Верну твою любовь вопреки

Агата Невская (2024)

Я много раз слышала на сессиях с клиентами их истории измен и говорила, что если они не готовы простить и работать с этим, то развод — это лучший выход. И вот я сама оказалась в такой ситуации. Можно ли простить того, кто предал? Не уверена, что у меня на это хватит сил. И если простить, то как снова научиться доверять? Но что делать, если он не отпускает меня, а сердце никак не может забыть того, кто всегда был так близок?

Глава 7

Когда наконец я осталась одна, устало закрыла глаза. Захотелось спать. К тому же, вернулась головная боль, которая тупым гвоздем засела где-то в висках и мешала думать. Вспоминать. Я все-таки отключилась на короткое время, потому что очнулась уже от того, как молоденькая медсестра меняла препарат на капельнице.

— Простите, но нужно поставить вам назначенную капельницу, — она чуть виновато посмотрела на меня. — Лев Александрович распорядился.

Я кивнула. Спать больше не хотелось, в голове немного прояснилось и ушел тот вязкий непроглядный туман, который окутывал весь тот день. Вспышка. И я вижу себя в кабинете Влада. Вспышка. Я кричала на него дома. Вспышка. Выбегаю из квартиры. Мы поссорились, это очевидно. Но было ощущение, что я все равно что-то упускаю. И как я не напрягалась, больше вспомнить ничего не удалось.

Дверь приоткрылась, и в палату заглянул Лев.

— Дарья, не спите? Простите, но помните я говорил про полицию? Готовы сейчас подписать отказ от претензий?

Я кивнула. И в палату вошел полицейский, за ним следом Лев.

— Дарья Владимировна Ростовцева?

Я опять кивнула. Говорить как-то совсем не хотелось.

— Следователь Иваненко. Мне нужно задать вам несколько вопросов, готовы сейчас отвечать? — следователь придвинул поближе к кровати стул, устроился, раскрыл папку и начал что-то в ней отмечать.

— Да, я вполне способна на ответы, — я кивнула ему.

— Лев Александрович сказал, что у вас частичная потеря памяти. Что последнее вы помните?

— Вы знаете, воспоминания постепенно возвращаются, — я с улыбкой посмотрела на врача. — Лев, похоже, выше лечение начало действовать.

Он улыбнулся мне в ответ и кивнул, мол, иначе и быть не могло.

— И я помню, что выскочила из дома, похоже, я была расстроена, скорее всего мы поссорились с мужем. Ну и, наверное, не смотрела на дорогу. Ко Льву у меня претензий нет, и я готова подписать все, что нужно.

Следователь кивнул, опять что-то пометил в папке.

— Свидетели тоже подтвердили, что вы неожиданно выскочили на проезжую часть. И к тому же машина двигалась с разрешенной скоростью, поэтому закрываем дело за неимением состава преступления. Подпишите здесь, — и он протянул мне папку с заявлением.

Я подписала везде, где нужно, и следователь, попрощавшись, ушел. А Лев остался.

— Как вы себя чувствуете? — он подошел ко мне, взял за руку и послушал пульс, потом нагнулся к самому лицу.

— Мне нужно посмотреть ваш зрачок, — улыбнулся он мне и посветил фонариком в глаза.

Когда он убрал фонарик, я еще пыталась проморгаться, чтобы пропали черные точки. А когда перед глазами перестали расплываться круги от яркого света, оказалось, что Лев так и не отодвинулся. Он сидел на кровати, близко-близко, и рассматривал мое лицо.

— У вас удивительно красивые глаза, — тихо проговорил он. — Не часто встретишь глаза такого редкого оттенка.

Я смутилась. Почему-то сразу прочувствовала, что волосы у меня не мытые, лицо помятое и зубы не чищены. И для врача он слишком уж вторгся в личное пространство и навряд ли цвет моих глаз его заинтересовал в чисто врачебных целях.

— А когда вы смущаетесь, они у вас темнеют, вы знали? — похоже, он не собирался уходить, сидел все так же и не спускал с меня взгляда.

— Вы знаете, что это неприлично — вот так пристально рассматривать незнакомого человека? — я откашлялась, потому что голос мне изменил, от смущения скорее всего. Я отвыкла уже от такого внимания другого мужчины. Совершенно незнакомого и чужого мужчины. С Владом уже было все привычно и понятно, он вообще редко в последнее время уделял мне внимания и делал комплименты.

— Ну, что вы, Дарья, какая же вы незнакомая, я видел все ваши внутренности, ну почти все, — поспешно пояснил он, когда я поперхнулась воздухом. — Мозг ваш точно видел. Так что считайте, что я теперь просто обязан на вас жениться, — и он белозубо мне улыбнулся. Надо сказать, что улыбка полностью преобразила его.

Вообще, он меньше всего походил на врача. У него была бандитская внешность, но никак не нейрохирурга. Впрочем, я их не так много и встречала. Лев же был хищный, мрачный, с сумрачным взглядом темных глаз. Но вот руки… За одни только руки можно было в него влюбиться. Интересно, каково это, ощутить эти руки на своем теле? Ммм… Так, что-то не в том направлении у меня ушли мысли. От улыбки до рук на теле.

Улыбка освещала все лицо Льва. Задумчивые морщины на лбу разгладились, из глаз ушло мрачное выражение, и они даже посветлели. Единственное, смущала его небритость.

— Лев, а вы что, бороду с усами отращиваете? — вырвался у меня вопрос. Да, Даша, пять баллов, нашла что спросить.

— Ого, переходим к интимным деталям? — весело рассмеялся Лев.

— Я смотрю, вы весельчак, — проворчала я. — Просто не люблю небритых мужчин.

— Прошу прощения, моя дорогая леди, — Лев шутливо приложил руку к сердцу и слегка поклонился. — Побриться не было времени, я тут немного застрял с вами. Переживал за вас. Впрочем, ничуть не расстроен, даже рад, что вы упали именно под мою машину. Не каждый день мне под колеса сваливаются такие красивые женщины. А вообще да, я решил отрастить бороду, для устрашения, так сказать.

— Вам нравится меня смущать, да? — я с подозрением на него посмотрела.

— Что вы, и в мыслях не было, клянусь! — и Лев поднял ладонь в подтверждении своих слов.

Я фыркнула и широко улыбнулась. Невозможно было игнорировать его обаяние, которым он меня практически окутал.

— Ну вот, наконец-то я увидел вашу улыбку. Она у вас очень красива, Даша. Под стать вам, — уже серьезно сказал Лев. — Что ж, моя цель достигнута, оставлю вас отдыхать. Обещайте, что еще поспите.

Я опять просто кивнула, смущенная от такого внимания. Чувствовала себя китайским кивающим болванчиком, но Лев меня смущал и тревожил. Я уже и не помню, когда мне в последний раз говорили столько комплиментов.

А когда Лев ушел, я еще полежала какое-то время, вспоминая его улыбку и медовые добрые глаза. И мои губы невольно тоже расползались в улыбку. Потом потянулась под подушку за телефоном, чтобы наконец-то оценить размер бедствия с пропущенными сеансами.