Ненормальные рассказы – 2

Александр Грем

Во второй части «Ненормальных рассказов» вас ждут совершенно новые яркие персонажи, которые великодушно поведают о своих правдоподобных историях, что приключились с ними в их вымышленных, но волнующих событиями жизнях. Произведения нового сборника автор искусно окутал убедительной художественностью, одухотворил живыми диалогами и, как того и требуют неизменные традиции реалистического жанра, преисполнил потаённой глубиной разносторонних смыслов.

Предначертанное знакомство

Глава 1

В один из самых обычных дней начала октября, ближе к обеду, я благополучно отредактировал последние строки занимательной детской истории про двух серых гусей и их товарища — озорного рыжеволосого мальчугана и тут же невольно загрустил от неизбежности прощания с этими потешными персонажами, которые всячески бедокурили и веселились в моей голове в течение последних двух недель, неутолимо желая вырваться на свободу, чтобы поскорее поведать о своих сказочных приключениях кому-нибудь кроме их создателя.

Необходимо разминая напряжённые мышцы шеи круговыми движениями головы, я дождался характерных пощёлкиваний, подобных звуку ночного костра, поднялся с кресла и неспешно пошагал на кухню, где уже через несколько минут сидел за столом с чашкой горячего кофе со сливками в одной руке и дымящейся сигаретой — в другой.

«А вот и бабье лето подоспело, — выпуская клубящийся дым в сторону приоткрытого окна и непроизвольно щурясь от солнечных лучей, я довольно подметил долгожданное изменение погоды после продолжительных дождливых дней, которые начали тянуться ещё с середины сентября. — Пожалуй, сегодня стоит немного расслабиться, пройтись по городу и проветрить голову от засевших в ней образов».

Я сделал ещё пару привычных затяжек, затушил сигарету в пепельнице, допил светло-коричневую жидкость в чашке и возвратился в комнату, где стал собираться на незамысловатую прогулку. Одевшись в тёмно-синие джинсы, жёлто-чёрную кофту без капюшона и белые кроссовки, я рассовал по карманам пачку сигарет с зажигалкой, кошелёк и мобильный телефон, после чего перекинул через плечо чёрную матерчатую сумку, подмигнул себе в зеркале и, выйдя из квартиры, направился к ближайшей автобусной остановке.

Спустя минут двадцать я покинул сочленённое транспортное средство, зашёл в центральный супермаркет, где приобрёл пол-литровую бутылку кока-колы и двухсотграммовую ёмкость с обычной водкой, и, запихнув купленное добро в сумку, радостно пошагал в сторону раскинувшегося неподалёку аккуратного сквера с приятно шумящим фонтаном в центре. Разместившись на одной из светло-коричневых деревянных скамеек, я вытащил бутылки из сумки, аккуратно открыл пластиковую ёмкость со сладким шипящим напитком и медленно опустошил её наполовину. После этого я влил всё содержимое второй бутылки в первую, немного встряхнул и снова сделал несколько глотков уже совсем иного по вкусу коктейля.

«Эх, хороша чертовка!» — тут же пронеслось у меня в голове, и я расслабленно откинулся на слегка выпуклую спинку скамейки, желанно завязнув на минут десять в безмятежном созерцании высоченных струй фонтана, сверкающих своими многочисленными игривыми каплями под нежными лучами ласкового осеннего солнца.

Вскоре я оторвал свой взгляд от этой ослепительной красоты, протёр глаза ладонями, поднялся на ноги и неторопливо пошагал по прогулочной дорожке мимо золотых и рубиновых деревьев в сторону прибрежной дамбы, которая располагалась в десяти минутах ходьбы от сквера.

Добравшись до широкой арки, что находилась прямо под возвышенной оживлённой автомобильной трассой, я прошёл сквозь неё к уходящему вниз берегу, к тому месту, где некогда существовала функционирующая паромная станция, а ныне вреза́лся на несколько метров в реку лишь узкий дощатый пирс, служивший необходимым причалом для швартовки единственного в городе деревянного прогулочного кораблика «Летучая мышь», украшенного по бортам красно-белыми щитами с круговыми кельтскими орнаментами. Однако в данный момент здесь его не наблюдалось, а на краю рыжеватого пирса сидела миловидная темноволосая особа, которая с удивительным позёрством фотографировала себя камерой мобильного на фоне отражающей косматые белые облака водной глади. Решив не особо смущать юную красавицу своим вниманием, я немного отошёл вправо и присел на травянистый склон дамбы, ещё разок потянул из бутылки и закурил, наслаждаясь прекрасным видом еле слышного течения умиротворённой серебристой реки. Некоторое время я ещё понежился под высоким сияющим солнцем, отстранённо понаблюдал за причудливыми движениями неопытной фотомодели и вскоре решил возвращаться домой, по дороге заскочив в супермаркет за каким-нибудь горячительным напитком, дабы спокойно продолжить сегодняшний день на ухваченной хмельной волне.

Глава 2

Миновав продолговатую центральную площадь, вымощенную мозаичным узором из серых и бордовых элементов, я резво пересёк узенькую асфальтовую дорогу и уже было хотел войти в супермаркет, как услыхал за спиной знакомый мужской голос, неожиданно озвучивший моё имя, и решительно развернулся.

