Осколки будущего

Алевтина Варава (2024)

В пятнадцать лет ей пришлось поверить в магию. В шестнадцать она попала на ожившие страницы книг и подружилась с дочерью, которую ещё не родила. В семнадцать узнала, что до XII века Землёй правили боги, которых свергли в результате заговора цари, повстречалась лицом к лицу с Хранительницей Зла, познакомилась с Йозефом Геббельсом и прожила почти неделю в нацистской Германии. Когда ей было восемнадцать, всех землян едва не истребили инопланетяне, некогда принесшие на планету бубонную чуму. В девятнадцать она посетила удивительное измерение единорогов, изменила возлюбленному с будущим мужем своей нерождённой дочери, а её лучшая подруга стала вампиром. В двадцать лет за каждым её шагом следили Интерпол и адепты тайного Ордена прелатов. А вместо двадцати одного ей снова стало пятнадцать. ______________________________ Вселенная мира мысли 2007 (1-й) — 2012 (1-й) года новой эры Третьего перерождения, Земля и многие другие планеты и миры.

Глава V: Козни Средиземного моря

Когда спустя очень много времени Аня вспоминала минувшее с высоты прожитых лет, её забавляли их ранние, столь далёкие приключения. Когда все — и сравнительно взрослые, и вовсе юные — были сущими детьми. Перед ней лежала собранная головоломка, кусочки которой давались с таким трудом тогда, давно-давно. Знания, казавшиеся безгранично важными. А теперь пустые.

Мысли об этом вызывали ироничную улыбку.

Тогда, в прошлом, в течение следующего месяца после открывшейся истории кошки Салли Аня Суханова много размышляла о том, что произошло с ней и её новыми друзьями. Это плохо укладывалось в сознании, но она решила принимать всё необыкновенное как данность. Умопомешательство ведь не может касаться стольких людей. Для верности Аня даже поставила смелый эксперимент: запустила как-то магическим сгустком из папиной комнаты вниз мимо окон гостиной. И потом с успокоением слушала длительные обсуждения странного явления между мамой, Стасей и дедушкой Геной. Все видели это.

Отбросив сомнения медицинского плана, Аня пыталась понять сложившуюся ситуацию. И этот новый мир. Совсем другой. Сколько же в нём тайн, если даже сама она оказалась причастна к тому, что всё ещё считает небывальщиной? Если способна заставлять энергию собираться над кончиками пальцев и обретать очертания. Если есть резиноворукие демоницы и бесноватые Духи Справедливости, разрушаются незримые королевства на Луне.

Если подобное — правда, что ещё предстоит узнать? Как и когда?

Всерьёз Аня не верила даже в привидения. Интересно, а они тоже встречаются? Теперь глупо убеждать себя, что бояться темноты — смешно, что там ничего нет. Опыт подсказывает: там может быть что угодно. Там всегда могло быть что угодно. И было, было наверняка.

Какие диковинные фантазии на самом деле — реальность? Инопланетяне? Почему нет? Чем те же жители Авелилона не внеземная цивилизация? А если существовали они, почему где-то на Юпитере не обитать зелёным человечкам?

Драконы? Почему бы динозаврам-исполинам не изрыгать пламя? А почему бы им не сохраниться до наших дней?

И не разговаривать, подобно кошке Салли?

Экстрасенсы и ворожеи вполне могут заглядывать в былое и будущее.

Почему в котельной не прятаться домовому? Чем идея домового абсурднее этой переливчатой поволоки над ладонью или платья в горошек, которое материализуется по её воле?

Русалки, феи, загробный мир с адскими котлами и райскими кущами, полёты без крыльев, исчезающие предметы, чудодейственные эликсиры… Разве можно сейчас скептически сказать, что всё это — выдумки?

Как получается, что для кого-то такие грани доступны, а для кого-то нет? Аня вот — принцесса Авелилона. А Ника, Кристина и Евгения Витальевна? А сочинители всяких баек? Кои, Аня готова поспорить, никакие не байки вовсе.

Им бы в школу магии и колдовства поступить. А то сиди и гадай, как полоумный.

Сколько всего теперь хотелось срочно узнать! Кто первый — курица или яйцо? Как зародилась на Земле жизнь? Что появилось сначала во Вселенной? Как могло ничего не быть когда-то?

Но главное — что же произошло недавно, что ждёт впереди?

И откуда платья в горошек?

Дух Справедливости называла всех авелилонцев предателями и изменниками, взбунтовавшимися против создательницы, а потом поправшими долг. Причём случилось это более трёх с половиной тысячелетий назад. Дух говорила, что её саму сотворили, чтобы воззвать за что-то к совести авелилонцев, и это уже было намного позже. Что её пленили, но некто дал возможность отомстить. Сколько же живёт этот некто! Наверное, какой-то вампир…

Аня и Кристина, видевшиеся теперь почти ежедневно, упорно пытались отреставрировать полную картину.

Если бы кто-то выдал диктофонную запись монологов Духа Справедливости, было бы куда проще восстанавливать историю, потому что на фоне всех волнений они многого не помнили, а часть не восприняли вовсе.

Со старшими товарищами делились предположениями нечасто: девочкам было неудобно дёргать как свою учительницу, так и Нику Климовского без повода. И потому в основном они размышляли втроём — Аня, Кристина и кошка Салли.

Наиболее печалил (а принцессу Авелилона вместе с тем и привлекал) упомянутый Духом «некто», который, как чувствовала вся пятёрка, когда-нибудь покажет свои когти, если они у него, конечно, есть. И ещё один момент тревожил подружек, в особенности боязливую, но старающуюся быть последовательной и рациональной Кристину. А именно демоны, нападавшие на Нику в столице. Они кардинально не походили по описанию на резиноворуких гадин, так что навряд ли были слугами Духа Справедливости. Да и чересчур редко эти монстры объявлялись для творений такой нетерпеливой дамочки. Кристину пугало, что с ними тоже придётся встретиться.

На фоне подобных рассуждений, волнующих воспоминаний и обретения в Кристине и Салли двух ближайших подруг Аня чувствовала себя совершенно счастливой. Она получила то, чего так долго хотела. Не просто друзей, но друзей, объединённых общим секретом. Не просто события в жизни, а что-то из ряда вон выходящее, исключительное. И ещё самую настоящую тайну, которую так хотелось разгадать.

И новые факты, невзирая на затишье, появлялись. Аня, правда, чуть не снесла Салли голову за исцарапанную когтями клавиатуру, где теперь не видно половину букв, вследствие чего папа, если заметит, лишит мир принцессы Авелилона. Но надо отдать кошке должное: нелёгкое для подобного создания посещение интернета позволило сделать неожиданное открытие.

Салли беспокоила латынь, точнее, то, что Кристина приняла за неё язык лунного королевства. Дождавшись, когда никого не будет дома, кошка воспользовалась Аниным компьютером, чтобы найти во Всемирной паутине какой-нибудь текст на латинском — и буквально прозрела. Кристина не ошиблась! Латынь оказалась несколько упрощённым вариантом речи жителей Авелилона.

— Но этому языку не три с половиной тысячи лет! — озадаченно восклицала на общем собрании Кристина. — Он не мог перекочевать на Землю с Луны с теми бежавшими, о которых обмолвилась Дух Справедливости.

— Наиболее ранние письменные памятки латинского языка восходят примерно к концу IV — началу V века до нашей эры, — поделилась своими исследованиями Салли.

— Значит, он попал на Луну с людьми, — предположил Ника.

— Дорогой, земляне до сих пор там разве что флаг в кратер воткнули! — возмутилась Евгения Витальевна. — Тем более Салли утверждает, что неавелилонцы не видели королевства. И как они могли принести туда наречие, ставшее мёртвым задолго до любых космических путешествий?

— Латынь — язык учёных, — задумчиво протянула Кристина.

— И магии, — добавил Ника, а на вопросительные взгляды присутствующих пояснил: — Ну, по крайней мере так ведь считается. Может, какие-нибудь придворные колдуны Средневековья общались с лунянами?

