Регент империи: на переломе веков – Первая Война

Александр Геннадьевич Емельянов, 2020

Итак… минула победоносная Русско – Японская война! Казалось бы все, заживем все в достатке и радости? Но куда там… Все не спится спокойно Кайзеру Вильгельму I и Британской королеве! Им все мерещится призрак мировых империй… Такой милый и вот-вот уже их загребущие длани коснутся вожделенного пирога всемирных колоний… Но тут врывается в их жизнь грубый окрик – Стоять! Куды длань богопротивную тянем? Геть… А там – опять Русский император стоит?! И за его спиной мириады таких же русских людей, как и он сам… И его мрачная Тень – сам Регент империи, Александр Егоров… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Каково было удивление немцев, когда к истечению первого года войны Сила русских не падала по экспоненте, как предсказывали в Генштабе, а наоборот, становилась все сильнее и сильнее? Все очень просто?! На каждом участке фронта, каждая часть через три месяца заменялась свежей, из частей второго эшелона, а первого — отводились в тыл, полностью обновляя все тяжелое вооружение, за исключением крупнокалиберных, тяжелых стационарных систем…

Ремонт, отдых на месяц и их перебрасывали в пределах фронта…Так люди предохранялись от боевого выгорания психики, а следовательно, сохраняли его на достаточно приличном уровне…И вот…настал момент, когда с небес на позиции частей посыпалась белая крупа. Для русичей — вещь привычная и обыденная. А вот для их врагов — еще тот вопрос на сто тысяч?

Немчура привыкла к комфорту, утренней чашечке кофею, закуске…они жутко соскучились и по кофе и по дебелому телу своей фрау Марты…А на фронте? Мало того, в котле под Варшавой скопилось почти две сотни тысяч окруженных немцев, так и границы этого котла постепенно, километр за километром…хутор за хутором…городок за городком, сжимались…словно веревочная петля висельника, в роли которого выступили самые отборные ударные части ландвера!

Все попытки вырваться из этой воистину эпохальной западни им никак не удавалось!…И вот однажды, в ночь накануне Католического Рождества….

— Хайнц! — рявкнул фельдфебель части №8 пушечной крупнокалиберной батареи ландвера 122-й дивизии, отправляя новобранца Хайнца Гудериана в поиск пропитания для его роты в поселок местных аборигенов…поляков, что ли? В сопровождение ему дали пару таких же. как и он — молокососов из провинции, так заносчиво считали те немцы, что были призваны из центральных провинций и земель Кайзеровской Германии…

Но оправдаться намерениям фельдфебеля откушать вкусной и диетической курочкой не удадутся, так как за их позициями зорко, словно хорек за курицей на подворье сибирского крестьянина, наблюдал секрет из трех русских казаков, лежавших в схроне уже практически три дня, они стерегли чутко немцев, расквартированных на передовом рубеже боесоприкосновения…

— Ишь, зараза, по хлебушек собрались, ироды! — проворчал дядька Антон, отправляя своего молодого сослуживца, Петруху Валько к телефонному аппарату, запрятанному в трехстах метрах от их секрета, в придорожной канаве, под густыми кустами ивы…Хорошо спрятанному, ибо ни один немецкий разъезд не обнаружил его и провода к нему…

— Ваш бродь! Есть, явно по хавчик пойдут…молодые только? Брать языка? Есть…ждем своих гостей! — по военной терминологии прифронтовой полосы — свои гости — группа захвата, которая должна была бы взять языка по сигналу засады в секрете.

Прислушавшись внимательно к шуму вечереющего воздуха, молодой рязанский морпех, служащий всего второй год, змеей скользнул обратно в сторону пикета…Как положено по Уставу, не доползая всего метров пять, он определенно шумнул, давая знать, что ползет именно он, а не кто другой…

— Ждем, дядька! Через полчаса, как раз к выходу оголодавшей немчуры и прибудут, будут брать тепленькими…с пустыми животами! А на пустой желудок, как известно, не навоюешь… — и они опять сосредоточенно прильнули в окулярам морских, восьмикратных…ха! Цейсовских, биноклей, продолжая наблюдение за окопами фрицев…

