Скифы. Великая Скифия

Александр Майборода, 2020

Третье тысячелетие до нашей эры. Балканы. Царство Великих скифов – протославян. Идет междоусобная война между князьями Словеном и Болгаром за обладание царским троном, но война не в состоянии заставить людей забыть обо всем остальном. Селянин Данав любит соседскую девушку Денепру, а вдова царя скифов Богумира – волхвиня Вольга – влюбляется в северянина Тана, который прибыл во главе посольства. Увы, Тану понравилась Денепра, увиденная при случайной встрече, к Вольге он равнодушен, и это отразится на судьбах многих людей, потому что вдова царя не привыкла мириться с отказами и начинает плести интриги. Меж тем князь Словен, спасая народ от войны, уводит его на север. Пути Данава и Денепры расходятся, но им суждено встретиться вновь, как воды рек Дуная и Днепра встречаются в Черном море.

Глава 17

Летние вечера долгие, поэтому ужинали засветло.

На ужин закололи свинью, и повар зажарил ее над очагом на вертеле.

Одной свиньи на четыре десятка мужчин было маловато, поэтому в дополнение к свинье Добрина приготовила в большом котле кашу из эммера — пшеницы.

Ко всему этому добавили овощи — целую гору салата из капусты с репчатым луком и морковью, сдобренного оливковым маслом и уксусом. Отдельно — огурцы, чеснок, репа и редька.

Из фруктов — яблоки, груши, черешня, слива и виноград.

Из княжеских погребов в подарок от князей привезли пару бочонков пива.

Таким образом, ужин получился скромный, но сытный.

Как только стол был накрыт, дружинники заняли места за столом. Во главе стола по старшинству место занял Тан. Рядом с ним сели старшие дружинники. Далее — отроки.

Хотя гребцы и не считались членами воинского братства, однако и для них имелось место за общим столом.

Тан с одобрением осмотрел стол — в путешествии им не часто доставался такой хороший обед. А иногда, чего уж скрывать, им приходилось и голодать.

Но прежде чем приступить к пиршеству, Тан встал и принес жертву богам, бросив в огонь немного пищи. Затем он поднял кружку с пивом и произнес небольшую речь:

— Друзья, прежде чем мы начнем есть эту пищу, вознесем хвалу тому, кто нам дал это изобилие, — здоровья князю Русу! Пусть боги всегда будут на его стороне!

Когда здравицы в честь князей и богов закончились, Квашка громко заметил, что жилище предоставлено им не самое почетное.

— Это почему? — спросил Тан.

— Так от дворца далеко. Почетных гостей селят либо на княжеском дворе, либо поблизости, — сказал Квашка.

— Это так, — согласился Тан и с намеком проговорил: — Но зато рядом торговая площадь. И пристань под боком. Это большое удобство.

— Чего же тут удобного? — спросил Квашка.

— В нашем положении лучше быть поближе к своему кораблю, чем к княжескому дворцу, — сказал Тан.

Квашка не понял.

— И что из этого?

— А то, что в случае необходимости нам легче будет уйти, — пояснил Тан.

— Разве нам грозит опасность? — не унимался Квашка.

Тут не выдержал Доброгнев и укоризненно заметил:

— Какой же ты, Квашка, все же бестолковый!

Квашка обиженно засопел.

Лещина поинтересовался:

— Тан, так ты все же думаешь, что нам скоро придется уходить?

Тан понизил голос, так чтобы его слышали только ближние дружинники.

— Ты же слышал, что говорила Добрина, — Рус не принимает решений без одобрения своего брата Словена. А Словен еще три года назад ушел в Ассирию, и неизвестно, когда вернется. Таким образом, мы можем прождать ответа и год, и два, и три.

— А мы обещали дома, что вернемся в следующем году, — сказал Доброгнев.

— Вот именно, — проговорил Тан. — Поэтому я думаю: а не следует ли нам идти на поиски других союзников?

— Это запросто, — проговорил Квашка, который, несмотря на обиду, прислушивался к разговору.

— Квашка, погоди трещать! — строго осадил его Лещина. — Тут надо все как следует обдумать.

— Кормчий на корабле первый человек! — выпалил Квашка. — Поэтому его слово важнее всех.

Лещину поддержал Доброгнев.

— Квашка, может, у руля на корабле ты и первый человек, но куда идти кораблю, решаешь не ты, а дружина.

— Я тоже дружинник! — перебил Квашка.

— Дружинник. Поэтому и имеешь право голоса. Но куда идти кораблю, решаешь не ты один. Тан поставлен племенем над дружиной вождем, поэтому он и примет решение. Сейчас он спрашивает у нас совета — что нам делать дальше. Ты, Квашка, уже высказал свое мнение, мы его услышали, сейчас помолчи — дай сказать и остальным.