— Авелилон не контактировал с Землёй, — уверенно заявила Салли.

— Откуда знаешь? Он ведь уже разрушился, когда тебя создали! — разозлилась Аня.

— Её Величество Августа вложила в мою память всё самое важное о королевстве и его истории.

— А может, это не важно. Мелкие коммерческие операции по поставке лунного камня и филологическое образование по обмену, — пошутил Ника.

— Авелилон должен был так или иначе сообщаться с Землёй, — прервала его Кристина, — раз там и там говорили одинаково. Откуда вообще взялся город с жителями, внешне такими же, как люди, только наделёнными сверхспособностями? Ведь на Луне даже нет пригодной атмосферы.

— Не знаю, как основывалось поселение, это произошло бесконечно давно, — вздохнула Салли. — Но атмосфера там действительно требовалась. Её обеспечивал Священный камень.

— Выходит, люди прилетели туда с Земли, где и выучили латынь.

— Урбанизация¹⁵ нового уровня, — крякнул Ника.

— У тебя есть другое объяснение?

* * *

Невзирая на дополнительные загадки, дату отлёта в Анталью¹⁶ с мамой, Сонькой и Стасом Аня ожидала с нетерпением.

Единственное, что смущало, — пребывание Салли всё это время в квартире бабушки Клары и дедушки Гены, ибо папа тоже укатил в какую-то длительную командировку и дома никого не оставалось. Нет, она ничуть не опасалась плохого обращения с кошкой, но той было бы куда удобнее, проживи она эти десять дней у Кристины, Ники или Евгении Витальевны. Вот только как это можно преподнести родне? К бабушке с дедушкой — значит, к бабушке с дедушкой. Впрочем, Салли ничего не имела против и искренне желала Ане хорошо отдохнуть. Хотя из-за недавних происшествий довольно сильно тревожилась.

Этим летом Аня впервые попала за пределы страны. Прежде Сухановы ограничивались Крымом. Сначала не могли позволить себе изыски, потом строительство дома вытягивало и без того скудные финансы, позже у родителей совершенно внезапно получилась Соня — мама ходила беременная и обескураженная, а в первые годы после рождения малютки и слышать не хотела о самолётах. Аня всегда из-за этого злилась, а Стася бушевал, завистливо рассматривая Пашины фотографии с популярных курортов. Но сейчас, дорвавшись до вожделенного, Аня, увы, не могла утверждать, что Турция значительно лучше ЮБК¹⁷. Или она уже переросла путешествия с семьёй?

Сухановы прилетели с соседкой из-за забора справа, маминой подругой Полиной, и её малолетним сыном Рустиком, но пересекались с ними нечасто. И слава богу — принцессе Авелилона хватало невыносимых брата и сестры.

Ещё и месяца не прошло с тех пор, как они освободили Стасика из лап резиноворуких демониц, а Аня уже всерьёз об этом жалела. Нет, правда, когда ещё представится такой случай исправить ошибки родителей? И природы. Если Соня — просто мелкая избалованная похитительница маминого внимания, то Стася — совершеннейший имбецил! По всем симптомам подходит: Аня в интернете посмотрела. И она ещё переживала за придурка, постиравшего свои плавки её дорогим шампунем, за храпящего кретина, мешающего существованию в номере, за идиота, который двинул Соню головой о бортик фонтана, за нахала, назвавшего маму дурой! Вселенная давала шанс, подарила Сухановым прекрасного клона, из которого можно было воспитать полезного члена общества. Нет же.

А мелкая? Она не спит без ночника. У Ани вот со светом уснуть не получается — и что? Коротышке мешает музыка в наушниках плеера. Она изорвала сборник сканвордов. Заливает ванную. Устроила скандал, потому что Аня схватила её полотенце. И на её кровать нельзя садиться: все грязные. А что началось, когда на пляже Аня хлебнула из сестриной бутылки! Да воды в каждом баре тонна.

Нет, это точно последний отдых с родственниками. Почти шестнадцатилетние принцессы Авелилона могут претендовать на самостоятельность.

Ещё и мама всё время норовит завести серьёзный разговор.

Анжела Суханова чувствовала, что с дочерью что-то не так. Она изменилась, и это тревожило маму.

В последний месяц Аня стала редко бывать дома, хотя до того сидела безвылазно. Постоянно общается с девочкой, о которой раньше и словом не упоминала. И болтает сама с собой. Мама не раз слышала. Да, Аня промышляла подобным в своих играх, но теперь это происходит с настораживающей регулярностью.

А вот с Анжелой Аня как-то враз совершенно перестала откровенничать. Больше не рассказывает о своих днях, о прочитанных книгах и мечтах. О новой подруге. Да вообще как-то неуловимо переменилась. И Анжелу это волновало. Но дочь упорно не желала идти на контакт. Запоздалый переходный возраст? Хорошо, если так.

Впрочем, отношение к брату и сестре всё ещё никак не свидетельствовало в пользу Аниного взросления.

Сама принцесса Авелилона ничего не могла с собой поделать: она сторонилась мамы, боясь брякнуть лишнего. Никогда не умела скрывать от той долго что-либо. Более того, с детства вынуждала Анжелу ещё и саму угадывать, о чём старшая дочь хочет сказать. Выработался определённый навык. Теперь опасный.

А уж врать Аня не умела вовсе. И потому избегала небытового общения.

Вот только это настораживало маму ещё больше.

Утром в понедельник, на четвёртые сутки сомнительного заграничного релакса, после завтрака и очередного скандала — Аня взбесилась оттого, что Соня в точности повторила её набор блюд и ничего при этом не съела, — Сухановы, как обычно, отправились на пляж.

Где-то в половине одиннадцатого Стас отпросился в зал игровых автоматов — конечно, чем ещё заниматься на море? — и примерно в одиннадцать мама и Соня тоже, слава богу, ушли, потому что сестрёнке хотелось к горкам в детском бассейне. Аня же так удобно устроилась на лежаке, пригревшись на солнышке и слушая в наушниках музыку, которая теперь никому не мешала, что желания вставать и рушить всю эту идиллию не возникло. И потому она осталась на берегу.

Море сегодня было спокойное и умиротворяющее. Лень обволакивала. Аня нежилась, наблюдая то за небом, застланным белыми затейливыми облаками, то за водной поверхностью, иногда покрывающейся лёгкой рябью из-за ветерка. Вот же чудесно, когда представителей семейства нет рядом. Приехать бы сюда одной… Или с Кристиной.

А как было бы здорово оказаться здесь с Никой… Или не здесь… Почему бы им всем не съездить вместе хотя бы на турбазу? Или просто на шашлыки? Почему с Никой (и Евгенией Витальевной) они всегда встречаются только по из ряда вон выходящим причинам? В корне неправильно. Придумать бы ещё, как это дело поменять.

Погружённая в размышления, Аня смотрела вдаль на горизонт, когда откуда-то вынырнул человек. Это удивило, потому что до того под водой никто не скрывался, и она стала следить за приближающейся к берегу головой, уже различая в ней женские черты. Что-то странное было в этом лице, нечётком из-за солнечных лучей, прямо бьющих в Анины затемнённые очки.

Вот пловчиха встала на ноги, выбираясь на сушу. Молодая женщина в полосатом раздельном купальнике, мокрые волосы верёвками лежат на плечах, а ладони она потирает, задумчиво оглядывая пляж. И опять что-то показалось Ане странным.

Отдыхающая, вероятно, нашла того, кого выискивала, потому что уверенно направилась к загорающему на топчане мужчине лет тридцати пяти, когда Аня сняла очки.

Уж повидавшая монстров на своём веку, она всё равно вздрогнула и даже чуть не вскрикнула. Теперь ясно: кожа незнакомки не просто бледная, она мертвенно-синяя. Аня вытаращила глаза.

Больше никто повышенного внимания не проявлял.

