Развод. Ты все еще моя

Агата Невская (2025)

Мне казалось, что я вытянула счастливый билет: красивый и успешный муж, чудо-сыночек, собака, дом — полная чаша. Все, как на открытке, где нарисована счастливая семья. И так и было, пока я не поняла, что за чудовище мой муж, который манипулировал мной годами. Теперь же он хочет отобрать у меня сына и лишить всего. Но я не дам ему такого шанса! И что еще делать с тем, кто вновь появился в моей жизни? Тот, который разбил мне сердце много лет назад…

Глава 7

Новенький на первый взгляд оказался типичным представителем типичной богатой семьи. Да и на второй взгляд тоже.

Мальчик, рожденный с золотой ложкой во рту. Он даже приезжал в школу на новеньком Лексусе, хотя ему еще не было и восемнадцати. Парни завистливо вздыхали, девчонки в восхищении чуть ли не капали слюнями, когда видели, как он выходит из машины.

И, конечно, ему прочили карьеру дипломата, потому что для этого были все предпосылки. Отец у него был послом то ли в Коста-Рике, то ли в Панаме, я все время путала их. Сейчас, правда, он осел преподавателем в Дипломатической академии МИД. Куда же еще мог податься сын такого отца? Конечно, по проторенной дорожке.

Саша очень быстро освоился в незнакомом коллективе. Но по непонятной мне причине он стойко игнорировал все томные взгляды, которые бросали в его сторону и одноклассницы, и девицы из более младших классов. Мне всегда казалось, что такой мажор должен был расцветать от повышенного внимания и всеобщего восхищения.

Но Саша меня приятно удивил. И, пожалуй, именно поэтому я, наконец, перестала от него шарахаться.

Он не только игнорировал их всех, но и выражал недовольство и даже злился. В конце концов, он стал ездить в школу на метро, смотреть в ответ на восхищенные взгляды со звериным оскалом, и старался ни с кем особенно близко не общаться.

Ни с кем, кроме меня.

И вот это поразило меня до глубины души. Я искренне не понимала, что ему от меня нужно и почему я стала объектом его пристального внимания. Но он от меня не отлипал. Сначала я думала, что он решил развлечься за мой счет. И у меня даже пробегала мысль, а не розыгрыш ли это. Ну мало ли, поспорил с ребятами, что сможет соблазнить пацанку-недотрогу. Но чем больше проходила времени, тем я уверялась в мысли, что это не так. Просто у него такой извращенный взгляд. Ведь я в то время красивой себя не считала.

Он стал меня провожать домой. Я жила с мамой в хрущевке на Академической, а гимназия находилась в Центральном районе, на Греческом. И Саша ехал с мной сначала домой, потом возвращался обратно на Чернышевскую, потому что он-то как раз жил в пешей доступности от гимназии.

Так у нас и повелось. Он меня «отвозил» домой, мы заходили ко мне, и я поила его чаем с неизменными плюшками с корицей, которые мы покупали в булочной по пути домой. Однажды мы пришли, а мама уже была дома, чем меня очень удивила. Обычно она возвращалась домой чуть ли не ночью.

Она вышла нас встречать, и я их с Сашей познакомила. Мама, пыхтя неизменной сигаретой, внимательно прошлась по Саше взглядом с головы до ног и обратно. Хмыкнула.

— Вот, значит, что за новенький. Да уж наслышана от Сени, как вас с урока турнули. Что ж, будущая гордость дипломатии, пошли пить чай, — она строго посмотрела на меня и ушла на кухню.

— А Сеня — это?.. — спросил у меня, делая большие глаза, Саша.

— Ты правильно понял, — вздохнула я. — Наш директор. Поэтому о каждом моем вздохе в школе мама сразу становится в курсе. Мне кажется, что она — первая любовь Афанасия Емельяновича, но она не колется, — шепотом поведала я свои подозрения Саше.

— Хватит там сплетничать! Я все слышу! — крикнула с кухни мама.

Мы, смеясь, шмыгнул в ванную мыть руки и пошли пить чай.

А в один декабрьский день Саша не смог меня проводить, и на меня напали.

Они появились из-за угла неожиданно. Их было трое. Два парня из параллельного класса, я даже не знала их имена, и наша красавица, Оля Королева. Пани были крупные, качки, и сильные. Им бы не в языковой школе учиться, а в спортивной какой-нибудь. Один схватил меня сзади, за руки, жестко их фиксируя, и с силой прижал к себе.

— Вы что, отпустите, — рванулась я. Вернее, попыталась рвануться. Но парень был силен, он мои трепыхания даже не заметил. Тогда я попыталась обратиться к голосу разума, вернее к той, которую считала разумной.

— Оль, ты что? Зачем это? Что за шутки?

— Здесь никто не шутит, — она подошла ко мне и хлестко ударила по щеке. Голова мотнулась. А, нет, с голосом разума я погорячилась.

— Ты ненормальная, да? — я посмотрела на нее. — Ты понимаешь, что я подам заявление в полицию о нападении?

Парни дрогнули.

Но Оля только насмешливо изогнула губы.

— Соболевская, ты забыла, кто мой папочка? Да и кто докажет, что это мы? А мы ничего такого и не делаем, правда, мальчики? — она мило улыбнулась им. — Просто по-дружески разговариваем. Пока по-дружески, — уже с угрозой в голосе обратилась она ко мне.

— Что тебе нужно-то от меня, убогая? — я устало вздохнула.

— Что?! — взвизгнула она. — Дрянь, да это ты убогая, а не я! И я тебя предупреждаю, если я тебя еще хоть раз увижу вместе с Сашей, пожалеешь, поняла?

— Ах вот, в чем дело. Так ты с ним и разговаривай, чего ко мне привязались? — я с недоумением смотрела на эту дуру, которую по ошибке посчитала разумной.

— Он таскается за тобой! А ты его поощряешь! — визгливым противным голосом сказала она.

— Ну так он не бычок на веревочке, я же не насильно его за собой вожу, — фыркнула я и попыталась еще раз вырваться из захвата.

— Я тебя предупредила, Соболевская. Леша, она твоя, — кивнула она второму лбу, который все это время стоял в стороне. Он вальяжно подошел ко мне очень близко и стал пристально рассматривать. И было что-то такое в его взгляде, от чего мне именно в этот момент стало очень страшно.

— Слушай, Королева, а она настоящая милашка, если ее вблизи рассматривать, — сказал он, ухмыляясь и стал шарить по моему телу руками. — Да и фигурка под всей этой мешковиной у нее отличная.

Я дернулась и закричала. Тот, который меня держал, зажал мне рот рукой. Я вцепилась зубами в его ладонь с такой силой, что даже почувствовала вкус крови во рту. Стало противно и меня чуть не стошнило.

— Ах, ты, сссука, — прошипел он и ударил меня кулаком в лицо.

Перед глазами потемнело и я провалилась в спасительную темноту.