— Серё-ё-ёга! — ещё раз радостно произнёс молодой светловолосый паренёк, спешно приблизившись ко мне.

— Опа! Баду́! — изумлённо воскликнул я в ответ и широко улыбнулся.

Мы крепко, по-мужски, обнялись, похлопали друг друга по спине и отошли на пару шагов от центра тротуара, дабы не мешать остальным прохожим.

— Ха! Только ты меня ещё так называешь, — по-доброму усмехнулся мой хороший приятель, с которым мы не виделись уже около года.

— Ну да, ещё с детства — когда ты медведя из «Книги джунглей» неправильно называл.

— Точно!

— А ты чего здесь? Ты же вроде в Европу укатил…

— Да ну её! Всех денег не заработаешь, по родине соскучился. Прилетел вот на днях.

— А Машка?

— А нет больше Машки, — без особой грусти в голосе ответил мой приятель, достал из кармана светлых матерчатых брюк пачку сигарет и торопливо закурил.

— В смысле? — предчувствуя что-то нехорошее, решил уточнить я.

— Да нашла там себе бабая какого-то на стороне, владельца двух кебабных, и свалила к нему по-быстрому. Наверное, к этому времени уже стала королевой шаурмы, — презрительно сплюнув, поведал мне товарищ, которого на самом деле звали Павлом.

— Да уж…

— Да ничего, забей, всё хорошо. Ты-то как?

— Да я по-тихому, вот сегодня закончил очередной рассказ…

— Всё пишешь, — добродушно улыбнулся Пашка, — хоть покупают твои книжки?

— Не в деньгах счастье, сам же подметил, — улыбнулся я в ответ и тоже закурил.

— Ну да, писатель должен быть голодным… Слушай, а какие у тебя планы на сегодня? Дела, может, какие есть?

— Неа, нет никаких дел, решил вот в магаз зайти, бухла прикупить какого-нибудь на вечер, чтобы отвлечься от творчества.

— Ну вот и славно! Давай у меня зависнем сегодня, только я сперва в банк забегу, нужно там бумаги кое-какие оформить, минут двадцать-тридцать всё это дело займёт, а потом затаримся и ко мне рванём, идёт?

— Ну, давай, — согласно произнёс я.

— Хорошо, я тогда тебе позвоню, когда освобожусь, далеко не убегай. Номер не сменил?

— Неа, всё тот же.

— Тогда отлично! Ну ладно, до скорого, — Пашка затушил сигарету в стоячей металлической урне и пошагал в сторону длинного двухэтажного бежевого здания, в котором располагались офисы разных мелких фирм, средних компаний и филиалы двух государственных банков.

Я тоже загасил сигарету, прошёл около ста метров по центральной улице и присел на тенистую скамейку, став внимательно слушать молодого уличного музыканта, мастерски извлекающего из своей чудесной скрипки довольно мелодичные и печальные мотивы.

Глава 3

Через минут двадцать пять мой приятель, как и предполагалось, разобрался со своими делами в банке, позвонил мне, и мы встретились около входа в супермаркет, в котором в скором времени прикупили немалое количество разных алкогольных напитков, множество свежих и копчёных закусок, несколько упаковок виноградного и яблочного сока, а также четыре пачки сигарет, дабы посреди ночи они внезапно не закончились.

— Сколько там с меня? — спросил я Пашку, как только мы вышли из магазина, и достал из кармана джинсов свой кошелёк.

— Нисколько, успокойся, как будто ты меня никогда не угощал, — с лёгкостью ответил он и указал рукой на противоположную от нас сторону улицы, где располагалась небольшая стоянка такси.

Вскоре жёлтая машина с чёрными шашечками на дверях довезла нас до необходимого пятиэтажного дома, высадила у второго подъезда и спешно умчалась по поступившему пару минут назад вызову. Поднявшись на четвёртый этаж, мы вошли в двухкомнатную квартиру моего приятеля, прошагали в бо́льшую комнату, служившую гостиной, и стали раскладывать на невысоком стеклянном столике приобретённые в магазине товары, которые притащили в двух огромных жёлтых пакетах. Потом Пашка ещё пару раз сходил на кухню за посудой со столовыми приборами, рюмками и бокалами для напитков, после чего присел рядом со мной на широкий мягкий диван и помог разложить закуски по тарелкам.

— Ну, с чего начнём? — управившись наконец с нехитрой сервировкой, спросил он и довольно взглянул на внушительный арсенал ёмкостей на столе, которые по отдельности содержали в себе целый океан выпивки: виски, водку, коньяк и даже шампанское.

— Сложный выбор, слушай, — весело выпалил я, — давай беленькой хлопнем сперва.

— Давай, — согласно ответил Пашка, открыл пол-литровую бутылку с прозрачной жидкостью и наполнил две рюмки почти до краёв, затем он налил светло-янтарного яблочного сока в высокие стаканы и предложил ожидаемый тост: — За встречу?

— За встречу! — охотно повторил я и опрокинул себе прямо в горло слегка обжигающую жидкость, сделал пару глотков сока и взял с бежевой тарелки тоненький кругляш копчёной колбасы.

— Ну что, по второй? — дожёвывая маринованный шампиньон, произнёс мой приятель.

