Красавиц мертвых локоны златые

Алан Брэдли (2018)

После череды трагических событий в семье де Люс наконец случилась радость. Да, старшая сестра Офелия выходит замуж, изрядно помотав нервы своему избраннику и окружающим. Флавия считает минуты до отъезда молодоженов и предвкушает, как в поместье Букшоу наступит относительный покой, а сама она с головой погрузится в работу детективного агентства «Артур У. Доггер и партнеры. Осторожные расследования». Однако очаровательное сельское празднество омрачено необъяснимым происшествием — в свадебном торте обнаружен отрубленный палец. Офелия лежит в обмороке, а Флавия в восторге. Прикарманив палец тайком от полиции, она вместе с Доггером активно берется за расследование. Вскоре после этого их нанимает некая миссис Прилл, чтобы найти похищенные письма, и новоиспеченные детективы просто не знают, за что хвататься. Но что если в этот раз они наткнулись на дело, которое им не по зубам?

3

Удивительно, как может увлечь свадебный торт, даже если свадьба не твоя. Я удалилась к себе полежать и собраться с мыслями. В последние несколько дней я чувствовала себя как пробка в бурной реке, несомая куда-то чужими планами.

Должно быть, я задремала на какое-то время и проснулась от стука в дверь. С трудом приподнялась на локоть. Спросонья голова была тяжелой.

— Что? — выдавила я. Во рту было сухо и словно кошки нагадили.

— Это Доггер, мисс Флавия. Можно войти?

— Конечно. — Я выпрыгнула из постели, пригладила волосы и подскочила к окну, приняв задумчивую позу и уставившись на сад, словно я Оливия де Хэвилленд.

— Прошу прощения за беспокойство, — сказал Доггер, — но, кажется, у нас клиентка. Где бы вы хотели ее принять?

Ее? Мое сердце заколотилось. Неужели нашей первой клиенткой окажется загадочная женщина в черном? Женщина, которую взяли в заложники ведьмы? Но ведьмы обычно не занимаются шантажом. Чаще всего они мстят с помощью чар, а не чернил.

— Пригласите ее в гостиную, Доггер, — попросила я, стараясь утишить дыхание. — Я сейчас спущусь.

Услышав удаляющиеся шаги Доггера, я рванула в соседнюю с химической лабораторией комнату и схватила очки, записную книжку с солидной твердой обложкой и одну из многочисленных перьевых ручек дядюшки Тарквина марки «Уэверли», которые когда-то рекламировали стишком:

Без них обойдетесь в хозяйстве едва:

Ручки «Уэверли», «Пиквик», «Сова».

У дядюшки Тара было несколько экземпляров каждой модели.

Переодевшись из нарядного платья в более официальные юбку и блузку и обувшись в отвратительные туфли-оксфорды, оставшиеся мне мрачным напоминанием о моем заключении в женской академии мисс Бодикот, я медленно сосчитала до ста восьмидесяти и начала неторопливый спуск по лестнице.

— Миссис Прилл, — объявил Доггер, когда я вошла в комнату, — хотел бы представить вам мисс Флавию де Люс. Мисс Флавия, это миссис Анастейша Прилл.

— Рада познакомиться, — сказала я, снимая очки и обмениваясь с ней крепким деловым рукопожатием.

В скромном сером костюме и серой крылатой шляпке она напоминала одновременно голубя с фонтана на Трафальгарской площади и крылатого бога Меркурия.

Я думала, что голос у нее будет резкий, похожий на птичий крик, но она удивила меня: он напоминал старое красное дерево, отполированное воском, богатый, теплый и изумительно глубокий. Голос профессиональной певицы. Контральто. Может быть, она оперная певица?

— Просто счастлива познакомиться с вами, Флавия, — сказала она. Возможно, это приемлемое обращение ко мне, с учетом того что она значительно старше, но мне все равно не хотелось, чтобы наши отношения были испорчены поспешной фамильярностью. Она должна помнить, что она клиент, а мы с Доггером — консультанты.

Поэтому я держала рот на замке и быстро пролистала записную книжку, как будто в поисках чего-то важного. Потом водрузила очки на место и жестом пригласила миссис Прилл присесть.

— Желаете чашечку чаю? — предложила я. Сотрудники агентства «Артур У. Доггер и партнеры» ведут дела цивилизованно.

— Нет, благодарю, — отказалась она. — Чай не относится к моим слабостям.

Что ж, меня поставили на место.

— Что ж, чем могу помочь, миссис Прилл? — спросила я.

Она слегка покраснела.

— У меня довольно деликатное дело.

— Все хорошо, миссис Прилл, — заверила ее я. — Мы с мистером Доггером хорошо знакомы с деликатными делами. Не так ли, мистер Доггер?

Доггер изобразил легкий, но изящный поклон. Какое счастье с ним работать!