Пока принцесса Авелилона пыталась прийти в себя, страшная купальщица достигла цели, наклонилась и… оседлала лежащего человека, который будто этого и не заметил. Синюшная женщина изогнулась и впилась губами в его рот. Если бы не замогильный цвет дамочки, эта сцена была бы довольно откровенной и совсем неуместной для людного пляжа. Но сейчас Аня взирала на происходящее с ужасом.

Целуемый зашевелился, сел, прижимая одну руку к сердцу, другую — к горлу. Купальщица выпрямилась вместе с ним, не прерывая процесс. Загорающая рядом почтенная матрона, скорее всего, жена, игнорируя любвеобильную утопленницу, обеспокоенно что-то произнесла на неизвестном Ане языке. В этот момент всё прекратилось, ирреальная женщина спрыгнула в песок, мужчина застонал, и его супруга кинулась помогать: поцелованный почти сразу потерял сознание.

А пловчиха с синей кожей спокойно пошла к воде. Разбухшие ноги уже коснулись моря, когда Аня побежала в её сторону.

— Эй! — окликнула она, но утопленница не сразу сообразила, к кому обращаются.

А когда поняла это, дёрнулась, отскочив и уставившись на Аню, которая в свою очередь застыла, не отводя взгляд. На заднем плане сомлевшего курортника пытались привести в чувство. Синяя леди таращилась на Аню, а Аня — на неё.

Утопленница шагнула вперёд — принцесса Авелилона отпрянула, чем окончательно убедила чудище в том, что ясно его видит.

— Ты кто такая? — хрипло спросила женщина по-русски.

— А вы? — нетвёрдо ответила вопросом на вопрос Аня.

— Слушай, мелюзга, не нарывайся! Забудь обо всём, усекла? — с этими словами средиземноморская Офелия¹⁸ метнулась в волны и скрылась в пучине.

Ошеломлённая Аня стояла, совершенно не зная, как быть. Тем временем поцелованного уложили на покрывало и вчетвером понесли к корпусам какие-то парни. Его жена бежала следом, обмахивая пострадавшего газетой и охая.

Аня попятилась, отошла к своему топчану и села, вперившись в ровную поверхность воды.

Это что вообще такое? Ведь женщину не замечали другие! Кроме Ани. И значит, надо что-то сделать. Потому что непонятно, выживет ли турист и что с ним случилось. Но что можно предпринять? Сказать кому-то? Ещё не хватало по возвращении разделить палату с мамой Кристины Прошиной…

Вздрогнув, как от удара током, Аня подскочила и, быстро собрав свои вещи, кинулась в отель.

* * *

— Синяя, как труп. И её никто не видел! — сердито цедила Аня, понижая голос.

Она стояла на балконе номера, бросая нервные взгляды то на исходящую чёрным паром трубу котельной, то на пустую комнату за стеклянной дверью. Мама и Соня или куда-то ушли, или ещё не приходили, и Аня нелегально звонила с мобильного старшей родственницы Кристине, рискуя разорить фирму своего отца, на которую оформлен номер.

— Я не могу говорить долго, ты понимаешь, сколько это стоит?! — прошипела принцесса Авелилона. — Сообщи как-то Салли, она сейчас у дедушки с бабушкой, и соберитесь вчетвером с Никой и Евгенией Витальевной. Расскажи им. Как я объясню тебе, где живёт бабушка? — простонала Аня. — Я не помню адрес… Спрошу у мамы и скину SMS-кой. Вы должны придумать, как мне себя вести! Откуда я знаю, как ты свяжешься с моей кошкой?! Да говорю же: её видела одна я. Как можно бездействовать? Хорошо, буду держать тебя в курсе. Постараюсь. Всё-всё, пока.

Осознавая, что при тарифе одиннадцать долларов в минуту она скорее пустит папу по́ миру, чем сможет держать оставшихся на родине друзей в курсе, Аня загрустила. Что делать теперь — неясно. Кристина не сказала ничего путного, только поохала. Охать Аня могла и сама. Если бы понять, что произошло с мужчиной и откуда взялась столь предприимчивая покойница…

Вечером за ужином Аня обнаружила пострадавшего за одним из столов. Он был бледен и молчалив, а его жена взволнована, и всё что-то тараторила вроде по-немецки. Она пыталась накормить супруга супом, но тот ел мало, и очень скоро пара покинула столовую, медленно и с остановками перебираясь в сторону лифтов.

Аня задумчиво резала мясо на своей тарелке. Жив — и это уже радует. Но она всё равно не может игнорировать такой инцидент, тем более вопрос, сколько раз подобное уже происходило и ещё повторится. Ведь не может же? Ника вот считает, что бороться со сверхъестественным — его долг, раз он это видит. Аня же не ударит в грязь лицом и не оставит отдыхающих без помощи?

Она невольно искала людей, кажущихся больными или слабыми, но ничего такого не заметила. Сопливый мальчонка-китаец не в счёт. Это неплохо, но лишает возможности единственного продвижения в деле.

Если бы «превратиться в воина» (как выражается Евгения Витальевна) и попробовать напасть на утопленницу… Но нельзя же ходить постоянно в боевом наряде, ожидая у моря погоды! А перевоплощаться на глазах у всех равно самоубийству. Ситуация как будто безвыходная…

— Что-то случилось? — осторожно спросила мама. — Ты нормально себя чувствуешь?

— Всё в порядке.

Ночью Аня очень долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Придумать, что бы всё это означало, не удалось. Зато определённый план таки сформировался.

Утром она заперлась в ванной и там воспользовалась Священным камнем, а затем аккуратно сняла сарафан и всю сопутствующую экипировку, не забыв даже про серьги (потому что, вообще-то, её уши проколоты не были), и натянула купальник. Час ушёл на обрезание и подпиливание слишком длинных и к тому же почти стальных ногтей. Аня поняла, что они не покрыты чёрным лаком — это цвет самих пластин. Пришлось изничтожить весь свой маникюрный набор и ещё мамин в придачу (зададут по первое число!). А сколько потрачено времени и сил…

Задержка вызвала бурю негодования у Стаса, который ругался под дверью, а потом и вовсе начал дёргать ручку, как бесноватый. В итоге семья отправилась завтракать без неё.

Поцелованного вчера туриста в отведённом для еды павильоне не наблюдалось, а его жену Аня заметила семенящей по залу и собирающей продукты в пластиковые контейнеры. Следя за ней, принцесса Авелилона укрепилась в решении: утопленницу нужно найти и остановить.

До полудня защитница средиземноморского побережья бродила по пляжам, проходя бесконечные зоны отдыха, но никаких синих женщин на них не узрела. Зато закрались нехорошие мысли о том, что женщин этих может быть много. Что, если они — демоны какого-нибудь нового страшного врага? Сколько таких противников ещё отыщется, если обращать внимание на всё, что недоступно другим? А она тут одна. Или вдруг она больше не увидит утопленницу — и придётся улетать? Ещё хуже, если с монстром столкнутся мама, Соня, Стас или Рустик с Полиной…

Одолеваемая самыми мерзкими предчувствиями, Аня наскоро перекусила и опять ушла к морю, пробыв там почти до вечера. Это снова ничего не дало.

Она встретила синюю женщину на следующий день при весьма трагических обстоятельствах. Это случилось ближе к обеду, на самом крайнем пляже.

Родственники уже удалились, и Аня бдела на лежаке в гордом одиночестве. Она бы и не заметила происходящего, если бы раньше не зацепила взглядом утопленницу. Та прыгнула с волнореза. И вскоре стала барахтаться, то исчезая, то показываясь вновь, виднеющаяся вдалеке голова одинокого купальщика, настигнутого демоницей.

У Ани захватило дух. Она решительно вытащила Священный камень на серебряно-золотых цепочках и, намотав нити на запястье, кинулась в море.

Аня Суханова плавала довольно хорошо, плюс помогали физическая сила и выносливость, подаренные костюмом, выброшенным от греха подальше накануне — всё равно потом появится, а так мама может найти в номере. Но способности сохранились, что позволило очень быстро добраться до места происшествия. Только над водой уже ничего не было.

