Только мы

Август Ахо (2024)

«Только мы» — это захватывающая и мрачная история, разворачивающаяся в мире, охваченном эпидемией бешенства в сентябре 2029 года. Эта эпидемия приводит к массовому безумию, заставляя людей терять рассудок и стремиться к насилию и убийству. В центре повествования находится главный герой, который пережил трагическую утрату своей жены и присоединяется к отряду, занимающемуся очисткой города от зараженных. Однако, в процессе этой зачистки герой сталкивается с жестокой реальностью, где в качестве оружия используют самих бешеных. В таких суровых условиях человек вынужден смириться с неизбежным и искать способы выживания в мире, где любовь и человечность кажутся потерянными. Но что делать, если твоим оружием в борьбе становится твоя любимая? Этот вопрос становится центральной дилеммой для главного героя, который должен решить, на что он готов пойти, чтобы вернуть то, что было потеряно, когда весь мир ополчился против него.

Бутылка вина

Однажды кто-то сказал: «Самое тяжкое заключение — это быть узником в собственном доме»

Прошел почти год с момента катастрофы. Сначала это вообще не хотели называть катастрофой, говорили, что это просто осеннее обострение. Будто бы психи повылазили из своих убежищ и начали на людей набрасываться. Но через три месяца это стало уже мировой проблемой. Люди даже придумали название новому вирусу — Е.В.Б., что расшифровывается как «Екатеринбургский вирус бешенства».

На самом деле, эта зараза не имела ничего общего с бешенством, но так было проще ее называть. Зараженных стали именовать просто «бешеными». И они действительно выглядели как бешеные, как нелюди, единственной целью которых стало убийство — не ради еды, а просто, чтобы убить, выплеснуть свою ярость.

Никто так и не смог ответить на вопрос, откуда в Россию пришла эта напасть. Все началось в Екатеринбурге, а затем распространилось по другим городам и странам. Мир погрузился во мрак, и надежда таяла как снег.

Те немногие люди, которым удалось выжить, не раз жалели, что не погибли в самом начале. С каждым днем их число уменьшалось, а количество тех, кто стал безумен, росло.

Обитатели выживших городов жили в постоянном страхе, запертые в своих домах, где каждый лишний шорох мог привести за собой неминуемую гибель. Дни сливались в один бесконечный кошмар, а ночи приносили только еще большее отчаяние. В этом мире не было больше места для надежды.

Невзирая на весь ужас происходящего, люди своими неосмысленными действиями лишь усугубили свое положение. По прошествии шести месяцев после начала эпидемии власти приняли решение провести «дезинсекцию» города, как если бы он был заражен насекомыми. С вертолетов над городом был распылен некий газ, который оказался безвредным для инфицированных, но губительным для выживших. Теперь выжившим угрожала не только опасность нападения бешеных, но и риск отравления газом, который скопился в воде, земле и иногда витал в воздухе, собираясь в ядовитый туман.

Мир вокруг, некогда привычный и спокойный, превратился в устрашающую декорацию. Развалины домов напоминали о былом величии, а тишину нарушали лишь завывания ветра и пронзительные крики бешеных.

Людям, живущим за пределами крупных городов, повезло чуть больше. В сельской местности бешеных было меньше, но вместе с тем не хватало припасов и необходимых ресурсов.

В маленьком домике за городом, в подвале, укрывшись одеялами и куртками, спали двое. Парень заботливо накрывал собой девушку, защищая ее от возможных ночных угроз. Спать наверху было крайне опасно: бешеные могли легко пробить всю оборону дома и забраться внутрь. Поэтому Аля и Саша проводили свои ночи только в подвале, окруженные сыростью и холодом, но в относительной безопасности.

Саша проснулся первым, как это часто бывало с ним в последнее время. Вокруг царила непроницаемая тьма, нарушаемая лишь тихим дыханием его спящей жены. Она беспокойно ворочалась во сне, ее тело дрожало, но не от холода — она была напугана, возможно, ей снова снились кошмары.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, Саша вынул затекшую руку из-под головы жены, нежно поцеловал ее в лоб и накрыл одеялом. Затем он встал, зажег огарок свечи, который лежал на блюдце, и начал подниматься по деревянным ступеням, которые поскрипывали под его весом.

Приоткрыв крышку подвала, Саша ожидал увидеть что-то страшное, но в доме царила тишина. Темнота окутывала все вокруг, и свет не проникал сквозь забитые окна. Саша взглянул на часы на своем запястье.

— Полвосьмого, — прошептал он и полностью открыл крышку подвала.

