Экскурсия для современной золушки

Александра Глазкина

Моя фея-крестная сломала ногу и все пошло не так. Теперь вместо золоченой кареты меня ждет туристический автобус, вместо роскошного платья – практичная экипировка гида, вместо смиренного пажа – дочка-непоседа, а вместо долгожданного бала – поездка в российскую глубинку. Зато принцев сразу трое: обаятельный переводчик, добродушный историк и даже английский аристократ! Что же случится, когда пробьют часы, в смысле, когда экскурсия подойдет к концу?

Глава 6

Время до Сергиева Посада прошло спокойно. Тетя время от времени что-то вещала в микрофон, туристы кто отсыпался, кто глазел на мелькающие мимо деревеньки с аккуратными деревянными домиками. Я мысленно проигрывала схему предстоящего маршрута. Тетя сопровождает нас до входа в Лавру, стережет моих подопечных, пока я выкупаю билеты, внутри я передаю группу в руки местного экскурсовода, а потом у них будет аж два часа свободного времени.

Как тетя пошутила, пусть вдоволь вкусят впечатлений духовных, чтобы потом с чистой совестью вернуться к наслаждениям земным (как я с ужасом узнала, тур нам предстоял с гастрономическим уклоном — всяческими дегустациями и вкусными фестивалями). С ужасом, потому что объедаться вкусностями никак не входило в мои планы! Прожив много лет в счастливом неведении, что такое лишний вес и диеты, я могла есть что и когда угодно, например, булочки перед сном, уверенная, что стройная фигура — это подарок судьбы и генетики, данный навсегда.

Каково же было мое разочарование, когда после рождения Мушки весы упорно не хотели показывать мне прежние оптимистические цифры. Не то, чтобы я сильно поправилась, и коварные изменения не были сильно видны окружающим, но смириться с тем, что я никогда уже не буду похожа на свои студенческие фотографии и не влезу в свои любимые платья, мне было сложно.

Оправдываться беременностью и родами, когда ребенок первый класс закончил, было уже как-то неубедительно, так что пришлось ограничивать себя в еде. Я пополнила ряды многочисленных особ среднестатистического сорок восьмого размера, и спасал меня только высокий рост и то, что килограммы пока удачно «размазывались» по всей фигуре, без складок и свисающих боков.

Разговоры подруг про подсчет калорий и морковно-апельсиновые диеты меня, как и раньше, раздражали, но теперь я невольно стала к ним прислушиваться. Коварность ведь заключалась в чем? С возрастом из дамы «приятной наружности» я могла в любой момент превратиться в даму «вот такой окружности». Вот и приходилось теперь ограничивать себя во вкусняшках. И тут гастрономический тур!

— Ничего, — утешила меня тетя накануне, — так набегаешься, что поправиться просто не успеешь. И потом иногда такие накладки бывают, что даже поесть толком не успеваешь.

— Вот утешили! — съязвила я.

В Сергиевом Посаде, к счастью, нас не ждали коварные пищевые соблазны, но тогда я не понимала, зачем мы вообще туда едем.

— Издержки производства, — вздохнула тетя. — Во-первых, больше по пути следования ничего другого нет, а прямиком до Переславля далековато без остановок ехать — туристы изведутся. Ну, а во-вторых, Троице-Сергиева Лавра — визитная карточка российской духовности, и иностранцы жаждут ее увидеть. Это классический маршрут.

Нет, когда автобус остановился, и перед нами показалась внушительная панорама Лавры с ее высокими стенами и золотыми куполами соборов, даже я, далекая от религии, почувствовала трепет. Но дела житейские заслонили просыпающиеся ростки благоговения. Пока тетя вещала о жизни Сергия Радонежского, осаде Лавры польскими войсками и прочих исторических фактах, я прикидывала, выдержит ли хваленый моторчик коляски такой переезд: от автобусной стоянки до входа в Лавру топать и топать. Ну, или в тетином случае, катиться и катиться. Но тетя, оказывается, уже решила вопрос:

— Сань, я моторчик поберегу, покатишь меня?

Отлично! Вместо того, чтобы следить за группой, я буду рикшей! Ну, или анти-рикшей, если учесть, что толкаю коляску, а не качу за собой.