— Конечно! — безотказно сказал я и вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, подразумевая, что пора бы уже и покурить.

Опустошив в очередной раз рюмки с водкой, мы вышли из комнаты на кухню, закрыли за собой дверь, чтобы дым и запах не столь сильно распространялись по квартире, и сели на круглые высокие табуретки за широкой барной стойкой, которая заменяла обеденный стол.

— Ну как твои дела вообще? — приоткрыв окно и закурив, спросил меня Пашка. — Как будто сотню лет не виделись…

— Да всё по-старому вроде… пишу рассказы, собираю из них сборники… — выпустив первые клубы дыма, ответил я, — потом рекламирую их в соцсетях среди знакомых и всяких неизвестных мне людей. Ну и ещё редактурой за деньги занимаюсь…

— Ха-ха, всегда тебя вспоминаю, когда кто-то на улице во весь рот говорит «созво́нимся». А скольких ты девчонок от нас отпугнул при первых минутах знакомства, вечно поправляя их, — просто не сосчитать.

— Есть такое, — коротко улыбнулся я, — ну а ты как? Как в Европе?

— Да по-разному, — спокойно сказал Пашка, — многое зависит от человека, у которого ты работаешь. Мне повезло, я сначала в Англии в небольшом пабе трудился охранником, ночные смены по выходным были, так там владелец оказался мировым мужиком. В годах уже такой, с усами седыми, на американского южанина похож, пакистанцев до жути не любил, так вот он постоянно повторял, что в его заведении всегда прав он, а не клиент. Из-за любого косяка мне позволял вышвыривать подвыпившего посетителя. А потом, когда мы с Машкой разошлись, я в Германию поехал, там куда более культурно и уважительно с клиентами обращаются, да и с персоналом не особо церемонятся, его ведь всегда можно сменить, тем более сейчас из Восточной Европы много гастарбайтеров приезжает. В Испании мне понравилось, там вообще все на лайте живут, постоянная сиеста. Можно было бы там и остаться…

— А чего уехал?

— На родину потянуло, — задумчиво ответил мой приятель. — На жизнь я себе и здесь заработаю, а чтобы сколотить там состояние, нужно было лет десять назад уезжать, когда конкуренции такой ещё не было. Или в какой-то высокотехнологичной отрасли специалистом быть…

— А девчонки какие?

— Да тоже разные. Мне показалось, что они более раскрепощённые, но в то же время какие-то ненастоящие, холодные, что ли… ну, если не считать испанок и вообще южан в целом, у них совсем иной темперамент. Но наши — самые красивые, славяночки, одним словом, — подытожил своё мнение Пашка и смял окурок в пепельнице.

— Ага, только за ними нужен глаз да глаз, а то упорхнут к какому-нибудь бабаю, а ты и не заметишь, — не к месту пошутил я и тоже потушил свою сигарету.

— Это ты точно подметил, — немного растерянно улыбнулся мой приятель, но ничуть не обиделся на мои слова. — Кстати, знаешь, как в Англии пьют? — неожиданно спросил он.

— Как?

— Они приходят в паб и тупо напиваются! — презрительно отрезал Пашка.

— Тоже мне новости, а что там ещё делать, вести высокоинтеллектуальные дискуссии?

— В том-то и дело. Вот наши люди как пьют?

— Как?

— Налили, тост произнесли, закусили и общаются, делятся своими мыслями, обсуждают недавние случаи из жизни, обмениваются мнениями… философствуют! — закатив глаза и подняв руку с вытянутым указательным пальцем выше своей головы, изрёк мой товарищ.

— А англичане?

— А эти просто ужираются пивом или джином, словно соревнуются, кто кого перепьет. Потом сидят: лица красные, глаза возбуждённые, настроение буйное — и начинают гомонить, пока их не выгонишь за дверь к чёртовой матери.

— Значит, такая культура, — безразлично пожал я плечами, — ладно, пойдём уже в комнату.

— Пойдём.

Возвратившись на диван, мы выпили ещё по одной, немного пообсуждали некоторых наших общих знакомых, поговорили о моей последней книге, которую я клятвенно пообещал подарить в самом ближайшем будущем, после чего снова сходили на кухню, а когда вернулись, Пашка взял с нижней полки стола пульт от широкого телевизора, висевшего на стене напротив и подключённого к интернету, и мы стали смотреть разные трейлеры новых компьютерных игр и фантастических фильмов про супергероев. Потом, невольно решив поностальгировать, стали слушать рок-н-ролльную музыку, включая клипы знакомых групп и исполнителей из прошлого…

Спустя пару часов, когда нас уже порядком окутала тягучая пелена приятного хмеля, Пашка выключил на телевизоре звук, поднялся на ноги, вышел во вторую комнату, которая служила ему спальней, и принёс оттуда акустическую гитару. Усевшись снова на край дивана, он поставил светло-коричневый музыкальный инструмент себе на колено, левой рукой взялся за струны на грифе, а правой начал задушевным перебором наигрывать импровизированную мелодию. И вскоре совсем грустным голосом тоскливо протянул:

Да! Тепе-е-ерь решено. Без возвра-а-ата

Я покину-у-ул родные края.

