Адепты стужи-1. Под прикрытием

Александр Афанасьев, 2011

Канун XXI века. Российская Империя раскинулась от Варшавы до Багдада, ее население достигает миллиарда человек, она – самое могущественное государство мира… Кто сказал, что все этим довольны? Разумеется, у великой державы есть хитроумные и опасные враги. Кровавый мятеж в русском городе Бейруте подавлен, его руководитель Бен Ладен уничтожен, но за спиной исламских фанатиков маячат джентльмены из Лондона. И Россия принимает вызов. Полем битвы тайной войны становится весь мир, а одним из ее солдат – герой Бейрута князь Воронцов, действующий под маской британского офицера в логове коварного врага…

Картинки из прошлого

16 июня 1993 года.

Афганистан

— Колонна стоп! Предел внимания!

Машины остановились, они удалились от накатанной колеи больше, чем на три километра, и теперь от дороги их отделяла невысокая гряда холмов. Через бронестекло видно было не очень хорошо, но вроде бы здесь никого не наблюдалось.

Старший колонны, сидевший в первой машине, — пожилой, хмурый здоровяк с проседью в окладистой бороде перехватил автомат, дернул за ручку двери, с усилием толкнул. Почти центнер стали — а именно столько весила бронированная дверь «АМО», — поддался усилию, и здоровяк соскочил на землю, приземляясь легко и бесшумно. Судя по тому, как он это сделал, наблюдательный человек мог бы предположить, что здоровяк — выходец из десанта, потому что именно такое приземление отрабатывают на парашютной вышке.

Здоровяк огляделся — никого, достал из кармана небольшое стальное зеркальце, входящее в армейский набор выживания, поймал солнечный свет, отсигналил: три-два-три. Еще раз — три-два-три. Стоп.

Из-за валуна, метрах в ста от головной машины, поднялись двое. Одетый по местной моде среднего роста бородач лет тридцати, и второй — помоложе, на полторы головы выше своего спутника. У молодого в руках пистолет «маузер», у бородача оружия не было. Неспешно они направились к колонне…

— Именем Аллаха, милостивого и милосердного, Господа всех миров, приветствую вас на многострадальной земле Афганистана… — начал здоровяк-десантник.

— С именем Аллаха мы родились, с именем Аллаха умрем, и с именем Аллаха на устах мы одержим победу! — подхватил и закончил бородач.

Пароль-отзыв. Принято. Оба, и молодой, и постарше, протянули десантнику руки, поздоровались…

— Что привезли? — на чистейшем русском спросил бородач.

— Много чего. Полторы сотни «АК». Тридцать «РПК» и столько же «ПКМ». По двадцать штурмкарабинов Токарева и Драгунова гражданской модификации. Пять «ДШК». Тридцать «РПГ» с гранатами, осколочными, противотанковыми и термобарическими. Половина автоматов — с подствольниками. Десять «ПББС» и спецпатроны к ним. Гранаты. Еще несколько «Взломщиков», не знаю, пригодятся ли тут, найдется ли, кто на них сможет работать. В общем, несколько групп скомплектовать — в самый раз.

— Боекомплекты?

— Не поскупились. На каждый автомат по восемь рожков и по двадцать БК. Ну и на остальное примерно столько же.

— Откуда дровишки?

— С консервации… — пожал плечами здоровяк, — откуда же еще. Карабины и «Взломщики» новые, с завода, как говорится, муха… ничего делала. Да нормально выбирали, не колотись. Даже калибром перемерили.

— Глянем?

Снова пожав плечами, здоровяк, а за ним и двое встречающих направились к кузову. Здоровяк снял один замок, потом второй, общими усилиями откинули борт. Зеленые деревянные ящики занимали весь кузов, от верха и до низа.

— Патроны где?

— Да тут же. Равномерно распределили, чтобы если что…

— Понятно…

Бородач, цепко ухватившись за борт, легко взобрался наверх, открыл один ящик, второй, третий. Закрыл. Наконец нашел то, что нужно, и спрыгнул вниз, держа в руках отливающий благородным воронением, с прикладом из дагестанского ореха, штурмкарабин Драгунова с кирзовым подсумком, в котором были принадлежность, прицел и четыре магазина.

— Абдалла…

Молодой, поняв, что происходит, как-то даже оробел.

