Ненормальные рассказы – 2

Александр Грем

Во второй части «Ненормальных рассказов» вас ждут совершенно новые яркие персонажи, которые великодушно поведают о своих правдоподобных историях, что приключились с ними в их вымышленных, но волнующих событиями жизнях. Произведения нового сборника автор искусно окутал убедительной художественностью, одухотворил живыми диалогами и, как того и требуют неизменные традиции реалистического жанра, преисполнил потаённой глубиной разносторонних смыслов.

Сомнительное предложение

Глава 1

Несказанно обрадовав жителей суетливого мегаполиса приятным теплом и ласковым солнцем, долгожданное лето пожаловало в столицу довольно послушно и безотлагательно. Однако уже к третьей четверти июня разогревшийся воздух стал источать такую изнуряющую духоту, что подчас хватались за сердце и лишались сознания не только пожилые и болезненные люди, но даже вполне здоровые и крепкие мужчины и женщины средних лет. Необычайному пеклу искренне радовались лишь беспечные голопузые дети, имевшие возможность плескаться в ближайших водоёмах или надувных бассейнах, впрочем, в послеобеденные часы заботливые родители всё равно загоняли своих отпрысков по домам и устраивали для них тихий час.

Невыносимая жара отступала исключительно ближе к полуночи, невольно позволяя утомлённым людям слегка перевести дух перед очередным знойным днём. В один из таких поздних вечеров, когда в голове молодого писателя всё ещё оставались многообещающие идеи, но в занимательные предложения они уже не складывались, темноволосый худощавый парень недовольно опустил крышку ноутбука, вышел из своего домашнего кабинета и устало пошагал на кухню, где выпил стакан обыкновенной водопроводной воды и затем направился в просторную спальню. Машинально убедившись, что дверь на широкую лоджию по какой-то причине не захлопнулась, он быстро сбросил на пол серые матерчатые шорты с пальмовым узором и расслабленно развалился на мягкой кровати в непринуждённой позе морской звезды.

Пытаясь отпустить досужие мысли о своём новом художественном произведении и окунуться в сладостный сон, молодой человек закрыл глаза и представил беспросветную тёмную стену, однако из её мнимой материи вскоре стали пробиваться возможные части сюжета, персонажи и описания окружения. Проворочавшись в постели около часа, парень раздражённо открыл глаза, поднялся с кровати и досадливо пошагал на кухню, чтобы выпить чашку тёплого чая, который должен был успокоить его психику и придать организму ещё большей сонливости. Наполнив пластиковый электрочайник наполовину, он опустил ручку крана и уже собирался поставить ёмкость с водой на круглую подставку, что располагалась рядом с раковиной на стоячем шкафчике, однако неугомонная прозрачная жидкость всё продолжала хлестать из металлического источника.

— Что за ерунда?! — удивлённо промолвил парень и ещё несколько раз пошевелил ручку крана вверх-вниз.

Несмотря на данные бесхитростные манипуляции, шипящая струя никоим образом не собиралась угасать, а её упрямый напор даже усилился, резво выплёскивая холодные капли из серебристой раковины. Хозяин квартиры быстро поставил чайник на поверхность столешницы, присел на корточки напротив раковины и спешно отворил дверцы шкафчика, чтобы перекрыть злополучную воду. Когда же горе-сантехник потянулся к красному и синему краникам, одна из труб внезапно разорвалась, коварно окатив его сильнейшим студёным шквалом. В этот момент обескураженный паренёк опрокинулся на спину, машинально встряхнул головой и безрезультатно попытался подняться на ноги. Оказавшись приклеенным какой-то неведомой силой к полу, уже через несколько минут он в ужасе бросал умоляющие взгляды по сторонам, беспомощно наблюдая за тем, как дикий поток водной стихии бескомпромиссно превращал его квартиру в жалкое подобие крытого бассейна.

Спустя некоторое время, когда молодой человек уже полностью погрузился в воду и смиренно принял совершенное отчаяние, что-то неизвестное и сильное потащило его сквозь глухое бульканье вверх, словно спасая обречённого утопающего в самый последний миг его жизни…

Глава 2

Надрывно прокашлявшись и протерев мокрое лицо, парень вскоре обнаружил себя в полулежачем положении на корме довольно дряхлой лодочки, которая медленно двигалась по течению и была окутана приятной прохладой и низким густым туманом.

