Театральные комедии

Александр Петрович Пальчун, 2021

В первый том драматических произведений автора входят пять театральных комедий в двух действиях : «Андрюша, не летай!», «Фанерный гость», «Покойник долго не живет», «Нашествие племянников», «Меценат и немного полярник».

АНДРЮША, НЕ ЛЕТАЙ!

(Комедия в двух действиях)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

АНДРЕЙ РАСКАТОВ — художник-неудачник

АННА — жена Андрея

ДАНИИЛ — сердечный друг Анны

БОРИС КАНАЕВ — мелкий воришка

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ — наркоделец

ЭЙЛЕР — владелец арт-галереи

ОКСАНА — соседка Раскатовых

ТРОФИМ — подозрительная личность

КАПИТАН — полицейский

1-й СТРОИТЕЛЬ

2-й СТРОИТЕЛЬ

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Квартира семейства художника Раскатова. Стены увешаны яркими аляповатыми картинами. В комнате три двери: левая — ведет в спальню, средняя — на кухню, правая — входная. Также по центру есть еще одна, четвертая, дверь — балконная, соединенная с широким окном. Из мебели имеется диван, просторный двустворчатый шкаф, комод с выдвижными ящичками и телефоном, стоящим на нем. Есть журнальный стол. Неподалеку от шкафа стоит кресло, рядом с ним висит зеркало. На стене — большой плоский телевизор. В кресле, развалясь в небрежной позе, в брюках и в майке, словно у себя дома, сидит ДАНИИЛ. АННА нервно ходит по комнате.

ДАНИИЛ. Анюта, присядь, нам все-таки надо решиться. Все не может так продолжаться.

АННА. Согласна, не может.

ДАНИИЛ. Мы должны ему все рассказать.

АННА. Но это убьет его!

ДАНИИЛ. Да ничего с ним не случится! Я ведь не умер, кода ты выскочила за него замуж! А мы любим друг друга со школы. Зачем ты это сделала?

АННА. Теперь сама не понимаю.

ДАНИИЛ. А не понимаешь, так разведись!

АННА. А этого он не поймет. Тем более сейчас, когда у него депрессия.

ДАНИИЛ. Тогда отправь его к психиатру — там умеют обращаться с подобной публикой.

АННА. Он отказывается, говорит, от таблеток пропадет вдохновение.

ДАНИИЛ. Вдохновение?! Чтобы рисовать такую мазню, нужно вдохновение?!

АННА. Он считает свои картины гениальными.

ДАНИИЛ. Пусть сначала доллары научится рисовать. Если гений, то где покупатели его безобразия?

АННА. Он утверждает, что гениев редко признают при жизни.

ДАНИИЛ. Так в чем дело?

АННА. Даниил, как ты можешь?! Андрей и так постоянно грозит покончить с собой.

ДАНИИЛ. Вот еще глупости! Слышал: великие художники живыми не бывают.

АННА. И его нигде не берут на работу.

ДАНИИЛ. Малярные работы повсюду требуются. Пусть запишется на биржу труда.

АННА. Он ходил, но его выставили из кабинета.

ДАНИИЛ. Явился туда со своими картинами?

АННА. Скорее всего. Возмущался, что на вакансию оформителя нужен диплом.

ДАНИИЛ. Дальше можешь не рассказывать. Я наперед знаю, что он там кричал.

АННА. Что?

ДАНИИЛ. А у Микеланджело был диплом?! И Рафаэль тоже рисовал без всяких корочек!

АННА. Рафаэль, по его мнению, не рисовал, а творил. А Ван Гог живописал…

ДАНИИЛ.…Бритвой по уху. Мало того, что этот псих плохо слышал, он еще и цвета не различал.

АННА. Андрей вчера по телефону ругался с Владиславом Эйлером.

ДАНИИЛ. С владельцем арт-галереи?

АННА. Да, с ним. Эйлер обозвал Андрея недохудожником, а его картины — пятнистыми буднями. И теперь отказывается их выставлять.

ДАНИИЛ. Правильно и делает. Занимают место, никто не покупает, а Эйлеру — одни убытки.

АННА. За Эйлера не знаю. А вот нам — точно. Платим за квадратные метры на стене галереи. Чтобы избавиться от Андрея, он специально поднял цену.

ДАНИИЛ. А что Андрей?

АННА. Кричал, что он так видит.

ДАНИИЛ. Тогда пусть сходит к офтальмологу.

АННА. И что в нем живет художник.

ДАНИИЛ. Аптека рядом, там знают, чем выводить паразитов.

АННА. Он грозил покончить с собой. Кричал так, что соседка прибежала.

ДАНИИЛ. Оксана?

АННА. Да. У нее Джонни начинает выть, когда слышит Андрея.

ДАНИИЛ. Джонни?

АННА. Собака, спаниель.

ДАНИИЛ. Господи, спаси и убереги меня от такой жизни! Надо все обрубить одним махом. Сколько можно встречаться тайком? Давай расскажем ему, что мы давно любим друг друга, а затем ты переедешь ко мне.

АННА. А если он с собой что-то сделает?

ДАНИИЛ. Глупости. Если бы мужья убивались по таким мелочам, я бы давно обитал среди амазонок.

За дверью слышится гудение лифта.

АННА. Тихо… это он…

ДАНИИЛ. Но ты сказала, что он нескоро…

АННА. Это он сказал. И как ему после этого верить?!

ДАНИИЛ. Черт! А я звонил ему, что сейчас в командировке.

АННА. Прячься!

ДАНИИЛ. В спальне?

АННА. Нет, сюда. (Указывает на шкаф.) Я буду в спальне.