Услыхав знакомые слова и моментально вспомнив продолжение знаменитого стихотворения, я широко улыбнулся и непринуждённо пропел вторую часть его первого четверостишья:

Уж не буду-у-ут листвою кры-ы-ыла-а-атой

Надо мною звене-е-еть тополя…

Глава 4

Мы пели наши любимые песни, благо Пашка до сих пор не разучился играть на гитаре, острили заученными наизусть стихотворениями и вспоминали юношеские годы, а минуты пролетали, как это всегда бывает в моменты развесёлого и беззаботного времяпрепровождения, неумолимо быстро, и вскоре за окнами начало смеркаться. Прежняя бодрость предательски покинула нас, и мы неторопливо принялись просматривать толстенный старый фотоальбом, хранящий в себе наши с Пашкой общие фотографии, история которых тянулась ещё со школьной скамьи, когда мы с моим товарищем только познакомились и стали учиться в одном классе. Вспоминая бывших учеников, учителей и просто знакомых со школы, а также обсуждая их нынешнюю жизнь, мы благополучно прикончили ещё некоторое количество времени и алкоголя, как вдруг Пашка вальяжно откинулся на спинку дивана и неожиданно меня спросил:

— Слушай, Серый, а в чём вообще смысл?

— Смысл чего? — не особо поняв вопрос, решил уточнить я.

— Ну, вообще. Смысл нашего существования…

— О, кого-то уже потянуло на философию?..

— Я серьёзно. Мечемся тут, каждый верует во что-то своё и считает это истиной…

— Знаешь, — немного поразмыслив, произнёс я, — Антуан де Сент-Экзюпери писал в своей «Цитадели», что смысл жизни человека заключается в том, на что он её потратил.

— Тонко… — помолчав секунд десять, задумчиво выдал мой приятель. — Ну а всё же? Мне порой кажется, что наше прозябание на этой планете вообще бессмысленно: рождаемся, копошимся, чего-то из себя строим, а потом ложимся в могилу с бледным видом… — зачем всё это?

— Если мыслить чисто с физиологической точки зрения, то всё — тлен, — спокойно изрёк я, — но если рассуждать о жизни с позиции какой-нибудь религии или вероисповедания, то смыслы обязательно найдутся. Рай, ад, загробная жизнь, перерождение, вечный полёт души…

— А ты сам в Бога веришь? — пристально посмотрев на меня, поинтересовался Пашка.

— Верю, — моментально ответил я, — только не в какого-то старца, а в Создателя всего этого. И в бессмертие души верю. Правда, не очень понимаю перспективу вечного пребывания в аду или в раю, как-то однобоко это всё… ведь без добра не осознать зла, а без зла не почувствовать добра.

— Ха, ну так добро и зло для каждого человека разные, где тут критерий истины? Это вообще больше социальные понятия. Как тебя воспитали, какое общество вокруг, такие идеалы у тебя и будут…

— Это да, так и есть, поэтому в «Библии» и прочих религиозных книгах предлагается модель праведной жизни: описание заповедей и грехов. Многие заповеди можно свести к одному нехитрому принципу: «Относись к ближнему своему так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе».

— Ну да, вряд ли ты захочешь ограбить самого себя или чтобы тебя ограбили другие… Ну а если нет никакого бога вообще?

— Тогда всё позволено… — развёл я руками и предложил своему товарищу ещё выпить.

— Ну я серьёзно, — неутомимо продолжил Пашка, — призраки там всякие, паранормальные явления, вещие сны, предсказания, которые сбываются, инопланетяне, в конце концов…

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

— Снова ты за свои цитаты, я ведь…

— Да откуда я знаю, Баду́? Я даже не понимаю, как люди перенесли во все эти железяки информационный код из миллионов нулей и единиц, который воплотился в визуализацию, что мы видим на мониторах своих компьютеров, хотя и живу в то же время, когда всё это изобретается. А ты меня о тайнах мироздания пытаешь, это ведь то же самое, что спросить у муравья о глубинах океана, когда он видел лишь пару капель дождя в своей жизни…

— Вот! Точно! Компьютеры! — а что, если вся наша жизнь, планета, галактика, что, если это обычная компьютерная симуляция? Ну, не обычная, а какая-то продвинутая… в компьютерной игре ведь персонажи тоже не понимают, что живут не по-настоящему.

— «Матрицу» недавно пересматривал? — снисходительно усмехнулся я. — Да какой смысл вообще об этом думать? Ну подтвердилась бы эта теория, и что с того?

— Возможно, тогда мы отыскали бы выход…

— Выход откуда, из жизни? Так он давно всем известен, только я им не особо спешу воспользоваться, мало ли что там дальше, а если конец? Темнота… как сон без сновидений…

— Боишься? — с каким-то испытывающим взглядом спросил меня Пашка, и тут я понял, что нам уже пора закругляться, но всё же продолжил этот «тематический» диалог, не отвечая на заданный мне вопрос:

— Кстати, есть теория, что во время нашей жизни мы просто спим, а после смерти пробуждаемся, ну или начинаем жить по-настоящему. Такой долгий сон, очень реалистичный. У тебя ведь бывало, что ты просыпаешься и некоторое время ещё помнишь о том, что тебе снилось, очень отчётливо помнишь и даже первые секунды не можешь понять, где реальность?