— Доброй ночи, Михаил… — негромко произнёс таинственный незнакомец в серой шерстяной мантии с капюшоном, сидевший на передней части небольшого судёнышка.

Услыхав хрипловатый, но приятный старческий голос, молодой человек ошарашенно приподнялся и тут же грузно опустился на заднюю скамью, что в морском деле именуется «банкой».

— Всё, конец? — предсказуемо поинтересовался Михаил, глядя на своего собеседника с худым поблекшим лицом. — Вы ведь Харон?.. Но я ещё совсем ничего не успел! Только разобрался, как устроена жизнь, а тут и помирать пора…

— Харон? — презрительно усмехнулся незнакомец и философски добавил: — А что, есть такой человек, который всё успел?

— Действительно…

— Мы сейчас находимся между небом и землёй, вне времени и пространства… плывём по реке твоей жизни.

— И зачем же? Я просто вышел на кухню чаю попить…

— Я знаю. Твоё тело и ныне там — лежит на мокром полу, а вода заливает соседей… — спокойно промолвил безбородый старец.

— Моя квартира застрахована на такой случай, — машинально выпалил парень. — Но что вообще происходит?

— Несколько лет назад ты обратился к Господу с довольно интересной просьбой, возжелав, чтобы Он зажёг в твоей душе искру писательского таланта.

— Было дело, и я Ему премного благодарен! Но зачем же теперь отнимать у меня этот самый талант и саму жизнь?

— Успокойся, никто у тебя ничего не отнимает, однако в твоём городе проживает одна молодая девушка, к слову сказать, довольно привлекательной внешности, которая тоже взмолилась о даровании ей такого же чуда…

— Ну а я-то тут при чём? — неосторожно перебил своего собеседника парень. — Просто дайте ей желаемое… или не давайте.

— Искра таланта в этой прекрасной особе уже зажжена, но пока что она создаёт лишь разную посредственную чепуху… фантастику всякую.

— И что же от меня требуется? Пускай себе пишет…

— Нет, так она весь свой дар на ветер пустит. Поработаешь с ней над сюжетами, стилистикой, орфографией, пунктуацией, расскажешь про то, как создавать живые диалоги, донесёшь важность и красоту художественности… ну, всего понемногу.

— Да тут работы на полжизни! — недовольно воскликнул молодой человек и всплеснул руками. — Я могу отказаться?

— Можешь, — утвердительно ответил старец, — в таком случае ты просто очнёшься на своей кухне, вызовешь бригаду сантехников и продолжишь жить обыденной жизнью.

— Но…

— Но если согласишься, то не только поддержишь коллегу по писательскому ремеслу, но ещё сможешь серьёзно изменить течение своей жизни… ну это уже на твоё усмотрение, — загадочно улыбнулся собеседник и ожидающе замолчал.

— Хм… Вы упомянули, что девушка довольно симпатичная. Ну что же, придётся поверить на слово, надеюсь, никакого подвоха эта затея в себе не таит. Я согласен, но как же мне её отыскать? Имя, фамилия, адрес…

— Вот и славно! Я предполагал, что ты не откажешься. Не переживай, ваши линии жизни совсем скоро соприкоснутся, а пока что переведи здесь дух от жары.

«Да уж, вписался не пойми во что… — безмолвно произнёс парень и протёр глаза ладонями, — ну да ладно, может, это всего лишь сон?» — Михаил опустил руки на колени и тут же обнаружил, что в маленьком судёнышке остался совершенно один, всё так же окутанный плотным туманом и неспешно уносимый мирным течением в неопределённое будущее.

Глава 3

Около восьми часов вечера измученная несносной духотой горстка людей спешно высыпала из сочленённого автобуса, который долгожданно остановился на конечной остановке, что располагалась на окраине города в однородном сосновом массиве. Вместе со всеми покинула общественное транспортное средство и двадцативосьмилетняя кареглазая брюнетка, приехавшая на очередное ночное дежурство в Центральную городскую больницу. Девушка присела на деревянную скамейку под прозрачным навесом, достала из сумочки упаковку влажных салфеток и аккуратно протёрла вспотевшее лицо, затем она посмотрела на своё отражение в круглом зеркальце пудреницы, поднялась на ноги и отправилась на территорию больничного комплекса, где работала медсестрой терапевтического отделения.

