АШАМИ

Айрин Кох, 2020

Оказавшись в сложной ситуации, у каждого из нас есть выбор: сдаться и умереть, приспособиться и плыть по течению или бороться и победить. Алина Соколова, по злой воле демона вырванная из привычной жизни и проданная в рабство на Фазис – мир женоненавистников, кровопийц и садистов, сделала свой выбор. Сломают ли страх и боль Алину или она будет бороться? Сможет ли она помочь таким же, как она, и найти союзников? Сможет ли сильный дух и доброе сердце победить злость и пренебрежение, завоевать любовь?

Глава 9

Мы кружились по городу часа два, стараясь не затрагивать главных улиц. Я старательно изображала скуку на лице, чтобы не выделяться среди редких прохожих. Почему прохожих? Да потому, что у нас было, судя по всему, самое медленное транспортное средство в этом городе и рассмотреть в иногда мелькающих каргах (некое подобие летающего автомобиля) других водителей не представлялось возможным. Может, от того, что мы пробирались проулками, может просто здесь не принято вставать с утра, но мы встретили лишь трёх полупьяных наёмников о чём-то споривших между собой, да одного ситха, ведущего за собой двух полностью закутанных в балахоны рабынь. На нас внимание никто не обратил, что радовало, учитывая, что про «скучающее» выражение на лице я постоянно забывала, с интересом рассматривая необычные постройки в новом для меня месте. Иниана то и дело возвращала меня в образ уставшего наёмника тычком локтя под ребро.

Я раньше много путешествовала с родителями, и новый мир, впервые за последние три года, не казался мне ужасным, он возрождал во мне былого туриста, которому было интересно всё рассмотреть и пощупать. Атума — яркий город, как радуга. Все строения из гладкого материала, напоминающего издали цветное стекло. Складывалось впечатление, что каждый мастер хотел переплюнуть соседа в причудливости формы и яркости цвета. Лас-Вегас отдыхает… И как-то даже забылось, сколько ужаса скрывают эти радужные стены.

Тяжело вздохнув после очередного тычка, я заговорила с Инианой:

— Нам много ещё ехать?

— Почти приехали. Сейчас избавимся от повозки и скроемся до вечера в «Тихом Грае», там нас точно искать не будут.

— Даже не хочу спрашивать почему. Иниана…

— Нана, — прервала меня амазонка.

— Что? — запнулась я.

— Можешь звать меня проще — Нана, — улыбнулась мне подруга по несчастью.

— Окей. Нана, а что будем делать с нашей охраной?

Иниана удивленно посмотрела на меня, приподняв одну бровь, как будто я глупость спросила, и жуткая мысль отозвалась холодком, пробежав по телу.

— В тофи? Живых?!

— Тебе напомнить, в какое месиво тебя превратили им подобные? Дай им сейчас шанс встать, и они порвут тебя на куски! Думай, кого жалеешь! А ещё хотела взорвать всю планету извергов.

— Одно дело, защищаясь, а вот так бросить живого связанного человека хищникам — зверство.

— Если мы их отпустим, они нас жалеть не будут, объявят охоту и поиздеваются перед смертью. Мы не можем так рисковать, иначе не выберемся отсюда.

Нана с жалостью посмотрела на меня. Мне стало стыдно. Я пыталась оставшуюся часть пути уговорить свою совесть, ведь амазонка права — либо мы их, либо они нас, но смириться с этим было сложно. Мечтая, как выберусь на свободу, я много раз представляла себе, как убиваю этих мерзавцев, издевающихся над моим телом и душой, как одним ударом ломаю их, превращаю в груду ненужного мусора. Но все они в этих «фантазиях» нападали на меня, а не лежали связанными и парализованными. В голове так и вращалась мысль: лежачего не бьют…

Я постаралась опять переключиться на осмотр города, но теперь он как-то сразу потускнел. И чем ближе приближались к тофям, тем нервознее я себя ощущала.

Вывернув из очередного проулка, мы оказались на дороге, окруженной с двух сторон высокими кустарниками. По левую сторону за живой оградой простирался небольшой пустырь, напоминающий свалку. По правую — овраг. Глубину оврага видно с повозки не было, а вот радиус просматривался хорошо, метров пятьсот точно.

— Предметы бросать в тофи нельзя, — пояснила мне Иниана, — растения их не переваривают, и, чтобы не захламлять, поставили магическую защиту. Так что повозку и вещи скинем отдельно. Мы не можем подъехать ко входу, там могут быть другие наёмники, так что смотри, где будет просвет между кустами. Протащим этих верфаев поближе к городу.

