АШАМИ

Айрин Кох, 2020

Оказавшись в сложной ситуации, у каждого из нас есть выбор: сдаться и умереть, приспособиться и плыть по течению или бороться и победить. Алина Соколова, по злой воле демона вырванная из привычной жизни и проданная в рабство на Фазис – мир женоненавистников, кровопийц и садистов, сделала свой выбор. Сломают ли страх и боль Алину или она будет бороться? Сможет ли она помочь таким же, как она, и найти союзников? Сможет ли сильный дух и доброе сердце победить злость и пренебрежение, завоевать любовь?

Глава 2

Три года. По земному времени прошло три года. Три самых страшных года в моей жизни, когда я пыталась выжить в этом кошмаре. Это сейчас я знаю, что попала в один из пиратских миров, где женщины не считались за человека. С животными и то обращались лучше: их любили, за ними ухаживали. Женщина же здесь была бесправнее животного, игрушка в руках своих хозяев, раба безмолвная, получавшая наказание даже за не вовремя произнесённый звук. Она не была сильно загружена работой. Большинство домашних дел выполняли машины и магия. Женщина была предметом постоянного унижения, истязаний и телесных издевательств. Этот мир вобрал в себя всевозможных уродов, торгующих товаром для извращенцев всех мастей. То, что в своих мирах каралось по закону, здесь можно было получить без страха на расплату.

Нас поселили в подвале в звуконепроницаемых комнатах. На первый взгляд, мрачная обстановка комнаты компенсировалась наличием мягкой большой кровати, широкой ванной, большим количеством зеркал и каких-то непонятных мне приспособлений. В шкафу висели странные балахоны, застёгивающиеся по бокам на несколько застёжек, наподобие наших кнопок. Но я рано радовалась хорошему ужину, который по сигналу выдвинулся из небольшого шкафа рядом с дверью. Стола в комнате не было, поэтому я, смыв в ванной кровь и грязь после недавнего заключения, накинула на себя один из балахонов и расположилась с подносом на кровати. Еда мне была не знакома, но зеленоватые куски на вкус напоминали мясо, красные листья — пареную капусту, а странные фиолетовые шарики — смесь фруктов. А травяной чай — он и есть травяной чай. Весь этот рай закончился, когда на пороге моей комнаты возник Жаб.

Тир Оракес. Он был наименьшим кошмаром за эти три года. Он любил запах моего тела, любил смотреть, как на моей коже проступают покраснения от его грубых нажатий и превращаются в сиреневые пятна. Он причинял боль, оставляя целым моё тело, пока от боли не немели мышцы, и тогда он слизывал слёзы и оставлял меня восстанавливаться до следующего своего прихода.

Я не слышала, что происходило с другими, но, когда изредка нам позволяли выходить в сад собирать листья целебных кустарников для снадобий и мазей, я видела их затравленные лица и понимала, что моя жизнь ничем не отличается от жизни других рабынь. Однажды я попыталась заговорить с одной из девушек, узнать её имя и получила первое своё наказание: меня выволокли на плац перед полуголыми наёмниками со сверкающими глазами от адреналина и бросили, словно тряпичную куклу, перед встревоженными псами, ждущих драки. Быть тренировочной грушей на тренировке у озверевших охранников больше мне точно не хотелось. После своего первого раза я даже с помощью целителя приходила в норму неделю. Теперь я точно знаю, какой треск издает сломанное ребро, как немеют ноги после удара спиной об стену, и какой вкус у собственной крови, которой ты захлёбываешься, после серии ударов разрывающих лёгкие. Я научилась молчать…

Я понимала, что так мне не выжить и, вспоминая все фильмы, которые видела, стала тренировать своё тело в каждую свободную минуту. Некоторые движения подсматривала у наших охранников в те моменты, когда сбор растений в саду совпадал с их тренировками, и позже отрабатывала эти движения до изнеможения в своей клетке. Одновременно с этим я постаралась объяснить нашему управляющему Касхе необходимость понимать хозяина, и тот стал помогать понемногу, хотя бы на примитивном уровне изучить язык здешнего мира. Я становилась сильнее, а мир — понятнее.

Именно это меня и погубило вновь. Моё хрупкое и хилое тело постепенно превращалось в спортивную, поджарую фигуру. Мой хозяин стал терять интерес к своим экзекуциям, так как теперь приходилось прибегать к усилиям, чтобы доставить мне мучения, да и терпимость к боли его совсем не радовала. В один из дней вместо него пришел маленький, сморщенный человечек с горящими от предвосхищения глазками.