— Бывало. Потом ещё огорчаешься, что во сне было куда веселее, нежели наяву.

— Угу, иногда такие чудеса приснятся, что так и остался бы в них…

— А я ещё слышал, что малые дети помнят свою прошлую жизнь, пока говорить не начнут.

— А я передачу какую-то про это смотрел, там говорили, что некоторые люди даже в течение многих лет после рождения помнят моменты из своей прошлой жизни и могут их подтвердить, указав…

— А ты как думаешь, — нетерпеливо прервал меня мой собеседник, — изменилась бы наша жизнь, если бы мы заранее точно знали, что нас ждёт за чертой?

— Конечно! Она приобрела бы бо́льшую ценность или потеряла бы её вовсе.

— В этом-то и весь прикол… знал бы прикуп, жил бы в Сочи! — хмуро протянул Пашка и снова разлил горячительное по рюмкам.

— Давай-ка уже по последней, — взглянув на круглые настенные часы, стрелки которых старательно подползали к полуночи, осторожно сообщил я, зная, что мой товарищ сейчас начнёт предлагать мне остаться у него.

— Оу, оу, полегче, парень! — тут же воскликнул он. — Куда это ты вздумал посреди ночи ехать? Останешься у меня!

— Не, не, меня уже на сон клонит, — произнёс я и непреднамеренно зевнул во весь рот, — серьёзно.

— Ну так и ляжешь прямо тут, — постучав по мягкому дивану, предложил Пашка.

— Неа, мы тогда до утра пить с тобой будем, а завтра ещё и продолжим, знаю я такие посиделки.

— Ну…

— Встретились, отдохнули, пообщались, пора и честь знать, — выпив из своей рюмки, я поднялся на ноги, — пойдем, курнём ещё разок, и я поеду.

— Ну, как знаешь, моё дело предложить, но я всё же пожелал бы, чтобы мы ещё… — тоскливо промямлил Пашка и пошагал за мной на кухню.

Его заплетающийся язык лишний раз убедил меня в правильности своего решения, и, выкуривая очередную сигарету, я вызвал такси, а через минут десять, крепко обняв своего «тёпленького» приятеля и поблагодарив за радушное гостеприимство, покинул его холостяцкое жилище.

Глава 5

Доехав до своего дома и расплатившись с водителем, я вышел из жёлтого автомобиля, выкурил у подъезда сигарету, взглянул на полную луну среди редких косматых облаков и, протерев лицо ладонями, поднялся в квартиру. Сбросив в прихожей кроссовки, я снял с плеча сумку, опустошил карманы джинсов, оставив их содержимое на тумбочке под зеркалом, и прошагал на кухню, где выпил две кружки холодной воды. После этого я нетерпеливо прошёл в спальню, наспех разделся и приятно рухнул на широкую кровать, уткнув своё лицо в любимую мягонькую подушку и тут же погрузившись в распростёртые объятия Морфея.

Уж не знаю, сколько в действительности длятся наши сновидения, вроде бы учёные говорят, что всего лишь несколько секунд, однако мне показалось, что празднество абсурда в моей голове безжалостно растянулось до самого утра.

Всё началось с того, что я проснулся посреди ночи и вышел на кухню, дабы попить воды, но когда я включил свет, то увидел справа от себя закрытую овальную дверь в стене, которой раньше там никогда не было. Невозмутимо наполнив жёлтую керамическую кружку прозрачной жидкостью из крана, я сделал пару огромных глотков, поставил опустевший сосуд на стол, подошёл к таинственной двери и осторожно потянул на себя её круглую металлическую ручку. На удивление дверка легко мне поддалась, и я шагнул в непроглядную манящую темноту, тут же оказавшись в продолговатом тусклом помещении, чем-то похожем на широкий плацкартный вагон без окон, в котором грохотала танцевальная музыка, а по обе стороны от меня располагались многочисленные столики с радостными людьми за ними.

Порядком опешив, но тотчас же осознав, что это лишь сон, я стал медленно двигаться вперёд и смотреть на посетителей этого странного увеселительного заведения. На красных кожаных диванчиках повсюду сидели одни лишь девушки и о чём-то эмоционально общались, заходясь при этом в счастливом смехе и то и дело поднимая бокалы, что стояли на столиках перед ними. Тёмненькие, светленькие, рыженькие — все они были прекрасны собой и совсем меня не замечали, будто я стал неким призраком или иным бестелесным созданием. Не особо понимая смысла своего здесь пребывания, я просто шагал прямо и глазел по сторонам, слегка покачивая головой в такт ритмичных мелодий, как вдруг столкнулся взглядом с одиноко сидевшей за одним из столиков той самой темноволосой особой, что накануне днём так усердно позировала на пристани перед камерой своего мобильного телефона. Через пару секунд она приветливо улыбнулась и жестом позвала меня к себе.

— Мы раньше нигде не встречались? — мягко спросила она, когда я присел на удобный диван по другую сторону столика.

— Как же, вчера встречались — у пирса, — коротко ответил я и тотчас удивился, что дребезжащая вокруг музыка нам никак не мешала слышать друг друга.

— Ах да, точно! — театрально закатила свои зелёные глаза моя собеседница. — Я ещё подумала, что ты следишь за мной, этакий созерцатель.

