Театр одного вахтера. Повесть

Александр Верников

«Театр одного вахтера» – ранняя проза Александра Верникова и Леонида Ваксмана. Примерно сорок лет назад она была прочитана вслух в кругу молодых свердловских литераторов на довольно тайной вечере. Об опубликовании нечего было и помышлять. Но времена меняются…

Глава шестая — История болезни

Как спортсмен высокого класса в пике своей спортивной формы являет легкую добычу для всевозможных простуд и детских инфекций; как певчая птица в миг самозабвенной трели не видит крадущегося к ней по стволу хищника, так художник, а тем более выдающийся художник, пребывающий в расцвете таланта, эксплуатируя его на полную силу, без жалости и предусмотрительности (а искусство и не допустит подобного отношения к себе), подвергает себя множеству вредных факторов, что не может не сказаться на состоянии его здоровья. Литератор же — творец почти нематериального промысла, лишенного любой другой деятельности кроме мыслительной, мыслетворческой, при сведении практической части этой работы, то есть фиксации результатов ее на бумаге, к минимуму — подвержен такой опасности вдвойне. Это некое профессиональное заболевание. История уже знала такие примеры: Микельанжело, потерявший зрение при росписи сикстинского плафона, лежа на спине у самого купола на лесах в течение лет; уральские камнерезы, создававшие великие шедевры, потрясавшие ими мир, а сами погибавшие от чахотки, астмы и других болезней, вызванных ядовитой каменной пылью. Все это примеры беззаветного служению искусству.

Анциферов-писатель и Анциферов-биологический организм проживали в состоянии явного сословного неравенства. Писатель, в силу величия своего таланта, имея большие на то основания, претендовал на то, чтобы большинство суточного времени уделялось письму, а так же сопряженному с этим письмом сну. Телесная же оболочка Анциферова подвергалась постоянному угнетению и ущемлению своих интересов со стороны этого тирана и часто недополучала своего, что могло касаться пищи, физических движений, физиологических отправлений, ухода за телом (ежедневных водных процедур, воздушных и солнечных ванн, утренней гигиенической гимнастики. Под действием перечисленных факторов и складывался внешний облик, скажем прямо, незаурядного мастера мировой прозы.

Обладая редким трудолюбием, Анциферов мог, не вставая, писать по восемь — двенадцать часов, делая это быстро, навалившись на столешницу животом и грудью, склонив голову так, что колпачок ручки оказывался на уровне правого глаза и иногда задевал за скулу, то есть, довольно низко, что было с одной стороны следствием его возрастной близорукости (ведь не стоит забывать, что медицинский и паспортный возраста писателя составляли внушительную разницу), а с другой — письмо как акт низвержения тонкого слоя пасты с юркого шарика стержневой ручки на бумагу, или же перехода на нее мономолекулярного слоя графита с цангового карандаша, — представляло для него известный физический интерес, и близкое рассмотрение этого феномена воодушевляло и подвигало Сергея на продолжение многочасового, самозабвенного писательского труда.

Конец ознакомительного фрагмента.