Прошагав около сотни метров до необходимого корпуса медицинского учреждения, девушка вошла внутрь, улыбчиво поприветствовала косматого охранника и торопливо направилась к служебному лифту, перед которым уже столпились несколько санитарок в тёмно-синих одеяниях и парочка смешных безусых интернов. Поднявшись вскоре на восьмой этаж, она прошла в небольшую комнатку для медсестёр, где сменила своё скромное светлое платье и белые босоножки на медицинский халат и мягкие сабо с задником, после чего вернулась в коридор и пошагала к сестринскому посту, чтобы отметиться в журнале приёма и сдачи дежурств.

— Привет, Машуля! — ласково произнесла светловолосая женщина лет сорока, сидевшая за продолговатым угловым столом. — Как настроение?

— Привет, Сонечка, всё прекрасно! — бодро ответила девушка и раскрыла необходимый журнал. — Забрали дедулю из пятой?

— Уехал, слава Богу! Пускай теперь родственникам докучает своими анекдотами, как немного полегчало, так рот и не закрывался… всё сидит тут у поста на кресле и бла, бла, бла, а нам ведь работать надо, а не байки его слушать.

— Да, весёленький старичок, хоть и ворчливый слегка. Чего ещё нового произошло? — продолжила диалог Маша, расписавшись за принятие смены.

— Привезли тут одного ночью, довольно странный случай…

— И что же там необычного может быть для терапии? — заинтересованно спросила девушка.

— Молодой паренёк тридцати с небольшим. Доставили его на скорой, представляешь, соседей снизу стал заливать, они к нему поднялись, а дверь закрыта, пришлось аварийку вызывать. Те приехали, замок вскрыли, а он лежит на кухне…

— Обморок? — сходу предположила Маша.

— Если бы… кома! Будили его, будили, потом в неотложку и позвонили. Мы сегодня весь день тут с ним носились, даже экстренный консилиум врачи созывали, чтобы диагностировать заболевание.

— Хм… Может, угнетение организма от этой невыносимой жары?

— Не знаю, все анализы и основные показатели в норме, только температура немного понижена и неглубокая рана на затылке, наверное, при падении образовалась. Недавно вернули его в палату, подозревали синдром Кляйне-Левина.

— Синдром спящей красавицы? — поражённо произнесла девушка. — Достаточно редкое неврологическое расстройство: больной спит большую часть суток, а просыпается лишь для того, чтобы поесть и сходить в туалет. Разбудить его при этом чрезвычайно сложно…

— Да он вообще не просыпался ещё, кома это, говорю тебе! На вот, — белокурая женщина протянула Маше историю болезни и участливо спросила: — Ты ведь Надю сменяешь сейчас?

— Ага, — коротко ответила медсестра и стала вчитываться в бумаги.

— Значит, будешь у этого парня дежурить, его во вторую интенсивную определили, сейчас Надежда там с ним возится.

— Михаил Гаврилов? — удивлённо изрекла Маша. — Худенький такой, да? С тёмными всклокоченными волосами и шрамом над правой бровью…

— Ну да… Знакомый твой?

— Нет, но если это тот самый Гаврилов, то он довольно-таки знаменитый писатель… не читала его рассказов?

— Ах, Машуля, мне и своей прозы жизни хватает: муж, дети, работа… — голову ещё разными выдумками забивать. Это тебе, дурёхе ветреной, романтики подавай и мечтаний всяческих. Нашла бы ты уже себе парня путёвого…

— Ладненько, — застенчиво улыбнулась девушка и положила на стол историю болезни, — пойду я уже Надю отпускать.

— Давай, спокойного дежурства нам! Если что понадобится, нажимай сразу экстренную кнопку, я прибегу!

— Спасибо, Соня, увидимся, — мягко произнесла Маша и пошагала по широкому коридору.

Глава 4

Одноместная палата реанимации и интенсивной терапии представляла собой комфортное продолговатое помещение с белыми стенами, зеленоватым полом и отдельной туалетной комнатой. Напротив входной двери находился широкий деревянный стеклопакет с двумя приоткрытыми окнами, перед которыми на три четверти были спущены рулонные шторы бежевого цвета. Прямо под ним стояли обеденный квадратный стол и два бледно-зелёных пластиковых стула. Левее было обустроено место для дежурившей медсестры: небольшой овальный столик с простеньким ноутбуком и радиотелефоном, двухъярусная тумба для всяческих бумаг и серенький офисный стул. Справа же располагалась медицинская кровать с механической регулировкой по высоте, металлический штатив для внутривенных вливаний на колёсиках, выключенный аппарат искусственной вентиляции легких, прикроватная тумбочка с многофункциональным монитором-дефибриллятором, а также обыкновенный двухдверный шкаф, что стоял в довольно удобной боковой нише.