— Я природу созерцал, погода была чудесная.

— Ага, я тоже вышла на солнышко…

— А тут чего делаешь? — бесцеремонно вставил я.

— Клиентов высматриваю, — откровенно ответила девушка и пригубила треугольный бокал с полупрозрачным содержимым светло-оливкового цвета, — но сегодня на удивление что-то совсем никого не видно, одни лишь конкурентки. Может, мне ты подойдёшь? — пристально уставившись на меня, повесила в воздухе она свой вопрос. — Вроде не урод.

— Да ты вроде бы тоже, — слегка надувшись произнёс я. Даже не знаю, у меня… — я засунул руки в карманы джинсов, которые, как оказалось, были на мне надеты с самого начала этого бессмысленного сновидения, — … у меня денег мало.

— Сколько? — надменно спросила прелестная жрица любви.

— Сорок, — стыдливо промолвил я, пересчитав перед собой мятые банкноты.

— Я возьму двадцать пять, а на остальные купим шампанского и конфет, — довольно улыбнулось милое создание, — согласен?

— Согласен! — справедливо оценив столь низкие цены, утвердительно сказал я и протянул над столом деньги.

— Тогда вперёд? — заранее получив оплату за свои услуги, многозначительно промолвила девушка.

— Тогда вперёд! — уверенно повторил я и поднялся на ноги.

Глава 6

Торопливо выйдя на улицу, мы оказались у длинной серой пристани под низкой огромной луной в окружении множества морских проржавевших контейнеров, облепивших красными, голубыми и жёлтыми пятнами почти всё пространство на мрачном травянистом берегу.

— Нам туда, — решительно произнесла моя новоиспечённая спутница и указала рукой куда-то вдаль побережья. — Там есть круглосуточный бар при гостинице…

— Ну да, всё в одном месте, — слабо улыбнулся я, — весьма удобно. Только у меня денег на номер нет…

— Это ничего, — небрежно махнула рукой девушка, — я просто делюсь выручкой с хозяйкой, она сама там и работает.

— Отлаженная схема, — резонно подметил я, и призрачная вуаль сновидения стремительно понесла нас вперёд — прямо к двухэтажному дому из светло-коричневого бревенчатого сруба, что одиноко застыл на какой-то захолустной окраине среди разлапистых хвойных деревьев и в серебристом свете луны более походил на огромную избушку из старинных сказок, нежели на укромное пристанище любителей сладостных утех.

— Привет, Машуня! — словно это была её лучшая подруга, моя новая знакомая приятельски поздоровалась со светловолосой женщиной лет сорока, которая улыбчиво встретила нас в полутёмном фойе. — Дай-ка нам, пожалуйста, бутылочку холодненького шампанского, коробочку моих любимых конфет и ключик от десятого.

— На часик, как обычно? — шутливо поинтересовалась хозяйка гостиницы.

— Думаю, что сегодня останусь у тебя до утра, — неожиданно ответила девушка.

— Ну да, с таким-то красавцем! — понятливо подмигнула ей женщина и, недолго похлопотав за барной стойкой, выдала запрашиваемые предметы, обменяв их на необходимую денежную сумму.

Поднявшись на второй этаж, мы немного прошли по узенькому коридору, и вскоре моя спутница ловко отворила одну из тёмно-коричневых деревянных дверей и пропустила меня вперёд, после чего сама вошла в комнату и ещё раз провернула ключ в замочной скважине с внутренней стороны, надёжно заперев нас от всяческого ненужного вмешательства. Затем она сделала несколько шагов к небольшому квадратному столику, разместила на нём бутылку шампанского с коробкой конфет, присела рядом со мной на широкую кровать, покрытую ярко-красным шёлковым покрывалом с волнистыми оборками, медленно повернулась ко мне спиной и тихо произнесла, намекая на своё чёрное платье: — Поможешь?

— Конечно! — послушно ответил я и аккуратно потянул подвеску молнии вниз, неспешно оголяя шелковистые плечи и гладкую спину расслабленной и доступной девушки.

Спустив платье до округлых и упругих бёдер, я нежно обхватил её талию и приятно уткнулся носом в густые кудри распущенных волос, которые внезапно стали источать такое опьяняющее благоухание, что голова моя тут же предательски закружилась, сознание затуманилось, а в глазах потемнело, и сквозь густую толщь чернильного мрака я услыхал последние слова одурманившей меня ночной бабочки: «Мы ещё обязательно встретимся…» — после чего я окончательно и бесповоротно провалился в бездонную пропасть, что вскоре бесцеремонно исторгла меня в реальную жизнь…

Глава 7

С тяжёлой головой и неимоверной сухостью во рту я нехотя проснулся от громкой писклявой автомобильной сигнализации, которая истерично верещала на весь двор, однако яркие отблески недавнего сновидения всё ещё отчётливо стояли у меня перед глазами, продолжая угрюмо будоражить разум и душу.

«Что же это такое было? — сев на край кровати и протерев лицо ладонями, безмолвно спросил я сам себя. — Наваждение? Вещий сон? Или просто мой разум цинично поигрался с образом той девушки, что я вчера увидел у реки?»

— Впрочем, какая разница, — пробубнил я себе под нос и медленно побрёл на кухню.

