить притворяться или стать собой? Но что, если ее мысли гораздо мрачнее и безумнее? Победит добро или зло? Бог или темное безумие?

Глава 9

Их игра началась с рассветом. Они все хотели заполучить некий приз. Наверняка уже придумали, какой именно. Они создали систему, а мы вынуждены ей подчиниться. Но не бывать этому, пока я жива. Я сломаю систему. Даже если буду работать одна.

На следующий день при входе в школу мы с сестрой сразу же наткнулись на двух парней, который на первый взгляд мило беседовали с девушкой. В этом разговоре не было ни капли правды. Я узнала в девушке подругу Ангелисы. Подойдя к ним, я поймала ее за ручку рюкзака и потащила за собой, даже не посмотрев на парней.

— Эй, ты чего? — возмутилась она.

— В класс иди, — кивнула я и серьезно глянула на сестру.

Ангелиса взяла подругу за руку, и они пошли прямо по коридору. Облегченно выдохнув, я пошла к лестнице. Путь до класса не принес плохих вестей. В кабинете я не обнаружила друзей. Отсутствие Елисея и Рафаила показалось мне странным. Обычно они приходили вовремя. Агнес тоже не было. На ее месте с невозмутимым лицом сидел Венерий и читал книгу. Я прошла к парте и открыла окно, впустив в кабинет свежий воздух.

— Доброе утро, Инсения, — послышался мягкий голос Венерия.

Я обернулась и присела.

— Доброе. Как прошла ночь? Привыкаешь к новому месту жительства?

— Постепенно. Соседи решили устроить посреди ночи шумные посиделки. Выспаться не удалось.

— В твоей деревне было точно так же? Они всегда шумели?

— Зачастую. Но я жил на окраине деревни, там было тише. В школе да, они шумели. Со временем привыкаешь.

— Твои друзья перевелись сюда?

— У меня нет друзей, — вяло улыбнулся он. — Но зато есть любящая семья. Она у меня большая.

Хоть что-то. Раз нет друзей, то хоть родственники есть. Венерий казался слишком одиноким. Но его, видимо, это не особо напрягало.

— А ты не в восторге от новых людей, — заметил он.

— Слышал бы ты, о чем они вчера говорили, — покачала головой я. — Сомневаюсь, что они вообще могут кому-то понравиться.

— Я слышал. Видел тебя с… сестрой? — он вопросительно посмотрел на меня и, получив мой кивок, продолжил. — Они всегда были такими. Иногда мне кажется, что у них нет души. Вместо нее одна пустота.

— Согласна с тобой. Я думаю точно так же. Никогда не встречалась с такими людьми. Не прошло и недели с их появления, как вся школа встала на уши. Что-то мне подсказывает, что это только начало.

Венерий хотел ответить, но его отвлекли крики в коридоре. Через несколько секунд в класс влетели два незнакомых мне молодых человека и Елисей с Рафаилом, на лицах которых застыло удивление. Новенькие затолкали их в класс и принялись выяснять отношения прямо здесь.

— Так что ты хотел сказать, а? Повтори-ка. Что, уже не такой смелый? — проговорил парень и толкнул Елисея в грудь.

Второй посмотрел на застывшего Рафаила.

— А ты? Чего не шепчешь свои молитвы? Позабыл? Может, если приложить тебя о стену, то вспомнишь?

— Да пошли вы! — высказался Елисей.

— Что сказал? — рявкнул парень. — Я прямо сейчас тебя в окно выкину за такие слова.

Одноклассники не вмешивались. Учителя не шли. Конфликт набирал новые обороты. И явно закончится плохо, если никто не остановит новеньких. Что я говорила о том, что не прошло и недели? Школа не на ушах, она уже на голове стояла. Мгновение, и все взлетит на воздух.

— Кто кого еще в окно выкинет! — возмутился Елисей.

— Мерзавец! Я с тобой разберусь! Сюда иди!

Елисей явно был не против хорошенько врезать парням. И я разделяла его рвение. Но не хотела, чтобы он пострадал. Они злобно смотрели друг на друга и были готовы вот-вот схлестнуться. Я встала, чтобы быть готовой побежать на помощь. Не хотелось вступать в драку, но друзьям помочь была обязана.

Пока один из парней кричал на Рафаила, возвышаясь над ним, второй все-таки схватил Елисея за рубашку и потащил к окну. Елисей замахнулся и удачно попал в челюсть. На губе парня выступила кровь. Новенький совсем перестал отдавать отчет своим действиям. Он снова поймал Елисея, подтащил его к открытому окну и заставил его посмотреть вниз. Если упасть с третьего этажа, то можно выжить. Внизу была трава, а не асфальт. Но Елисей явно не отделается простыми царапинами и синяками. Высок риск переломов.