Анна убегает в спальню. Даниил прячется в шкаф. Входная дверь немного приоткрывается, сначала показывается мужская голова, затем осторожно входит грабитель БОРИС КАНАЕВ. Он кладет отмычки в карман, осматривается по сторонам. Увидев картины на стенах, от удивления присвистывает.

БОРИС. Ни фига себе! Это сколько надо выкурить, чтобы такое нарисовать! (Подходит к комоду, выдвигает ящички, не найдя ничего ценного, задвигает обратно. Подходит к шкафу, открывает дверцу (соседнюю с той, где прячется Даниил.) Вот это другое дело! Здесь я подправлю свой гардеробчик. (Снимает свой пиджак, кладет на спинку кресла, вынимает из шкафа пиджак на тремпеле, примеряет обновку, вертится у зеркала.) Как раз мой фасончик. В меру притален… мелкая полоска…

Слышится возня снаружи входных дверей. Борис в чужом пиджаке убегает на балкон. Входит хозяин квартиры АНДРЕЙ, замечает открытую дверь шкафа и пиджак на кресле.

АНДРЕЙ (подойдя к креслу). Надо же. Приготовил и забыл надеть. (Идет к балконной двери, чтобы затворить ее.)

За спиной Андрея слышится скрип. Из шкафа выглядывает Даниил. Андрей поворачивается на скрип, но Даниил успевает спрятаться обратно. На фоне окна видно, как грабитель Борис взбирается на перила, пытаясь перебраться на соседний балкон. Андрей замечает его, бросается на балкон.

АНДРЕЙ (громко). Ты с ума сошел!

Борис от испуга обрывается вниз. Слышен его протяжный, затихающий крик.

АНДРЕЙ (кричит). Аня, Аня, у нас кто-то прыгнул с балкона!

АННА (вбегая в комнату). Андрей, что случилось?

АНДРЕЙ. Кто-то прыгнул с балкона!

Анна теряет сознание, полагая, что речь идет о Данииле.

АНДРЕЙ (приводя в чувство Анну). Аня, очнись! Что с тобой?!

АННА (в полубессознательном состоянии). Шестнадцатый этаж…

АНДРЕЙ. Да, немного высоковато… Аня, очнись. Ты его знаешь?

За спиной Андрея из шкафа выглядывает Даниил, подсказывая ответ, отрицательно вертит головой. Андрей не видит Даниила, в то время как Анна замечает его.

АННА (увидев Даниила). Господи, ты живой!

АНДРЕЙ (принимая возглас на свой счет). Я-то живой! А вот ему крышка.

АННА. Ты о ком?

АНДРЕЙ. Тебе лучше знать о ком! О том, кто сиганул с балкона. Господи! С такой высоты!

АННА. Андрей, не выдумывай.

АНДРЕЙ (указывая в сторону балкона). Иди посмотри.

Анна выходит на балкон, смотрит вниз, возвращается в комнату.

АННА. Там собралась толпа. Сбегай узнай, что случилось.

АНДРЕЙ. Я и так знаю. Он увидел меня и прыгнул.

АННА. Кто?

АНДРЕЙ. Ты еще спрашиваешь?

АННА. Но я спала.

АНДРЕЙ. Средь бела дня? Ты десять лет не спала днем.

АННА. И вот, стоило прилечь…

За спиной Андрея дверь шкафа открывается, Даниил, подсказывая Анне, указывает в сторону стены, затем снова закрывает дверь.

АННА. Я поняла… Это, скорее всего… любовник Оксаны… хотел перебраться на наш балкон.

АНДРЕЙ. Оксаны?! У Оксаны любовник?!

АННА. А почему бы и нет? Но ты его испугал…

Дверь шкафа открывается. Даниил, подсказывая Анне, хватает себя за горло, затем закрывает дверь.

АННА. Ты убил его. Бедная Оксана!

АНДРЕЙ. Никого я не убивал. В любом случае, мы, кажется, влипли.

АННА. Подумают на меня.

АНДРЕЙ. Что на тебя?

АННА. Что он убегал от меня, вернее — от тебя.

АНДРЕЙ. От меня?

АННА. Ну не от меня же! И ты его столкнул с балкона.

АНДРЕЙ. Анна, клянусь, он сам прыгнул!

АННА. Не знаю, я не видела.

АНДРЕЙ. А я видел!

АННА. Вот и расскажешь в полиции. Надеюсь, там поверят, что от одного твоего взгляда мужики ныряют с балкона вниз головой.

АНДРЕЙ. Там не поверят.

АННА. В том-то и дело. Пойди, посмотри, кто это.

АНДРЕЙ. Я не люблю разглядывать покойников.

АННА. А что ты скажешь в полиции?

АНДРЕЙ. Не знаю. Меня даже озноб начал пробирать.

АННА (подавая пиджак, оставленный Борисом). Тогда надень и сбегай вниз.

АНДРЕЙ (надевая пиджак). Запомни, я к нему не прикасался.

АННА. И ко мне никто не прикасался.

В полицейской форме входит КАПИТАН ЛАПОХВАТ.

КАПИТАН. Извините, у вас было открыто. (Представляется.) Капитан Лапохват. (Анне.) Вы хозяйка квартиры?

АННА. Да, меня зовут Анной.

КАПИТАН. Фамилия?

АННА. Раскатова.

КАПИТАН. Примите мои соболезнования.

АННА. Что случилось, капитан?

КАПИТАН. А вот это я хотел бы услышать от вас.

АНДРЕЙ. Я видел его. Он перебирался с соседнего балкона и оборвался.

КАПИТАН. Кто живет за стеной?

