Маменькин сыночек

Агата Богатая (2024)

Эта ироничная и местами очень печальная история о типичном маменькином сыночке, который в свои сорок все еще остается холостяком, но продолжает искать любовь. Его странные женщины, которым мешает жить счастливо свекровь. С неожиданной развязкой. Продолжение следует. Все совпадения с реальными людьми случайны. Имена изменены.

5. Что делать мужу с изменившей женой

— Женька, наш мастер, повесился. Он узнал про свою жену Таню. И не выдержал позора. А вчера поговорить пришел ко мне на счет ее измены. Сказал, что не держит зла. Таня его никогда не любила. — Произносит Илья отрешенно.

— Господи. А ребенок? А сама Таня? Что теперь будет? — Ужасаюсь я.

— Меня вызвал директор. Требовал объяснить, что произошло. Женя его родственник. Вряд ли меня теперь оставят на работе. Попросили выкопать могилу для мастера. — Печально произносит брат.

— Ты чувствуешь себя виноватым? — уточняю я, пытаясь справиться со своим волнением. — Вот и подарок на Новый год. Как это все произошло?

— Я спать собирался. Был выходной как раз. Слышу, кто-то стучит в калитку. Я вышел. А там Женька. Он сказал, что все знает. И пришел поговорить. Мы долго сидели на лавочке. И говорили. Вернее, говорил Женька. Вспоминал, как он познакомился с Таней. Как ухаживал за ней. Добивался. — Голос у брата начинает дрожать.

— Не может человек взять и свести счеты жизнью за одну ночь. — Объясняю ему я. — В их семье накопились разногласия. А это измена просто стала последней каплей. Он не пил? Этот мастер.

— Нет. Наоборот. Вел здоровый образ жизни. — Отвечает брат.

— Лучше бы выпил. Расслабился. А так постоянно накручивал себя, и вот результат. А где он повесился то? — Почему-то вдаюсь в подробности я.

— В гараже. Он занимался ремонтом техники. С руками и головой парень. Мы успели подружиться. — Продолжает брат.

— А когда похороны? — Опять задаю какие-то странные вопросы я.

— Завтра. Его мать, она тоже работает у нас, подходила ко мне и проклинала меня. Устроила скандал. — Илья начинает сморкаться, как будто хочет заплакать. — Обвинила меня во всем. Сказала, что я подбираю объедки. И что никакого счастья у меня не будет. Весь коллектив смотрит на меня волком теперь.

— Его мать можно понять. У нее горе. И она выбрала самый уязвимый объект для своих проклятий. Вместо того, чтобы разбираться со своей снохой. Возможно, да нет, я уверена, что она и раньше ему изменяла эта твоя Таня. Вот она пусть себя и чувствует виноватой. — Пытаюсь успокоить брата я.

— Мне тоже хреново стало. Особенно когда я могилу копал с еще одним парнишкой. — Вздыхает брат.

— Могилы вообще не только физически, но эмоционально тяжело копать. Чего ты подрядился то? — Возмущаюсь я.

— Я часто копал могилы. Особенно когда работы не было. Я же здоровый и не пьющий. Хорошо, что погода была хорошая, и земля была мягкой. — Объясняет брат. — Но на душе потом очень плохо. Я даже исповедоваться пошел. А в маленькой часовне на кладбище, мой одноклассник. Сказал, что отпевать не должны Женьку. Самоубийц не отпевают. Но его мама какую-то справку предоставила, что он был не в себе. Она в нашем санатории медиком работает.

— Ты на похороны пойдешь? — Опять задаю какой-то неуместный вопрос я.

— Нет. Таня попросила с ее дочкой посидеть. С Василисой. — Говорит брат.

— А при чем тут ты? Что ей некому оставить ребенка? Странная она мать, эта Таня. — Возмущаюсь я.

— Все пойдут на похороны. А дитя куда? Девочке сказали, что папа уехал. Она маленькая еще. В школу не ходит. — Оправдывает свою любовницу брат.

— А эта Таня как? — Не перестаю удивляться я.

— Нормально. Не плачет. Говорит, что Женька и раньше что-то подобное выкидывал. Он даже предсмертной записки не оставил. — Рассказывает Илья.

— Значит я права оказалась. Были и раньше срывы у твоего мастера. Как ты сейчас? — Продолжаю я.

— Мне легче стало. — Признается брат. — Даже после исповеди такого не было.

— Ты звони мне. И прекрати заниматься самобичеванием. Произошло то, что произошло. Выпей на ночь снотворные таблетки с мелатонином. И ложись спать. А Тане скажи, что ты не сможешь присматривать за ее ребенком. Научись отказывать людям. Ты видишь, чем оборачивается твоя мягкотелость. — Советую брату я.

— Не начинай меня отчитывать. — Сетует Илья.

— Пройдет время, и эту историю забудут. Да. Тебе будет тяжело. Ты станешь изгоем в коллективе. Но время расставит все на свои места. И не копай могилы. Ты слишком эмоционален для такого ремесла. Лучше курьером устройся, раз денег не хватает. А с Таней завязывай. И не бери в голову слова коллеги о том, что никогда не будешь счастлив. Будешь. И еще как! — Продолжаю науськивать брата я.

— Спасибо тебе за помощь. — Начинает причитать брат. — Я совсем отчаялся. Все время молился. Мама меня приучила к молитвам.

— Прекращай отчаиваться. Уныние — грех. Это твой опыт. Очень печальный и страшный. Но он тебе для чего-то нужен. Чужие женщины с детьми — это не твоя история. — Продолжаю я, стараясь не вовлекаться эмоционально в события, которые произошли с братом.

–А что делать мне сейчас? Я даже заплакать не могу. — Опять жалуется брат.

— Выспаться. Выпить таблетки и лечь спать. И ни о чем не думать. Ты ничего уже не изменишь. Пусть об этом думает Таня, которая довела до самоубийства своего мужа. Виновата она, а не ты. Не нужно было жить с тем, кого не любишь. И делать ему больно. Точка. — Почти по слогам произношу я, перекладывая вину на женщину, чтобы избавить брата от этого чувства.

— Я к маме хочу съездить в больницу. — Всхлипывает брат.

— Не вздумай. Ей и без тебя сейчас тяжело. Спать! — Кричу в трубку я.

— Хорошо. — Испуганно соглашается со мной Илья и кладет трубку.

После разговора я чувствую тошноту и головокружение. И у меня создается такое ощущение, что меня вымазали в какой-то грязи. Потому я открываю настежь все окна в квартире. А сама иду под прохладный душ.

Мне необходимо отмыться от всей этой истории. После водных процедур я принимаю решение тоже выпить снотворных таблеток, чтобы уснуть.

Хорошо, что я не работаю психологом, думаю я. Морально и эмоционально очень тяжело не вовлекаться в такие вот рассказы.