Через несколько минут мы нашли отличное место, где ветки кустарников слегка соприкасались и давали возможность проползти на четвереньках к оврагу. Первой пробралась Нана. Всё ещё парализованных наёмников Оракеса я проталкивала по одному следом. Амазонка подтягивала их за верёвку, которой сама приматывалась к повозке в начале пути. Это оказалось легче, чем я предполагала. Радовало, что мои тренировки были не зря, усталость была больше из-за неудобной позы продвижения, а не из-за тяжести субъектов.

— Побудь с ними, я отгоню нашу повозку на свалку. Только не развязывай их и не геройствуй, я быстро.

С этими словами Иниана быстро исчезла в кустах, а я осталась сидеть на траве перед оврагом, обняв ноги. Почему всё смертельно опасное всегда выглядит красиво и даже невинно? Я смотрела на заросли дивных огромных растений с яркими цветами, чем-то напоминающие наш чертополох. Пушистые разноцветные шляпки растений завораживающе раскачивались на изящных, высоких, примерно в два метра высотой и не менее пятидесяти сантиметров в обхвате, стеблях, покрытых зелёным ворсом. О том, что будет происходить дальше, думать не хотелось. Я закрыла глаза, подставив лицо под солнечные лучи и лёгкий ветерок, и не сразу поняла, что слышу звук, похожий на стон или всхлипывание. Посмотрела на связанных мужчин. Накидку мы сняли, ещё протискивая их к оврагу. Лысый лежал в позе эмбриона ближе к краю и, как мне показалось, был еще под воздействием яда. Второй лежал на спине, придавив собой связанные руки. Он, не мигая, смотрел в мою сторону.

— Может, разойдемся по-хорошему? — заговорил он с хрипотцой от пересохшего горла. — Мы скажем, что ты выпала по пути или сдохла от направленного заклятия, сунувшись на защитный контур ночью.

Говорить не хотелось, я опасалась выдать страх перед ними.

— А кто сказал, что мне это интересно? — голос звучал на удивление жёстко.

— Зачем брать грех на такую славную душу, когда можно получить пользу всем? Я могу даже подсказать, где найти неподконтрольный портал…

Быть убийцей однозначно не хотелось, показывать свою заинтересованность тоже. Я попыталась изобразить полное безразличие, скользнув взглядом по раздетым мужчинам, неподвижно лежащим на траве. И вновь услышала какой-то звук, точно раздавшийся со стороны оврага. Лысый всё так же не подавал признаков жизни, Инианы всё ещё не было. Я решила встать и приблизиться к оврагу, чтобы понять, что меня так насторожило.

— Посмотрим. Решать без моей подруги я не буду.

Стоять на краю было страшно. Вниз зелёными верёвками по краю оврага тянулись корни кустарников, за цветными шляпками хищных цветов плохо просматривалось дно оврага. Ничего необычного. Я всматривалась в корневые переплетения, и справа от нас, на четыре метра ниже, заметила какое-то движение. Как будто один из корней решил сменить положение и пополз вверх. От неожиданности я протёрла глаза, сгоняя следы галлюцинации. Прошла пару шагов в сторону в попытке рассмотреть поближе и допустила самую большую ошибку, оказавшись между краем оврага и согнутым лысым. Свою глупость я осознала в тот момент, когда услышала голос говорившего со мной наёмника.

— Берг! Давай сейчас!

И всё стало как в замедленной съемке: обернувшись, я вижу внезапно очнувшегося лысого, который с силой разворачивается из своей позы и бьёт меня ногами, я теряю равновесие и начинаю заваливаться в сторону оврага, и зацепиться мне не за что. Падая, я вижу взбешённое лицо брюнета, в прыжке поднимающегося на ноги и тут же мелькает за его спиной синяя кожа бритой головы амазонки, каким-то чудом успевшей вовремя вернуться. Уже пролетая край оврага, я вижу обрывки их драки и вскользь ударяюсь спиной о пологий скат в овраг, но корни пружинят, тело группируется на автомате, обратный кувырок через голову и мне чудом удается зацепиться. Длинная лента корня дышит как живая, как будто вы держите в руках тело шершавой змеи. Мерзко, но то что клацает внизу, ожидая пищи, явно ещё ужаснее. Пока, превозмогая страх и брезгливость, я аккуратно стараюсь подтянуться выше, брюнет пролетает мимо с растекающимся кровавым пятном на груди. Следом Иниана пинком отправила в овраг лысого, сбившего меня с ног и теперь чуть не утащив за собой собственным весом.