АННА. Ее зовут Оксана. Скорее всего, это ее любовник.

КАПИТАН. И вы так спокойны?

АННА. А что мне теперь, из-за чужих любовников самой с балкона прыгать?!

КАПИТАН. Да-а-а… Вы меня удивили. Представляю, как вы жили. Бедный супруг.

АННА. Какой супруг?

КАПИТАН. Ваш — Андрей Раскатов, полетевший с балкона.

АННА (удивленно смотрит на Андрея). Андрей?

АНДРЕЙ. Он не мог прыгнуть.

КАПИТАН (Андрею). Я слышал вашу версию. Но думаю, все было иначе. И мы выясним, как все случилось.

АННА. Капитан, вы шутите?

КАПИТАН. Со смертью шутки плохи. (Вынимает из кармана паспорт, протягивает его Анне.) Вот его документы.

АННА (смотрит паспорт). Это его паспорт. (Поворачивается к Андрею.) Андрей…

КАПИТАН. Бедняга Андрей. (Поворачивается к Андрею.) Ваши документы, гражданин!

Андрей хлопает себя по карманам, нащупывает паспорт, протягивает его капитану.

КАПИТАН (берет паспорт, читает). Борис Канаев…

АНДРЕЙ (удивленно). Канаев?

КАПИТАН. Вы впервые слышите свою фамилию?

АНДРЕЙ. Там написано Канаев? (Тянется к паспорту.)

КАПИТАН (отстраняет руку Андрея). Я учился в школе и могу сложить несколько букв.

АНДРЕЙ (сообразив, откуда появился паспорт, поворачивается к Анне.) Тогда он точно был в нашей квартире! И он вовсе не любовник Оксаны!

АННА. Тогда чей?! Ты подозреваешь меня в измене?..

КАПИТАН.…Со своим мужем Андреем Раскатовым?

АНДРЕЙ. Да как он мог прыгнуть, если я здесь?!

КАПИТАН. Очень просто — с вашей помощью. Вот как! (Протягивает паспорт Андрею.) Держите. Завтра утром явитесь в участок, спросите капитана Лапохвата. Нам, гражданин Канаев, предстоит долгий разговор. Вы все подробно изложите на бумаге. И не вздумайте бежать — мы знаем вашу фамилию и найдем на краю света. (Анне.) А вам еще раз мои соболезнования. До свидания. (Уходит.)

АНДРЕЙ. Чертовщина какая-то. Я ничего не понимаю.

АННА. Вот, стоило прилечь на пять минут, и ты умудрился убить человека!

АНДРЕЙ. А стоило мне отлучиться на десять минут, у тебя появился любовник. Я не удивлюсь, если в этом шкафу прячется еще один! (Подходит к шкафу, открывает дверцу — соседнюю с той, за которой прячется Даниил.)

АННА. Да ты сам его привел! (Прислоняется ко второй двери шкафа спиной.)

АНДРЕЙ. Твоего любовника?

АННА. Несчастную жертву. И подсунул ему свой паспорт! Захотел прославиться. (Кривляется.) Непризнанный гений Андрей Раскатов выбросился из окна.

АНДРЕЙ. Ты думаешь, это я устроил?!

АННА. А кто, если у тебя его паспорт? И капитан обо всем догадался.

АНДРЕЙ. Все было не так. Я объясню.

АННА. Объясни.

АНДРЕЙ (чешет затылок). Черт побери! Не могу.

АННА. Тут и шимпанзе понятно.

АНДРЕЙ. Какому шимпанзе?

АННА. Который изображен на этой картине. (Указывает на одну из картин, висящую на стене.)

АНДРЕЙ. Где ты видишь шимпанзе? Это восход солнца в осенних Альпах.

АННА. А это пятно?

АНДРЕЙ. Это стадо вымерших бизонов, вернее, их души в виде облака. Думаешь, чем неандертальцы питались сто тысяч лет назад в горах?

АННА. Чипсами и кока-колой! Потому и вымерли. Но тебе это не грозит — в тюрьмах хорошо кормят.

АНДРЕЙ. Боже! Ты и в самом деле думаешь, что я инсценировал свое убийство?

АННА. Не важно, что я думаю, важно, что об этом подумает судья.

АНДРЕЙ. Зачем бы я стал убивать себя?

АННА. А зачем писал Эйлеру, что покончишь с собой?

АНДРЕЙ. Чтобы не убирал мои картины.

АННА. Ты угрожал, что привяжешь к рукам полотна и на этих крыльях, спланируешь в вечность.

АНДРЕЙ. Это была метафора. Но он, балбес, ее не оценил. И что нам теперь делать?

Дверь шкафа за спиной Андрея открывается. Даниил жестом подсказывает Анне, что Андрея следует выпроводить.

АННА. Иди выпей кофе и хорошенько подумай, что тебе делать.

АНДРЕЙ. Я выпью двойной, или тройной… с имбирем. (Уходит.)

АННА (бросается к шкафу). Скорей выходи.

ДАНИИЛ (выбираясь из укрытия). Ноги затекли… не могу разогнуть.

АННА (помогая выйти из шкафа). Сейчас расходятся.

ДАНИИЛ (у самого выхода). Стоп… А моя одежда?

АННА. Я принесу. (Убегает в спальню.)

Из кухни входит АНДРЕЙ.

АНДРЕЙ. Где ты подевала имбирь? (Замечает полуодетого Даниила.)

Даниил изображает потрясение, креститься и отмахиваться от Андрея, как от привидения, пятится в сторону балкона. Андрей задерживает его у самой двери.

АНДРЕЙ. Стоять! Не хватало еще одного покойника.