— Привет, Маша! — дружелюбно поприветствовала свою коллегу рыженькая девушка лет тридцати пяти. — Не видала ещё наше чудо?

— Привет! Нет, ещё не видела, но уже просмотрела историю болезни, — чутко ответила новоприбывшая медсестра и подошла к кровати, на которой лежал незаурядный пациент в голубоватом больничном халате и с перевязанной бинтом головой. — Так и спит?

— Да, пока что в себя не приходил.

— А что с диагнозом?

— Доктора временно остановились на коматозном состоянии, вызванном травмой головы, предположительно полученной при падении с высоты собственного роста.

— Стабилен? Как показатели?

— Стабильно тяжёлый. С дыханием и сердцебиением всё в порядке. А вот на свет, окрики и боль не реагирует. На столе лист с назначениями по препаратам, сейчас капаем физраствор и витамины. Подгузник санитарочка ему уже сменила. К монитору парень подключен, так что тебе остаётся только следить за его состоянием, снимать ежечасно показатели и следовать дальнейшим распоряжением врача.

— А кто сегодня дежурит?

— Лебедев…

— А… ну я думаю, что он только утром явится, если ничего экстренного не произойдёт.

— Скорее всего, — согласно произнесла Надежда, — ну ладно, я тебе всё рассказала, побегу уже…

— Завтра снова в день?

— Да, сменю тебя с утра. Давай, счастливо!

— Пока! Хорошего вечера!

Простившись с коллегой, Маша подошла к кровати, достала из кармана халата диагностический медицинский фонарик и проверила глазные яблоки парня, которые так и остались неподвижными. После этого медсестра посмотрела на дисплей монитора, где отображались основные жизненные показатели больного, и безрадостно пошагала к своему рабочему месту за столом. Внеся в необходимый бланк только что зафиксированные цифры, девушка подняла крышку ноутбука и стала с интересом просматривать различные медицинские сайты с информацией о коматозном состоянии. Хотя причины такого беспамятства указывались достаточно разные, в большинстве случаев специалисты сходились во мнении, что предугадать время чудесного пробуждения до сих пор остаётся невозможным. Однако же некоторые из них заявляли, что для пациентов весьма благоприятным фактором выздоровления, как бы это не казалось парадоксальным, является обычное с ними общение. Достоверность данной теории подтверждали и многочисленные больные, которые после своего излечения уверенно сообщали о том, что во время пребывания в коме отчётливо слышали голоса своих родных, находившихся рядом и разговаривавших с ними, и прекрасно понимали смысл сказанного. Они также красочно обрисовывали свои внетелесные переживания, полёты над кроватью и всяческие свечения в конце длинных туннелей…

Проведя около часа за ноутбуком, время от времени устремляя взгляд на равномерно уменьшающееся количество жидкости в баночке на штативе, Маша поднялась на ноги, подошла к пациенту, закрыла шариковый зажим, установленный в системе вливания, и вытащила инъекционную иглу из вены на руке парня. После этого девушка снова проверила глазные яблоки больного, зафиксировала в бланке очередные показатели с монитора и присела на стул у кровати.

— Ну что, будем знакомиться? — произнесла она мягко и со всей серьёзностью, словно на койке лежал собеседник в сознании.

Дружелюбно представившись и рассказав бледному пареньку о том, где он находится, Маша выразила молодому писателю слова восхищения его творчеством, а также сообщила, что тоже увлекается написанием коротких рассказов и небольших повестей.

— Наконец-то! — восторженно воскликнул Михаил сквозь толщу густого тумана, надоедливо качаясь в обветшалой лодочке вне времени и пространства. — Я уж подумал, что застрял здесь навечно! Ну, давайте… пробуждайте меня скорее… — нетерпеливо добавил парень, оставаясь при этом совершенно неуслышанным.

Несмотря на непоколебимое молчание пациента, тело его всё же отозвалось слегка дёрнувшимся указательным пальцем левой руки и на несколько секунд участившимся пульсом, который отобразился на экране монитора возросшими цифрами. Своевременно обратив внимание на данные кратковременные изменения в состоянии больного, Маша незамедлительно вызвала дежурившего этой ночью в отделении доктора и обо всём ему рассказала.

