Халявные баксы

Александр Воронецкий

В сложные времена развала СССР геологические организации одними из первых стали ненужными и начали закрываться. Два геолога и один механик из ранее благополучной партии находят место в старательской артели, добывающий содержащую золото руду. С надеждой, что золото государству нужно при любых обстоятельствах, и артель, этот пример новых для всех рыночных отношений, никогда не прикроют. Однако, реальность другая: в работе артели впереди большие сложности, и уже есть организованная группа, занимающаяся хищением золота. И даже есть человек, погибший в несчастном случае. Наши герои начинают разбираться в ситуации, быстро приходят к реальному пониманию происходящих событий. Убеждаются, что был не несчастный случай, а убийство, и даже не одно. И понимают, что скоро и раньше срока артели придет конец. А как он пришел, вместе с очередным трупом, как все рабочие остались без заработанных денег, что нашим героям пришлось делать дальше, что бы компенсировать потери, и какие при этом у них были приключения – вы прочитаете в книге.

Часть десятая

Утром гостей Дока увез в партию, где его ждала страшно дефицитная запчасть. На прощанье Анастасия Михайловна соизволила протянуть мне ручку, показав этим, что в какой-то мере я стал более близким для нее человеком, и одного кивка головы, как вчера при встрече, в данном случае недостаточно. Ниночка же вначале попрощалась с птичками, послав воздушный поцелуй в сторону их гнезда, а потом по братски чмокнула меня в щеку, заставив Доку вздохнуть и буркнуть «Вот зараза». На что лукавка лишний раз улыбнулась, а мужу состроила хитрую рожицу, как это делают дети.

В карьере я и Владимир помахали кувалдами, собрали в мешочки выколотые куски породы, оформили пробы этикетками, что бы знать места отбора каждой. И не сговариваясь, отошли в тенек, под отвесный уступ карьера, в данный момент защищавшем нас от солнца. Перекур. Я присел на камень, а Владимир занялся сигаретой, и (наконец-то, я уже волноваться начал) открыл рот:

«Слава богу, бабы наши отвалили!» — негативно оценил подвиг «декабристок», — «Нет, чтобы поскромней одеться — расфуфырились и накрасились как куклы! Мужики на них как на прос…ти господи смотрели!»

«Это на твою-то Анастасию?» — удивился его словам, — «Да ей волю дай — она и здесь всех в строй поставит, и ходить будут строевым шагом под ать-два!»

«Все равно неудобно», — невольно подтвердил Владимир командирские замашки супруги, и явное желание считаться в глазах окружающих признанным главой семейной ячейки. В чем многие партийские сомневались, а здесь, в артели, пока были в желаемом для Владимира неведении.

Я хотел посоветовать приятелю поменьше «напрягаться» в вопросе взаимоотношения полов в жизни семейной и вообще, но заметил, что к нам от бурового агрегата направился молодой парень, в облике которого при встречах угадывал знакомые черты, но познакомиться с кем ни я, ни Владимир не успели. Кивнул в его сторону, что бы обратить внимание коллеги:

«Кого-то мне напоминает. Может и ты его видел?»

«Где то видел», — согласился приятель, — «лицо приметное.»

Парень издали заулыбался, и подойдя поближе, догадки наши подтвердил:

«Вижу, меня не помните! А я в партии работал, недолго правда, но вас знаю». Он протянул руку для приветствия, хотя уже виделись, и мы ее, конечно, пожали.

«Помним, помним», — улыбнулся гостю Владимир, — « в прошлом году в пивбаре встречались!»

«Меня Федькой зовут», — представился как оказалось старый знакомый, — «а вас Юрой и Володей», — кивнул головой на каждого. «Я в артели с самого начала вкалываю, деньги нужны», — объяснил очень понятную в наше время причину своего здесь присутствия.

«И нам не помешают», — согласился Владимир, но и о сомнениях своих не промолчал, — «только не ясно, на какие деньги можно рассчитывать».