— Это тебе. Подарок от Белого Царя. Держи, будь всегда мужчиной, храни свою честь, живи по законам предков…

Молодой аккуратно принял винтовку, ощутил ее стальную тяжесть, погладил вороненый металл, робко прикоснулся к теплому, ореховому прикладу, благоговейно провел рукой по длинному стволу. У него уже была винтовка дома, старый, помнящий еще деда БУР — «Ли-Энфильд 303» производства британского Ишрапурского арсенала. Но он не шел ни в какое сравнение с тем, что парень держал сейчас в руках.

— Я никогда не забуду этого, эфенди, — сдерживаясь, как подобает взрослому мужчине, сказал Абдалла.

Двое мужчин внимательно наблюдали за молодым. Каждый в этот момент его хорошо понимал — помнили то, как и они сами когда-то получили свое первое настоящее боевое оружие. Помнили, что чувствовали при этом…

— Не забывай, Абдалла. Надо торопиться. Не дай Аллах, набегут душманы, и тогда твой отец не получит оружие.

— Не родился еще душман, который сможет лишить моего отца оружия, — недобро сверкнул глазами Абдалла.

Отвернувшись, Абдалла сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. И тут одновременно взревели три мотора. Совсем рядом. Один за другим, нещадно пыля, из-за холмов выкатились три старых, разномастных внедорожника, на каждом из них был установлен пулемет — все разные. Один — британский, танковый крупнокалиберный «Виккерс», на втором — спарка старинных «Виккерсов» еще с водяным охлаждением. На третьем — относительно современный «браунинг М2» производства САСШ. В машинах — в кабинах и в кузовах сидели люди с самым разным оружием — при виде этих отмороженных анархистов^[17] здоровяку захотелось взяться за автомат.

— Это что за парад?

— Это племенное ополчение шейха Дархана, оно будет сопровождать нас до места. Я еду в голове колонны, вы — за мной. Рации на второй канал держите, всегда на прием. Как поняли?

— Вас понял, — машинально ответил здоровяк и тут же спохватился, сомнения у него все-таки были: — А эти гаврики нас самих не перестреляют?

— Это оружие для них, для их племенного вождя. Но перестрелять тут могут, поэтому — предел внимания. Двигаемся, теряем время!

— Господин майор, колонна прошла точку три, встреча состоялась по плану. Колонна продолжает движение, мы на пределе дальности, в любой момент беспилотник может потерять управляемость.

Майор, уже не сидящий около трубы — ее свернули, смотреть больше было нечего — поднял голову:

— Возвращайте. Связь.

Отвечавший за связь офицер протянул трубку.

— Гнездо, я — Орел! Колонна прошла точку три, повторяю — колонна прошла точку три! Встреча состоялась, колонна продолжает движение. Как поняли?

— Орел, я — Гнездо! Вас понял, наблюдение прекратить. Выдвигайтесь на точку вывода, прием!

— Гнездо, вас понял, наблюдение снимаю, выдвигаюсь на точку вывода!

— Верно, конец связи…

Майор повернулся, жестом подозвал засевшего неподалеку командира «чирчикских».

— Сворачиваемся, уходим. Зачистить все.

— А что это было? — командир «чирчикских» не должен был интересоваться, но он все-таки поинтересовался.

— Это? Учения. Обычные учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. Забудь.

22 июня 1996 года.

Портсмут, Великобритания

— Проезжай! Да проезжай же, мать твою!

И длинный, раздраженный гудок клаксона…

Портсмут считается одним из крупнейших британских портов, наряду с Ливерпулем, Кардиффом, Бристолем. Через него идет основной поток грузов с враждебного европейского континента, там же находится огромный нефтеналивной терминал, обрабатывающий поступающие с Восточных территорий России нефтепродукты. Нефтью Российская Империя не торговала совсем, только нефтепродуктами — там же имеется паромный терминал, каждые тридцать минут большие паромы отправляются в Германию — верней, в Священную римскую империю германской нации, так правильно называется эта страна. Грузопоток в последние годы все рос, и поэтому подъехать к контейнерному терминалу становилось все сложнее…

Дэвид Монаган, здоровенный рыжий детина, высунулся из кабины своего магистрального «Бедфорда», посмотрел вдаль, в сторону терминала. Не меньше часа еще стоять, чтоб их. Затейливо выругавшись, Монаган взял рацию, ткнул в кнопку…

— Что стоим?

— Два парома одновременно подошли. Немцев выпускают…

— Мать их, колбасников…

Правила были такими — сперва терминал обслуживал входящие грузы, только потом исходящие — иначе там возникнет сущее столпотворение. А здесь — аж два парома подошли. Грузы перевозили двумя путями: медленным и подешевле — это значит морской контейнер, контейнеровоз, перевалочная площадка на терминале, и быстрым, подороже — в Германии этот же контейнер грузится на магистральный тягач, тягач и контейнер переплывают Английский канал^[18] на пароме, и дальше без всяких перевалок на том же тягаче идет до адресата. Дороже это выходило, потому что через море приходилось переправлять не только контейнер, но и сам тягач — однако иногда время дороже денег. Жратву, цветы и прочий скоропорт возили только так.