«Обычной водой тут не отделаешься», — резонно пронеслось у меня в голове, и я открыл дверцу холодильника, за которой застенчиво пряталась одинокая бутылка шампанского, припасённая как раз для такого случая.

Аккуратно откупорив пробку, чтобы звук от её резкого вылета лишний раз не пронзил мою раскалывающуюся голову, я налил оживляющее зелье в высокий бокал, залпом его выпил, вульгарно выпустил изо рта газы и ещё раз наполнил бокал шипящим напитком.

— Ах, хорошо… — довольно прошептал я, сел на табуретку и вытащил из лежавшей на столе синеватой пачки желанную сигарету, закурив которую стал потихоньку уплывать во вчерашнее хмельное состояние.

Очевидно сообразив, что сегодня не лучший день для начала трезвой жизни, я вскоре затушил окурок в пепельнице, отхлебнул ещё из бокала и вышел в прихожую, где вчера оставил свой телефон.

— Привет, привет! — через десять секунд на другом конце провода я услыхал знакомый бодрый голос своего приятеля. — Как здоровье?

— Да так себе… снилось всякое, а теперь голова чугунная… выпил вот немного шампанского… — негромко ответил я на вопрос.

— А я тебе вчера что говорил? Надо было у меня оставаться!

— Ну, а ты как?

— Просто отлично! Недавно проснулся, но думаю продолжить фестиваль, накупили ведь вчера на неделю вперёд.

— Хм… — выжидающе протянул я.

— Хочешь присоединиться? — ожидаемо спросил Пашка.

— Ага, — согласно произнёс я, — только пока доберусь до тебя…

— Уже заказываю машину на твой адрес, жди! — радостно отрезал мой собеседник и повесил трубку, а я стал неуклюже подбирать разбросанные накануне по комнате вещи и неспешно одеваться, смиренно дожидаясь скорого звонка от водителя такси.

Спустя минут тридцать-тридцать пять я уже стоял на Пашкиной лестничной клетке и пару минут как звонил в дверной звонок.

— Уснул ты там, что ли? — недовольно выпалил я, когда мой приятель, наконец, отворил мне дверь.

— В душе был, извини, — виновато произнёс он, — проходи. Книжку-то свою захватил? Обещал ведь…

— Баду́, слушай, забыл… как-нибудь на неделе завезу…

— Баду́, Баду́… а голову ты не забыл? — по-детски рассмеялся хозяин квартиры, закрыл за мной дверь и пошагал в комнату, в которой после вчерашнего застолья совсем ничего не изменилось.

Сняв в прихожей кроссовки, я немедленно проследовал за ним, приятно развалился на диване и указал рукой на беспорядочное нагромождение бутылок на столе.

— Тебе чего? — мягко спросил Пашка, который сидел рядом со мной.

— Давай шотландского, — коротко ответил я, — а лёд имеется? Голова всё ещё трещит…

— Имеется, а ты его ко лбу прикладывать собрался? — невольно усмехнулся мой приятель и разлил светло-янтарную жидкость по двум бочкообразным бокалам с толстым дном. — В холодильнике, сходи сам.

— Тоже мне, юморист нашёлся, — добродушно съёрничал я, лениво поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Возвратившись вскоре обратно за столик с небольшой пиалой со льдом в руках, я бросил нам в бокалы по два мёрзлых кусочка воды и стал рассказывать о своём недавнем сновидении, которое хоть уже порядком и поутихло в моём сознании, но всё ещё живо меня волновало.

— Да уж, дела… — терпеливо выслушав мою недолгую историю о прекрасной жрице любви, с которой у меня так ничего и не случилось, озадаченно произнёс Пашка и глубокомысленно отхлебнул из бокала. — У меня тоже однажды похожий сон был, ну, не похожий, а подобный… В общем, мы как-то с Машкой в лесу на пикнике были, вроде бы даже в прошлом году это было, и я там ножик где-то оставил. И той же ночью мне приснилось то самое место, где он лежит, в точности до пенёчка.

— И что? При чём тут вообще это?

— При том! — резко фыркнул мой приятель. — Не перебивай. Ну так вот, когда я проснулся, это место отчётливо стояло у меня перед глазами. А ножик классный был — мой любимый, мне его отец подарил, когда ещё на охоту ходил… — немного отвлёкся от сути повествования он.

— И что? — снова нетерпеливо вставил я.

— И то, — недовольно посмотрел на меня Пашка, — что в тот же день я отправился на то самое место, к тому самому пенёчку из сновидения, и обнаружил там свою вещицу. Может, и ты свою ночную незнакомку когда-нибудь встретишь…

— Ай, ну сравнил тоже! — оживлённо воскликнул я. — Вы же на том самом месте с Машкой и были, где ещё твой ножик стоило поискать? Я бы его и безо всяких пророчеств нашёл… а вот с моей проституткой всё по-иному: я даже имени её не знаю, только успел рассмотреть татуировку на её плече — голубоватую бабочку.

— Ночной мотылёк! — раскатисто залился в неудержимом смехе мой собеседник и снова потянулся к бутылке с виски, однако в этот момент в дверной звонок кто-то неожиданно позвонил.

Глава 8

— Ждёшь кого-то? — удивлённо спросил я у Пашки.