ДАНИИЛ (в притворном страхе). Изыди, нечистая сила!

АНДРЕЙ. Даниил, ты что? Это я.

ДАНИИЛ. Ты лежишь внизу. (Указывает в сторону балкона.) Я только услышал — сразу прибежал.

АНДРЕЙ. Что услышал?

ДАНИИЛ. По телевизору… Непризнанный гений Андрей Раскатов выбросился из окна. Вот… прибежал… не успел как следует одеться.

АНДРЕЙ. Это недоразумение. Поверь мне — я живой. Видишь — я живой! (Вертится, демонстрируя наличие жизни.) Выбросился какой-то кретин. Не исключено, что это любовник Анны.

ДАНИИЛ. Если ты живой, то перестань бредить. Как может Анна — жена гениального художника, спутаться с никому неизвестным Борисом Канаевым?

АНДРЕЙ. С Борисом Канаевым?

ДАНИИЛ. Я сказал Борис Канаев?

АНДРЕЙ. Да, только что.

ДАНИИЛ. Я сказал, например с Борисом Канаевым.

АНДРЕЙ. Даниил, не хитри. Если тебе что-то известно — говори.

ДАНИИЛ. Я сказал первую пришедшую в голову фамилию.

АНДРЕЙ. Ты его знаешь?

ДАНИИЛ. Никогда не встречал.

АНДРЕЙ (настойчиво). Кто он?

ДАНИИЛ. Отвратительный тип. Хорошо, что убился.

АНДРЕЙ. Кто убился?

ДАНИИЛ. Ну… если ты живой, значит он.

АНДРЕЙ. А с чего ты взял, что убился именно Борис Канаев?

ДАНИИЛ (хлопнув себя по лбу). Точно!… Я ведь слышал… как я мог позабыть! Когда санитары несли его в машину, один сказал: похож на Бориса Канаева. Вот почему я вспомнил его фамилию. (Крестится.) Господи, спаси и помилуй грешную душу.

АНДРЕЙ. Чью душу?

ДАНИИЛ. Усопшего… Он, кстати, похож на тебя.

АНДРЕЙ. Совсем не похож. Смотри. (Вынимает из кармана паспорт Канаева, протягивает Даниилу.)

ДАНИИЛ (смотрит в паспорт). Действительно… И как полицейский не обратил внимания?

АНДРЕЙ. Какой полицейский?

ДАНИИЛ. Да что ты прицепился?! Что ни скажу — обязательно с подозрениями! Что я — на допросе? Лучше подумай, что завтра скажешь капитану.

АНДРЕЙ. Какому капитану?

ДАНИИЛ. Лапохвату!.. (Сообразив, что брякнул лишнее.) И не делай вид, будто не знаешь нашего участкового. Его каждая собака знает… Теперь и ты познакомишься, заодно — и с уголовным кодексом. Он тебе быстренько подберет нужную статью.

АНДРЕЙ. И меня осудят за убийство?

ДАНИИЛ. За преднамеренное и спланированное. Сначала подсунул свой паспорт, а затем столкнул с балкона. Никаких смягчающих обстоятельств.

Из спальни входит АННА с одеждой Даниила.

ДАНИИЛ (указывая в сторону Анны). Вот! Даже одежду умудрился подбросить.

АНДРЕЙ. Какую одежду?

ДАНИИЛ (указывая в сторону Анны). Какую, какую…усопшего… убиенного Бориса Канаева. (Анне.) Аня, ты где нашла одежду?

АННА. Чью?

ДАНИИЛ. Этого несчастного — безвременно почившего Канаева.

АННА. Ах, эту… За шкафом. Ума не приложу, как она там оказалась?

ДАНИИЛ (указывая на Андрея). У него расспроси. Я временно ей воспользуюсь — не бегать же по улице в майке. (Берет одежду.)

АННА. Конечно, это неприлично.

ДАНИИЛ. Думаю, покойник не обидится.

АНДРЕЙ. Погоди, я должен проверить карманы. (Проверяет карманы, из одного из них вынимает фотографию Анны, недоуменно смотрит на нее, затем поворачивается к Анне.) Аня, у него была твой фотография!

ДАНИИЛ (забирает фотографию, кладет ее обратно в карман). Ну ты и ловкач! Даже фотографию подсунул.

АНДРЕЙ. У меня нет такой фотографии!

ДАНИИЛ. Разумеется! Ты не настолько дурак, чтобы подбрасывать фото из семейного альбома… Все предусмотрел. (Хлопает себя по карманам.) Чего доброго, еще пистолет подбросишь!

АНДРЕЙ. Да клянусь, и в мыслях не было никаких пистолетов!

ДАНИИЛ. Конечно… Проще столкнуть — и все. Но ты не волнуйся, я тебя не выдам. Я не из тех друзей, что предают.

АННА. А я не из тех жен, что осуждают супруга за случайное убийство.

ДАНИИЛ. Мы этого пиджака не видели, ничего о нем не знаем. Улику я унесу на себе. (Надевает пиджак.)

АНДРЕЙ. И уничтожь фотографию.

ДАНИИЛ. Ловко ты заметаешь следы. Но фото я сохраню — никому не придет в голову искать его у меня. Кстати о фотографии, ты не очень похож на покойника в паспорте. Как бы чего не вышло.

АНДРЕЙ. В смысле?

ДАНИИЛ. Если уж решил выдавать себя за Канаева, так делай это профессионально. Просто удивительно, что капитан не заметил разницы.

Андрей вынимает паспорт, Даниил выхватывает его, демонстрирует Анне.

ДАНИИЛ. Посмотри — он здесь с бородой. А где у Андрея борода? Здесь шевелюра, — а у Андрея жалкая растительность.