— Настало время заплатить за слова и удар. Прощай, мерзавец.

Парень почти толкнул Елисея в окно. В его глазах промелькнул страх. Новенький не шутил. Все было серьезно.

— Хватит, — прошептала я, сжав кулаки.

Внутри забурлила сила. По телу пробежались разряды тока. Разум заполнило только одно чувство. Ненависть. Убить его! Не заслуживает жизни. Гнилое нутро должно исчезнуть. Пропади в моем мраке!

Окно с грохотом захлопнулось, чуть не ударив Елисея по голове. Свет в кабинете замигал. Лампа заискрилась. На мгновение кабинет озарил синий свет. Он быстро пропал, но все заметили эту вспышку. Крест, висящий над школьной доской, перевернулся, треснул и упал на пол. Новенький отскочил в сторону и мгновенно отпустил Елисея. Все уставились на сломанный крест.

Не сомневайся во мне. Захочешь остановить — уничтожу. Сломаю, разорву душу. Не найдешь ее больше. Не посягай на меня и моих близких. Заплатишь сполна. Во мне есть то, чего нет в других. Посмотри внимательнее. Открой глаза. Он считает, что мы мерзавцы? Смешно. Подарю ему зеркало, пусть посмотрит. Оно треснет, не выдержит его черной энергии. А я подниму осколок и всажу его прямо ему в грудь. Избавлю мир от гнили. Начну с него, затем займусь ему подобными. Никого не оставлю в живых.

В дверях появился учитель. Кто-то дернул меня за руку и вынудил сесть на стул. Помутнение прошло. Я напряженно оглядела класс и лежащий на полу крест. Это сделала я?

— Что здесь происходит? — возмутился учитель математики. — За мной все четверо, с вами будет говорить директор. Вы… сломали крест?! — ужаснулся он. — На выход!

Учитель вывел парней из кабинета и повел за собой. Перед тем, как выйти, Рафаил бросил на меня тревожный взгляд. Я ничего не понимала и не замечала. Хотела защитить, а в итоге только усугубила ситуацию. Хотя, разговор с директором куда лучше, чем падение с третьего этажа. Елисей не получил травму.

Я выдохнула и потрясла головой. Утро превратилось в хаос. Не так я себе представляла эту пятницу. Елисей и Рафаил будут отвечать перед отцом Варлаамом за мой поступок. Это я сломала крест и чуть не разнесла половину кабинета. Почему я не смогла это контролировать? Мысли невыносимы.

Вскоре вернулся учитель. На его лице не было радости. Я могла только догадываться, что сейчас происходило с Рафаилом и Елисеем. На новеньких мне все равно. Я надеялась, что им сейчас тяжело. Отец Варлаам мог придумать, как проучить хулиганов. Может, его фантазия гораздо больше, чем все мы считаем?

Утро прошло как в тумане. Я мало что помнила из математики. Думала только о том, что из-за меня вспыхнул синий свет и сломался крест. Но была одна проблема. Я не просила о помощи. Когда мы с друзьями проникли в дом учителя географии, я попросила об одолжении, и высшие силы откликнулись. Сейчас же я не умоляла помочь. Крест сломали не они. Это сделала я.

Одноклассники не обращали на меня никакого внимания. То, что я замешана в поломке креста, знал лишь Рафаил, который заметил мой взгляд. Елисей боролся за жизнь. А Венерий… Он стоял ближе всех и наверняка слышал мой шепот. Почему же тогда молчал? Ничего не говорил, не задавал вопросов. Периодически он посматривал на меня и улыбался. Не уж-то не заметил? Или не хотел лезть в мою душу?

Спустя три урока Рафаил и Елисей так и не появились. Я начинала волноваться и писала сообщения в наш чат. Поначалу парни молчали. А потом наконец ответили. Отец Варлаам распорядился, чтобы их посадили в кабинет с целью чтения священных текстов. Молиться целый день… Для Рафаила это вполне нормально, он привык. Елисей тоже не будет страдать. А вот новеньким придется несладко. В них нет веры. В них вообще ничего нет. Если бы я могла отдавать приказы Восставшим, то список жертв начинался бы с новых людей. Мы бы начали с них. А затем пришли бы и за остальными.