— Милочка, вы что, первый день у нас работаете? — выслушав неподдельные переживания девушки, спокойно произнёс коренастый темноволосый мужчина с тяжёлыми очками в старомодной оправе на переносице. — Это совершенно ни о чём не свидетельствует… он же в коме…

— Да, да, я знаю, — прервав опытного медика, попыталась прояснить ситуацию медсестра, — просто я читала…

— Вам ведь должно быть известно, — немного повысив голос, решительно продолжил доктор Лебедев, — что у пациентов в данном состоянии могут непроизвольно двигаться глазные яблоки, пальцы на конечностях и даже отдельные группы мышц. Кратковременное учащение пульса, а также незначительные изменения температуры тела…

— Да, да, я знаю, — снова перебила мужчину Маша, — я просто подумала…

— Хватит мямлить! — строго выпалил врач и машинально поправил очки на переносице. — Вы здесь находитесь для того, дорогуша, чтобы ежечасно фиксировать показатели и заносить данные об изменениях в соответствующий бланк, а мы с коллегами проанализируем состояние больного в динамике и подберём необходимое лечение.

— Я всё поняла, — согласно произнесла девушка и присела на стул у кровати.

— Вот и хорошо! Однако же, если случится что-то экстраординарное, вы мне об этом немедленно сообщите! — твёрдо добавил доктор и бесшумно вышел из палаты.

— Такие дела… — досадливо изрекла Маша, глядя на пациента, который снова услыхал обращённые к нему слова.

— Какие ещё дела? — раздражённо воскликнул парень и, поднявшись на ноги в лодке, растерянно замахал руками, энергично цепляя вязкий пласт непроницаемого тумана. — Я здесь, вытаскивайте меня скорее! Что это ещё за шуточки?.. Эй, старый кудесник, куда ты пропал? Мы так не договаривались! — отчаянно закричал Михаил, и в этот момент его кисть неряшливо шевельнулась на простыне.

— Я уверена, что ты меня слышишь… — продолжила наблюдательная медсестра и дотронулась до тыльной стороны ладони больного. — Всё будет хорошо, всё образуется! А пока что я могу почитать тебе что-нибудь из своих работ. Жаль, конечно, что ты не сможешь высказать мне своё профессиональное мнение, но я очень надеюсь, что тебе понравится.

— Ах вот оно что! — возмущённо выпалил Михаил. — Ну ты и придумал, ветхий плут! Получается, что мне тут теперь придётся безмолвно выслушивать всякое графоманство в течение неопределённого времени? — раздосадовано бросил в воздух парень и недовольно опустился на корму судёнышка. — Да уж, вписался в блудняк какой-то… — обречённо проронил писатель и подытожил свои переживания: — Очень надеюсь, что это будет не собрание сочинений в двадцати томах!

— Это один из моих первых рассказов, — воодушевлённо начала Маша, — я тогда ещё сочиняла в жанре реализма. Произведение называется «Отдать швартовы!» — оповестила молчаливого слушателя девушка и достала из широкого кармана халата элегантный розовый смартфон, в котором бережно хранила все свои литературные творения в цифровом виде.

Глава 5

На протяжении монотонных семи недель, когда в графике дежурств молодой медсестры выпадали ночные смены и в отделении воцарялась относительная тишина, Маша продолжала общаться со спящим пареньком нескончаемыми монологами и читать ему свои рассказы, неизменно подмечая реакцию молчаливого слушателя в виде резких подёргиваний пальцев и лёгкого шевеления губ, которые порой приобретали выражение еле уловимой пренебрежительной насмешливости. Сам же Михаил в эти минуты медленно вплывал на дощатой лодочке в сюжеты незамысловатых повествований и становился их внутренним наблюдателем. Туман самовольно рассеивался, и парень отчётливо, словно пребывая в непревзойдённо реалистичном кинозале, созерцал вокруг себя вымышленные декорации, слышал реплики героев и живо воспринимал те оттенки художественности, которые рисовал перед ним автор.