АНДРЕЙ. Я мог сфотографироваться раньше… заросшим.

ДАНИИЛ. Вот-вот… это немного теплее.

АНДРЕЙ. А перед этим два месяца не бриться.

ДАНИИЛ. Это еще лучше. Плохо только одно, завтра тебе на допрос, а к утру борода не вырастет.

АНДРЕЙ. Плевать я хотел на допрос! Он мне повестку не вручал.

ДАНИИЛ. А подписку о невыезде? У них это называется горящая путевка… на несколько лет.

АНДРЕЙ. И ее не вручал. И вообще, я никуда не собираюсь уезжать, я… просто убегу!

ДАНИИЛ. Убежишь… когда фамилия известна. Ладно… ладно… Мы с Анной не слышали о приглашении в участок. Впрочем, как я мог слышать, когда меня здесь не было? (Андрею.) Но тебе надо срочно приобрести сходство с этим малым…

АНДРЕЙ. Который в морге?

ДАНИИЛ. Который на фотографии. С тем, что в морге — у тебя не получится, разве что прыгнуть с шестнадцатого этажа. Андрей, мой тебе совет: становись полноценным Борисом Канаевым и живи себе спокойной размеренной жизнью.

АНДРЕЙ. Жизнью Канаева? Любовника Оксаны?

АННА. Никто тебя не заставляет продолжать эту связь…

ДАНИИЛ.…Особенно после того, что с тобой случилось.

АНДРЕЙ. Со мной?

ДАНИИЛ. Ну не со мной же! Я по чужим бабам не бегаю.

АНДРЕЙ. И я не бегаю.

ДАНИИЛ. Муж верен — пока не проверен. Оксана замужем?

АННА. Не замужем — ее Николай бросил.

ДАНИИЛ. Бедная женщина — лишилась и мужа, и любовника.

АНДРЕЙ. Но ведь я не погиб.

АННА. Андрей, не переигрывай!

ДАНИИЛ. Да. Ты играй, но знай меру. (Анне.) Аня, он как малый ребенок. Мы просто обязаны помочь ему превратиться в этого… Бориса…

АННА. В Бориса Канаева?

ДАНИИЛ. Правильно. Поэтому не называй его больше Андреем. (Андрею, указывая на Анну.) Теперь ты ей больше никто!

АНДРЕЙ. Как это никто?! Она моя жена, и я люблю Анюту.

ДАНИИЛ. По документам уже не любишь. Хотя… никто тебе не запрещает любить чужую жену, вернее… вдову.

АНДРЕЙ. Какую вдову?

ДАНИИЛ. Господи! У меня такое ощущение, что ты и правда ударился головой! Если Андрей Раскатов погиб, то его жена по-твоему кто?

Анна вытирает воображаемые слезы.

ДАНИИЛ. Вот видишь! А у тебя никакого сочувствия.

АНДРЕЙ. Я сочувствую и могу снова жениться на ней.

ДАНИИЛ. Конечно можешь… но не сразу. Сам понимаешь… траур и все такое прочее.

АННА. Сразу было бы некрасиво.

АНДРЕЙ. Ничего, я потерплю. Но только недолго… И где я буду жить?

ДАНИИЛ. Можешь поселиться у меня, а я буду приходить сюда… и потом сообщать, что здесь происходит.

АНДРЕЙ. Я и сам смогу приходить.

ДАНИИЛ (Анне). Видишь, его так и тянет на место преступления! (Андрею.) Приходи, кто тебе запрещает. Но сначала обзаведись бородой и приличной шевелюрой.

АНДРЕЙ. Это не проблема. У меня для натуры много чего в мастерской припасено. Через пять минут не узнаете. (Убегает.)

АННА. Ну и дела!

ДАНИИЛ. Такого и не придумаешь. Ему надо помочь, иначе и в самом деле загремит за решетку.

АННА. Конечно поможем.

ДАНИИЛ. Обязательно будем помогать вдвоем… вместе… хотя он вряд ли оценить нашу помощь.

АННА. Тогда, как истинные благодетели, сохраним нашу помощь в тайне.

ДАНИИЛ. Так даже благородней. (Целует Анну.)

Звонит телефон, стоящий на комоде. Даниил и Анна отпрыгивают друг от друга. Анна поднимает трубку.

АННА (в трубку). Алло… Спасибо Владислав… Очень тронута… Никто не ожидал. Приедете? Уже на подъезде?.. Да, да, конечно… будет удобно. (Кладет трубку. Даниилу.) Это Владислав Эйлер — владелец арт-салона.

ДАНИИЛ. Теперь посмотрим, как он выбросит работы только что умершего художника! Ты сама справишься?

АННА. В каком смысле?

ДАНИИЛ. С ролью вдовы.

АННА. Постараюсь. В мире тысячи вдов… достойно несущих свой крест.

ДАНИИЛ. Тогда я побежал. И присылай Андрея ко мне.

АННА. Бориса Канаева?

ДАНИИЛ. Тьфу ты! Конечно Бориса. Не хватало еще, чтобы ко мне нагрянул покойник. До скорого. (Целует Анну, убегает.)

АННА. Андрей, Андрей, что ты натворил! Устроил нам веселую жизнь!

Из кухни неслышно входит преображенный до неузнаваемости АНДРЕЙ. Он в лохматом парике и с черной накладной бородой.

АННА (поворачиваясь к Андрею, вскрикивает от неожиданности). Ой!

АНДРЕЙ. Аня, ты меня не узнала?

АННА. Андрей… это ты?

АНДРЕЙ. Конечно я. Но теперь я немного и Борис Канаев.