— Прости! Я сейчас кину веревку! Держись! — подруга скрылась за краем оврага, а я попыталась еще приподняться.

— Не двигайся, — услышала я рядом тихий голос, — иначе они сбросят тебя.

— Кто сбросит? — спросила я, тщательно вглядываясь в переплетения корней слева от себя, пытаясь понять, кому принадлежит этот шёпот, но движения прекратила.

Из-за одного из корней показалась грязная макушка, по моим меркам, ребёнка. Видны были лишь сверкающие глаза.

— Под нами руки тофи, почувствуют движение и скинут тебя поближе к желудку.

Стало не только мерзко, но и страшно. То, что я называла корнями, было частью хищника, и в любой момент он мог «помочь» мне добраться до дна оврага, где мне точно не выжить. Иниана уже спускала верёвку.

— Если я сейчас полезу по верёвке, они тоже среагируют?

— Да, — ребёнок с ужасом смотрел на меня.

Трудно определить по видимой части лица, мальчик или девочка там находится, но ужас однозначно читался.

— До меня дотянуться сможешь? — макушка замерла, затем кивнула. — Слушай, я сейчас обвяжу конец верёвки вокруг талии, ты осторожно переползаешь ко мне. Если эти, как ты их там называешь, начинают двигаться, быстро цепляешься за меня, я тоже буду тебя держать. Иниана нас вытащит, до края не так много. Понятно?

Макушка опять кивнула, а мне пришлось, обвязывая себя верёвкой и стараясь сильно не шевелиться, громким шёпотом объяснить Иниане, что другой конец верёвки нужно закрепить за стволы кустарников. Я безусловно считала амазонку сильной, но кто его знает, на что способна эта хищная тварь растительного происхождения. Иниана скрылась ненадолго, затем встала у края оврага и натянула веревку, давая понять, что готова. Я махнула макушке. Очень медленно и плавно ко мне стала в буквальном смысле перетекать худенькая девочка-подросток. Грязь густо покрывала ее тело, так что сразу и не поймёшь ни цвет кожи, ни цвет волос. Под руками я почувствовала бурление, корни заволновались, стали слегка раскачиваться. Сердце отбивало бешеный ритм, пока я наблюдала за приближающейся ко мне девочкой. Корни подо мною заворочались, стали извиваться словно огромные змеи, с каждым новым движением пытаясь скинуть вкусный балласт. Взглянув наверх, я с ужасом увидела приближающуюся волну — сейчас мы были пылью на ковре корней жуткого растения, и оно пыталось нас стряхнуть.

— Быстро прыгай ко мне!

Я протянула руки, опираясь спиной о трепещущие щупальца. Девочка, не растерявшись, приподнялась и перепрыгнула, крепко обхватив меня руками и ногами. Я мгновенно сцепила руки у нее за спиной и крепче прижала к себе в надежде, что верёвка выдержит двоих. Нас сильно тряхнуло, и волна пробежала вниз, пока вверху поднималась новая, Иниана дёрнула верёвку вверх. Я заскользила спиной, пытаясь отталкиваться ногами, чтобы облегчить подъём. Вторая волна подбросила меня, буквально переворачивая все внутренности, благо удар спиной пришёлся на пружинистые отростки адского растения. Переломы меня миновали, но синяк на всю спину заработала однозначно. Я не замечала боли, так как боялась выронить несчастное создание, цеплявшееся за меня. Иниана вытягивала нас, упав от толчка на колени. Первой схватила ребёнка и буквально отшвырнула от оврага, затем схватила мою руку, помогая отбиться от щупалец корней, старающихся утащить свою добычу. Выбравшись из оврага, мы без сил упали подле кустарника, всё ещё вцепившись в верёвку.

— Никогда такого не видела. Близко к этой гадости больше не подойду, — Нана, приподнявшись, посмотрела в сторону свернувшейся комочком девочки. — Это ещё кто?

— Вот сейчас и спросим.

Я ползком подобралась к испуганному ребёнку. Девочка медленно повернулась к нам.

— Ты кто и как оказалась здесь?