Саша вытащил из-под лестницы огромный нож, который блестел в тусклом свете свечи, и решил осмотреть дом. Пусть нож и давал ему некоторое спокойствие, но он знал, что это оружие не сможет остановить бешеного — как и любое другое.

Он тщательно осмотрел каждый уголок дома и с радостью обнаружил, что следов вторжения нет. В доме царила полная тишина, и Саша вздохнул с облегчением.

Завершив осмотр, он зажег газовую горелку и поставил разогреваться две банки перловой каши с мясом. Баллончик был почти пуст, пламя было слабым и едва различимым. «Скоро нам придется разводить костры», — подумал он.

Когда каша была готова, он достал самые крупные куски мяса из одной банки и аккуратно переложил их на тарелку для Али. «Она совсем исхудала, ей это будет гораздо полезнее».

Он вернулся в подвал и сразу же ощутил разницу в температуре: наверху было гораздо теплее. Он невольно поежился и взглянул на свою жену. В его душе зародилось чувство, что он должен защитить ее любой ценой. Едва коснувшись ее руки, он заметил, что она была холодной и сухой.

Аля открыла глаза, и в полумраке они показались пустыми и безжизненными. Темные зрачки неподвижно смотрели куда-то сквозь него.

— Уже почти восемь, — прошептал он еле слышно, стараясь скрыть тревогу в голосе.

Она села и долго, испытующе смотрела на него. Но затем, словно узнала его заново, бросилась в объятия.

— Еще один день, — тихо произнесла она, прижавшись к мужу. В ее голосе было что-то такое, что заставило Сашу поверить в лучшее.

— Я разогрел еду, — сказал он, отстраняясь от Али. — Газ почти кончился.

— Паршиво, — протянула она, потягиваясь и разминая пальцы. Сверху что-то скрипнуло. Дом постепенно прогнивал и жил своей жизнью.

Они поднялись. Саша вел жену под руку, боясь, что она наткнется на что-то в темноте. Но Аля шла уверенно. Она очень хорошо знала свой дом.

В доме воцарилась мертвая тишина. Телевизор, висящий на стене, безмолвствовал, часы не тикали, холодильник не гудел. Лишь изредка тишину нарушал стук вилок о металлические банки с перловой кашей и мясом.

— Я пойду в туалет, — Саша зажег еще одну свечу и медленно удалился с кухни, прихрамывая на левую ногу.

Аля, оставшись одна, вытащила из своей каши куски мяса, переложила их в тарелку мужа, накрыла перловкой и доела остатки своего завтрака. Она выбросила одноразовую тарелку в мусор и заглянула в шкаф. Ее сердце екнуло, когда она заметила, что запасы консервов и воды стремительно подходят к концу. Она выдохнула и вернулась на свое место, ощущая тяжесть ожидания, которое нависло над ними.

— Тоже заметила, что припасы кончаются? — Саша уставился на открытый шкаф, а потом на Алю.

Она кивнула, в глазах читалась неуверенность и бесконечная печаль.

— Ну, теперь будет повод прогуляться. — Прошептала она, подавляя хрипоту в голосе.

Он поднял брови, скептически посмотрев на свою тарелку.

— Ты уже съела? — вопрос вырвался с легкой ноткой беспокойства. — Хочешь еще?

— Нет, я наелась.

— Точно?

— Конечно, — она улыбнулась, но тут же закашлялась, пытаясь скрыть урчание в животе. — Кушай, думаю, сегодня будет трудный день.

Он сел за стол, ощущая напряжение, повисшее в воздухе. Они давно перестали обсуждать события за пределами своего убежища. Все эти разговоры затихли в первые два месяца после катастрофы. Теперь Аля и Саша старались находить радость в простых моментах, проведенных наедине.

Аля больше не могла писать и теперь пересказывала свои романы вслух, а Саша слушал ее с удовольствием. Слушал, закрыв глаза и обхватив ее за талию. В этом было что-то романтичное, если не обращать внимания на грязную одежду и запах, который они оба источали.

— Отправимся за припасами, сегодня? — спросила она, протягивая руки к столу так, чтобы коснуться его ладоней.

Он кивнул, ощущая, как его сердце сжимается. Выход на улицу был сопряжен с большим риском, особенно для нее. Аля была слишком слаба, чтобы быстро убежать, если что-то пойдет не так. Он чувствовал ответственность за нее и за себя.

С самого начала они решили быть вместе, не разлучаться ни на мгновение. Всюду могли поджидать мародеры, готовые ограбить любого. Он не мог оставить ее ни на минуту.

— Слушай, а в нашем магазине еще что-то есть или нам в город переться? — спросила Аля, держа Сашу за руку.