— Помочь? — спросил меня аспирант-переросток, едва только мы отошли от автобуса.

И, пока я раздумывала, удобно ли припрягать туриста собственной группы в личных целях, он мягко перехватил у меня ручки коляски и пошел вперед. Тетушка закрутила головой и рассыпалась в любезностях. Я же, как только видела, что кто-то из группы вырывается вперед или, напротив, отстает, с трудом придерживала желание прикрикнуть на них. Всем было обещано свободное время, но особо упертые спешили запечатлеть себя на фоне обители, пользуясь тем, что с утра поток паломников был невелик.

Наконец, мы обогнули стену, вышли на площадь, и Мушка тут же принялась гонять многочисленных голубей. Сонечка, подумав, присоединилась к ней, а Сонина мама заняла наблюдательную позицию. Так, уже проще. Пока она за ними присматривает, за Мушку беспокоиться не стоит, но я все же успела подойти и дополнительно ее об этом попросить.

Внутрь идти Мушка решительно отказалась — наблюдать за птицами, которые ссорились из-за крошек, ей представлялось куда более интересным, чем рассматривать какие-то церкви. Местный экскурсовод, пожилой мужчина с окладистой бородой, встретил нас вовремя, но у меня стало кисло на зубах. Сразу видно — товарищ верующий и наверняка свою историческую лекцию нашпигует религиозными деталями.

Я колебалась. С одной стороны, куда они денутся-то, мои туристы, с территории Лавры? Уследить за всеми я все равно не смогу. Вон, птичье семейство, игнорируя рассказчика, уже встало в очередь за святой водой, а профессор Есин отправился любоваться на колокольню. С другой стороны, мне было страшновато. Я еще не всех запомнила в лицо и боялась растерять.

На первом этаже дома, где мы живем, располагался частный детский сад, и детишек из него выводили гулять на общую детскую площадку. Так изобретательная воспитательница, чтобы не спутать своих питомцев с чужими детьми, надевала на них ярко-оранжевые жилетки из магазина спецодежды. Я вспомнила об этом, когда группа стала теряться от занудного вещателя и расползаться по углам. Вот бы и на них какие-нибудь жилетки нацепить! Интересно, а в туре не предполагается подарков от фирмы в сине-белых цветах? Надо спросить у тети!

Понимая всю абсурдность своих мыслей, я смирилась с неизбежным и побрела к выходу. Торчать два часа среди пафосно раззолоченных палат мне точно не хотелось! Лучше с Мушкой голубей покормим. Или, может, рядом парк какой есть?

Последнее, чем я успела полюбоваться, были вовсе не расписные колонны и не украшенные резьбой двери, а Алекс, вдохновенно вещавший что-то своим подопечным. Англичане были единственными, кто стойко дослушал лекцию до конца, возможно, как раз потому, что из речи экскурсовода они ничего не понимали. Алекс, насколько позволял мне это понять уровень моего английского, половину нудных фраз опускал, и в его вольном переложении факты казались куда интереснее. Сейчас, когда он не ставил целью самоутверждаться в роли покорителя женских сердец, а увлекся работой, он нравился мне гораздо больше.

Уже под аркой меня обогнал аспирант, и я сочла своим долгом его окликнуть и поинтересоваться, куда это он так скоро?

— Если честно, меня утомляет подобная роскошь и раболепие, — признался он. — Надеюсь, вас не задел мой отзыв?

— Нет, я сама о том же думала, но людям верующим или ценителям прошлого, наверное, нравится.

— Я не принадлежу ни к тем, ни к другим, — улыбнулся он.

— Вы же вроде историк?

— Да, но круг моих интересов далек от всего этого, — он обвел рукой стены, которые нас окружали.

Расспросить его дальше я не успела, мы вышли на площадь, и я невольно зажмурилась: неожиданно яркое солнце прорвало плотную завесу облаков и теперь сияло на радость гуляющим. Мушка с Сонечкой еще кормили голубей. Я быстро изложила тете свое решение покинуть Лавру, и она сказала:

— Слушай, ну раз так, тут недалеко, буквально через пару кварталов, есть музей игрушек. Сходите, девочкам будет интересно. Времени в запасе предостаточно.

