* * *
Воевода, хоть иногда и напускал на себя строгость, а поболтать любил. Свою роль воскрешенного Лжедмитрия он играл безукоризненно, сама Сара Бернар позавидовала бы.
Максиму всё хотелось разобраться с полководцами. Почему не назначен воеводой Суворов? Или Дмитрий Донской? Или, на худой конец, Жуков? Но Григорий его оборвал:
— Не изрядно найдеше военачальников, кои решимость имеют во главе вашего войска стать. В бою не побывали, меч не за тот конец держите, щитом токмо от дождя покрываетесь.
— А тебе мы годимся?
— Особо причудничать-то не приходится, — засмеялся Самозванец. — Охотников воевать не вельми много.
— А что, Небесная Рать сама не справится?
Самозванец гордо ответил:
— Нет, без нас им никак. С демонами оне славно борются, а с людью — шиш: оне ж бестелесные. А у Черного Рыцаря полчища первоживущих да воскрешенных. Коли мы Архистратигу не подсобим, то оне всеми градами и весями овладеют и на земле царствие свое учинят.
Была у Григория и собственная концепция загробного мира, вполне оригинальная:
— Это вроде спишь и сны видишь. А что те приснится — то по грехам твоим дается и по вере твоей.
— По вере? Здорово! — обрадовался Максим. — Я тогда, пожалуй, поверю в мусульманский рай с большеглазыми гуриями.
— Веруй себе. Но коли неправедно жил, то твои гурии во снах твоих такое с тобой сотворят, что и помыслить страшно.
— А православному лучшие сны снятся?
— По делам его. Веруешь во Христа и пресвятую Богородицу — привидятся те Христос и Богородица. А примут оне тя али извергнут — это уж смотря как ты жизнь свою прожил.
— А тем, кто ни во что не верит, и сниться ничего не будет? И грешить можно при жизни, сколько душе угодно?
— Коли много грешил, то кошмары тя будут мучить ужасные. Такая жуть, что наяву не придумаешь. И будет те сниться, что Бог, коего нету, над тобой глумится, а ты и оправдаться не можешь, поелику Его нету и оправдываться не перед кем.
— Выходит, рай и ад — это всего лишь разные сны?
— Почитай так, коли по-простому объяснять. А во всей глуби те не понять, доколе время не пришло. Вот преставишься — тады познаешь. Как сказано: memento mori4.
Так называемых воскрешенных, помимо Отрепьева, Максим пока не видел. При случае спросил:
— Скажи, в нашем войске только те, кто как бы из рая?
— Это с чего? Кто блаженны сны видит, просыпаться не станет. Воскрешенные — оне из тех, кому всякое снится: то хорошее, то непотребное, то вовсе вздорное.
— Значит, у нас ни одного святого? — огорчился Максим.
— Почему нет? Над конницей Архистратига верховенствует Егорий Победоносец. Да и Дева обещалась из своей Галлии к нему в отряд прибыть, коли Антихрист на Руси объявится. И другие святые есть.
— Но как же так? Святые в раю должны быть.
— Кого живые святым почитают, то покойным без интересу. А что до Жанны и Егория, так оне воины. Не могут блаженны сны сниться тому, на ком кровь есть.
Получалось, Антихрист в выигрыше — он-то мог набирать свою армию из ада, а там, конечно, от желающих воскреснуть отбоя нет. Но Самозванец объяснил, что обитателей ада Черный Рыцарь не жаловал: кто в прежней жизни нагадил, может и в новой напакостить.
— А в войско просились, это всенепременно. Хоть бы к кому пойти жаждали, да мало кого из них взяли.
Выяснилось, что обе армии отказали Герострату, Малюте Скуратову, Джеку Потрошителю, Гитлеру. Сталина Черный Рыцарь отверг сразу, а Архистратиг долго сомневался. Однако в конце концов и он счел за лучшее обойтись без генералиссимуса, измученного снами о том, как его убивают ледорубом, пытают в подвалах Лубянки, морят голодом в украинском селе, гноят на Колыме.
— Без пользы в семинарии учился, — назидательно заключил Самозванец. — Не уразумел урок про жизнь неправедную и куда от оной дорога лежит.
Было немало и других разговоров с Самозванцем, да большинство забылось. А жаль. Может, теперь, когда неведомые гейм-мастера объявили Апокалипсис, что-то из услышанного оказалось бы полезным. Это ж надо: забабахать такую игру, что о ней по ТВ рассказали! Да и многие участники поверили, что готовится настоящий Апокалипсис.