— Неа, — растерянно ответил он и встал с дивана, — сейчас посмотрим, кого это там нелёгкая принесла.

После того как мой приятель отворил входную дверь квартиры, краем уха я услыхал приглушённый девичий голос в прихожей, а ещё через мгновение невольно ощутил слабый шлейф знакомого мне аромата…

«Неужели дежавю?..» — пугающе пронеслось у меня в голове, но когда в комнате появилась темноволосая девушка и простодушно окинула меня беглым взглядом своих выразительных зелёных глаз, я всерьёз подумал о визуальных галлюцинациях и закрыл глаза ладонями.

— Ты чего это? — обратился ко мне Пашка, войдя в гостиную вслед за незваной гостьей.

— Она ещё там?

— Тебе что, поплохело? Девушек никогда не видел? — глуповато усмехнулся хозяин квартиры, подвинул к столику серое кресло, что стояло в углу комнаты, и театрально произнёс: — Прошу садиться, мадам!

— Спасибо, — знакомым для меня голоском отрезала юная особа и плавно опустилась в кресло.

— Баду́, это она! Говорю тебе, это она! — медленно убрав от лица ладони, озадаченно и даже малость испуганно изрёк я. — Это та проститутка из моего сна, только одета она сейчас в обычную байку с капюшоном и спортивные трикотажные штанишки, а тогда была в чёрном платье с прямоугольным вырезом!

— А твой приятель с придурью!.. — после повисшей на мгновение в воздухе неудобной паузы слегка обиженно вставила девушка, обращаясь к Пашке, и разместила на краю столика, где ещё оставалось немного свободного места, бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет.

— Не обращай внимания, — немедленно произнёс он, дабы успокоить гостью, и сел рядом со мной на диван, после чего тут же умело откупорил бутылку с шампанским, так громко, что я чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, налил шипучую жидкость с маленькими пузырьками в один из высоких бокалов и стал увлечённо пересказывать моё мистическое сновидение.

— Никакая я не проститутка! — возмущённо промолвила смутившаяся гостья, когда дослушала эту странноватую историю. — На жизнь себе другим зарабатываю. Но тебя я тоже видела, — переведя свой укоризненный взгляд на меня, уверенно добавила она, — только не в твоих эротических грёзах, а вчера на пристани. Я ещё подумала, что ты следишь за мной, этакий созерцатель…

— Ты уже это говорила ночью, а я ответил, что созерцал природу, а ты сказала, что вышла на солнышко… и потом я спросил: «Чего ты тут делаешь?»

— Чего я тут делаю?

— Ну… не тут, а в том заведении… ай, что я тебе доказываю, — досадливо изрёк я.

— Ладно, хватит, — знакомо махнула она с лёгкой небрежностью, — меня Лера зовут. Я недавно стала снимать квартиру напротив, с некоторыми соседями уже познакомилась на прошлой неделе, сюда тоже хотела зайти, но мне никто не открыл…

— Я только на днях вернулся, — пояснительно вставил Пашка, — это моя квартира.

— Теперь буду знать. А вчера я услышала, что тут кто-то веселится или празднует что-то, но было уже поздно, и я решила перенести свой визит на сегодня…

— А бабочка! Бабочка на твоём плече — голубоватая такая татуировка, — всё не унимался я. — О ней-то я уж никак не мог знать!

— Хм… — настороженно задумалась Лера и окинула нас с Пашкой недвусмысленным взглядом, словно мы непременно требовали подтверждения или опровержения моих слов. — Ну уж нет! Я не стану раздеваться перед незнакомыми мне парнями!

— Да ладно, чего тут такого? У тебя же на плече она, а не на мягком месте, — резонно подметил мой товарищ.

— Вы просто какие-то невероятные придурки! Ну да ладно, чёрт с вами! — она отпила пару глотков из бокала, медленно оттянула ворот байки, изящно спустила его с плеча и повернулась к нам боком. — Довольны?

— Вот это поворот! — увидав ожидаемый подкожный рисунок, обескураженно вымолвил Пашка и поднял свой бокал с виски на вытянутой руке. — Так выпьем же за этот нерушимой союз двух молодых сердец, которые всё это долгое время были соединены невидимой нитью судьбы. Ура!

***

Я уже и не вспомню точно, какими именно словами завоёвывал симпатию этой чудесной девушки на протяжении всего дня, но тем же вечером, когда мой приятель снова охмелел раньше всех, мы с Лерой отправились на такси ко мне. На следующее же утро, проснувшись вместе в одной постели, мы преспокойно позавтракали кукурузными хлопьями с молоком, а ближе к обеду поехали в центр города, чтобы неторопливо прокатиться по серебристой зеркальной реке на «Летучей мыши», зачарованно любуясь скоротечными видами золотой осени и жадно упиваясь нашим предначертанным свыше знакомством, которое спустя месяц предсказуемо переросло в торжественную помолвку…

А Пашка вскоре снова укатил в приглянувшуюся ему ещё в прошлый раз Испанию. Там он благополучно нашёл себе прелестную кареглазую южанку со жгучим темпераментом и теперь наслаждается с ней ежедневной послеобеденной сиестой, вечерними уличными представлениями и приятным солоноватым воздухом жаркого средиземноморского побережья.