— Надеюсь, что-то осталось, — ответил Саша, доедая кашу. — Но, похоже, все равно придется идти в город.

— Да ладно, не парься, пойдем потихоньку, — успокоила его Аля.

Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку, украшенную рыжими волосами. Даже в этой грязной одежде она была для него ярким лучом света в этом мрачном мире.

Аля надела несколько слоев одежды и маску из плотной ткани. Она помогла завязать маску Саше. В таком обмундировании было нелегко передвигаться, да и дышать тоже, но другого выхода не оставалось.

— Готова? — спросил он, когда она взяла свой рюкзак.

Она, улыбнувшись, подняла большой палец вверх и накинула капюшон на голову. «Всегда готова».

С грохотом распахнув массивные двери, они преодолели импровизированное заграждение, установленное в самом начале катастрофы, и вышли на дорогу.

Аля бросила быстрый взгляд под дуб, росший у их ворот. Там в маленькой могиле покоился их кот. Он погиб от газа, отравился, облысел и умер. Для Али это было тяжелым ударом, и она почти два месяца не могла прийти в себя.

Заметив ее взгляд, Саша нежно приобнял ее за плечи и кивнул в сторону дороги.

— В путь, — сказал он.

Холодный ветер, пронизывающий до костей, проникал сквозь многочисленные слои одежды. Улица была безлюдна. За пределами города не осталось живых. Кто-то ушел, кого-то съели. Бешеные также покинули эти места, направившись в город. Ветер поднимал ядовитую пыль с дороги, затрудняя видимость. Аля, держась за край куртки мужа, шла немного позади, прикрывая тыл.

За все их вылазки им удавалось избежать столкновения с бешеными, но мародеры были частыми гостями. Эти обезумевшие люди нередко нападали на путников, но размер ножа Саши служил им предостережением. Аля же носила с собой палку, нашпигованную огромными гвоздями. От бешеных это, конечно, не помогло бы, но от людей — вполне сойдет.

Они шли мимо заброшенных домиков с разбитыми стеклами, мимо колонок с водой, которые уже давно не работали. Их маленький магазинчик находился на окраине поселка. В нем еще оставались продукты, по какой-то причине их так и не разграбили.

— Твою мать! — воскликнул Саша. — Здесь совсем ничего нет.

Они стояли посреди опустошенного магазина, среди разбитых стеллажей и груд мусора. В углу магазина лежало тело, иссохшее и безголовое, но они не обратили на него внимания, это тело находилось здесь уже больше полугода.

— Все украдено, черт побери! — Аля стиснула зубы. — Что делать?

— Выбора нет, нам придется отправиться в город, — он повернулся к жене и посмотрел на нее. — Это будет очень опасно.

— Я знаю, но что поделать? Не умереть же с голоду, — она похлопала его по плечу, так неуклюже и по-дружески.

Сквозь прорези капюшона и маски Саша уловил мерцание ее глаз, в которых читалась надежда. Страх тотчас же отступил, сменившись решимостью и теплом.

— Думаю, ты права, — произнес он.

Они вышли из магазина и не спеша направились по пустынной дороге в сторону города. Они шли осторожно, стараясь избегать некогда густонаселенных районов. На полпути они услышали тихий вой бешеного, но он не привлек их внимания, вой донесся издалека.

Город выглядел покинутым и заброшенным. В последний раз они посещали его два месяца назад, и тогда здесь еще можно было увидеть живых людей, бесцельно блуждающих по улицам. Они даже встретили женщину, которая искала своего мужа, и помогли ей добраться до него. Что с ними стало теперь — оставалось неясным. Сейчас улицы были пустынны.

В городе разворачивались военные действия, люди предпринимали попытки противостоять инфекции с помощью оружия, но все их усилия оказались тщетными. В результате остались лишь руины и развалины.

На въезде в город образовалась бесконечная пробка из автомобилей, народ пытался покинуть город, но все это было бесполезно. После первых проявлений вируса Екатеринбург был объявлен зоной чрезвычайного положения и был введен карантин. Однако эти меры не помогли: вирус распространился за пределы города, и мир погрузился в хаос.

Они приблизились к внушительному торговому центру, который каким-то чудом уцелел. На синем фасаде здания отчетливо выделялись две желтые буквы, составлявшие название — «ME…».

На парковке у торгового центра царило запустение. Заброшенные автомобили, покрытые толстым слоем пыли и мусора, словно безмолвные свидетели прошлого, стояли в ожидании своего часа.

— Вероятно, все ушли в центр, — прошептала Аля. — Ну что, идем?