В отчаянии она нырнула. Широко распахнутые глаза дико защипало солью Средиземного моря, но сквозь пелену Аня смогла различить движение слева от себя. Молясь о том, чтобы не промахнуться, она швырнула переливчатый шар в нужном направлении и поспешила всплыть, жадно хватая ртом воздух. Вокруг поднимались облачка пузырей. Аня, бешено моргая, испуганно озиралась: не представляла, как отыскать того, чью макушку ещё совсем недавно приметила с берега.

И тут прямо перед ней вынырнуло искажённое злобой синее лицо противницы. И, впившись липкими разбухшими пальцами в плечи Ани, она увлекла жертву в пучину.

Неудачливая защитница даже не наполнила лёгкие. Она отбивалась как могла, но демоница тащила на самое дно. Глубина сдавила тисками.

Туманящимся сознанием Аня зафиксировала тело тучной матроны. Это словно протрезвило, и тогда удалось выпустить из Священного камня мощный луч энергии. Он оторвал от неё утопленницу, впечатав в ил, и резко вытолкнул на поверхность Аню.

Кашляя и с трудом удерживаясь на плаву, она пыталась отдышаться и разглядеть в ставшей мутной воде силуэт приближающегося снизу монстра. Но утопленницы не было.

Аня чувствовала, что слабеет. Всё кружилось, и почему-то она вдруг чётко поняла, что не доплывёт до берега.

Решение пришло мгновенно. Вспомнив всё, что они установили о свойствах костюма в горошек, Аня зажмурилась и «сняла» его, отдав магию камню. Появилась, сразу намокнув, комбинация, стянутая теперь купальником. И вернулись силы, будто Аня только вошла в море, а вовсе не тонула три минуты назад. Мир перестал покачиваться, и даже глаза уже не щипало: соль не успела попасть в них снова. Но тут неожиданно и страшно ледяные руки обхватили левую лодыжку.

Что-то помогло не растеряться и превратиться в воина. Платье ветерком окутало тело, мигом намокнув, как ранее ночная рубашка. Испуганная утопленница выпустила ногу, и Аня увидела, как она быстро удаляется в сторону горизонта.

Принцесса Авелилона ныряла раз за разом, но матрону так и не нашла. Через четверть часа она оставила свои попытки, запоздалые и бессмысленные. Содрогаясь оттого, что несчастная погибла, умерла совсем-совсем в нескольких метрах от неё, Аня поплыла к берегу, проклиная мешающую двигаться юбку.

Она выбралась на песок, сменив свой боевой костюм на тандем ночнушка-купальник, когда пятки коснулись дна. И не без труда избавилась от лишней части одеяния. Мокрую комбинацию аккуратно свернула и поспешила к номеру.

Пришлось ждать до ужина, пока мама, пристающая с расспросами о нервозности и бледности, соизволит покинуть комнаты и оставить свой телефон без присмотра. Аня сбивчиво пересказала Кристине дневную историю. Но что друзья могли посоветовать ей, одной в далёкой стране?

Хотя кое-что таки посоветовали. Постараться узнать, где душегубка находится в свободное от злодеяний время. Там бы её стоило подкараулить и напасть неожиданно. А судя по тому, что произошло в воде, гадина не так уж и сильна. Аня была уверена: утопленница та же самая. Но не отрицала, что после её смерти — если вообще повезёт с этим справиться — могут появиться другие. Думать о таком было жутко. Да и что, если сражение с невидимым врагом станет достоянием общественности?

Они говорили недолго, насколько возможно, учитывая всё, что должны были обсудить. А ведь Кристина посовещалась с остальными лишь в отношении первой неприятности. Теперь больше всех паниковала кошка Салли, которую путём невероятной операции удалось выкрасть у бабушки Клары.

Аня отключилась, старательно вытерев из памяти телефона последний вызов. Папа получит дьявольский счёт, но, в конце концов, ситуация критическая.

За ужином расстроенная мама рассказала по секрету, что Салли убежала от бабушки через форточку и пропала. Но просила не огорчать Соньку и Стаса. Мама предполагала, что старая кошка удалилась умирать.

Ночью Аня почти не спала. Ей нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями и эмоциями, но рядом никого подходящего. Так хотелось признаться во всём матери, но следовало вообще поменьше попадаться той на глаза. Анжела и так донимала подавленную дочь вопросами, на которые решительно нечего отвечать.

Аня испытывала страх. Настоящий страх. Он гнал дремоту прочь. Ещё и Стас храпит.

Синее опухшее лицо, обрамлённое мокрыми чёрными волосами, выплывало из душного мрака. Многих ли погубила эта ненормальная? Зачем? Может быть, мстит живым за то, что сама умерла? Если, конечно, она не демон, созданный или рождённый уже в таком виде. Почему-то Ане казалось: эта женщина когда-то была человеком и утонула в море. А если так — как ожила? Часто подобное бывает? Сколько ещё потусторонних ужасов откроется ей, Ане, с получением от Салли Священного камня?

Хочет ли она избавиться от этого? Или, несмотря на весь кошмар, осознание своей значимости и особенности, превосходства над остальными льстит ей? Ведь эти люди всё равно бы погибли, просто она бы не знала, не могла помочь. Хотя бы попытаться помочь. И не оказались ли бы очередной жертвой она сама или её близкие?

От всех этих мыслей Ане долго не удавалось уснуть, а потом проснуться. Наверное, родственники решили её не трогать: защитница отдыхающих подскочила за полдень. В номере никого, за окном ярко светит солнце. От цифр на экранчике телефона бросило в дрожь. Половина второго! Скольких уже успела прикончить убийца?

Как ошпаренная, Аня ринулась превращаться и маскироваться в ванную. Пришлось опять добрых полчаса срезать и приводить в порядок заново отросшие ногти. Ни в жизнь бы Аня не поверила, что настанет день, когда она будет проклинать их стальную крепость, но сейчас это вызывало скрежет зубовный.

Принцесса Авелилона не думала, что найдёт утопленницу легко. Не была уверена, что проследить получится. Она… она попросту боялась того, что может увидеть. И тем не менее Аня приняла все меры, чтобы её не узнали. Надела длинный сарафан, шляпку с полями, широкие солнцезащитные очки и даже прихватила уцелевшие части сборника сканвордов, дабы ими закрываться от посторонних.

Свою утопленницу она обнаружила на первом же пляже. Та соскользнула с сомлевшей молодой девушки — этого даже никто не заметил. Шпионка проводила синюю спину взглядом скрытых затемнёнными стёклами глаз. Преследуемая направилась к морю, Аня — за ней. Женщина вошла в воду, Аня забралась на пирс наблюдая. Душегубка нырнула, и Аня поняла, что опять упустила её.

Если чудовище живёт там, никакой возможности застать врасплох не представится. Слишком не подходит Священный камень, чтобы сражаться в царстве Нептуна. А если…

Мысли оборвал всплеск по другую сторону причала. Из-под спокойной поверхности, просто из ниоткуда, показалась голова совершенно нормального человека. Аня застыла. Его не было тут, не могло быть! Ведь принцесса Авелилона следила внимательно. Из-за прохладной погоды сегодня почти никто не купался.

Внутренне замирая, Аня пробежала по пирсу к берегу и обогнала странную пловчиху. Хватило одного мига, чтобы различить в лице молоденькой красотки неизуродованные черты врага.

Аня набралась мужества и гуляющим шагом последовала за ней, выбравшейся из волн и направившейся к отелю. Сердце отчаянно колотилось. Туристка вошла в Анин корпус и остановилась у лифтов. Принцесса Авелилона семенила за ней. Они бок о бок ступили в одну кабину, и Аня невольно задрожала, сжимая в пляжной сумке Священный камень так, что его отростки до боли врезались в кожу.

— Какой? — по-русски спросила спутница мелодичным голоском, ничуть не похожим на те хриплые звуки, коими она же изъяснялась три дня назад во время первой встречи на пляже. Затем кивнула на кнопки.