— Видите ли, были похищены кое-какие письма…

— И они такого свойства, что об их утрате нельзя заявить в полицию, — договорила я.

Полагаю, ход моей мысли был очевиден, но миссис Прилл ахнула и сказала:

— Поразительно! Вы невероятная! Точно как мне говорили!

— Кто говорил? — спросила я, пытаясь сощурить уголки глаз и придать себе вид человека, а не только думающей машины.

— Боюсь, я не вправе. — Миссис Прилл закусила губу.

— Не то чтобы это имело значение, — сказала я в надежде произвести впечатление, что в любом случае узнаю.

Неловкое молчание нарушил Доггер. Славный Доггер!

— Полагаю, мисс де Люс хочет подчеркнуть, что, если мы должны будем заниматься этим делом от вашего имени, мы с самого начала должны установить отношения полного доверия и откровенности.

Я бы сама лучше не сформулировала.

— Хорошо, — сказала миссис Прилл. — Полагаю, наш разговор строго конфиденциален?

Я скромно кивнула, как будто у стен есть уши.

— Что ж, мне говорили о вас доктор Дарби с викарием и их жены. Они все сказали, что у вас весьма впечатляющие таланты.

Я снова кивнула. Зачем скрывать свет^[5]? Отныне это будет мой девиз.

— Слушаю вас, — сказала я, открывая записную книжку и держа ручку наготове. — Пожалуйста, начните с самого начала.

Она поняла меня буквально.

— Меня зовут Анастейша Брокен Прилл, я родилась в Босуэл-Магна в Кенте. Я единственная дочь состоятельного врача. Получив частное образование…

— А! Ваш отец — доктор Огастес Брокен, известный гомеопат, — перебил ее Доггер. — Да, я вижу сходство. В свое время доктор Брокен был знаменитым человеком.

— И до сих пор остается, — сказала миссис Прилл. — Хотя он уже не работает, он остается… Он…

Ее лицо омрачилось.

— Он находится на попечении других людей, — подхватил ее фразу Доггер.

— Именно, — сказала миссис Прилл. — Именно те слова, которые я искала. Благодарю вас, мистер Доггер.

И она вернулась к своему рассказу.

— Письма, о которых я говорю, имеют отношение к медицинской практике отца. Вы, конечно же, понимаете, почему я не могу допустить, чтобы они были обнародованы.

— Секунду, — сказала я. — Привлекать полицию к поискам писем — совсем не то, что сделать их содержание известным всем.

— В маленьком городке вроде Бишоп-Лейси это практически одно и то же, информация утекает, как вода в решете.

Я знала, что она имеет в виду нашего деревенского полицейского, констебля Линнета, который, по слухам, неоднократно распускал язык в баре «Тринадцать селезней».

— Когда вы заметили, что письма пропали? — поинтересовался Доггер.

— В пятницу. В пятницу вечером. Я вернулась из Лондона после целого дня встреч попечительского совета. В саду меня встретили Звезда и Подвязка.

— Звезда и Подвязка? — переспросила я.

— Мои коты. Я их так назвала по их отметинам. Уезжая утром, я заперла их в доме.

— У кого-то еще есть ключи от вашего дома? — спросила я. — У соседа? Родственника?

Миссис Прилл энергично качнула головой и ответила:

— Я уделяю огромное внимание своей собственной безопасности и сохранности своего имущества.

Почему, задумалась я.

Должно быть, она прочитала мои мысли.

— Мне доводилось получать угрозы… в прошлом.

— Не могли бы вы поделиться подробностями? — попросила я.

— Разумеется. Гомеопатия — весьма конкурентная область и порой очень нелицеприятная. Патенты, судебные споры. Уверена, вы понимаете, о чем я.

— Конечно, — ответил Доггер. — «Бальзамический электуарий Брокена». Лучший бальзам для мужчины и зверя. Когда-то его рекламировали повсюду: на вокзалах, в омнибусах, газетах, на афишах. Даже по улицам ходили люди-сэндвичи.

Миссис Прилл приосанилась.

— Название мы взяли по фамилии. — Она самодовольно улыбнулась.

— Мы прекрасно понимаем ваше желание приватности, — сказал Доггер. — Умоляю, продолжайте.

— Что ж, как я уже говорила, я вернулась домой ровно в девять пятьдесят. Помню, что бросила взгляд на часы, когда открывала калитку. У меня привычка записывать в дневнике, когда я ухожу и возвращаюсь.

— Очень мудро, — заметил Доггер. — Крайне полезная привычка.

Он улыбнулся ей, и она просияла в ответ.

— Я впустила Звезду и Подвязку в дом…

— Дверь была открыта? — перебил ее Доггер.