Саша взял жену за руку и направился к зданию, осторожно прокладывая путь между автомобилями и нагромождениями мусора и обломков.

Внутри было темно и сыро. Пол был покрыт слоем грязи и гниющих остатков продуктов. Повсюду валялись упаковки, разбитые бутылки и разорванные коробки. В нос ударил резкий аммиачный запах.

— Взгляни! — воскликнула Аля, указывая рукой вперед, и замерла в ожидании. Саша, обернувшись, направил луч фонаря в указанном направлении.

Перед ним предстала картина, полная контрастов. Полки, некогда полные продуктов, теперь были почти пусты. Воздух был пропитан запахом тления, свидетельствующим о том, что многие продукты, проведя год в закрытом пространстве, пришли в негодность. Однако банки консервов и вода остались нетронутыми.

Полки, покрытые пылью и паутиной, стояли ровными рядами, словно ожидая своих новых хозяев. Множество консерваций и упаковок чудом избежали участи быть уничтоженными временем.

— О боже мой! — воскликнул Саша, осветив своим фонариком ближайшие стеллажи. — Как же так вышло, что никто не разграбил это место?

— Не знаю, — ответила Аля, отпуская мужа. — Давай скорее соберем припасы.

Саша кивнул и снял рюкзак. Они принялись бегать от полки к полке, собирая все необходимое. Холодные металлические стеллажи скрипели под их прикосновениями, а каждый шаг отдавался эхом в пустом здании.

Они также обнаружили небольшую аптеку и взяли медикаменты. На полупустых полках все же нашлись несколько упаковок обезболивающих и бинтов, которые могли спасти им жизнь.

— Давай возьмем еще тележку, — предложила Аля, подбегая к мужу. — Увезем все в ней.

— Она будет шуметь, — поколебался он. — Лучше не стоит рисковать.

Аля кивнула и тихо произнесла:

— Может, тогда поедим?

— Хорошо, — сказал он, взяв ее за руку, и повел за собой.

Они присели у полок с вином и открыли несколько банок с маринованными грушами, мясом и овощами. Внезапно Аля встала и достала с полки бутылку красного сухого вина. Взглянув на этикетку, она прочитала вслух:

— Вино Arzuaga Ameya Ribera красное сухое, — она посветила на полку и воскликнула: — Двадцать тысяч за бутылку, да мы просто обязаны его попробовать!

— Алконавт, — засмеялся Саша и принял бутылку у жены. На белой выцветшей упаковке была изображена женщина без лица в голубом длинном платье. — Будем пить прямо из горла или поищем стаканы?

— Мы что, похожи на дикарей? Конечно, из горла.

Саша достал раскладной нож со штопором и открыл бутылку. В нос ударил запах спирта. Они сделали по глотку, посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:

— Какая гадость!

Аля и Саша сидели, обнявшись, и наслаждались тишиной, более не притрагиваясь к вину.

— Ты сильно изменилась, — сказал Саша, лежа на плече Али и глядя куда-то вглубь супермаркета. — Стала такой, как раньше.

Аля посмотрела на него с непониманием и, кажется, обидой.

— Ну, знаешь, когда мы познакомились, ты была такой смелой, ничего не боялась и всегда стремилась вперед, — Саша сжал руку жены. — Но потом, после того как мы поженились, ты стала нежной и чуткой.

— Разве это плохо? — недоверчиво спросила она.

— Нет, я люблю тебя, любой, просто сейчас ты снова сильная, и я с ностальгией вспоминаю прошлое, — он улыбнулся. — Те времена, когда мы оба были такими наивными.

— Тяжелые времена делают людей сильнее, — улыбнулась в ответ Аля.

— Ты всегда была сильной, — он встал. — Пора выдвигаться, скоро стемнеет.

Аля ощутила, как ее одолевает тяжесть от чрезмерного количества съеденного. С трудом поднявшись, она осознала, что выбора нет — оставаться было опасно. Они надели маски, взвалили на плечи тяжелые рюкзаки и направились к выходу.

— Мне нужно в туалет, — остановившись, сказала она, глядя на своего спутника. — Боюсь, я не смогу донести все это до дома.

— Хорошо, — он взял ее за руку и сопроводил до женского туалета в конце магазина.

Когда Аля вышла из туалета, в воздухе повис странный звук, похожий на бульканье. Обернувшись, они замерли в ужасе от увиденного. Перед ними раскинулся овощной отдел, а на полу, словно в логове, спали бешеные. Их было так много, что казалось, они заполнили весь магазин, сойдясь сюда со всего города.