АННА. Очень даже много. Ты меня испугал и стал совершенно другим.

АНДРЕЙ. Я и сам это ощутил. Посмотрел в зеркало и едва не упал от потрясения.

АННА. Осторожно. Не хватало еще раз убить Бориса Канаева. Хотя он тебе ничего плохого не сделал.

АНДРЕЙ. А твоя фотография в его пиджаке?

АННА. Это чья-то злая шутка. Кто мог обрадоваться твоему исчезновению?

АНДРЕЙ. Только Эйлер. Я, вероятно, надоел ему своими картинами.

АННА. Ты слишком плохо думаешь о людях. Эйлер только что по телефону выразил мне соболезнование, а сейчас явится это сделать лично.

АНДРЕЙ. Эйлер?! Приедет сюда?

АННА. Конечно.

АНДРЕЙ. Не хочу видеть эту мерзкую рожу!

АННА. Так не смотри. Но, кажется, он уже приехал.

За входной дверью слышатся звуки шагов. Андрей мечется, не зная, что делать.

АННА. Тебе лучше уйти.

Андрей убегает в спальню. В комнату входит владелец арт-салона ВЛАДИСЛАВ ЭЙЛЕР.

ЭЙЛЕР. Анна Владимировна, еще раз примите мои соболезнования. Я ожидал чего угодно, но только не этого.

АННА (притворно). Никто этого не ожидал.

ЭЙЛЕР. Горе-то какое!.. Как все невовремя, как несправедливо! Погиб могучий самобытный талант… на самом подъеме. Мир столько потерял с его уходом.

АННА. Да… все мы его потеряли.

ЭЙЛЕР. Но остались его картины. Он как предчувствовал, работал неистово, изо дня в день!

АННА. Сутками не выходил из мастерской.

ЭЙЛЕР. Великий был труженик — ему не в чем упрекнуть себя. Писал душой, а не маслом. И я с чистой совестью могу сказать, что причастен к становлению его таланта.

АННА (удивленно). Вы?

ЭЙЛЕР. А кто же? Ни одна другая галерея так широко не распахивала перед ним свои двери. Да что там широко… вообще никак не распахивали. А я его взращивал… по-отечески. Иногда, конечно, немного журил… держал в тонусе, не позволял расслабляться. Вот он и рос на моих глазах. Беда-то какая!..

АННА. Вы считаете его картины интересными?

ЭЙЛЕР. Гениальными! Конечно, не все понимали их — он лет на сто опередил свое время. У него был великолепный вкус, необыкновенное чутье на возвышенное и прекрасное. Иначе как бы он среди тысяч женщин выбрал именно вас?

АННА. Да полно вам. (С опаской косится в сторону спальни, где скрывается Андрей.) Обыкновенная женщина. Тем более, когда невеста превращается в супругу, ее привлекательность для мужчины заметно угасает.

ЭЙЛЕР. Это единственный его недостаток. Он преступно мало дорожил вами. Я на его месте был бы по отношению к вам намного внимательней. Конечно, ваш бывший муж — гений, тут спору нет. Но где ваши портреты? Да будь у меня талант, я бы ежедневно изображал только вас… все ваши прелести.

АННА. Владислав, не надо об этом.

ЭЙЛЕР. Нет, надо! Я, конечно, понимаю, что говорю о своей любви к вам невовремя. Но хочу, чтобы вы знали — у вас есть друг, на которого вы всегда можете положиться… и сейчас, и через месяц… когда закончиться траур.

АННА. Но траур обычно длится не менее года?

ЭЙЛЕР. Что вы?! Это в прежние стародавние века. А сейчас время летит так быстро, что в один год умещается целая эпоха. Кстати, на картины Андрея уже нашлись покупатели. Разобрались… наконец-то. Теперь, учитывая все это (указывает на стены), вы — владелица огромного состояния.

АННА. У него есть работы и в мастерской.

ЭЙЛЕР. Тем более. Теперь и карандашные наброски пойдут как по маслу. Но вам необходим человек, который помог бы грамотно распорядиться всем этим. Мы с вами вдвоем станем очень состоятельны.

АННА. Вдвоем?

ЭЙЛЕР. Конечно вдвоем. Теперь, когда Андрея не стало, мне незачем скрывать свои чувства. (Заметив, что Анна собирается его прервать.) Нет-нет, сейчас ничего не отвечайте. Даже если вы любите меня не меньше, чем я вас, дождемся окончания траура… продолжим этот разговор через неделю.

Из спальни выходит преображенный АНДРЕЙ в парике и с накладной бородой.

АННА (Эйлеру). Знакомьтесь, наш давний друг — Борис Канаев.

ЭЙЛЕР (пожимая руку Андрею). Давний поклонник и ценитель таланта Андрея Раскатова — Владислав Эйлер.

АННА. Господин Эйлер очень тепло отзывался о картинах Андрея.

АНДРЕЙ (мрачно). Я слышал… краем уха.

АННА (перебивая Андрея). Борис тоже очень высоко ценил его работы.

ЭЙЛЕР. В таком случае мы единомышленники и найдем общий язык по всем вопросам. (Андрею.) Борис, вы можете на меня положиться. Я позабочусь о вдове вашего друга. Она ни в чем не будет нуждаться. Я сделаю все возможное, чтобы скрасить горечь ее утраты.

АНДРЕЙ. Я тоже постараюсь.

ЭЙЛЕР. Нет-нет, пусть эта обязанность всецело лежит на мне. Иной раз участие со всех сторон может показаться назойливым. (Вынимает из кармана пачку денег, протягивает Анне.) Анна Владимировна, возьмите. Это за две картины, выставленные в моем салоне. Здесь сто тысяч.