Все это время аспирант, переминаясь с ноги на ногу, стоял чуть поодаль. Так, одно дело в Лавре, а если он сейчас вздумает пойти город посмотреть? Заблудится, отстанет? И вся группа из-за него задержится?

— А вы с нами пойдете? — предложила я поспешно.

Пусть уж лучше под присмотром будет.

— Боюсь, свой интерес к игрушкам я уже давно перерос, — улыбнулся он.

— И все же… — настаивала я, решив игнорировать шутку, но договорить не успела.

— А молодой человек как раз меня обратно к автобусу отвезет, — вмешалась тетя, — правда?

Молодой человек любезно согласился, и мы разошлись: он с тетей к стоянке, а мы с мамой Сонечки и девочками — к музею игрушек. Ладно, вернется в автобус, уже легче!

— Засмущали вы его, — улыбнулась вдруг Сонечкина мама, назвавшаяся Аленой.

Я замерла. Черт, а ведь и в самом деле, мое приглашение со стороны, должно быть, выглядело нелепо. Он же не знает, что я просто боялась, чтоб он не потерялся. Еще примет мои слова за заигрывания! Вот еще не хватало! Странно только, что тетя не ухватилась за столь блестящую возможность! Чтобы я, да сама проявляла интерес к мужчине! Впрочем, она же обещала, что не будет меня больше сватать.

В музее и впрямь было куда интереснее, чем в Лавре. Пока девочки, ахая, перебегали от витрины к витрине, мы с Аленой разговорились. Оказалось, что в тур ее отправил муж. Вернее, почти бывший муж — уже год они пребывали в состоянии разъезда.

— Решил, что так удобнее, — невесело усмехнулась Алена, — не буду под ногами путаться, пока он с любовницей планирует, что еще из нашего дома вынести! Ну, оно и к лучшему. У Сонечки завтра день рождения, я хотела ее отвлечь… от всего этого…

И она замолчала, спохватившись, что слишком разоткровенничалась.

— Я тоже в разводе, — поспешила успокоить я Алену, — правда, уже давно, два года почти, но тоже… натерпелась.

Я еще помнила, что когда эмоции в острой фазе, не хватает здравого смысла, чтобы держать все в себе. Наоборот, хочется выплеснуть всю боль и ярость, и разочарование от надежд, что не сбылись.

— Вы правильно сделали, — добавила я, — путешествие — хороший способ отвлечься.

Теперь, когда выяснились некоторые подробности ее биографии, я смягчилась, стараясь не обращать внимания на ее излишнюю суетливость. В музее мы прекрасно провели время, правда, мне пришлось пообещать Мушке, что по возвращении я сошью для ее куклы вот такое же платье, как у дамы в витрине. В автобус мы вернулись довольные и повеселевшие. Хорошо, что у Мушки теперь есть компания. Обычно она предпочитала играть с девочками постарше, но над робкой и тихой Сонечкой снисходительно взяла опеку.

Я заняла свой пост у двери, встречая туристов. Заглянув в автобус, вспомнила тетино предостережение — не пересчитывать по головам уже вернувшихся, вновь перехватила изучающий взгляд англичанина. И чего ему от меня надо, этому (я заглянула в список) Джастину Уилтширу? Не нравится, нанял бы частного гида, и дело с концом! А уж путешествуешь с группой, будь добр, терпи! Заметив, что я тоже на него смотрю, англичанин вдруг отвесил церемонный поклон. Я даже оглянулась. Это он мне, что ли? И вроде на полном серьезе, без издевки. Может, просто разница менталитетов сказывается, и я зря к нему цепляюсь?

Остальных англичан развлекал Алекс, успевая при этом отвешивать комплименты входящим в автобус женщинам. Всем без исключения, будь то хихикающая студентка с длинными русыми косами или две сестрички-пенсионерки. Впрочем, нет, одно исключение он все же сделал — когда в салон вплыла мадам Воробьева, а вслед за ней, обвешанный флягами со святой водой, нахмурившись, проследовал ее муж. Интересно, куда им столько?

— Мам, можно я к Сонечке пересяду? — попросила Мушка, прижимая к груди буклеты из музея кукол.

Алена уверила меня, что Мушка им нисколько не помешает, и я разрешила. А сама вернулась к папке с маршрутом. Впереди ждал Переславль-Залесский.