Светский сезон. Дебютантка для Дракона

Александра Берг (2024)

Я — дочь преступника. Меня и мою мать сослали в отдалённую провинцию и лишили магии. Он — тот, по чьей воле я оказалась в ссылке. В его глазах — тьма. В его крови — пламя. Эймунд Тор самый опасный дракон на всём материке. И я наивно полагала, что никогда с ним больше не повстречаюсь, но именно это и происходит, когда меня неожиданно приглашают на бал дебютанток…

Глава 7

Я не знала, как реагировать. С одной стороны, хотелось плакать от счастья, с другой — спрятаться в тайное место.

— Нас решили помиловать? — голос у меня стал хриплым от подкатившего к горлу комка.

— Не совсем.

Так и знала! Был какой-то подвох.

— Это не помилование, а всего лишь путь к нему, — произнёс Джереми, встав со стула. Под его тяжёлыми шагами доски пола жалобно заскрипели. — Его Императорское Величество захотел увидеть тебя, познакомиться и… понаблюдать за тобой. Если ты докажешь ему и всем, что не несёшь в себе опасности, то тебе разрешат вернуться в столицу насовсем. И, возможно, снимут блокирующий браслет.

— А мама? — я вцепилась в руку кузена. Сама не ожидала от себя такой реакции, но мне нужно было знать, что и она сможет уехать с нами.

— К сожалению, — Джереми опустил взгляд, — предложение действует только для тебя. Но если всё пройдёт удачно, и ты покажешь себя с лучшей стороны, то и твоя мать сможет вернуться. Кстати, где она? — кузен заозирался по сторонам. — Я хочу поприветствовать её!

Я отпустила руку Джереми. Откуда ему было знать, что с ней случилось?

— Пойдём, — голос снова захрипел, — я отведу тебя к ней. Но ответить она не сможет.

Кузен тут же нахмурился, а губы его сжались в тонкую линию.

— Неужели всё так плохо? — похоже, он никак не мог поверить в то, что турмалиновые браслеты воздействуют на мага куда сильнее, чем этого требует закон.

— Ты сам всё узнаешь, — я переступила порог гостиной и, пройдя вглубь, открыла тяжёлую дверь маминой комнаты. Когда в нос ударил запах лекарственных трав, Джереми поморщился. Мама лежала на кровати и, казалось, не подавала признаков жизни, но глаза её были открыты — она смотрела в пустоту.

— О, Двуликий, — кузен резко выдохнул воздух, который уже начал жечь лёгкие. — Я пришлю лекарей.

Джереми посмотрел в мои красные глаза: всякий раз, когда я видела маму в таком состоянии, у меня наворачивались слёзы.

— Как только мы с тобой прибудем в столицу, я найду самых лучших лекарей.

— Нет, — я помотала головой.

— Не хочешь помочь своей матери?

— Не в этом дело, я не поеду.

— То есть как это? — искренне удивился Джереми. — Ты не хочешь попасть на светский сезон? В это время в столицу съедется вся высшая аристократия. Даниэлла, — кузен прикрыл глаза и с шумом выдохнул, — ты не хочешь вернуться в общество, получить прощение?

— Прощение? Какое прощение я должна получить? Детей не судят за грехи отцов.

— Да, ты права, но тебе нужно смотреть правде в глаза. Твой отец чуть было не устроил мятеж — это не обычное преступление!

— Его казнили! Он за всё поплатился! — я выдохнула накопившееся напряжение. Нужно держать себя в руках, в конце концов, Джереми не виноват, чтобы на нем срывать свой гнев. Наоборот, он меня спас, вытащив из лап Бенедикта. — Извини, но я не могу оставить её, — я чуть отошла в сторону. Мамин остекленевший взгляд давил на меня, он будто говорил: “Ты не посмеешь меня бросить!”

— Я понимаю, но…

— Даниэлла, — слово взяла Мотти, стоявшая до этого тихо-мирно в коридоре. — Я думаю, тебе нужно ехать.

— И оставить вас одних? Нет, я не могу.

— Даниэлла, — Мотти сделала робкий шаг в гостиную. — Это ведь твой шанс! Шанс вернуться к нормальной жизни. Шанс исправить свою судьбу. Я всегда говорила, что ты достойна большего.

Я вновь помотала головой.

В сердце словно вонзили кусок стекла. Как я могу их оставить?