АНДРЕЙ (ошеломленно). Сто тысяч?!

ЭЙЛЕР. Да-да, мой друг. И это только начало. Дай бог и вам, Борис, такого же успеха, как и вашему почившему другу. (Анне.) Анна, я постоянно буду на связи, звоните в любое время. И берегите работы Андрея, как бесценную память о нем… о талантливом человеке, умевшем притвориться бесталанным. (Уходит.)

АНДРЕЙ. Я слышал, что тебе предлагал этот мерзавец!

АННА. Андрей, тебя не поймешь. Сначала ты обижаешься на Эйлера, что он не ценит твоего дарования, а теперь, когда он возносит тебя до небес, опять недоволен.

АНДРЕЙ. Он тебя возносит до небес! Думаешь, я ничего не понимаю?

АННА. С его стороны это обычная вежливость.

АНДРЕЙ. Обычная?! По-твоему, сто тысяч — это обычно?

АННА. Андрей, успокойся. Борису Канаеву не обязательно быть неврастеником. Тем более в тот момент, когда у нас появились деньги, и твое имя приобрело известность.

АНДРЕЙ. Какое имя?

АННА. Прежнее — Андрей Раскатов — гений Андрей Раскатов! (Обнимает мужа.) Видишь, мой дорогой, как все хорошо обернулось. Ты не только избежал тюрьмы, но и разбогател.

АНДРЕЙ. Зачем мне деньги, если у меня отняли имя, а теперь отнимают и жену.

АННА. Андрей, не преувеличивай. Стоило прицепить темную бороду, ты все начал воспринимать в мрачных тонах.

АНДРЕЙ. А что здесь веселенького? Я не знаю, кто этот Борис Канаев, чем он ранее занимался? И, кроме того, я вижу, как теряю тебя. Что мне теперь, подобно любовнику, пробираться к тебе по ночам?

АННА. Что за глупости! С хорошим любовником можно встречаться и днем. (Целует Андрея, отплевывается.) Господи, пакля с твоей бороды лезет в рот.

Слышится дверной звонок.

АННА (недовольно). Что за люди! В доме покойник, а они трезвонят!

Анна открывает дверь. Входит соседка ОКСАНА.

ОКСАНА. Анна! (В рыданиях бросается на грудь Анне.)

АННА. Оксана, успокойся. Слезами горю не поможешь.

ОКСАНА. Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Как же он так неосторожно!

АННА (указывая на Андрея). Это Борис — друг Андрея. (Андрею.) Это Оксана — наша соседка, живет через стенку.

ОКСАНА. Проклятые балконы! Нам ведь предлагали их застеклить. Тогда бы ничего не случилось!

АНДРЕЙ. И он бы остался жив.

ОКСАНА. Конечно. Он был таким чутким и внимательным…

АННА (Оксане). Мне так жаль твоего дружка.

ОКСАНА (удивленно). Какого дружка?

АННА. Оксана, сейчас не время таиться, мы тебя понимаем. Это настолько ужасно — он никогда не позвонит, не придет. Впрочем, сам виноват, мог бы ходить через дверь — ты с Николаем давно развелась.

ОКСАНА. Ты о ком?

АННА. О твоем друге, упавшем с балкона.

ОКСАНА. Анна, как ты можешь?! Упрекать погибшего! Да! Я виновата перед тобой — у нас с Андреем когда-то случилась небольшая интрижка. Но это было давно.

АННА (удивленно). С Андреем?

ОКСАНА. Да, с ним! Ты сама направила его чинить проводку.

АННА. В прошлом году?

ОКСАНА. Конечно. Мы оказались в полной темноте. Как я могла в таких условиях остаться неблагодарной?

АННА (поворачиваясь к Андрею). Борис, что ты на это скажешь?

АНДРЕЙ. Там было короткое замыкание — ее можно понять.

АННА. А его?

ОКСАНА. Анна, прекрати! Зачем осуждать навеки ушедшего от нас человека, оступившегося только однажды?

АНДРЕЙ. Перила на балконе такие узкие.

ОКСАНА. Я не о перилах. И еще неизвестно, почему он так поступил!

АННА. В темноте, во время ремонта?

ОКСАНА. Нет! Что его заставило прыгнуть с балкона? Но я тебя не упрекаю, хотя, скорее всего, это из-за тебя. Вернее, из-за твоего дружка. А ты меня обвиняешь! Хотя мы обе сегодня несчастны и, как никогда, должны быть вместе… во имя его светлой памяти. (Женщины обнимаются и рыдают.)

АНДРЕЙ. Прекратите, он там (указывает в потолок) все видит. Обычно покойникам это не нравится. Он мне так и говорил, Борис, если меня вдруг не станет, не вздумайте плакать обо мне.

ОКСАНА. Значит, он готовился к смерти и умер сознательно! (Еще горше заливается слезами.)

АННА (Андрею). Борис, успокой Оксану — это все из-за тебя.

ОКСАНА. Нет, этот не виноват. Тот, который приходил к тебе, выглядел иначе.

АННА (рассерженно). А те, кто приходили к тебе, вообще красавцы — один с пеньковой бородой, а второго гримируют в мертвецкой! (Уходит.)

АНДРЕЙ (убегая за Анной). Аня, Аня, все было вовсе не так!

ОКСАНА. Откуда тебе знать, как между нами было? А как могло быть, окрой я ему свое сердце? (Заливается слезами.)

За стеной слышится собачий вой.

ОКСАНА. Бедный Джонни, даже ты не можешь перенести нашу утрату.