«Старатели мало не зарабатывают», — разъяснил молодец, — «вкалываем-то как — по полсуток и без выходных!» И посмотрел на нас со снисходительной улыбкой, как дембиль на новобранцев.

«Оно конечно», — непонятно в чем поддержал Федора Владимир, — «вон как вы скважины шпарите, Серега геолог задавать не успевает, Юру в помощь привлекать приходится!» — и повел вокруг взглядом одурманенного дозой наркомана, изображая из себя полного лоха.

Я с удивлением посмотрел на приятеля, продемонстрировавшего талант актерского перевоплощения, а парень на его «откровения» купился, и понес совсем ахинею:

«Да, у нас тут все спецы классные, и техника отличная! Запчастей навалом, инструмент нужный под рукой всегда! И дисциплинка та еще, никаких пьянок-гулянок!» Ну как секретарь низшей парторганизации отчитывался перед секретарем вышестоящим! Я даже слушать начал заинтересованно, вдруг приплетет еще что-то, мне неизвестное. Но Владимир не дал Федору разогнаться:

«Ага, дисциплина здесь! Механик в карьер нырнул насмерть, а пьянок–гулянок нет! Не сходится что-то!»

Федя в момент стал серьезным: «Менты сказали, что алкоголя в нем не нашли, значит несчастный случай был».

«Он чего, один туда погулять отправился», — счел полезным и я вклиниться в разговор, — «или на пару с кем?»

«Раньше они вдвоем ходили, с мужиком. Петли на зайцев проверяли. Но в тот раз пошел один точно — напарник его в домике в карты играл, все это видели».

«Хороший мужик был?» — постарался я не уйти от темы.

«Во мужик», — поднял Федя вверх большой палец, — «технику знал как пять пальцев, никогда не простаивала в ремонте подолгу. Уважали его ребята».

«И «Милочка» тоже?» — невинно похлопал я глазами, отлично понимая, что вопрос провокационный.

Парень замялся: «Тут такое дело», — все же решился пооткровенничать, — «Милочка» непонятно кем и работает. Как бы на подхвате у начальника. А тот с механиком ругался частенько. По делу конечно, но начальник-то всегда главный, его слушать положено хошь не хошь. Вот «Милочка» и приглядывал, что бы механик лишнего от себя не выдумывал».

Высказался Федя, и показалось мне, что об этом пожалел, потому что сразу же нас попросил:

«Только вы никому. Я то вас по партии знаю, потому и рассказал. Но если начальник узнает», — оглянулся вокруг, наверное проверить, что того рядом нет, — «хана мне, в момент выгонит!»

«Об этом не думай», — возмутился Владимир от подобного предположения, — «мы же вместе в партии работали, считай что кореши. А своих геологи не закладывают!» — привел «веский» аргумент, чтобы окончательно успокоить парня.

Федя заулыбался, покивал головой, — «знаю, знаю,» — но компанию нашу тут же покинул под благовидным предлогом: «Побегу, работа ждет!» А может не хотел продолжать разговор на опасную тему.

Владимир смотрел вслед уходящего буровика, доставая вторую сигарету, и непривычно молчал, что-то обдумывая. Пришлось его поторопить:

«И как тебе наш старый знакомый? Полезное что-нибудь услышал?»

«А как же!» — стронул я коллегу со стопора, — «Только тебе это полезное не понравится! Потому что с фантазиями твоими расходится!»

«Какими фантазиями?» — интересно было услышать, подтвердит ли приятель предполагаемый мною ход его мыслей. Подтвердил на сто процентов:

«А то, что начальника артели чуть ли не мафиозником считаешь! Всех он, видите ли, «кинуть» собрался!» — уже угадал я на первые пятьдесят. Но Владимир на этом не остановился: «Не слышал, как Федор сказал, что у них все тип-топ и с техникой, и с запчастями, и с дисциплиной даже? А спецы какие? Да при всем этом в хороших бабках и сомневаться нельзя!» Здесь он в сердцах бросил под ноги только что прикуренную вторую сигарету, и дал мне совет: «Выбрось из головы фантазии насчет второго экскаватора. Пусть им занимаются те, кому положено».