— Мия. Меня привезли с другим негодным товаром, после ритуала. А вы опять отвезёте меня к хозяину? — ужас в глазах был не меньше, чем десять минут назад, когда она предупредила меня об опасности.

— А почему мы тебя должны отдать хозяину?

— Ну, все наёмники зарабатывают на продаже…

До меня стало доходить, что нас приняли за мужчин.

— Если я такой же наёмник, то зачем ты предупредила меня об опасности?

— Но вы же были в беде…

Нана молча наблюдала за нашим разговором, а я пыталась узнать больше о спасённой.

— Расскажи, кто твой хозяин и что за негодный товар, а я решу, что с тобой делать.

Девочка стала рассказывать дрожащим голосом, старательно опуская глаза по правилам этой мерзкой планетки.

— Меня отдали торговцам родители за долги полгода назад. В день торгов я была среди тех, за кого не дали хорошую цену.

Иниана вздрогнула, поясняя мне шепотом.

— Таких, как она, оптом забирают в черный или красный клан для ритуалов и жертвоприношений.

Мороз пробежал у меня по коже. Я представить себе не могла, чем занимаются в данных кланах, но то, что это хуже смерти, я не сомневалась…

— Бедный ребенок. Продолжай, — приказала я более жёстким голосом, заметив промелькнувшее удивление на лице девочки. Она тут же опустила глаза и продолжила рассказ.

— Нас забрал фар Вин Катиган из чёрного клана. Первый месяц мы просто прислуживали, выполняя все распоряжения и прихоти хозяина, — меня передернуло при слове «прихоти», я знала на собственном опыте, какими жестокими они бывают, — нас хорошо кормили. Затем он с каждой из нас стал проводить странные ритуалы.

— Что значит странные?

— Я не могу сказать за всех, но я лежала в центре разрисованного символами круга. Хозяин то делал неглубокие надрезы на моем теле, то обливал меня липкой гадостью, то рисовал линии на моём теле и вкалывал иголки. Каждый раз я чувствовала себя потом с неделю очень плохо, но отдыхать нам не давали. Одна из рабынь превратилась за три месяца ритуалов в сморщенную старуху.

— Разве вам можно было общаться? — удивляясь, перебила я рассказ.

— Ночью нас не наказывали за это.

— А где вы встречались ночью? — всё ещё не понимая, спросила я.

— В комнате… — Мия растерялась от моего внимания к этому вопросу.

— Да их в одном помещении держали, — влезла Нана. — Я права?

— Да. Мы все спали перед кабинетом для опытов хозяина.

— Ясно. А что происходило с тобой после ритуалов?

— Ничего, — девочка глубоко вздохнула. — Это сильно злило хозяина. А десять дней назад хозяин собрал шестерых сильно пострадавших от ритуалов и вместе со мной отправил сюда.

— Ясно. Отработал, измотал и выбросил в тофи. Я уверена, это сборщик жизненной силы, — Иниана зло пнула камешек рядом с собой, — качают энергию рабынь и продают за большие деньги тем, кто магией не обладает, но жить хочет очень долго.

— Здесь и такое возможно? А почему тебя выбросили?

Мия замялась.

— На меня магия не подействовала.

— Но почему он тебя не перепродал?

— Не знаю. Наверное, я даже для рабыни уродлива.

Мия сжалась, подтянув к себе колени и обхватив их руками. А мне стало так её жалко, что захотелось обнять и успокоить. Я вздрогнула от прикосновения руки, которую Нана положила на моё плечо.

— Может, и к лучшему. Искать будут двух девушек, а два наёмника с рабыней привлекут меньше внимания. Скажем, что взяли её на торгах, чтоб поиграть в свои игры, пока ждём заказа. Да и в житнице не будут навязывать живой товар и без лишних вопросов номер сдадут.

— Нана, её одеть надо.

— А я, как знала, наши шмотки не выкинула.

Нана улыбнулась, вытащила странного вида сумку, пояснив мне, что задержалась, так как увидела на свалке несколько интересных вещичек, в том числе и её. Из сумки вытащила балахон и дорожные тапочки. Всё это она протянула Мие.

— Жить хочешь? — неожиданно спросила она у испуганной девочки.

Мия посмотрела в глаза амазонке и медленно кивнула.

— Хранить секреты умеешь?

Мия посмотрела более заинтересованно на меня, затем на Нану и так же медленно, но уверенно кивнула.