Первое произведение являло собой довольно печальную историю в стиле реализма конца девятнадцатого века о русском моряке средних лет и его молодой возлюбленной. Суть рассказа заключалась в постоянном и мучительном метании мужчины между чарующим морем, к которому его тянуло всем сердцем, когда он находился на берегу, и искренней любовью к юной красавице, чьё нарастающее недовольство сложившейся ситуацией всё чаще и неудержимее выплёскивалось наружу и превращалось в изматывающие и истеричные сцены, подводящие доблестного черноморца к непростому, но неизбежному выбору: либо манящая могущественная стихия, либо размеренное прозябание в компании миловидной эксцентричной особы. Концовка же сего драматического изложения нашла своё воплощение в решительных словах главного героя, заключённых в довольно простом, но трогательном четверостишии:

Плесни-ка горькой в стакан,

Половой, пойми, мне так нелегко…

Покидаю ночной трактир,

Чтобы уплыть далеко…

После данного увлекательного рассказа с глубоким философским смыслом Михаил уж было решил, что все последующие работы молодой сочинительницы также будут нести в себе задушевные посылы и побуждать слушателя взволнованно размышлять о неразрешимых многовековых дилеммах человеческой души, морали, разума и чувств, однако очередное Машино дежурство, которое снова выпало на ночь, одарило молчаливого пациента первыми нотками растущего разочарования. Уже с первых строк повествования он отчётливо понял, что теперешнее произведение девушки написано не в жанре реализма, который был ему всегда так приятен и описывал происходящие события в нашей повседневной жизни, протекающей прямо за окнами людских обиталищ, а таит в себе тошнотворные элементы фантастики: космические корабли, чужие миры, иные разумные формы жизни и прочую межгалактическую муть.

«Ну да ладно, посмотрим, что там дальше будет», — неохотно приняв расплывчатое вступление, равнодушно подумал Михаил и вместе со своей лодочкой стал беспрепятственно подниматься из густого тумана ввысь, вскоре очутившись в фиолетово-синем вселенском пространстве среди многочисленных звёздных огоньков.

Вопреки предвзятым ожиданиям парня, сюжетные линии всех трёх частей этой космической повести, чтение которой Маша растянула на три ночных дежурства, оказались довольно занятными и знакомили слушателя с тремя разными историями, соединёнными одними и теми же главными персонажами — двумя выпускниками Земной лётной академии. В первой части ребята намеревались угнать небольшой разведывательный звездолёт, чтобы на нём примкнуть к братству межгалактических пиритов под собирательным названием «Фантомная стая». Успешно осуществив задуманное, во второй части фантастической трилогии друзьям предстояло справиться с их первым заданием, а именно: выявить расположение вакуумных мин в районе малёхонькой планеты Тринадинус, на которой проходила интенсивная работа по добыче гартония — редчайшего минерала, схожего по цвету и структуре с земными рубинами, остаться при этом незамеченными и не напороться на смертоносные фугасы. В третьей же части отчаянным ребятам нужно было в составе немногочисленной флотилии космических корсаров принять участие в дерзком нападении на транспортный корабль землян, который в сопровождении нескольких боевых звездолётов доставлял свежеизвлечённый гартоний из Тринадинуса на Землю…

–…Спустя некоторое непродолжительное время, получив достойное вознаграждение от представителя «Стаи», Петрониус и Кир уже сидели в своём излюбленном баре «Тайна́х», распивали приторный эль и неспешно размышляли о новых авантюрных свершениях, — Маша деловито подытожила своё повествование и посмотрела на Михаила таким вопрошающим взглядом, словно ожидала от него приятных слов заслуженной похвалы и одобрения.

«Довольно неплохо, но, несмотря на захватывающие приключения, глубина смыслов уже не такая значительная и сокровенная», — спустившись в лодочке из космических дебрей в привычный серый туман, задумчиво подметил парень, и его мысли тут же отобразились на губах в виде слегка растянутой тонкой полоски, которую Маша восприняла как проявление холодного равнодушия.

— Ну что же… в следующий раз я обязательно порадую тебя чем-нибудь волшебным, — невозмутимо произнесла девушка, засунула смартфон в карман халата и уже по привычке посмотрела на монитор с жизненными показателями пациента, после чего поднялась со стула и пошагала к своему рабочему столику.

Глава 6

Каждый следующий рассказ молодой писательницы упрямо становился всё «волшебнее» и фэнтезийнее, отчего у Михаила стало пропадать желание их слушать вовсе. Они раздражали слух, нервировали своей поверхностностью и стремительно летели глаголами вперёд, оставляя красочные описания и художественность где-то за кадром.

