Принцы Асгарда

Ади Сноу

Если бы мы не доверились своим чувствам, восторжествовал бы разум и… привет, Рагнарёк! Правда, тогда мы с братом об этом совершенно не думали. Мы действовали.Тор.Помните мои слова на обложке первой книги? Короче. Пришлось нам с братом слегка надавить, и, та-дам, часть глав написаны буквально с наших слов! То бишь от первых лиц. Не волнуйтесь, добрые читатели, в процессе надавливания ни один автор не пострадал!Локи. Книга содержит нецензурную брань.

День Тюра

Тюр никогда не совершал нелогичных поступков. И очень этим гордился. Это отличало его от прочих. Даже самые мудрые из асов совершают глупости. Тор может, вспылив, убить кого-нибудь лишнего, Браги, прекрасно осознавая тяжесть утреннего похмелья, готов петь и пить полночи, Ньёрд вылавливает порой больше рыбы, чем может съесть сам или накормить пол-Асгарда, Бальдр часами крутится перед зеркалом, занимая разные позы — занятие полностью лишённое логики… Не таков Тюр. Все его действия преисполнены здравого смысла.

Так зачем же он стоит сейчас перед холодным очагом в доме своей неведомо куда пропавшей жены?

Да, сегодня вторник, день Тюра. Но для чего приходить в опустевшее, выстуженное жилище?

Тюр мучился от несуразности своего визита ещё по дороге. Но ноги упорно несли его к дому Ангрбоды, добряк Хеймдалль подбросил до опушки, и вот… Вот он стоит и вспоминает как впервые переступил порог этого жилища, как спал на жёстком настиле, как они приносили клятвы, призывая высшие силы в свидетели и вершители. Жизнью клялись блюсти верность. А теперь его жена в царстве мёртвых.

Когда он стал расспрашивать про неё вернувшихся братьев, Тор вопросительно взглянул на младшего. Тюр тоже сразу перевёл на него взор.

Локи забегал глазами, развёл руками и сначала вздумал плести то же, что и отцу, а потом внезапно замолчал, дёрнув подбородком, растянул сомкнутые губы в странной гримасе и, к огромному удивлению Тюра, хлюпнул носом:

— Ангрбода погибла.

Тюр переспросил:

— Погибла как воин?

— Нет, дружище, не как воин. Но её гибель была достойной.

Локи опять хлюпнул носом, и посмотрел в небо. Тюр тоже посмотрел туда. В небе парили чайки, несколько кучерявых облаков, и с севера надвигалась туча. Ничего особенного.

Он перевёл взгляд на асгардского йотуна, собираясь спросить, что тот нашёл на небе, и увидел в его глазах слёзы. «Какой всё-таки Локи хороший друг! — поразился Тюр. — Переживает, что моя жена погибла не в сражении, и я не смогу после смерти встретиться с ней на пиру у валькирий!» От теплоты нахлынувших чувств он даже дернулся обнять сводного брата, но не смог пересилить неприязнь к прикосновениям.

Наверное это выглядело смешно, потому что Тор рассмеялся. Коротко и как-то нехорошо.

Тюру стало неловко. Он опустил недообнявшие брата руки и зашагал в свой зверинец.

До конца дня он провозился с волками, кабанами и медведями. Фенрир убежал ещё днем, прихватив с собой на прогулку одну из молодых волчиц. Исследовал Асгардские окрестности и охотился.

Славный у них с Ангрбодой сынишка!

Ночью волчонок так и не пришёл, а Тюр не выспался. Ему снился странный сон, в нем Фенрир стоял закованный в цепи, вокруг собрались лучшие асгардцы, и все улыбались, а в небе летали норны и что-то кричали пронзительно, как чайки. А потом они распались на много маленьких чаек, одна из них слетела прямо к нему и превратилась в лицо жены. Только почему-то не голубое, а бурое. Её губы беззвучно повторяли слова, а глаза пылали багровым огнём.

Утром Тюр задал корму своим питомцам, наскоро позавтракал сам и отправился к Биврёсту.

И вот теперь он тут. Стоит с опущенной головой, смотрит на обгорелые поленья и недоумевает, зачем он совершил такой бессмысленный поступок?

И почему очаг расплывается, и как бы покачивается, и холод заставляет дрожать, а самое главное — что это за странный звук?

***

Чрезвычайно довольный собой Фенрир простился с юной волчицей и потрусил к своему покинутому дому. Он не знал, что звало его туда, но не стал противиться инстинкту. Знакомый запах учуял издалека и весело оскалился.

Так, скалясь, вошёл он в распахнутые двери и застыл в удивлении.

Папа Тюр стоял спиной ко входу, на подсогнутых ногах, качался взад-вперёд и тихонько и тонко выл.