— Хайнц, ты понял, как вести себя с этими грязными аборигенами, нефиг перед ними реверансы вытанцовывать! Бери все, что можно съесть! Мой желудок скоро начнет артподготовку…Если приволокешь какую — нибудь, пусть и не очень смазливую фройлян…я тебе дам ей попользоваться после себя и старших сослуживцев…Ха — ха… — он закатился юродским смехом — Если она к тому времени будет жива? Пошел! — и его стек хлестнул по заднице рядового ландвера, отпуская того навстречу полной опасной неизвестности, роли фуражира глубоко в тылу врага…

Почему врага спросите вы? Все очень просто — они в окружении всего в тридцати километрах от старой русско — германской границы, проходящей по северной части русла Вислы…С севера и с запада — эти чертовы русские, которые умудрились внезапно поймать в колоссальный котел почти добрую половину немецкого ландвера…

— Шнелль, ферх флюхтер швайне! — проворчал вслед спине удаляющегося рядового и двух его сопровождающих, нагруженных пустыми корзинами и мешками под будущих визжащих поросят и гусей с индейками!

Мысленно представив себе эту манящую картину, фельдфебель чуть не захлебнулся голодной слюной…Но не удержался и достал из портсигара баварскую, гербовую папиросу и блаженно затянулся, выпуская большой клуб ароматного дыма. Так остро напомнившему его далекий теперь дом в горных Альпах, ароматно дымящиеся на столе так горячо любимые его свиные колбаски со шпиком и пышную, дебелую грудь его безмерно дорогой фрау Эльзы! Выводок своих белобрысых детишек…

Докурив, в нарушение всех инструкций, фельдфебель зло сплюнул под ноги и затушил окурок, который в последствии стоил ему свободы…Он не знал, что именно в этот момент одна группа спецназа морской пехоты брала языков по следам фуражира Хайнца, а вторая — наведалась в окопы того самого фельдфебеля…

И естественно, будущие языки передвигались, откровенно наплевав на все правила конспирации в прифронтовой полосе и двигались по редколесью, как лось по бурелому…Треск сминаемых и ломаемых ими веток был слышен в тишине вечера на несколько сотен метров, а дым от окурка фельдфебеля — долетал чуть ли не самих окопов русской армии!

Так что в следующие пять минут в блиндаж, который занимал фельдфебель, влетела бымовая граната и ворвались четыре чучела в маскировочных накидках, изготовленных по типу современной «Кикиморы» спецназа ВДВ современной Российской армии…

— Хальт! Сучьи дети, лапы вверх! — тихо закричали эти чумазые тени, наставив на немцев невиданное доселе оружие…нечто среднее между кавалерийским карабином и традиционным маузером — 905…Голос разведчиков несколько искажался сквозь маски противогазов…Ведь в блиндаже с открытым лицом находиться в данный момент невместно — нечто, похожее на слезоточивый газ!

Трудно не узнать в этом причудливом дыму нашу, родную «Черемуху» девяностых годов, химический состав и принцип действия которое приотлично знал сам Регент империи, Александр Егоров, командир той самой, знаменитой 8-й Даолянской дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота…

Спецназовцам можно было и не орать, пусть даже и тихо! Немчура лежала в отрубе на земляном полу блиндажа, выблевав свои и так пустые желудки под действием газа, а они стояли над ними, что твои ангелы смерти — Привратники Валгаллы…Снисходительно усмехнувшись, казаки, а это были именно они — Федор, Еремей и Иван с новичком, Васькой…мотнули слаженно головами и тихо матерясь, стали собирать уделанные в блевотине полутрупы немцев в одну кучу…

Затем, расправив трофейный полубрезент, разделили кучу на две и тихо выносили немцев и складывали на половины полубрезента, чтобы потом уволочь их к нашим окопам…Руки, ноги вражеских солдат были крепко связаны, во рту кляпы, так что когда те очнуться от действия газа…не смогут позвать на помощь или как — то высказать свое неудовольствие?! Короче, гансов волокли в плен, как того самого, разделанного, огроменного вепря в холодной и стылой Забайкальской тайге…