Я с грустью вздохнул: в очередной раз показал Владимир, как легко его переубедить, заставить изменить мнение. Ну нет у него твердости, «упертости», как у меня или у Доки, с кем уже не раз с мнением своим оказывались в одиночестве, но никогда так вот, как Владимир, его не меняли. Приходилось спорить, ругаться, выслушивать в свой адрес нелицеприятные характеристики, но в итоге в одном очень важном деле, когда по воле обстоятельств пришлось поучаствовать в расследовании убийства, случившегося в нашей родной партии, оказались мы правы. За что нас, конечно, похвалили, но почему то быстро обо всем забыли.

Владимиру высказанного показалось маловато, и он продолжил подтверждать легкость, с какой кардинально меняется его оценка важных событий:

«И механик погиб случайно, без криминала. Сам слышал — один пошел, один и в карьер загремел. И нечего нам в то дело лезть!» — на оставшиеся пятьдесят процентов подтвердил, что в ходе его мыслей я не ошибся даже на малость.

Из тенечка молча пошагали к зубилам и кайлам. Откровения приятеля меня и не огорчили, и не удивили. Уверен, что новое мнение насчет второго экскаватора и гибели механика, которое он один раз уже успел изменить самостоятельно, немного оглядевшись и подумав в первые дни работы, поменяет еще не раз, развернув на сто восемьдесят градусов. И он тут же подтвердил, что говорить мне одно говорил, но и сомнения все же оставались:

« Непонятно только, зачем Николай Игнатович возле себя трех бандитов держит», — уважительно назвал начальника по имени-отчеству, все же факт подозрительной близости разных по социальному статусу людей отметив. Но и ему постарался найти объяснение, — «Может, они у него как охрана? Вокруг беспредел сплошной и рекет, вот и приходится возле себя держать мордоворотов!»

Для меня Владимир был ценным помощником в том, что касалось его способностей поговорить с любым человеком по душам, выпытать все нужное в легкой беседе вроде как по пустякам, когда при необходимости можно и преувеличить, может и соврать для пользы дела. У меня так не получалось, не мог я ни соврать, ни преувеличить — таким родился. И иногда в очень ответственные моменты, на сложные вопросы язык не поворачивался ответить, потому что правдой было нельзя, а вранье не получалось. Вот и рассчитывал на Владимира, у кого отсутствовали подобные причуды, а потому возникшие у него сомнения насчет непонятной близости начальника и трех подозрительно похожих на бандитов мужиков постарался только укрепить:

«По — твоему, бесценный Николай Игнатович старателей боится, раз охрану завел прямо в лагере! А я не заметил, что мордовороты его в поездках сопровождают, ни в город, ни еще куда, где действительно беспредел и рекет! И механик, на которого — прекрасно знаешь — любимый твой начальник «бандюков» натравливал, то-есть защитников и охранников, погиб не где-то там, в беспределе, а здесь, у нас, и смерть принял такую, что я лично считать ее несчастным случаем не могу, душа противится!»

Владимир засопел, начал перебирать рабочий инструмент — сделал вид, что занялся делом и смотреть на меня необязательно. Но слова мои до него дошли, потому что, потянув время в сложной подготовке к работе кувалдой, все же со мной согласился:

«Да, в дружбе бандитов и начальника не все чисто», — признал этот очевидный факт, озабоченно вздохнул и меня порадовал, — «ладно, буду вам помогать, пинкертоны хреновы. Хотя и побаиваюсь, что ничего хорошего не получится, а вот из артели нас вышвырнут запросто!»

Уже хорошо — очевидный и очередной разворот в мозгах товарища на сто восемьдесят градусов определенно начался.