В конце дня я не попрощалась с друзьями у входа в школу, как это обычно происходило. Отец Варлаам решил задержать Рафаила и Елисея. С одной стороны, я испытывала вину за то, что они расплачивались вместо меня. Но с другой, все было верно. Я спасла Елисею жизнь. И если бы не чужеродная сила, то Елисей мог пострадать. Я заметила, что благодарна ей. Я гордилась тем, что спало во мне. Оно пробуждалось. Кто-то разбудил во мне чудовище. Словно буря я могла снести все на пути. Будто торнадо, ураган. Синее могущество. Никто, кроме меня, не способен на такое. За исключением того, кто преследовал меня во снах.

Мы с Венерием вышли на улицу и остановились. Я все еще не знала, заметил ли он мое странное поведение. Раз не убежал в ужасе, то, наверное, нет.

— Жаль твоих друзей, — произнес он. — Этот директор строг с учениками?

— Не то что бы строг. Скорее, он внушает тревогу. Он мало того, что директор и учитель истории, так еще и священник. Вера для него превыше всего.

— Тогда многое становится понятно. Увидимся в понедельник?

— В воскресенье весь город посещает службу в церкви. Идешь? Местные придут в восторг, если узнают, что прибывшие верят так же сильно, как и они.

— Но ты не веришь.

Это не вопрос. Утверждение.

— Не верю. Уже давно. Моя семья верит. Поэтому я должна быть рядом с ними, чтобы окончательно не разочаровать.

— Зачастую мы разочаровываем тех, кто ответственен за нас. Вера должна быть искренней, иначе в ней нет смысла. Ты просто зря тратишь энергию, которую могла бы направить на что-то стоящее. Я могу понять и принять твои чувства. — Он взглянул на группы смеющихся подростков. — В отличие от остальных.

Я проследила за его взглядом. Ребята выглядели беззаботными и счастливыми. Им все равно. Они думали только о себе, как и все люди в этом мире. Все мы одинаковые. Для нас нет ничего важнее собственного счастья. Некоторые готовы пойти по головам, чтобы достичь целей. Некоторым страшно. Но в итоге побеждает тот, кто обхитрил и тех, и других. Тот, кто не выбрал ни ту, ни иную сторону.

— Не думаю, что приду на службу, — ответил Венерий. — Не хочу тратить энергию зря. И тебе не советую. Может, когда-то ты найдешь то, во что поверишь всей душой. До понедельника.

Он улыбнулся, развернулся и вскоре скрылся за поворотом. Я проводила его долгим взглядом. Во что я верю? С детства нам говорят, что добро должно побеждать, читают сказки, где все заканчивается хорошо. Главные герои сражают злодеев, обретают счастье. Но мне кажется, что реальность не совсем такая. Добро в курсе, что оно — это добро, что должно победить? Нам вбили в голову приторные истории, которые слаще сахара. Никто и не думал, что существовала горечь. Что сделает ложка сахара против килограмма кислоты? Ничего. Понятие добра слишком идеализировано. Зло существует, но на него попросту не обращают внимания. Думают, что явится избранный, которой победит мрак. А если этот избранный и есть мрак? Зло под прикрытием. Человек — натура многоликая. У него могут быть сотни масок. И лишь одна из них верная.

Ближе к вечеру Елисей настрочил в чат кучу недовольных сообщений. Он жаловался на то, как отец Варлаам заставил их читать священные тексты и долго отчитывал. Поломка креста была невыносима для священника. Новеньким тоже прилетело, что не могло меня не обрадовать. Елисей до мельчайших подробностей описал их несчастные лица, когда отец Варлаам заставил их пересказать тексты. Силой веру в сердце не воссоздашь. Но ситуация была забавная.

А я так и не смогла прийти в себя. Сны, видения. Теперь еще и проявления некой силы. Чувства раздваивались. Бояться или восхищаться? Сломаться или восстать? Разве не прекрасно ощущать себя всемогущим? Быть тем, кто способен на большее, чем простой человек. Понимать, как просто уничтожить людей. Человек слаб, это всем известно. Боится боли, осуждения, неудачи, смерти. Всего боится. Живет примерно семьдесят лет, умирает в старости от болезни или в молодости от несчастного случая.

Мы словно насекомые, которых можно прихлопнуть рукой и ботинком, размазать по стене или земле. Никто не замечает смерти насекомого. Мы быстро забываем о том, что убили мошку. Что, если мы и есть эти мошки? А нами управляет кто-то свыше. Стоит ему махнуть рукой, и нас не станет. Человеческая жизнь ничто по сравнению с высшими силами, что управляют нами. Но не все насекомые так беззащитны. Есть и ядовитые, которые в силах больно укусить.

Если люди объединят усилия, то смогут свергнуть Бога? Однозначно. Но этого не случится. Боги все продумали. Люди не способны стать одним целым. Кто-то обязательно проявит слабость, сбежит. И эта ошибка будет стоить всем остальным жизни.