— Погнали! — сказал Еремей, как старший группы захвата, и они встали на четвереньки, поплевав на свои мозолистые ладони — лопаты, впряглись и как репинские бурлаки на Волге, потащили всех троих младших и одного старшего офицера — в чине обера, в сторону прохода в обширных немецких, минных полях…Проходы в которых выполнили с помощью интересной такой фиговины, которую опять же придумал неистощимый ум Регента империи…

А тем временем, на другом конце данного участка прифронтовой полосы разыгрался совсем другой фарс — Хайнц Гудериан, так и не ставший гением танковых ударов в новейшей истории этого Измерения, стоял стреноженный, что твой конь на водопое, под его ногами валялись два молодых солдата сопровождения, рядом, на куске брезента заколотая штыками немцев небольшая хавронья и три тушки гусей…

И самое главное, деваха…растрепанная, как черт в Раю…Её они схватили неожиданно, когда она вышла из хаты, проветриться до кустиков…Но самое главное — не это, а её фамилия…вернее, принадлежность к роду Бзежинских…Она оказалась Ангелиной, самой младшей кузиной мадам Анастасии Бзежинской — Егоровой! Вот это фортель матушки Фортуны?

И когда генерал — адмиралу Егорову доложили о том, кого случайно, можно сказать…попутно прихватила фронтовая разведка, он не поверил своим ушам — кузина Его Насти…Как на грех, они уехали с дочерью на запад в самый канун войны и не успели вовремя эвакуироваться в Россию…огрех самого всесильного Бенкендорфа, черт его дери…

Да и сама Ангелина, когда отошла от несколько бесцеремонного вояжа в стан русских войск, немного…для проформы, повозмущалась и ойкнув, застыла, как статуя — на пороге комнаты, в которой её допрашивал несколько даже щеголеватый прапорщик морпехов, стоял при всем параде Его Сиятельство, Князь Финляндский…Регент Империи, собственной персоной!

Ангелина много раз слышала об этом великодушном, а самое главное, искренне любившем её прекрасную кузину человеке…из уст и самой Анастасии, так и их совместной дочери, которая до безумия любила своего, так неожиданно найденного отца…А когда он оказался и самым главным человеком в огромной империи, то восторженные эмоции девочки просто зашкаливали!

И потому кузина восхищенно, во все глаза смотрела, не отрываясь на этого могучего воина, безответно влюбляясь в него все глубже и глубже с каждой минутой…Еремей сразу это понял по тому, как внезапно покраснело лицо, уши и шея молодой красавицы, как она стала одергивать свое изнахраченное платье и остатки накидки…Удрученно покачав головой, он локтем толкнул племяшей, кивком головы показав на енто недоразумение в юбке…

А Александр внимательно расспрашивал её о том, как и самое главное — где сейчас может находиться Анастасия, абсолютно не реагируя на очевидные сигналы влюбленности восторженной сверх меры девушки…Его занимало только одно — Настя и дочь…И когда она выдохлась, Егоров коротко кивнул на неё и сказал дядьке Еремею — Сию прекрасную дамочку устройте с максимально возможным комфортом, но чтобы — ни-ни! Узнаю, лично сам оторву негоднику причиндалы и скажу, что так и было! Дядька Еремей, понял? Молодца, исполняйте сударь…

Повернувшись к Ангелине, он крепко обнял её по — родственному, от чего та готова была на радостях в обморок грохнуться…ну уж больно впечатлительная девица была…А потом, резко отвернулся к столу, на который тут же накинули карту и сразу перейдя к деталям операции, склонился над ней…

Уходя, Ангелина влюблено посмотрела на него и прошептала про себя — Регент империи…МОЙ регент! И решительно шагнула в створ двери…

Как и приказал Егоров, её устроили в пусть и не самые шикарные апартаменты бывшей графской усадьбы их соседей, на втором этаже красивого здания…Зайдя в комнату, она остановилась у окна, осмотрелась в комнате..