Сначала Маша прочитала недописанную историю о юном мальчугане из вымышленного средневековья, который нашёл в горной пещере чешуйчатое яйцо, предположительно драконье, и до конца повествования хранил его в отцовском хлеву, в сене, параллельно изучая древние писания об этих мифических существах, пока однажды новоявленный птенец не пробил своим крючковатым клювом прочную скорлупу и не съел двух родительских куриц, мирно бродивших у стога в поисках земляных червей.

— Это ещё всего лишь наброски, — вместо развязки сюжета оповестила Михаила девушка, — я пока не знаю, что мальчишка будет делать дальше…

«Когда же это всё закончится?.. — свернувшись калачиком на дне лодочки, уныло вопрошал себя парень. — Сколько ещё у неё припасено таких сказок? Да я в этой лечебнице целую жизнь пролежу…»

В следующий раз увлечённая медсестра поведала Михаилу совсем уж наивную историю о летающем пони, который искал свою маму у подножья сияющей радуги, что появлялась только раз в несколько месяцев, когда привычную для тех мест засуху прерывали кратковременные дожди.

— И вот, совсем отчаявшись, воздушный скакун вытянулся на ещё влажной траве и беззвучно зарыдал…

— Воздушный скакун… — истошно протянул писатель, — хватит, прошу тебя, остановись! Это я здесь беззвучно рыдаю!

За сим простодушным рассказом, завершившимся счастливым воссоединением лошадиной семьи, последовала страдальческая история о дочери Испанского короля, которая безрассудно влюбилась в сильного и отважного капера, служившего у её отца на одном из вооружённых судов с целью захвата торговых кораблей неприятеля.

— Исторический любовный роман?! — злобно выпалил Михаил. — Серьёзно? Эту тягомотину она на тысячу страниц растянет! Помилуй же меня, старец! Сколько можно? Помогу я написать этой графоманке действительно что-то стоящее, только вытащи уже меня отсюда, заклинаю тебя! — неистово кричал удручённый паренёк, начиная горько плакать от бессилия повлиять на сложившуюся ситуацию.

Однако девушка была непреклонна даже перед несколькими каплями слёз, которые проявились на глазах её слушателя. Она заботливо протёрла влажной салфеткой лицо пациента и невозмутимо произнесла:

— Я очень рада, что эта история вызывает в тебе задушевные чувства. Женские переживания порой остаются незамеченными для мужчин… впрочем, вернёмся к морскому сражению! Небольшая флотилия короля быстрым ходом преследовала торговые суда англичан, которые находились под охраной всего лишь двух трёхмачтовых фрегатов…

В этот миг рядом с хлипкой лодочкой внезапно и оглушительно разорвалось пушечное ядро, выпущенное из орудия испанского галеона, и некоторыми своими осколками превратило дощатое судёнышко в разлетающиеся во все стороны щепки. Резкой взрывной волной Михаила тут же отбросило во взволновавшуюся воду, и в его помутнённом сознании еле-еле послышалось глухое бульканье, сквозь которое он уже наяву смутно услыхал знакомый Машин голос:

— Михаил, Михаил, вы меня слышите? — быстро и волнительно пролепетала девушка, машинально перейдя на вы.

Через минуту парень осторожно раскрыл глаза и обнаружил себя лежащим на больничной кровати, рядом с которой стояла досужая медсестра и тревожно теребила его руку.

«А старик не соврал: действительно, симпатичная особа», — оценивающе посмотрев на девушку, довольно подметил пробудившийся пациент.

— Михаил, вы очнулись! О чудо! Как вы себя чувствуете? — растроганно поинтересовалась Маша. — Нужно сейчас же сообщить врачу! — возбуждённо добавила она и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, стала нетерпеливо ходить из стороны в сторону с прижатым к уху мобильным устройством.

Вскоре доктор Лебедев, который нынешней ночью снова дежурил в отделении, явился в палату со слегка заспанным лицом и в помятом халате. Без особой увлечённости, словно такое случается каждую неделю, он проверил рефлексы больного, сравнил нынешние показатели на мониторе с цифрами динамики в бланке и решительно констатировал заметное улучшение самочувствия пациента. Сообщив также о необходимом дальнейшем наблюдении, мужчина доброжелательно похлопал парня по плечу и спокойно вышел из помещения.

— Михаил, я так рада… — сидя на стуле рядом с кроватью и держа своего подопечного за руку, изумлённо начала девушка.

— Вы ужасная графоманка! — язвительно перебив Машу, негромко произнёс молодой писатель.