— Three¹⁹, — зачем-то по-английски откликнулась Аня, и женщина улыбнулась, касаясь нужной. Кажется, не узнала.

Они вышли вместе, двинулись по коридору. Аня невольно остановилась у своей двери, ища карточку-ключ от 318-го номера. Утопленница нажала на ручку комнаты 318а и скрылась в ней. Аня тоже шагнула через порог и тихо осела на пол.

* * *

Принцесса Авелилона совершила безжалостное нападение на мозг радостного турка за стойкой регистрации в холле, на ломаном английском пытаясь заставить того признаться, кто живёт в номере 318а. Сути вопроса турок долго не понимал, отчего перестал быть радостным. Даже начал притворяться, что вовсе не знает ни русского, ни английского языка. Однако в конце нелёгкой дискуссии Аня вроде как выяснила, что никакого номера 318а в этом отеле нет.

На всякий случай прошлась по этажам корпуса. Каждая комната имела отдельное числовое обозначение, никаких «а», «b» или «с» нигде, кроме единственного исключения на её этаже, не имелось.

«Я схожу с ума», — мрачно решила Аня.

Не может быть такого. Невозможно. Как, почему никем не зримая утопленница оказалась в несуществующем номере за стенкой у Ани? Так просто не бывает…

* * *

— Пожалуйста, будь осторожна!

На этот раз она говорила с Никой, который позвонил сам. И новые сведения его совсем не вдохновили.

— Непонятные и странные совпадения. Слишком большие, чтобы быть просто случайностью.

— Да знаю! Только… не могу же я… Хочу последить теперь за логовом, если получится. Просто приглядеть за ней, — быстро пояснила Аня. — Вдруг ещё что-то выведаю.

— Не попадись обыкновенным людям: порой они куда хуже демонов. Береги себя!

Сказано так по-киношному, но вместе с тем так приятно, что Аня даже забыла о волнениях и опасностях. Ника переживает за неё! Почему-то осознание этого неизменно вызывало на лице улыбку. И придавало сил.

Аня наблюдала за комнатой 318а до вечера и весь следующий день. Сначала украдкой, потом приоткрыла свою дверь и читала, сидя на полу. Но мысли устремлялись куда-то далеко от напечатанного текста, и Аня думала, бесконечно долго думала о происходящем.

Не может быть, не бывает так. Должно существовать объяснение тому, что «её утопленница» живёт в соседнем номере. Номере, которого нет.

А ещё она ведь нормально изъяснялась тогда в лифте. Нет ли смысла просто побеседовать, обсудить? Аня несколько раз собиралась с духом и вставала, планируя постучаться, но так и не нашла в себе мужества.

Радовало только то, что мама, Соня и Стас гуляли где-то. Ещё не хватало расспросов братца о том, что она тут затеяла, или повторюхи-Сони в компаньонки.

Дверь 318а скрипнула после заката (если утопленница не выходила во время завтрака и обеда, когда Аня бегала вниз за припасами, или ночью). Шпионка, уж не чаявшая такой удачи, отпрыгнула вглубь комнаты. И тут же, взяв себя в руки, вышла, отправляясь за противницей.

Они спустились в лифте и даже поздоровались, потом Аня проявила бдительность и спряталась. Уже стемнело. Заканчивался ужин.

То, что таинственная женщина идёт в сторону моря, стало ясно почти сразу. Стараясь привлекать поменьше внимания, Аня следовала за своей соседкой по пятам. На полпути к пляжу шагнула в тень закрытого дневного кафе и, зажмурившись, на секунду «сняла» отсутствующий костюм, после чего превратилась вновь в целях конспирации. Евгения Витальевна уверяет, что их матерчатые маски — не просто тряпки, а настоящая колдовская защита от узнавания.

Дальше Аня двигалась уже в боевом сарафане.

Когда они с утопленницей оставили позади полный народа парк отеля и ступили на песок, Аня поняла, что упускает преследуемую. Этого делать никак нельзя — нужно действовать. Сейчас же. Немедленно.

— Мадам! — позвала Аня. — Постойте! Надо поговорить!

Женщина обернулась, сверкнув большими глазами.

— Вали-ка отсюда, — негромко посоветовала она, — я спешу. Давай-давай, а то пожалеешь.

— Я полупокойников не боюсь, — холодно отрезала Аня. Собеседница вздрогнула, невольно бросая взгляд на своё идеальное тело.

— Кто ты такая? — выдохнула она.

— А ты? Меня можешь считать стражем покоя пострадавших, — выдала Аня отрепетированную в часы безделья фразу. — И я хочу знать, за что они пострадали.

Женщина склонила голову, глядя на помеху. Прохладный ветер, накатывающий со стороны моря, шевелил её волосы и почти невесомое, воздушное платье; дул в лицо внезапно обретшей твёрдость Ани. На губах загадочного создания едва проглядывалась лёгкая, но совсем недобрая улыбка, а её зрачки, казалось, тускневшие в далёком свете фонарей ближайшей аллеи, то и дело поблёскивали.

— Любопытной Варваре…

— Какие познания в фольклоре, — мигом схватила принцесса Авелилона, — значит, ты была человеком?

— Была ли я человеком? — разгневалась женщина. — Была и стану опять! Или кто мне помешает? Ты?!

— Смотря какой ценой.

— А какой угодно!

И с этими словами существо, кожа которого стремительно синела на ветру, рванулось к Ане, намереваясь сбить с ног. Но та ожидала нападения и движением ладони отбросила утопленницу к морю энергетическим сгустком. Следующий же цепью сковал её конечности.

— Простите. Но ваши средства чересчур неприемлемы, — тяжело дыша, крикнула Аня, подбегая, — и потому…

Она замахнулась, но тут пленница застонала, вскинув такой отчаянный взор, что шар застыл в руках, а внутри всё похолодело.

— Кто ты? — прошептала связанная. — За что ещё и ты хочешь причинить мне зло?

— Ещё?

— Только не убивай, — тоскливым голосом взмолилось чудовище. — Я расскажу всё, что пожелаешь.

— Кто ты такая? — испаряя оружие и опускаясь на корточки, спросила Аня. Пленённая уже потеряла признаки живого человека: на песке сидела та самая утопленница, которая так старательно пыталась увлечь в своё царство Аню всего несколько дней назад.

— Меня зовут Регина. Регина Ростовцева, — хрипло выдавила женщина. — То есть звали. Я прилетела отдыхать. Я такая молодая… я не хочу подыхать! Я не должна тут подохнуть!

— Не понимаю.

— Я утонула, — просипела женщина, — дебильно утонула. Захлебнулась волной. Закашлялась. Наверное, в лёгкие вода попала — и я не удержалась на плаву. Занавес. Досрочный финал. На выход с вещами. Реджи сыграла в ящик…

— Но как?..

— Море, — в глазах сумасбродки появился странный огонёк, — со мной заговорило само море. Оно поняло, что не имеет права отбирать такую жизнь. Оно знало, что я достойна большего. — Разбухшие губы налились кровью. — Но оно не могло отпустить меня за просто так. И поставило условие. Дало две недели, чтобы взамен себя я грохнула десятерых. Только тихо, незаметно, не поднимая шухер. — Она неестественно наклонила голову и быстрее задышала, широко раздувая крылья мертвенно-бледного носа. — Оно обещало воскресить меня, если я выполню условие. Это честный обмен! — гаркнуло чудище. — Я теперь могу, высасывая силы других, становиться видимой. Я искала среди отдыхающих всякое отребье. Я не хватаю кого ни попадя! Я ищу… и нахожу. Выродков. Шваль. Я выбирала их, пока была человеком, а когда энергия кончалась, подстерегала в воде и топила. Отдавала морю. Я могу снова жить!

— Но кто ты такая, чтобы это решать?! — ахнула Аня.

В Регине что-то потухло. Вмиг угасло, и по синюшной щеке скатилась одинокая крупная слеза. От неё пахло тиной.