Вы думаете, что знаете, что такое боль? Боль — это когда грёбаный маг-огневик выжигает тебе на спине крылья, потому что твоё лицо напомнило ему лицо ангела. Боль — это когда мерзкий недооборотень вспарывает тебе когтями кожу, загоняя их как можно глубже, с ювелирной точностью не задевая жизненно важных артерий, потому что ему нравится звук разрываемой плоти и ужас в глазах своей жертвы. Боль — это когда твоё тело растянуто, как на дыбе, каждая мышца натянута, как струна, и отвратительный эльфаро, вообразивший себя музыкантом, оплетает твои руки и ноги своими мерзкими щупальцами, чтобы чувствовать все вибрации твоего тела, когда он входит в тебя своими отростками…

Сначала я боялась этих сменяющихся недолюдей, но каждый раз, когда я думала, что это конец, маги-целители возвращали меня к жизни. И я с остервенением продолжала учение и тренировки до следующего своего падения в ад.

Единственной отдушиной были нечастые визиты малыша Шу (произнести правильно настоящее имя змеемальчика, с которым нас привезли, мне так и не удалось, но это его не обижало). Шу приносил кувшин с целебным настоем от врачевателей в моменты моего выздоровления. От него я узнала про этот ужасный мир. Шу рассказал, что обозначают нашивки на одежде. Нижняя полоса показывала принадлежность определенному округу, под чьим из пяти глав покровительством ты находишься, вторая — твой ранг в этой группе, третья — твой ранг воина, а четвертая — уровень магии. Касхе, судя по нашивкам, имел очень слабые навыки воина и мага. На отсутствие таковых указывала белая нашивка, на высший ранг — золотая, ниже — красная, средний уровень — оранжевый, а Касхе обладал синей полосой — чуть больше, чем ничего. Ни о каком разделении магии на стихии Шу никогда не слышал. Положение вроде среднего класса — желтая полоса, низшие — с белой полосой, элита имела золотую полосу. Этот мир был создан искусственно и назывался, если совсем упрощённо произнести, Фазис. Поделена территория между пятью вечно живущими, которые обогащались сами и давали приют всем отбросам и наёмникам. Наиболее жесткий и беспощадный — глава черного клана Фар Хорт — был по слухам полукровкой-оборотнем. Непревзойдённый воин, беспощадный ко всем, вселял ужас одним своим именем. На территории клана смерти собирались самые отъявленные мерзавцы и душегубы всех миров. Смерть была для них не работой, а смыслом жизни. Я решила, что туда точно соваться не стоит.

Второй вечно живущий — Тай Шук. Очень сильный маг рептилоидной расы, хитрый, мастер перевоплощений, контролирующий территорию клана крови. Поговаривали, что никто не знал его истинного обличия. Он появлялся в шлеме, плотно скрывающем его лицо. В красном клане собирались любители кровавых зрелищ и пищевых предпочтений.

Третий клан был самым маленьким, и в него принимали лишь прошедших ритуал магов. Лидером серого клана был Оберус, один из сильнейших магов, более тысячи лет помешанный на экспериментальной магии. Территория больше походила на лабораторию, где над представителями различных рас проводили магические опыты, и женские особи по своей природе подходили под эти опыты лучше всех.

Четвертый, коричневый клан — клан техногиков под предводительством Аво Тасме. Некоторые возводили его в ранг бога. Выглядел он как человек, второй ипостаси его никто никогда не видел, кроме тех, кто уже никогда об этом рассказать не сможет. Он был предельно вежлив и тактичен, не обладал внешне физической силой, да и, судя по нашивке, магический потенциал его был небольшим. Но бесить его боялись все. Помешанный на высоких технологиях, собираемых во всех посещаемых им мирах и дорабатываемых на своей территории, он обладал такой мощью, что одним движением выжигал полностью города. Если кто-то и мог попасть в мой мир, то я склонялась к Аво, ему могли быть интересны наши разработки.

Тир Оракис, предводитель зелёного клана жизни, выглядел на фоне перечисленных ранее просто душкой. Он не любил смертельных исходов. На его территории были самые красочные здания и очень много зелени. Любил лесть и почитание. Он привлекал в свои торговые дома, построенные по всей территории, любителей жёстких развлечений и наказывал за смертельную порчу своего «имущества». Он любил наблюдать за мучениями, черпал в этом свою силу, продлевающую ему жизнь, и обеспечивал платным видеоматериалом истязательств таких же, как он, наблюдателей. Оказывается, мне круто повезло очутиться на его территории. Даже не хочу думать, что со мной могли сотворить в других кланах.