— Тогда слушай внимательно: мы беглые рабыни, стараемся выбраться из этого гадкого мира, можем взять тебя с собой и помочь сбежать в более адекватный мир. Но ты должна чётко выполнять всё, что скажем, иначе я сама тебя прибью, — шок на лице девочки сменился ужасом. — Извини, но моя жизнь для меня дороже, и если попробуешь нас выдать — умрёшь. Всё понятно?

Мия быстро закивала, дрожащей рукой выхватывая балахон и, судя по размеру, мои тапочки, так как Нана, по земным меркам, носила примерно 42 размер. Мой 37 смотрелся рядом с её ногой, как туфелька Золушки перед мачехиной дочкой. Пока девочка скрывала своё грязное тело под балахоном с капюшоном, Нана продолжала читать ей инструкцию.

— Для всех ты наша рабыня. Чем больше ужаса будут видеть в твоих глазах по отношению к нам окружающие, тем почтительнее к нам будут относиться и меньше нами интересоваться. Говоришь только с нами, для других абсолютно немая. Ясно?

Мия уже обулась и скрылась вся под балахоном, но усердно кивнула.

— Я всё поняла. Я не подведу. Можно меня только в родной мир не возвращать?

Девочка в надежде взглянула на нас из-под капюшона.

— Поговорим об этом, когда выберемся отсюда, — тяжело вздохнула амазонка, — всякое может случиться. Если нас поймают, сама понимаешь, легче самим себя убить. Ты уверена, что готова рискнуть?

— Меня ведь и так фактически убили…

— Кстати, а как ты спаслась?

Меня тоже мучил этот вопрос.

— Мне повезло. Нас столкнули всех разом. Меня придавила Сиара, постаревшая девушка. Ее цветок и схватил первой. Пока «они» делили… обед, я измазалась, заглушая тепло тела, уцепилась повыше и постаралась практически не дышать. Затем по чуть-чуть поднималась, чтоб не разбудить тофи.

— И сколько ты поднималась?

— Три или четыре дня. Не помню.

До меня медленно доходил смысл сказанного.

— Так ты уже четыре дня без еды и воды? — я с жалостью посмотрела на истощенную девушку.

— Два раза шёл дождь.

— Ты идти-то сможешь? — сочувственно спросила Нана. — Сама понимаешь: пока не переступим порог нашей комнаты, обращаться с тобой мы должны как с рабыней.

— Я всё понимаю, я выдержу, я сильная. А как мне к вам обращаться?

— Я Алина, моя подруга — рисария Иниана, — я тепло улыбнулась девушке.

— Мне приятно знать ваши имена, но как мне вас называть перед другими?

Мы с Наной переглянулись, об этом мы даже не подумали. Имена наших наёмников не годятся — их будут искать. Легко придумать имя в своём мире, но кто его знает, какие имена здесь водятся и что они обозначают. Назовёшь себя каким-нибудь Аполлоном, а у них в переводе это что-нибудь гадкое. У меня так и вообще всякий бред крутился.

— Ко мне обращайся «Ал», — я улыбнулась, вспомнив свою «птичью» фамилию, — Алан Птах.

Иниана удивленно посмотрела на меня и попробовала произнести:

— Алаан… Хм, красиво звучит. Меня называй Нанух.

На том и решили. Я подняла свою сумку, которая, на моё счастье, осталась лежать на земле, и её не скинули случайно в овраг во время потасовки. Выбравшись на дорогу, мы зашагали в сторону города.

Через полчаса мы подошли к зданию цилиндрической формы. Вход был красиво украшен витиеватыми узорами, напоминающими нашу ковку по металлу. Сиреневый тон здания переливался оттенками от тёмного до светлого, в зависимости от попадания солнечных лучей. На вывеске, судя по всему, была надпись «Тихий Грай». Тот, кто её писал, явно перестарался с витиеватым украшением букв. Прочесть было почти нереально.

Внутри всё очень мило: светлый небольшой холл, переходящий в большое обеденное помещение, где круглые столы были расположены по радиусу ближе к сиреневой стене, все столы друг от друга отделяли полукруглые скамьи с очень высокими спинками, отгораживающими посетителей, как кабинками в нашем мире. Сидя внутри, ты практически не мог видеть тех, кто сидит рядом. Посетителей напротив мешали рассмотреть сиреневые столбы. «Идеальное место для шпионов», — мелькнуло у меня в голове, и я улыбнулась. Между тем Нана подошла к низкорослому мужчине, дремавшему в холле на стуле, и более грубым голосом попыталась его разбудить.