— Я хотела верить, что могу. Прости. Прости меня… Я уйду. — Она вскинулась опять. — Уйду. Сама. Туда, в эту огромную лужу — и откажусь от нашего договора. Только пообещай: ты сообщишь бате о моей смерти. Пожалуйста. И в отеле. Они ведь нефига не ищут пропавших, если никто не поднимает хай. Скажут потом, что я свалила куда-нибудь в город и не вернулась. Типа незаконная иммигрантка. Им не нужны проблемы. А я не хочу навечно остаться заложницей этого солёного болота!

Аня молчала, не было сил говорить. Она в один момент примерила на себя всё, что сказала эта несчастная, так безысходно плачущая у её ног.

— Я… я обещаю, — промолвила принцесса Авелилона, робко кладя руку на склизкое плечо и лёгким движением снимая оковы, — обещаю, Регина. Извините меня за то, что… что не дала вам… Но они тоже имеют право жить.

— Ничего, я понимаю. Понимаю…

В следующую секунду Аня почувствовала рывок. Утопленница схватила её за грудки и перекинула через себя, швырнув в сторону волнореза, о который Аня ударилась макушкой. И тут же липкое тело навалилось сверху, а запястья стальной хваткой сжали ледяные пальцы. От неё разило морем и водорослями, а ещё могильным холодом.

— Тупая наивная идиотка, — прошептала в самое ухо Ани Регина Ростовцева. — Решила, что эти ублюдки важнее меня?

Голова раскалывалась на части, и не только фигурально: Аня ощущала, как с затылка капает что-то тёплое. Лицо обдавало гнилостное дыхание покойницы. Запах йода смешивался с запахом крови. Всё плыло.

— Малолетка, ты тоже поможешь моему воскрешению!

С этими словами Регина стылыми губами впилась в приоткрытый Анин рот.

Тошнота… Туман перед глазами ложился клубами. Магия утекала, как из раны, через горло в хищную глотку этого морского демона.

Аня старалась собрать волю в кулак и отбросить хитрую гадину, но не могла. Жизнь таяла, растворялась, переходила к утопленнице.

Из последних сил она отпихнула противницу сгустком энергии, сама же упала локтями и коленями в крошево ракушек у волнореза. Попыталась встать, но тут же её снова сбило на землю, хладные ладони обхватили шею, а рот опять накрыло смертельным поцелуем. В уплывающем сознании Ани образы перемешались и слились в один огромный водоворот. Священный камень блестел сиреневым, смеялась диким хохотом зубастая пасть Духа Справедливости, клейкие пальцы пережимали сонную артерию… Аня слышала голос Ники Климовского и видела, как пляшет вокруг необузданное пламя. А в голове всё громче и громче отдавались затухающие удары сердца…

* * *

Умирать — это очень странно. Аня уже не чувствовала ни боли, ни омерзения. Только какая-то невероятная тяжесть давила на веки, не позволяя им подняться. Удивительно — и память, и эмоции остались при ней. Осязание, наверное, тоже: тело явно покоится на мягком. Вокруг приятно пахнет женскими духами, а руку сжимает что-то тёплое и нежное…

— Анечка! — позвали неизмеримо далеко, и тут же на лицо упали ледяные капли.

Они будто смыли груз, придали сил. Аня резко привстала.

На неё смотрели обеспокоенные глаза Ники Климовского. И это именно он держал её ладонь, сидя рядом на кровати. В ярко освещённом номере около них возвышалась Евгения Витальевна, одетая в неизменный сарафан в горошек.

Аня моргнула и открыла рот, чтобы что-то спросить, но слова затерялись по дороге.

— Всё в порядке, — ласково сказал Ника, до боли стискивая её пальцы, — мы вовремя подоспели на помощь… Ты как?

— Не знаю, — честно ответила Аня, — не пойму… как вы оказались тут?!

— Прилетели. По горящей путёвке.

— Дорогая, про матушку не переживай, — подключилась Евгения Витальевна, — я с твоего телефона сообщение написала, мол, задержишься. Правда, не уверена, утешит ли оно её. Хорошо, что с турецкой связью не назвонишься. Спокойно. Ещё только половина одиннадцатого. Но пришли аж два SMS от неё.

— Как всё же вы тут очутились? — остановила словоизвержение Аня, садясь в постели. Затылок отозвался болью, и она отметила кровавый след на подушке.

— Всё, что передала Кристина о местных событиях, не могло нас не встревожить. Ты явно не справлялась. Разумеется, лучше бы мы все были тут, дорогая, но с Кристиной и Салли наметились большие проблемы. У кошки нет прививок и ветеринарного паспорта, а несовершеннолетнюю девочку не вывезти за границу без согласия родителей. Да и, — англичанка покраснела, — денег у неё нет… Короче, не будем об этом. Мы решили как можно скорее прилететь сюда.

— Нельзя же оставлять тебя одну, — улыбнулся Ника. — Я нашёл грошовый тур. И вообще, у Евы отпуск, я отпросился с работы на неделю, и мы подумали, что отдых совсем не повредит.

— Как у вас всё просто, — пробормотала Аня, свешивая ноги с кровати и развоплощаясь. Тяжесть во всём теле тут же прошла. — А где эта, дамочка из океана?

— По прописке, — усмехнулась Евгения Витальевна. — Скрылась в воде. Мы приехали буквально часа четыре назад. Выяснили в регистратуре номер, но там никого не оказалось. За ужином видели твою матушку и брата с сестрой. Хорошо, что Ника их в лицо знает. Но мы старались, чтобы он сам им на глаза не попался. Пошли искать на пляжах. И слава богу, дорогая: эта синяя леди с розовым отливом, кажется, всерьёз решила на тебе жениться!

— Она так жизненную силу высасывает, — обиженно пробурчала Аня. — Мы немного пообщались перед тем, как она воспылала страстью и полезла целоваться. А я — полная кретинка. Доверчивая дура!

Превозмогая стыд, Аня честно рассказала, как утопленница обвела её вокруг пальца, и поделилась тем, что удалось выведать.

— Если мерзавка всё это не выдумала, — закончила принцесса Авелилона. Она стояла у самой двери с телефоном в руках, каждый раз вздрагивая от очередного угрожающего SMS.

— Похоже на правду. Зачем врать? Тем более она тянула время. Вряд ли ещё и что-то сочиняла. Но всё это так странно…

— Завтра увидимся, в семь часов, за завтраком, — прервал Евгению Витальевну Ника. — Беги. Анжела, думаю, места себе не находит. Вам только поругаться сегодня не хватает.

— Об этом не волнуйся, — заверила его Аня. — Можно считать, мы уже поругались.

Она была абсолютно права и знала это. Мама долго ещё читала лекцию о том, что бывает с симпатичными девочками, шатающимися по ночам в одиночестве по странам вроде Турции. То, что девочка шаталась по территории пятизвёздочного отеля, маму совершенно не разубеждало.

Когда родные улеглись и уснула даже Соня, вдоволь обсудив Анино непослушание, виновница переполоха так и не сомкнула глаз. Всё размышляла о случившемся. Она вдруг с ужасом осознала, в какой опасности была. Душегубка без зазрения совести топит людей, а загадочное «благородное» море не каждому предлагает такие выгодные сделки. То, что жизнь висела на волоске, не укладывалось в голове, но это факт. Леденящая данность.

И где она сейчас, эта дикая девица, так не желающая расставаться с миром смертных? Может быть, уже тут, за стеной сухановского номера, обдумывает планы мести и осуществления своих целей? От этого пробирала дрожь. В полутьме комнаты чуть покачивались неясные тени, и почудилось, что за стеклом кто-то движется. А если тварь ночью проберётся через балкон? Даже не обладая сверхспособностями, перемахнуть с одного на другой не составит никакого труда, ведь их разделяет лишь перегородка. И что делать Ане, если гадина проникнет сюда? Защищаться при маме, Стасе и Соньке? Превратиться в воина и выдать себя?