— Что?.. Ах… так вы всё слышали… я так на это надеялась! Но неужели с моими работами всё так плохо?

— Не всё. Вам хорошо удаётся передать визуальную картинку повествования: образы получаются достаточно чёткими, словно находишься в кинотеатре и смотришь на них с первого ряда. Я, конечно, не видел самих текстов, чтобы оценить орфографию и пунктуацию…

— Я рада, что вам понравилось! — застенчиво вставила Маша.

— Я не сказал, что мне понравилось! — натужно выпалил парень и, не желая обижать девушку, добавил уже более мягким тоном: — Про моряка у вас хорошо получилось.

— Спасибо! Хоть это вышло…

— Я понимаю, что оценка творчества всегда субъективна, но вашим рассказам определённо не хватает глубины смыслов. Какие-то космические пираты бороздят просторы вселенной на своих звездолётах: стреляют, грабят, живут бесцельной и довольно поверхностной жизнью, которая не имеет ничего общего с жизнью действительной. О чём должен задуматься читатель, познакомившись с главными героями? В них нет ни любви, ни сожалений, ни великой цели, к которой бы они стремились…

— А вы всегда читаете только глубокие книги с философским смыслом? — недовольно произнесла Маша. — Многие люди просто хотят отвлечься от серых будней, не думать о суровой реальности, отдохнуть, посмеяться…

— Маша, вы — клоун? Или юморист? — серьёзно спросил парень и повернулся на бок.

— Нет, но…

— Так зачем же вы пишете всякую ахинею про яйца драконов и летающих пони? А про средние века в Европе и морские сражения? Вы хоть что-нибудь в этом понимаете?

— В этом произведении я просто рассказывала историю любви молодой девушки и…

— Вы не Дюма, Маша! А штамповать низкопробные любовные романы может каждая домохозяйка, хоть когда-нибудь проливавшая слёзы из-за неразделённой любви, или даже юная институтка, которую на втором курсе бросил одногруппник. Я думаю, вам следовало бы написать что-нибудь действительно стоящее, что побудило бы читателя размышлять о вечном: о душе, об отношении к жизни и смерти, о самом Боге и Его замысле. Вы могли бы предложить своё видение относительно данных вопросов или тем…

— Мистика! — машинально вырвалось из Машиных уст.

— Что?

— Мистика! Я уже давно подумываю о мистическом романе, но только не о приведениях или ведьмах, а о чём-то более глубоком, о той стороне…

— Мне кажется, что я смогу вам с этим помочь, — неожиданно для девушки произнёс Михаил.

— Правда?

— Давайте сделаем так, я предполагаю, что через пару дней меня отсюда выпишут, и тогда вы сможете в свои выходные наведываться ко мне домой и…

— Я согласна! Спасибо вам большое! Договорились! — восторженно воскликнула Маша.

— Хотя… — парень внезапно запнулся и, помолчав несколько секунд, продолжил: — Думаю, нам всё же нужно будет отложить данное мероприятия из-за ремонта, который мне предстоит сделать в квартире, чёрт его знает, сколько там воды вылилось…

— Это ничего, — бодро вставила воодушевлённая медсестра, — некоторое время вы спокойно сможете пожить у меня, я как раз со следующей недели ухожу в отпуск.

— Ну, если моё присутствие вас не обременит…

— Конечно же нет! Мы ведь полностью предадимся работе над моим романом, а не станем устраивать ночных посиделок при свечах… — кокетливо подмигнув Михаилу, девушка поднялась со стула и поцеловала обескураженного парня в нос, — а сейчас вам лучше поспать, чтобы скорее набраться сил для нашей будущей работы.

***

Спустя год в одном из ведущих издательств страны вышел мистический роман Марии Гавриловой «Кома. Чудесная история пробуждения». Бывшая медсестра терапевтического отделения великодушно посвятила данную книгу своему новоиспечённому мужу, а также молниеносно захватила внимание и умы читателей своими глубокими философскими размышлениями о том состоянии сумеречного беспамятства, когда организм человека по какой-то причине переключается в «автономный режим», а душа его при этом продолжает бороться за возможность возвращения в физический мир.

Для увеличения количества продаж Машино творение всегда располагалось в книжных магазинах рядом с новой книгой её супруга, которая вышла в то же самое время и являлась художественным пособием для начинающих писателей под довольно забавным названием «Как я встретил свою жену — графоманку».