Что таких разных существ собрало вместе и натолкнуло на мысль создания искусственного мира, давно кануло в истории. Никто не помнил, да и знать об этом никому не хотелось. Кроме всего, здесь процветала торговля оружием всех видов и зельями, проводились запрещённые ритуалы, а также тут можно было найти исполнителя для любого сомнительного дела. Наёмники с удовольствием пережидали здесь время от заказа до заказа или скрывались от преследования властей других миров.

О моём мире Шу никогда не слышал, но были нестабильные закрытые миры с высокими технологиями и фактическим отсутствием магических резервов, в которые был запрещён переход. Это вселяло в меня надежду, что возможность вернуться всё-таки существует. Шу приносил на свой страх и риск страницы из каких-то журналов и по ним объяснял мне буквы и строение слов. Сам он не был рабом, его забрали из семьи по желанию родителя, который отдал его слугой в престижный дом, где его могли бы обучить хозяйственным вопросам.

Я не понимала одного: Шу не знал понятие «мама», в доме всегда были только мужчины. Женщины на планете были только в торговых домах или у очень состоятельных тиров, которые могли себе позволить купить игрушку в личное пользование. Это было не выгодно, так как женские особи быстро умирали. Шу удивляла моя живучесть, так как моих соседок сменили уже трижды за это время. Всё, что Шу знал, это то, что маленьких детей здесь никто никогда не видел, а его самого отец привез с собой из другого мира, когда у них возникли проблемы.

Логично, ведь не за семьями они все здесь собираются.

Перед визитом очередного мага-экспериментатора меня выпустили в сад. Как оказалось, это тоже не приятный бонус за наше заключение. Просто лечебные кустарники, с которых мы срезали листья для настоек, имели очень ядовитые иглы, которые не смертельно, но болезненно парализовывали тело на несколько часов, и благородные мужчины рисковать собой не собирались. Но для нас это время было наслаждением, отдыхом и маленьким глотком свободы. Почти набрав сумку с указанных кустов, я увидела её. Ту, что восхитила меня своей силой ещё в тюрьме, синекожую красотку с огненными волосами. Она была сильно истощена, что странно — кормили нас очень хорошо, да и целители постоянно подпитывали своими отварами. Но она так же гордо держала голову. С молчаливой грацией девушка срывала листы и вдыхала в себя свежий воздух, блаженно прикрывая глаза. Как будто почувствовав, что за ней наблюдают, она повернулась ко мне, и наши глаза встретились. Удивленно приподняв бровь, девушка кивнула мне в приветственном знаке, дождавшись от меня ответного кивка. После этой встречи я попросила Шу рассказать мне о ней. Но, кроме имени Иниана, он о рабыне ничего не знал, а говорить с ним она отказалась. Шу сказал, что она воин, в переводе на наш язык можно сказать — из племени амазонок. И её воля к жизни не меньше, чем у меня.

Теперь иногда, встречаясь наверху, мы переглядывались и даже немного начинали понимать жесты друг друга. Это как неожиданно найти друга. Моя решимость выжить и выбраться отсюда любым путём выросла в несколько раз, потому что сейчас здесь я была не одна такая, нас уже было двое.

И снова всё изменилось в одночасье, когда в мою дверь вошёл демон. От одного его взгляда внутри разрастался панический ужас. Я никогда его не видела, и должна была ему покоряться, как и всем посетителям до него, но внутри всё протестовало. Я смотрела в его глаза, и жажда мести поднималась внутри вместе с волной жгучей ненависти. Я не понимала, почему так реагировала именно на него. Высокий, мощный, он абсолютно не был груб. Холоден, бездушен, но не жесток. По сравнению с предыдущими монстрами то, как он брал меня, можно было даже назвать нежным.

— Смотри мне в глаза! — рычал он хриплым от нарастающего возбуждения голосом, не давая мне потерять сознание раньше, чем волна удовлетворения накроет его окончательно. — Райди анисо хакара иномасати…

После этих его слов, брошенных на самом пике демонического высвобождения, я падала в бездну. Тёмную, смертельно холодную бездну, тянущую из меня все силы. А он молча собирался и уходил. Лишь в первый раз перед своим уходом демон прорычал Касхе:

— Женщина моя!

И после этого все визиты других существ прекратились. Был только он. Каждый раз после его визита я буквально лишалась сил, стояла на краю смерти и только мысль о мести возвращала меня к жизни. Даже Касхе сочувственно качал головой, наблюдая за моей волей к жизни.

Я выйду отсюда, я все равно выйду отсюда!