«Бедфорд» Монагана с пустым прицепом-контейне-ровозом стоял в крайнем ряду дороги, ведущей в порт, и он, пока колонна стояла, смотрел на проскакивающие мимо германские «МАНы», «ДЕМАГи» и «Мерседесы». Больше всего было «МАНов» — умеют же немцы делать машины. Да, дизайн примитивный, кабина не сказать, что верх удобства, зато движок — полмиллиона без капремонта только так отходит, это даже не достижение. Бывает, доходит и до миллиона. Мощный, надежный, неубиваемый, даже русские на него лицензию покупают. А этот его «Бедфорд» — ну и пускай кабина шикарная, зато движок дохлый, аж на сто сил меньше мощность. То и дело — ремонта требует, масло жрет — в общем, хорошего мало. Купить бы «МАН» — да нельзя, на него заградительные пошлины. Промышленность свою поддерживаем — вот и мучаемся с такими колымагами…

Колонна двинулась — немцев пропустили быстро, почти не досматривая, немцы — народ законопослушный, и все это знают. Длинная стальная змея, дергаясь и исходя сизым солярным дымом, двинулась в порт на загрузку.

— А, Дейв… — сидящий в высокой будке — так, чтобы можно было общаться с водителями грузовиков на равных, менеджер высунулся из окошка, пожал руку Дэвиду. — Что там у тебя?

— Третий терминал… Слушай, Пит, побыстрее нельзя, а… И так простоял, а время деньги, мне еще за эту машину год почти платить…

Дэвида Монагана знали здесь все — в порт он ездил — часто.

— Сейчас… — менеджер просканировал ручным сканером договор, на котором была специальная широкая полоса QUERTY-кода с указанием терминала и характера груза, постучал по компьютерным клавишам. — Значит, так, груз твой уже дожидается. Заедешь через четвертый терминал, там тебя без очереди загрузят.

— Спасибо.

— Да брось…

Водителем Монаган был опытным, поэтому до третьего терминала добрался быстро. На терминале, как и всегда, царила суета — одни краны работали на разгрузке стоявшего у пирса контейнеровоза, другие — выдергивали из огромного штабеля один контейнер за другим и грузили на сменявшиеся на погрузочной площадке контейнеровозы. Все работало, как часы.

Монаган встал в очередь, подождал. Когда пришла его очередь, протянул тот же самый договор работяге в желтой спецовке, который просканировал его таким же самым сканером, кивнул. Через десять минут на грузовую площадку прицепа-контейнеровоза огромный кран тяжело плюхнул красную тушу сорокафутового морского контейнера. Работяги сноровисто прикрепили контейнер к прицепу, старший бригады махнул рукой — и «Бедфорд», попыхивая сизым дизельным дымком, направился к выезду из порта. Таможни опасаться не стоило — слишком велик был грузопоток этого порта, и работала таможня только по конкретным сигналам — иначе бы порт сразу встал. Первый этап операции был успешно завершен.

Пассажира он подхватил на самом выезде из города, как и договаривались. Красный фургончик «BMC» впереди на обочине — вроде как сломанный — и голосующий человек. Дэвид Монаган аккуратно нажал на тормоз, человек побежал следом за теряющим скорость тягачом. Перегнувшись, Дэвид отпер дверь со стороны пассажирского сиденья.

— В Лондон?

— Ну, не в Лондондерри же…

Пароль — отзыв… Человек, голосовавший на дороге, ловко, словно обезьяна, забрался в кабину, плюхнулся на сиденье…

— Впереди, примерно пятьдесят километров, около Гилфорда, будет стоянка для дальнобойщиков. Там свернешь. Надо проверить груз.

Человек не говорил — он приказывал. Вздохнув, Дэвид Монаган начал разгонять свою тяжелую машину. Черт бы побрал тот день, когда его угораздило связаться с ИРА…

Примечания

17

Одной из проблем первой половины двадцатого века были анархисты, их считали даже более опасными, чем коммунистов. Идеологическим лидером анархистов был Бакунин, покойный, а лидером коммунистов — Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий), который жил долго и наделал немало бед. (Прим. автора.)

18

Английский канал, так британцы называют Ла-Манш.