Своенравная рабыня

Александра Волк, 2020

Мир, где женщина – это красивый и слабый цветок, а мужчина – эгоистичный садовник. Но ты – адания-шая! В тебе сила древнего народа, ты управляешь эмоциями других. Почему же на тебе рабский ошейник и запястья покрыты следами от веревки? Потому что допустила ошибку, огромную ошибку…

Глава 2

— Ах ты ж ублюдок!

Всё, что я могла, это бестолково дергаться в руках двух кретинов. Мои угрозы — лишь выход эмоциям. Беспомощность — вот, что злило сильнее. Даже сильнее, чем факт моего неприглядного будущего. Да, Кари, ты была права. Мой мир не стоит того, чтобы удовлетворять свое любопытство — свое бабское глупое любопытство. Сидела бы себе дома, жила припеваючи, невзгод не знала. Нет! Надо ж было припереться сюда. Да чтоб весь этот мир высох от нехватки воды! Ненавижу! И мужиков ваших ненавижу! Моральные уроды! Садисты!

— Эля, прошу…

Едва различимый шёпот донесся до меня, словно тихое эхо. Я вздрогнула. Мне стало еще больнее. За что нам, слабым женщинам, такое испытание?

Всё что я смогла — это вывернуть в бок голову и посмотреть на Миори. Подруга по несчастью жалась к грязному камню, вокруг нее стояли, едва держась на ногах, изможденные трудным переходом, такие же как она и я, пленницы. Мы товар — товар для мужчин этого уродливого мира. Рабыни. Не важно, в какой семье каждая из нас родилась, не важно, к какому народу принадлежим — мы молоды, без увечий и за нас хорошо заплатят.

Но он! Я снова смотрела на скрытое чёрной тряпкой лицо того, кого ненавидела лютой ненавистью, даже сильнее любого из тех, кто нас похитил и сопровождал. Нет, его интерес не в деньгах. Это я поняла вчера. Унижать, втаптывать в грязь, запугивать — вот зачем он пришел.

Скрываешь лицо? Я даже не сдержалась и ухмыльнулась. Тебе это не поможет. Я видела его и узнаю из тысячи подобных. Что, сукин ты сын, растерян? Не знаешь, как на меня реагировать? Ломаешь голову, что со мной сделать? Лучше убей — лучше для тебя!

— Дага-а-а-а-лы! — пронеслось эхом над ущельем, я вздрогнула от неожиданного вопля одного из наших похитителей.

В последний раз мы пересеклись с НИМ взглядом, и через мгновение он уже сидел на своем слоне, или что там вообще за зверь под его ублюдским задом, а еще через мгновение испарился в воздухе, будто по мановению волшебной палочки. А вокруг меня взорвался шум: женский испуганный крик, злобное мужское рычание, слова терялись в какофонии звуков. Меня бросили на землю, едва не наступили на ладонь. Отовсюду летели камни, обсыпающиеся с высоких каменистых стен ущелья. Скрежет металла, кровь, непонятные возгласы.

Затем кто-то прижался ко мне, дрожа и крепко обхватив за руку чуть выше локтя. Я оглянулась и увидела Миори. Я машинально погладила ее по голове, но уже через секунду меня силой подняли на ноги, оторвав от подруги.

О, злость — самое слабое определение тому, что взорвалось внутри меня. Я выплеснула на того, кто меня удерживал все эмоции, которые так долго копились в моей голове и в сердце, выхватила из-за чужого пояса нож и замахнулась. Я убила бы — не задумываясь, не сомневаясь.

Но он вовремя ушёл от удара, выпустил меня, шагнул в сторону, развернулся, и через миг к моим ногам упал бездыханный труп с вывернутой в сторону головой. Злость исчезла, я растерянная все еще стояла с ножом в руке и не могла понять произошедшего. А когда подняла голову, увидела чужую ладонь… и дальше пустота.

***

— Дэмиян, успокойся.

Вовремя подоспевший дагал — высокий крепыш, едва ли не на голову выше своего кэя, да и мощнее, — положил свою широкую ладонь на плечо взбесившегося без явной на то причины Дэмияна и крепко сжал.

Вокруг всё еще было шумно, кто-то пытался убежать, кто-то отбивался, кто-то нападал, рабыни не кричали, пораженные увиденным. Их подруга лежала на земле — удар по лицу не только свалил ее с ног, но и отправил в беспамятство. А тот, кто стал причиной ее состояния, возвышался над ней, сжимал кулаки и не отводил пылающего яростью взгляда от неподвижного женского тела в драных лохмотьях, некогда бывших платьем.

Неподалеку от кэя стоял его брат. Он буквально недавно пытался помочь одной из рабынь подняться на ноги, но после увиденного забыл и о рабынях, и о бойне в ущелье. Его всегда уравновешенный брат ударил женщину. Да так, что она вроде и не дышит уже. И ведь остановить его не просто ни успели, но никто бы и не рискнул, кроме Бэгура, лучшего друга их кэя, а тот вмешался с запозданием.

— Дэмиян, ты чего взбесился? Из-за киса́ра? — крепыш, он же Бэгур, похлопал друга по спине, улыбнулся, надеясь, что кипящая и, по-видимому, с трудом сдерживаемая злость, овладевшая их кэя, сейчас утихнет. — Оставила бы она на тебе пару царапин. Чего так бушевать?

— Не моя злость, — прорычал Дэмиян. — Ее злость.

— Чего? — пришла пора и для Бэгура удивленно уставиться на лежащую на земле рабыню. — Дар аданов?

Мужчина только теперь заметил, что на обоих запястьях рабыни широкие кожаные браслеты, а сами руки в длинных перчатках.

— А я-то гадал, почему усмирить не могут. Да они боялись прикасаться к ней. Вот так подарок небес. И что? — снова посмотрел Бэгур на друга. — Тебе-то чего досталось так?

— Ее эмоции сильнее моих.

— Сильнее? — хмыкнул недоверчиво крепыш, осмотрел сотрясающегося от переизбытка злости кэя, и огляделся вокруг, убеждаясь, что они, отвлёкшись, не подводят своих. — Так, с ней будем разбираться позже. Здесь мы закончили.

Выиграли, как всегда, дагалы. Бэгур оценивающе прошелся взглядом по своим ребятам, убедился, что опасных травм и ранений ни у кого нет, все живы, женщины вроде тоже сносно выглядят, если учитывать, сколько им пришлось пережить. Бросил взгляд на Миори, собираясь что-то сказать, но девушка, будто не замечая, что за ней пришли друзья, смотрела на рабыню, которую Дэмиян так неласково отправил в беспамятство.

— Дэмиян, я возьму ее, а ты успокаивайся и веди остальных.

— Нет! — злобно рыкнул кэя, нагнулся и поднял пострадавшую от его руки рабыню. — Она моя проблема. Остальным скажи, чтобы держались от нее как можно дальше.

— Ээээ, — выдал Бэгур и уже вдогонку крикнул. — Ты хотя бы ее не прибей… — и добавил тише, понимая, что его не слушают, — случайно.

___________________

Кисар — холодное обоюдоострое оружие киреоров.