— Эй! Вставай, гости пришли! Комната есть?

Мужичок вскочил, как не спал. Быстро посмотрел на серые нашивки вольных наемников, затем на рабыню, остановившуюся у входа.

— Надолго ли желаете номер? Дополнительные услуги?

Иниана с хищной улыбкой склонилась над побледневшим коротышкой:

— Нам один номер на два дня, подстилку для нашей добычи, вкусно пожрать и выпить. Из дополнительных услуг лишь горячую ванну — смыть грязь после заказа. Мы хотим славно повеселиться, так что номер нужен с заглушкой.

— Как пожелаете, — мужичок протянул карточку со знаком комнаты. — Еду в комнату или предпочитаете поесть внизу?

— В комнату.

— Приложите диск.

Я достала из сумки диск, отобранный у Берга, и протянула коротышке, Иниана перехватила его и приложила диск к светящейся сфере у стойки. Я первый раз наблюдала, как происходит расчёт в этом мире. Сфера замигала, пропуская короткий луч по поверхности диска, и странного цвета сгусток переместился на сразу не замеченный мною диск внутри сферы. Мужичок улыбнулся еще шире.

— Прошу подняться на второй этаж.

По винтовой лестнице в середине здания мы поднялись на следующий этаж. Не пройдя и четверть круга по коридору, на двери мы заметили такой же знак, как на ключе. Принцип такой же, как в наших гостиницах: провел карточкой-ключом по метке и вошёл. Расслабиться и выдохнуть мы смогли, лишь закрыв за собой дверь.

— Как хотите, но я первая в ванную.

Нана устремилась к дверце с правой стороны, бросив свою сумку на стоявший у входа стул. Через несколько минут мы с Мией услышали довольное восклицание, заглушаемое звуком льющейся воды.

Я прошлась по комнате. Из-за круглой формы здания я ожидала увидеть необычное оформление комнаты, но ошиблась. Внутри комната ничем не отличалась от обычных номеров: две кровати, стол, стулья, тяжёлые тёмные шторы, небольшой шкаф. Все в бледно-сиреневых тонах, почти безвкусно. Оригинальностью отличались кровати, изголовья которых были сделаны как средневековые кандалы. Так понимаю, для любителей обездвижить свою игрушку. Балкон был закрыт тонким прозрачным веществом, схожего по качеству с оргстеклом. Именно благодаря его форме здание имело круглую форму.

Осмотревшись, я кивнула Мие, чтобы она располагалась. Мия присела на один из стульев, не решаясь пройти дальше в комнату. Я вышла на балкон, разглядывая здания вокруг. Цветное стекло скрывало меня от глаз редких прохожих, позволяя мне в свою очередь их разглядывать. Я буквально валилась с ног от усталости, но упасть на кровать сейчас не позволяла грязь, которую я ощущала каждой клеточкой тела. Даже есть хотелось меньше, чем помыться. Моё внимание привлёк мужчина, одиноко стоявший на другой стороне дороге. Он явно наблюдал за кем-то, кто был не в поле моего зрения. Плащ хорошо сливался с серо-зеленого цвета изгородью. Издалека даже казалось, что плащ постоянно менял очертания и цвет, как хамелеон. Самого мужчину мне удавалось разглядеть с большим трудом. Вдруг он резко поднял голову и посмотрел наверх, точно в мою сторону. Я отскочила в комнату, сердце стучало в бешеном ритме от испуга. Он не должен был меня увидеть, не мог, мне показалось. Мало ли что привлекло его внимание?

— Что случилось?

Я снова вздрогнула от неожиданно появившейся Инианы. Замотанная в большое полотенце, с абсолютно чистыми вещами в руках, она обеспокоенно смотрела на меня.

— Показалось. Мужик на той стороне кого-то выслеживает.

— Где? — Иниана вышла на балкон и присмотрелась. — Я никого не вижу.

Я приблизилась и выглянула ещё раз. Хамелеон был на месте и внимательно смотрел на наши окна.

— Стоит у ограды, разве ты не видишь? У него ещё плащ странный — цвет меняет.

— Я никого не вижу, — Иниана зашла в комнату и задёрнула плотные шторы. — Не будем привлекать внимания, иди кайфуй. Твоя очередь.