Квашка покраснел от злости. И чтобы скрыть свое смущение выговором, сделал вид, что занят костью с куском мяса.

Тан кивнул головой:

— Это верно.

Доброгнев продолжил:

— Мы все лето шли по рекам и по морю…

— И что из этого? — не утерпел и с сарказмом спросил Квашка.

— В дороге мы не только терпели неудобства… — продолжил Доброгнев.

— Удивил… Неудобства — это и есть наша жизнь, — сказал Квашка.

— Не перебивай старшего, — сделал замечание Тан.

— Хотим мы послушать не только тебя, Квашка, но и других, — сказал Тан и обратился к Доброгневу: — Будь добр — продолжай.

— Да как хотите! — совсем обиделся Квашка и занялся костью.

Доброгнев продолжил:

— Пока мы шли, мы наблюдали за жизнью на берегах. И что мы увидели?

— Что? — спросил Тан.

— Мы увидели на нашем пути множество враждебных нам народов. Сейчас они пасут скот в степи, но что будет завтра? А завтра они двинутся в путь, потому что их пастбища становятся скудны. И движение неминуемо приведет их на север, — сказал Доброгнев.

Квашка снова не выдержал, он бросил кость под стол и проговорил:

— Это мы уже знаем, потому нас и отправили на поиски союзников.

— Ага, — сказал Доброгнев. — Наконец мы нашли народ, родной нам по крови. И к кому нам теперь идти?

— Не знаю, — сказал Тан. — Мы высказали свою просьбу.

— Нам ответа не дали, и сколько же нам ждать его? — спросил Квашка.

— Мы тут всего ничего. И ничего пока не знаем. Знаем только, что их царь на войне, — сказал Лещина. — Куда нам торопиться? Поживем, посмотрим, а дальше и решим, что нам делать. Войны рано или поздно ведь все равно кончаются. Закончит войну и царь Словен.

— Пока мы будем ждать, тем временем погибнет наш народ, — сказал Квашка.

— Не так уж наш народ и беззащитный, — сказал Тан.

— Да, там осталась сильная дружина, — сказал Лещина.

— Лещина прав, — проговорил Доброгнев, — надо подождать, но не без дела сидеть, а выяснять, что здесь происходит и как это можно использовать для нашей выгоды.

— На том и решим, — сказал Тан, — а тебе, Квашка, будет задание.

— Чего? — спросил Квашка.

— Завтра выйдешь на малой лодке, пройдешь по здешним рекам, посмотришь, что у них по берегам и какие народы еще тут живут, — сказал Тан.

— А их князь разрешит ходить по их рекам? — высказал сомнение Квашка.

— Скажем, что хотим сходить на рыбалку. Разрешит, — сказал Тан.

— А что насчет женщин? — деловито осведомился Квашка.

— Каких женщин? — удивился Тан.

Квашка кивнул за спину, где у очага сидела Добрина.

— Но хотя бы…

Тан пожал плечами.

— Ты чего? Предлагаешь мне спросить на это разрешения князя Руса? Женщина — хозяйка себе. Вот и спрашивай разрешения у нее.

Квашка хихикнул.

— А главная волхвиня положила-то на тебя глаз.

— Вольга? — удивленно спросил Тан. — Да она всего лишь попросила прийти в храм и рассказать жрицам о нашей земле. Да зачем мне идти к бабам?

Доброгнев хмыкнул.

— Просила, не просила… Тан, ты что — ослеп?

— Ты о чем? — спросил Тан. Он не желал признаваться, что заметил интерес Вольги к себе.

— Если ты ей по нраву, то это нам на руку. Разве ты не слышал слов хозяйки дома, что князья во всем советуются с Вольгой? — рассудительно проговорил Доброгнев.

— Слышал, — сказал Тан.

— Если Вольга скажет, что богам будет угодно, чтобы их племя ушло в новые земли… — сказал Доброгнев.

— Понял. Завтра же нанесу визит в храм богини Макоши, — сказал Тан.

— Она женщина красивая. И не старая еще… — намекнул и Лещина.

— Такую красивую женщину можно и полюбить. Особенно когда это идет на пользу дела, — добавил Доброгнев.

Тан поморщился.

— Дело делом, но при чем тут любовь?

— А может, мне заняться этой красоткой? — вызвался Квашка.

— Какой? — не понял Тан.

— Вольгой.

Предложение Квашки вызвало оглушительный хохот.

Доброгнев хлопнул Квашку по затылку и добродушно проговорил:

— Балбес! Дерево надо рубить по своему плечу. Это дерево — явно не для тебя!