— Дорогая кузина, — Джереми закрыл дверь в мамину комнату и взял меня за руку, — подумай, что с тобой будет, когда я уеду. Ты ведь не полагаешь, что твой обожатель оставит тебя в покое? Мне удалось вызволить тебя из темницы, но эти двое… Я не доверяю им. Боюсь представить, что они могут сделать, если ты останешься без защиты.

Джереми был прав. Меня не оставят в покое. Мэр помог из-за кузена, а если он уедет… Что будет тогда?

— Как только мы доедем до столицы, я сразу же отправлю сюда лекаря и служанку для помощи. Обещаю тебе. А после, если всё сложится, ты сможешь забрать свою мать и Мотти.

— Но где я буду жить? — я всё ещё сомневалась.

— У меня, конечно! — воскликнул Джереми. — Я и Софи позаботимся, чтобы тебе было комфортно.

— Софи?

— Она моя жена, — кузен улыбнулся. — Уверен, вы с ней подружитесь.

— Мотти… — я обратилась к няне, но кроме её имени не смогла больше ничего произнести. Меня раздирали противоречия, а сердце разрывалось надвое.

— Поезжай. Поезжай, Даниэлла. За нас можешь не переживать…

Вечером, когда собрала свой немногочисленный багаж, я ещё раз заглянула к маме. Глаза её были закрыты и, казалось, что она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.

— Может, не стоит? — прошептала я, услышав острожные шаги Мотти. — Не стоит мне уезжать. На душе неспокойно.

— Даниэлла, подумай о себе. Тебе только восемнадцать лет, а что ты видела за это время? Голод, нищету, болезнь и безумие. Спаси свою жизнь. Я столько молилась Двуликому богу.

Сделала глубокий вдох-выдох.

Да, я тоже молилась. И вот, когда меня, наконец, услышали, я не могу решиться. Не могу сделать шаг вперёд. Мне страшно. Ужасно страшно. От этого чувства всё внутри ёкает и дико сосёт под ложечкой.

— А ещё, — Мотти приблизилась, и я услышала её рваное дыхание, — твой кузен прав. Мэр не защитит тебя. Подумай, что сделают с тобой эти мерзавцы. Ты не сможешь жить спокойно. Хочешь вечно оглядываться, ждать подвоха, бояться тёмных переулков, которых в этом городе больше, чем звёзд на небе?

— А как же вы?

— А что мы? — отмахнулась Мотти. — С нас нечего взять.

— Но… — меня перебил тихий стук в дверь, после чего в комнату заглянул Джереми.

— Нужно ехать, Даниэлла. До завтрашнего вечера нам необходимо успеть добраться до Словера. Там портал, который перебросит нас в Бреагланд — столицу Империи.

— Да, уже иду, — отозвалась я и, сморгнув подступившие к глазам слёзы, вышла из комнаты.

Погода стояла пасмурная. Небо заволокли тяжёлые свинцовые облака. Однако дождя на удивление не было. Молнии сверкали где-то на западе, и до нашего городка пока не добрались.

— Хорошо бы обогнать непогоду! — окликнул меня и Джереми возница. — Не хотелось бы застрять по дороге.

— Мы уже идём! — прокричал кузен. — Ну, — он обратился к Мотти, — ждите в скором времени гостей. С лекарем я пришлю еду и деньги.

— Благодарю, милорд, — няня просияла. Её улыбка придала мне уверенность и смелость.

Я уезжаю не только ради себя, но и ради них!

— Даниэлла, — Мотти подозвала меня к себе, когда Джереми отошёл к дорожному дилижансу, — перед твоим отъездом я должна вернуть тебе кое-что, — няня сунула руку в карман и, вытащив оттуда небольшой свёрток, передала его мне. — Я не смогла… — прошептала она. — Не смогла продать их.

— Что это?

— А ты посмотри.

Аккуратно развернув тряпицу, я едва не ахнула от изумления. В моей руке лежало изящное ожерелье из голубых алмазов, самых редких камней, сделанное в виде венка полевых цветов.

— Оно принадлежало ещё твоей прабабке. Говорят, голубые алмазы — это затвердевшие слёзы драконов. Надень его на свой первый бал, и оно обязательно принесёт тебе удачу.

— Я… — на глаза снова навернулись слёзы, и я крепко обняла няню, — … не знаю как благодарить тебя.

— Всё хорошо. Уверена, ты ещё найдёшь своё счастье.