— Ничего, на первое время хватит! — и скинув надоевшее за день платье и остатки плаща, она раскинув руки, упала на широкую кровать, проваливаясь в мечтательный сон, полный любви и неги с её избранником — Александром Егоровым, пусть и даже не Регентом империи! Главное, её любимым…ну и что греха таить, вероятным женихом…

Так в мечтах она и уснула, а вокруг неё стали закручиваться совсем не малые вихри интриг…Немец Хайнц, осоловело уставился на накрытый стол…на щи, крылышки в картопле…ароматное, просто волшебное сало…источавшее просто божественный запах, заставляя его многострадальный желудок возмущенно ворчать, давая понять хозяину — Пора однако, жрать — с?…

И когда в помещение, где допрашивали немца, вошел этот гигант в какой — то, явно высокопоставленной военной форме, по тому, как ахнула и закатила очаровательные глазки эта фройлян…он понял — это ОЧЕНЬ высокий чин!?

— Герр официр…яволь…я добровольно дам показания…только накормите меня…пьежалуйста…и он грохнулся в голодный обморок!

— Тьфу, пропастина! — заворчал Еремей, вытирая обшлагом шинели свой рот… — Кинь Ванька немцу вон кусочек сала, а то он от голода сдохнет? — молодой, хмыкнув — надо, так надо?!

И тесаком отмахнул нормальный такой кусмень, взял кусок хлеба и изобразив «бутерброд»…как говорит незабвенный Регент империи, сунул бедному голодающему фрицу под нос…

Спустя пару минут безжизненное до этого момента тело, шевельнулось, ноздри задвигались инстинктивно, практически отдельно от мозга, и спустя минуту немец удивленно уставился на чудо небес — перед его носом лежал приличного размера кусок хлеба, с уложенным на нем куском отменного, розового на просвет, сала…

— Майн готт! — его рот судорожно задергалось, а челюсти, казалось выдвинулись, пытаясь дотянуться до вожделенного явства…

— Шайзе! — он дернулся, и ему удалось зацепить кусок еды… — язык стал на мгновение длиной наверное, сантиметров двадцать…он обернулся вокруг вожделенного сала с хлебом, его моментально втянуло в рот и истекающая голодной слюной и пасть захлопнулась!

Следом раздался звук, отдаленно напоминающий визг бензопилы из фильма «Техасская резня бензопилой»! А челюсти — замелькали со скоростью атаки стаи голодных рыб пираний на упавшую в воду птенца цапли….Минута и от бутерброда — не осталось и крошки, а глаза блаженно закатились…

Хайнц умиротворенно засопел — Надоть, сколь мало нужно для счастья человеку? — покачали головой казаки — морпехи…Затем повернулись вновь к столу, за которым активно обсуждался вопрос о боевой операции — разведке боем, второй целью которой стоит задача возможного освобождения из немецкого плена столь важной для Регента, а значит и России людей!?

— Дядько Еремей! Хватит на пленного пялиться, что рядового немчуры не видал вблизи что ли? Смотри… — и остро заточенный карандаш Егорова заскользил по пологой дуге, показывая, где его Вторая рота 8-го егерского полка Лаодуньской дивизии должна с ходу захватить плацдарм для дальнейшего развертывания полномасштабного наступления русской армии….

К полуночи планировка ударно — разведывательной операции завершилась…Хитрость в том, что это был самый настоящий спектакль для трех рядовых актеров из ландвера! Сам Регент подсказал эту немудреную сценку. Чтобы заставить силы ландвера стянуть к этому выступу фронта как можно больше частей, а атака…Реальная атака должна состояться в десяти километрах южнее этого фиктивного боестолкновения…

С немцами в бега должен уйти своеобразный переводчик из местных поляков, которые люто ненавидят Россию…На самом деле ненавидящий российского императора и его Регента лично! Пан Звойцеховский…лютый помещик, который насмерть запарывал батогами или вожжами, случайно попавших к нему русских людей…Его, скрипя челюстями выделил Еремей из толпы таких же компрадорских помещиков, взятых в плен в ходе Висло — Одерской операции…

Самое главное — сей пан отлично знал русский язык! И посему дословно передаст командованию ландвера все, о чем говорилось за этим полуночным столом…Когда все вышли из хаты, оставив в ней только немцев и пана Звойцеховского, специально в недокрытой на замок комнате с окном в роскошный вишневый сад поместья, где размещался штаб русской бригады…

— Сигайте, панове! — и этот пан в разодранной вышиванке подсадил тощий зад рядового Хайнца в раскрытое настеж окно в задней части комнаты совещаний…

Конец ознакомительного фрагмента.