Она вглядывалась в просвет между шторами, но так ничего и не уловила. Очень хотелось поскорее уйти. Чтобы можно было сражаться без угрозы разбудить семью и попасть в куда большие неприятности.

Аня не отводила глаз от окна и боялась пошевелиться, так сжимая под пледом Священный камень, что рисковала поранить кожу его отростками. Минуты тянулись невообразимо медленно. Два часа ночи. До утра так далеко…

А Евгения Витальевна прилетела вместе с Никой, между прочим. Почему-то мысль об этом, маячившая где-то на периферии, вызвала дискомфорт. Подозрительно похожий на обиду. Хотя на что тут обижаться? Её ведь спасли. Если бы не они…

Занавеску колыхнул ветер, и Ане показалось, что она лишится чувств от напряжения. Так и мозгами поехать недолго.

Она бесшумно встала, осторожно взяла с пола лёгкий шёлковый халат и шлёпки. Стараясь даже не дышать, прихватила с тумбочки телефон и карточку-ключ, после чего выскользнула в маленький тамбур.

Дверь открывалась с ужасающим шумом, а закрывалась с ещё большим. Аня расслабилась только в ярко освещённом коридоре и заморгала, обуваясь и надевая халат. Воровато оглянувшись на свой номер и с содроганием — на номер утопленницы, она побежала в сторону лифтов.

В холле отеля общались какие-то люди, в баре шумели. Пожалев, что на ней не сарафан, Аня прошла к стойке и на ломаном английском попросила какао. Получив горячую чашечку с какой-то бурдой, устроилась на террасе за столиком. На нижнем ярусе ещё не окончилась дискотека, но отдыхающих там оставалось немного. Со стороны горизонта дул прохладный бриз.

— Почему скучает в одиночестве в столь поздний час прекрасная леди? — поинтересовался какой-то мужчина и поставил рядом с Аниной чашкой свой наполовину выпитый коктейль в пластмассовом стаканчике с трещиной.

— Леди не может уснуть, — посетовала Аня.

— Не принести ли ей из бара чего-то успокоительного? — предложил он, обдавая пьянящими парами джина.

— Ну попробуйте.

Аня проводила джентльмена-полуночника взглядом. Довольно симпатичный, как раз в её любимом возрасте — за тридцать. Живут они друг от друга далеко. Это не папин приятель, в заигрываниях с которыми всегда надо вовремя остановиться. Если бы не утопленница, Аня могла бы завести на море курортный роман, коль на родине популярностью не пользуется. Пора бы уж, право.

Она представила, как этот незнакомец целует её в губы. И почему-то подумала о Нике.

Не дожидаясь обещанного алкоголя, проглотила едва тёплое какао и уверенно пошла через лужайку в сторону корпуса прилетевших друзей.

Открыли не сразу, хотя Аня дала понять, что это она. После пятиминутной возни её пустил в комнату взъерошенный и тяжело дышащий Ника, одетый в белый отельный халат. Евгения Витальевна в идеальном боевом сарафане сидела на разобранной постели — двуспальной, с тоской отметила Аня, — и обеспокоенно смотрела на визитёршу.

— Что произошло?! — вскрикнула она.

— Ничего, — быстро заверила ночная гостья, — просто мама и остальные спят. Но на всякий случай телефон я взяла. Скажу, что спустилась в бар за какао. Никак не усну. Она же там, за стеной. И совсем неясно, что теперь станет делать. И как быть нам.

— Мы с Евой уже размышляли об этом, — сообщил Ника, доставая из маленького холодильника бутылку мартини и банку колы. — И считаем, что нужно поскорее напасть. Лучше всего — в её логове.

— Днём, когда твоих не будет, — кивнула Евгения Витальевна, принимая наполненный стакан, — можно перебраться с балкона на балкон и подождать. Судя по поведению с тобой, дорогая, и тому, как легко нам удалось с ней справиться, магии у этой демоницы не очень много. А если рядом не окажется воды…

— И мы… мы убьём её? — спросила Аня, нервно отхлёбывая вермут, кощунственно разбавленный газировкой.

— Она уже сама умерла, — пожал плечами Ника. — Наш долг — защитить людей, которым грозит опасность. Раз мы эту опасность видим. Воспринимай её как обычного демона. Куда интереснее вопрос с загадочным морем и его непонятными сделками. Если бы такая практика была частой — тут бы заметили. Да и сложно себе представить внезапно расщедрившееся море.

— Скорее уж от его лица говорил некто неизвестный, — подхватила молодая учительница. — Но вот зачем? К чему одаривать чарами корыстную утонувшую девицу, ставить ей несуразные условия и предлагать такой дурацкий обмен? Как будто бы море, будь оно морем, при желании и необходимости само не могло утопить кого ему там нужно.

— И ещё более странно, что лженомер нашей утопленницы находится аккурат около твоего.

— Вы тоже считаете, что это не просто так? — прохрипела Аня. — Но каким образом?..

— Очевидно, дорогая, что эта история связана непосредственно с тобой, — назидательно заявила Евгения Витальевна, отставляя пустой стакан. — Если бы не соседние комнаты, ещё бы допускались варианты, но так…

— Это глупо! — парировала Аня. — Она даже не трогала меня, пока я её не заметила! Да и зачем бы ей…

— Не ей, — покачал головой Ника, — а загадочному морю.

— Но это не имеет смысла, — возразила Аня. — Если кто-то хочет напасть на нас… на меня… почему нужно делать это там, куда мы могли и не полететь, а не там, где я нахожусь постоянно, — в Днепре? Ведь это море никак не местный житель, если оно охотится прицельно за мной. Мы же не обязаны были тут отдыхать. И оно чёрт знает откуда за нами путешествовало. Да и Поля нашла отель в последний момент. Бред какой-то.

— Ну почему же? Ты тут одна, нет даже Салли, чтобы что-то посоветовать. И никто не поможет.

— Но утопленница не трогала меня! Вообще, — снова напомнила Аня. — Не полезь я к ней, и не поняла бы, что я её вижу.

— Твоя утопленница здесь — шестёрка, — скривился Ника. — А вот море могло и сообразить, что ты не оставишь без внимания такие события.

— Но зачем? — простонала Аня. — И кто это море? Уж не Дух ли Справедливости?

— Я склоняюсь к мысли, что Дух умерла, — возразил Ника. — А вот тот, кого она, по словам Салли, в конце обвиняла во лжи… В любом случае нужно уничтожить эту аборигенку, раз уж мы вычислили, что ещё и виноваты в её появлении. Не думаю, что здешним краям будет что-то угрожать, когда ты улетишь восвояси. Наш загадочный противник, как было верно замечено, навряд ли уроженец Турции.

— Но это значит, что пока мы не поймём, кто он…

— Да, дорогая. Спокойной жизни до того нам не видать.

Они сидели так ещё много часов. Ане поведали, как сложно оказалось оповестить о её звонке Салли. Из квартиры бабушки кошку не пускали гулять, и друзьям пришлось поразмыслить над тем, как связаться с ней. В итоге Кристина долго кричала под окнами квартиры «Салли!», нарываясь на пересуды местных старушек и сетуя, что родители Ани не назвали кошку Машкой. В конце концов её услышали, и встревоженная хранительница тайком удрала через балконы, проявляя чудеса акробатики (бабушка с дедушкой жили на пятом этаже). Её было решено вернуть к Ане, будто кошка сбежала и нашла дорогу сама. А пока Салли обосновалась у Кристины.

* * *

Операцию по уничтожению назначили на субботний обед. Вечером следующего дня Аня с семьёй улетала домой. Пребывая постоянно в окружении посвящённых в её тайну друзей, сама невольная защитница угнетённых курортников как-то перестала беспокоиться об исходе мероприятия. Теперь куда больше волновали соображения о причинах появления утопленницы на средиземноморском побережье. Но об этом времени думать пока не оставалось.