Я улыбнулась и, выкинув из головы подозрительного типа, вошла в маленькую туалетную комнату. Вода в ванной стремительно набиралась, наличие «альтри» (шкаф для чистки одежды) порадовало вдвойне. Закинув вещи в чистку, я с блаженством нырнула в горячую воду и очнулась, лишь когда Иниана крикнула, что нам уже принесли еду. Выбравшись из воды после неоднократного натирания мылом, я разглядывала себя в зеркало. Короткие чистые волосы закрутились в барашек, от чего я стала еще смешнее и моложе выглядеть. И как строить из себя грозного наёмника? Ещё конопушек не хватает для милого славного образа. Тяжело вздохнув, я натянула на себя чистые брюки и рубаху и босиком вышла к девчонкам.

Мия так и сидела тихо на стуле, даже позу не сменила. Бедная девочка. Нана раскладывала на столе принесённое нам угощение. Нашему аппетиту явно польстили, так как притащили жареное нечто, похожее на нашего поросёнка, огромное блюдо овощей, четыре лепешки симосового хлеба, кувшин с каким-то сладко пахнущим пойлом, две ёмкости с фирским супом. Я так понимаю, с завтраком нам заморачиваться тоже не придётся.

— Мия, что ты сидишь? А ну быстро мыться!

Дважды мне повторять не пришлось, девушка быстро юркнула в ванну, прихватив брошенное мной полотенце. От запаха жареного мяса в животе заурчало. Только мы, не дожидаясь Мии, сели за стол, как в номер постучали. Я нехотя оторвалась от еды и подошла к двери.

В комнату с опущенной головой проскользнула (что странно для ее комплекции) гоблинша-полукровка. Высокая широкоплечая женщина размера ХХ+ втащила свернутый коврик для рабыни. Она старательно делала вид, что занимается раскруткой подстилки, но очень внимательно осматривала нас. Перед уходом она напомнила, что мы можем заказать здесь любые предметы одежды или обихода. Всё подберут в лучшем виде. При этом она сделала акцент на том, что всё будет подобрано по размеру, и ушла.

— Тебе не показалось странным её поведение? Может, она догадалась? — у меня даже руки похолодели.

А вдруг тот хамелеон за нами следит, нас раскрыли и сообщили куда следует?

— Успокойся, если бы раскрыли, то нас уже попытались бы повязать и отправить за барыш хозяину. Здесь вся информация к Оракису стекается.

— Завидую твоему спокойствию. Меня от каждого звука сейчас лихорадит.

— Слушай, хуже, чем было, только смерть. А я к ней с детства готова, — Нана ободряюще улыбнулась. — Номер закрыт на заглушку, так что ни звука не проникает за эти стены. Пусть думают, что мы изрядно поиздеваемся над нашей рабыней, а мы спокойно отдохнём. Все проблемы оставь на завтра.

И ведь стало легче после этих слов. Действительно, надо радоваться, что мы до сих пор живы.

— Но спать будем по очереди. Не хочу ночью умереть, не открывая глаз, — уточнила я.

— Договорились, — Нана простонала от удовольствия, заглатывая очередной кусок мяса, — но чур я дежурю первая. Мне встать среди ночи — это полдня без настроения, а рисария в плохом настроении — ничего приятного! Поверь на слово. Вот тьма ж подери!

Я обернулась, следуя за изумлённым взглядом Наны. В дверях ванны, замотанная в полотенце, стояла наша Мия. И ничего от чумазого ребёнка не осталось. Изумительно хрупкая блондинка. Я бы даже сказала, по земным меркам, — альбинос, но глаза с почти прозрачными ресницами и бровями имели красивый, насыщенный коричнево-золотой цвет. Даже не знаю, за что её забраковали. Теперь было видно, что Мия не ребенок, но судить о возрасте незнакомых мне рас было сложно. Первой очнулась я.

— Давай за стол, бери, что хочешь, наедайся и на кровать. Нам всем нужно хорошо отдохнуть.

— Можно я передвину коврик в другое место? — спросила Мия, присаживаясь рядом.

— Зачем?

— Страшно у двери.

— Мия, — Нана снисходительно улыбнулась девушке. — Ты думаешь, мы будем гнобить тебя, как рабыню? Тебе сказано — на кровать!

— Я просто подумала… Кровати две, и вас тоже…

— Не волнуйся, мы нормально устроимся. А теперь не мешай наслаждаться свободой и присоединяйся.

Характерный звук бурчания в животе заставил Мию откинуть свою застенчивость и заняться ужином.