— Нет. Я бы заметила, — ответила миссис Прилл. — У меня что-то вроде ритуала, я проверяю замок перед уходом, даже два раза.

— Очень мудро, — повторил Доггер. — Сохранность имущества.

Он улыбнулся мне, и я записала его слова.

— Ретроспективно говоря, — продолжила она, — я бы заметила. Звезда и Подвязка были неугомонны и носились по дому. Я списала это на тот факт, что они весь день провели во дворе. Метят территорию, что-то вроде. Только после того, как я поужинала и собралась сделать кое-какие записи, я заметила, что мой стол трогали.

— Каким образом? — уточнила я.

— Я всегда оставляю торчащий уголок бумаги в верхнем ящике. Выглядит совершенно невинно, но коты его вряд ли потревожат.

— Ящики были заперты на ключ? — спросила я, не поднимая взгляда от своих заметок.

— Они нет. Но коробка для писем в задней части ящика да. Ее открыли перочинным ножом или чем-то вроде.

— Деревянная коробка, — сказала я.

— Да.

— И письма пропали.

— Да.

— Вечером в пятницу.

— Да.

— Почему же вы ждали сегодняшнего дня, чтобы прийти к нам с этим делом, миссис Прилл?

— Верите или нет, но я думала, что они найдутся. Думала, может быть, я по рассеянности переложила их в другое место и просто забыла о этом.

— Но вы не стали бы взламывать замок, верно? — заметил Доггер.

— Да. Нет необходимости. Я ношу ключ на шее.

Она покопалась в декольте и извлекла золотую цепочку, на которой висел серебряный ключик.

— Видите? Он все время при мне. Я не выпускаю его из рук.

То есть с груди, хотела я добавить, но сдержалась.

— Другая причина, по которой я пришла не сразу, — продолжала она, — заключается в том, что я сначала хотела попросить совета у доктора Дарби и викария. Я до сих пор не вполне уверена в ваших… ваших…

— Добрых намерениях, — закончил Доггер и успокаивающе улыбнулся.

— Еще несколько вопросов, — сказала я. — Если не возражаете. Были еще какие-то следы взломщика? Замки, предметы не на своих местах, отпечатки и так далее?

— Нет, — ответила миссис Прилл. — Вечером примерно час шел дождь, и любые отпечатки смыло.

Точно, я совсем забыла. Мне в голову пришла мысль.

— Надеюсь, вы не посчитаете меня дерзкой, миссис Прилл, но откуда вы знаете, как долго шел дождь, если вы были в Лондоне?

— Спросила у миссис Ричардсон, жены викария. Это было первое, о чем я подумала.

— Что ж. — Доггер вмешался в разговор. — Позвольте мне подытожить: угрозы в прошлом, пропавшие письма, взломанная коробка, но никаких признаков вторжения.

— Именно, — подтвердила миссис Прилл. — Буду весьма признательна, ели вы докопаетесь до сути этого дела.

— Разумеется, мы это сделаем, но сначала нам нужно провести осмотр, — сказал Доггер. — Не могли бы вы сказать нам адрес.

— Бальзам-коттедж, Минсинг. — И она добавила, словно пытаясь разрядить повисшее в воздухе напряжение. — Заходите на чай.

Минсинг — это крошечная деревушка между Бишоп-Лейси и Хинли.

Доггер подошел к двери и открыл ее, давая знак, что миссис Прилл пора уходить. Потом сказал:

— О, чуть не забыла.

Я улыбнулась. Доггер не забывает ничего и никогда.

— Вы бы не могли оставить адрес, где пребывает ваш отец — доктор Брокен?

Голос миссис Прилл, до сих пор теплый и успокаивающий, словно мед на тосте, внезапно превратился в лед.

— Нет! — отрезала она. — Не могу. Он не в состоянии… — И как будто осознав, что она говорит, она улыбнулась. — Извините, если покажусь вам слишком резкой, но мой отец в преклонных годах и не вполне в здравом уме, если вы понимаете, о чем я.

Доггер положил ладонь на руку миссис Прилл и превратился в воплощение сочувствия.

— Мы прекрасно понимаем, миссис Прилл. Будем на связи.

— Черт! — ругнулась я, когда она ушла. — От отца мы могли бы получить больше информации, чем от дочери.

Доггер улыбнулся.

— Насколько я припоминаю, а Англии имеется только одна частная больница, которая обеспечивает своим пациентам высочайший уровень безопасности. Поскольку это стоит значительных средств, она предназначена только для обеспеченных.

— Таких как доктор Брокен, — догадалась я.

— Таких как доктор Брокен. — Доггер снова улыбнулся. — Она называется аббатство Голлингфорд. И, — добавил он, — она очень удобно расположена на окраине городка Пирбрайт, совсем близко от кладбища Бруквуд.

Примечания

5

Игра слов. По латыни luce — это свет.