Проследив за тем, чтобы и мама, и Соня, и Стас сели есть в дальнем от их корпуса павильоне, Аня провела в свой номер Нику и Евгению Витальевну. Самым опасным, на её взгляд, было непосредственно проникновение к чудищу. Хорошо хоть окна выходят на котельную, а не к бассейнам! Но что, если она там и надежды застать демоницу врасплох не оправдаются? О последствиях даже помыслить страшно. Однако по всем признакам их врага сейчас в номере 318а быть не могло.

И не было. Ника перебрался на соседний балкон с сухановского первым, потом подсобил своим одинаково наряженным спутницам, и они вошли в прохладную комнату. Она оказалась копией Аниной по меблировке и ничем не отличалась от любой другой в отеле. Тут почти не было вещей. Только какие-то водоросли, высохшими комьями валявшиеся на сером ковролине, да треснувшее зеркало над столом привлекли внимание взломщиков. В маленькой ванной с аналогично перебитыми зеркалами, где никто не удосужился собрать осколки, тоже было пусто.

— А ведь она сейчас может утопить кого-то, — взволнованно заметила Аня. — Не стоит ли…

— Мы всё равно не должны драться на улице, — возразила Евгения Витальевна, тогда как Ника стиснул кулаки и побледнел. — Дай бог, тварь насосётся жизненной силы и никого не прикончит.

Хотя ждать пришлось недолго, Ане это время показалось вечностью. Они решили не разговаривать, притаившись в разгромленной ванной. Минуты перетекали одна в другую с такой неохотой, что стало казаться, будто всё вокруг застыло и больше уже не сдвинется с места никогда.

В отблесках, сочащихся из приоткрытой двери и отражающихся в битом стекле на полу, Аня рассматривала решительные лица товарищей. Ника выглядел сегодня особенно привлекательным, но напряжение не шло ему: эти миловидные черты будто созданы специально для того, чтобы озаряться улыбкой. Аня поймала себя на том, что любуется другом, полуосвещённым солнечной полоской, его прищуренными карими глазами, сосредоточенно вглядывающимися в коридорчик из-под косой чёлки, тем, как он машинально покусывает нижнюю губу и забавно водит указательным пальцем по носу. Такой трогательный жест… А вот Евгения Витальевна Аню почему-то едва ли не раздражала.

Неужели…

Ручка входной двери скрипнула и опустилась. Ника шагнул в тень, с хрустом раздавив шлёпанцем кусок зеркала. Но, наверное, вошедшая этого не услышала. Что-то на секунду скрыло источник света. И вот из комнаты донеслись звуки, возвещающие: хозяйка вернулась в свои владения. Аня глубоко вдохнула. По сигналу трое друзей выскочили из ванной.

Огненное кольцо Евгении Витальевны сковало запястья демоницы, наполняя воздух специфическим ароматом палёной морской капусты. Ника лягнул женщину, сейчас не синюю, а совсем обычную, ногой, и та покатилась к кровати. Аня запустила энергетический шар раз, затем второй и третий. Красота слетала с утопленницы пылью вместе с человеческим оттенком кожи. Очень скоро перед ними на полу исходила злобой растрёпанная синяя демоница, стонущая от боли в пылающих оковах.

В руках Евгении Витальевны вспыхнул огненный меч. Монстр увернулся и рванул вперёд, впиваясь зубами в ногу Ники. Тот взвыл от боли. Отскакивая от горящего оружия, демоница кошкой прыгнула к балкону. Порыв ветра обрушил металлический карниз, преграждая той путь к спасению. Но колдовской вихрь потушил путы, оставившие на коже утопленницы кошмарные ожоги.

Припадая на повреждённую конечность, Ника попытался исправить оплошность и всем своим весом обрушился на врага, оттесняя гадину от заблокированного балкона. Теперь Аня боялась атаковать энергетическими сгустками. Да и учительница попятилась со своим опасным оружием. Утопленница хрипела под весом противника, который пытался ухватить монстра за синюшную шею.

Евгения Витальевна изловчилась всадить между борющимися пылающее копьё, пригвоздив демоницу к полу. Ника отполз на безопасное расстояние. Принцесса Авелилона впечатала во вздымающуюся грудь монстра сразу три энергетических шара подряд. Новое смертоносное орудие в руках англичанки обдало Аню волной жара. Она отпрянула. Горящее остриё опустилось на разбухшую шею.

Ещё пару секунд тело монстра дёргалось в судорогах, отравляя всё вокруг зловонием, а потом вдруг зашипело, будто облитое кислотой, и растаяло, превратившись в воду, стремительно испаряющуюся на солнце. Ещё миг — и троица соратников стоит в коридоре. Евгения Витальевна только и успела вскрикнуть да погасить горящий меч.

Коридор был пуст. Дверь с табличкой «318а» пропала, словно её и не было. Произошедшее казалось странным и необъяснимым наваждением.

* * *

Друзья здорово отметили победу на пляжной дискотеке, хотя танцевали только Аня и Евгения Витальевна: ногу Ники, изувеченную зубами монстра, пришлось замотать бинтом, и он весьма ощутимо прихрамывал. И всё же именно тем вечером Аня впервые за весь отдых почувствовала себя по-настоящему счастливой. Только ночь быстро кончилась, пролетел и прекрасный день у моря в компании соратников, всё ещё благополучно скрывающихся от остальных Сухановых.

И вот принцесса Авелилона уже сидит в самолёте, бросая сердитые взгляды на не пустившую её к иллюминатору Соньку, ожесточённо протирающую антибактериальным спреем мордашку старой кукле Тате. Из-за таких процедур бедняжка уже почти лишилась бровей. Сестрёнка обрабатывала антисептиком всё с маниакальной одержимостью, и Аня бесилась. Стася разодрал набитый сладостями пакет из дьюти-фри, запуская в него свою жирную лапищу, — Аня бесилась. Мама сказала выключить при взлёте музыку в телефоне, как просит стюардесса, — Аня бесилась. Рустам требовал сливовый сок, которого на борту не было. Аня бесилась.

Через два ряда кресел отчаянно ревел пятилетний мальчик, и Аня мечтала его убить.

Раздражало абсолютно всё.

Ника и Евгения Витальевна ещё в Анталье. До конца их путёвки долгие пять дней. Пожалуй, они это вполне заслужили. Но Аню снедала обида. И, как следовало признаться хотя бы себе, совсем не потому, что друзья могут спокойно отдыхать, а её пребывание на море основательно подпортила демоница-утопленница. Нет, Аню расстраивало не это. Ей не давало покоя, что такой очаровательный и во всех смыслах притягательный парень, как Ника Климовский, столько времени проводит с её молодой преподавательницей. Что-то подсказывало: в конце концов ничего хорошего из этого не выйдет. Во всяком случае, ничего хорошего для Ани.

И номер у них общий. И кровать в нём одна.

Неужто Аня… ревнует?

Да замолчит когда-нибудь этот уродец? Дети — зло.

Они с Никой могли бы быть такой чудесной парой. Ведь правда? Конечно, сложно соперничать с красивой и взрослой Евгенией Витальевной. Впрочем, не такая уж она и красавица. Совершенно стандартная внешность, эдакая Барби. И без косметики черты лица, скорее всего, невыразительные. К тому же разве может не выводить из себя её менторский тон и глупый смех? Это свинство — так нагло охомутать единственного нормального парня. Она, между прочим, на два года его старше! Это вообще извращение.

И ведь Аня Нике симпатична. Он такой заботливый…

Она тоже могла бы быть очень заботливой. Только вот вечно остаётся не у дел.

Нельзя ли высадить капризного гадёныша из самолёта?

Примечания

15

Урбанизация — процесс повышения роли городов; ей характерны массовые переселения жителей сёл в города.

16

Анталья — город-курорт в Турции.

17

ЮБК — южный берег Крыма, одна из важнейших и наиболее популярных в бывшем СССР приморских зон курортного лечения, отдыха и туризма.

18

Офелия — героиня пьесы Вильяма Шекспира «Гамлет», в ходе сюжета утопилась в озере.

19

Три (англ.)