Один из обитателей этого места не спал. Он стоял, расшатываясь из стороны в сторону, и из его рта надувались кровавые пузыри, которые лопались, создавая тот самый жуткий звук.

Страх охватил их с головы до ног. Аля осознала, что если бы она не воспользовалась туалетом, то неминуемо обмочилась бы от страха.

Саша сжал ее руки и кивнул в сторону выхода.

«Боже, боже, боже…» — Аля почувствовала, как паника нарастает, и крик поднимается из глубин ее горла, но она подавила его и сжала руку мужа в ответ.

«Вот почему здесь ничего не разграбили. Здесь настоящее гнездо бешеных», — подумал Саша, осторожно продвигаясь между разбитыми банками и испорченными овощами. Аля следовала за ним, ее сердце бешено колотилось, а в голове звучали слова из новостей: «Они слепы, но обладают очень острым обонянием и слухом. При встрече с зараженными старайтесь как можно скорее уйти и оставаться как можно тише. Не вступайте с ними в схватку, их нельзя убить… Их нельзя убить».

Они с осторожностью подошли к разбитому окну, через которое попали внутрь, и начали выбираться наружу. Саша вышел первым и протянул руку своей жене. Она полезла следом, но, перекинув левую ногу, почувствовала, как острые осколки стекла впиваются в нее под тяжестью рюкзака. Кусок стекла пронзил ее ногу, и она вскрикнула от боли.

Саша инстинктивно зажал ей рот рукой, но понял, что было уже слишком поздно.

В этот момент из темноты выпрыгнул один из бешеных в разорванной синей форме. Его изуродованное лицо и безумные глаза сверкали жаждой крови. С дикой скоростью он схватил рюкзак Али, затащив ее обратно через окно. На ее ноге осталась огромная рваная рана, из которой хлестала кровь.

— Нет! — закричал Саша, не в силах сдержаться.

С оскаленной улыбкой бешеный рывком притянул ее к себе, не обращая внимания на ее отчаянные попытки освободиться. Саша, не мешкая, взобрался обратно и, с силой схватив Алю, потащил ее в каморку, пока бешеный разбирался с ее рюкзаком.

В глубине зала раздались пронзительные вопли его обитателей, и они начали метаться, сокрушая все на своем пути. Поднялся невообразимый шум.

— Тише, тише, — Саша зажимал рот Али, стараясь не допустить крика.

«Они чувствуют ваш запах», — пронеслось у него в голове. Аля задыхалась от боли; кровь лилась из ее ноги на пол, но она не кричала, закусив губу.

Саша схватил с полки большую канистру с чистящим средством с запахом лаванды и начал обливать жену, а затем и себя.

— Они не должны учуять наш запах, — прошептал он, стянув с себя куртку и перевязывая ногу жены.

— Нужно залезть туда… — прошептала Аля сквозь боль, указывая на большой стеллаж с моющими средствами и швабрами.

В тот момент, когда бешеный одним рывком выбил дверь, они забрались под стеллаж. В свете, проникавшем через маленькое окно под потолком, они увидели его лицо: оно было безобразным. Пустые белые глаза, разорванный рот, волосы свисали почти до пола, руки были в крови, а ногти на ногах и руках были как у животного. Он рыскал из угла в угол, в попытках найти своих жертв.

Саша и Аля, затаив дыхание, прижались к полу, стараясь не издать ни звука. Лаванда от чистящего средства смешивалась с запахом крови, создавая странный, удушливый коктейль. Время тянулось бесконечно, каждый шорох или движение снаружи казалось оглушительным. Саша сжимал руку жены, стараясь сохранить спокойствие, в то время как страх и адреналин захватывали каждую клеточку его тела.

Бешеный продолжал рыскать, его шаги звучали все ближе и ближе, и в этой смертельной схватке каждый шорох мог стать последним.

Он остановился прямо над ними, пена из его рта стекала на пол, создавая лужу, которая постепенно впитывалась в куртку, заменившую Але повязку. Бешеный постоял пару секунд, а потом бросился прочь, услышав вой собратьев из зала.

Саша помог жене выбраться из-под стеллажа. Его сердце страшно колотилось в груди, словно военный барабан. Он быстро накинул рюкзак и, взяв жену под руку, направился к выходу. В этот раз он сам вытащил ее из окна, и она, ощущая невыносимую боль, крепко сжимала его плечо.

На парковке они нашли пустую тележку. Саша усадил жену в нее и закинул рюкзак.

Дорога была пуста, лишь редкие птицы кружили над руинами, и ветер гнал клубы пыли. Саша толкал тележку, его плечи были напряжены, а взгляд устремлен вперед.