Входит капитан ЛАПОХВАТ, видит рыдающую Оксану, стоящую к нему спиной, принимает ее за Анну.

КАПИТАН. Гражданочка, успокойтесь. Я нашел виновного в его смерти.

ОКСАНА (поворачиваясь к капитану). Это его жена!

КАПИТАН (сообразив, что обознался). Извините, я обознался. Вы кто?

ОКСАНА. Их соседка. И я знаю, почему он погиб. Это все из-за них!

КАПИТАН. Из-за кого?

ОКСАНА. Из-за нее и ее любовника! Он покончил с собой.

КАПИТАН. Вы ошибаетесь. Убийца Борис Канаев. А этот тип не станет дожидаться, пока кто-то прыгнет с балкона. Он троих столкнет и глазом не моргнет.

Входит АНДРЕЙ — в парике и с бородой.

АНДРЕЙ (удивленно). Капитан Лапохват?

КАПИТАН. Да. И как я обещал вдове — преступник установлен.

АНДРЕЙ. Неужели?

КАПИТАН. И, похоже, он еще недавно спокойно разгуливал в этом доме.

ОКСАНА. Можете не сомневаться.

КАПИТАН (Андрею). Где он?

АНДРЕЙ. Вы о ком?

КАПИТАН. О Борисе Канаеве, недавно стоявшем вот на этом месте. Он показывал мне паспорт. Это опасный рецидивист, трижды бежавший из заключения. На нем больше убийств, чем волос на вашей кудрявой голове.

АНДРЕЙ. На Борисе Канаеве?

КАПИТАН. Да. Он главарь банды, торгующей наркотиками. Где он?

АНДРЕЙ. Он… он куда-то вышел.

КАПИТАН. Черт меня побери! Так и знал! И почему я не схватил его сразу, ведь он был в моих руках!

ОКСАНА. Если вы говорите о любовнике нашей безутешной вдовы, то он еще придет.

КАПИТАН. Вы его видели?

ОКСАНА (с сарказмом). Насмотрелась.

КАПИТАН. Если появится, немедленно сообщите. И вы тоже, молодой человек. Это в ваших интересах — иначе может поплатиться жизнью. Он ни перед чем не остановится. Вот моя визитка. (Протягивает Андрею визитку.)

АНДРЕЙ (принимая визитку). У меня уже одна есть.

КАПИТАН (удивленно). Есть?

АНДРЕЙ (сообразив, что ляпнул лишнее). Вдова Раскатова передала. Мы обязательно сообщим… и, если сможем, сами задержим.

КАПИТАН. Ни в коем случае — он вооружен. И предупредите вдову…

ОКСАНА.…С каким дружком она связалась.

АНДРЕЙ. Мы вдвоем предупредим.

КАПИТАН. Жду вашего звонка. (Уходит.)

АНДРЕЙ. Оксана, вы видели любовника Анны?

ОКСАНА. И не раз. Он выходил курить на балкон.

АНДРЕЙ. И как он выглядит?

ОКСАНА. На вас совсем не похож.

АНДРЕЙ (вынимает паспорт, показывает фото, но при этом закрывает фамилию пальцем). Это он?

ОКСАНА. Уберите руку.

АНДРЕЙ. Нет-нет, у меня смешная фамилия, я не хочу, чтобы вы смеялись.

ОКСАНА. Нет, это не он.

АНДРЕЙ. Не он? Боже! Значит у нее их несколько!

Входит АННА.

АННА. Я слышала голос капитана.

ОКСАНА. Это для тебя был голос свыше. Твой дружок оказался бандитом!

АНДРЕЙ. Анна… капитан сказал, что Борис Канаев… да-да, тот самый… фьють… (делает жест, означающий нырок с балкона), мафиози, главарь банды и торговец наркотиками.

АННА (в ужасе). А его паспорт теперь находится у…

АНДРЕЙ (перебивая).…Находится в чьем-то кармане. По паспорту его и определили. У них там, в полиции, электронная база преступников…

АННА.…Гуляющих на свободе?..

ОКСАНА (в сторону Анны).…Под видом твоих друзей.

АННА. Ты бы лучше смотрела за своими! И научи их держать равновесие на перилах! (Андрею.) Капитан тебя видел?

ОКСАНА. Видел. Но нынешний твой дружок не похож на прежнего.

АННА. Какого прежнего?

ОКСАНА. Которого ищет полиция. И капитан его найдет, можешь не сомневаться. Посмотрим, что ты тогда запоешь! (Уходит.)

АННА. Она окончательно свихнулась.

АНДРЕЙ. Похоже на то. Зачем-то придумала интрижку со мной.

АННА. А мне приписала несколько любовников. Причем один из них — торговец наркотиками. Удивительно, как быстро у людей ломается психика.

АНДРЕЙ. Моя тоже на пределе. Я оказался с чужой внешностью и подложным паспортом, принадлежащим мафиози!..

АННА. И тебя обвиняют в убийстве Андрея Раскатова.

АНДРЕЙ. При этом я живой.

АННА. Но по документам — ты мертвый.

АНДРЕЙ. Лучше бы я убил его!

АННА. Кого?

АНДРЕЙ. Этого бандита — Бориса Канаева.

АННА. А разве не ты убил?

АНДРЕЙ. Да он сам свалился! Сколько можно говорить?!

АННА. Хорошо. Только не надо расстраиваться. Ты сделал доброе дело — на одного бандита меньше.

АНДРЕЙ (с надеждой в голосе). И ты… не жалеешь о нем?

АННА. Да как я могу жалеть неизвестного мне бандита?

АНДРЕЙ. Ты его не знала?

АННА. И знать не хочу!

АНДРЕЙ. А как же я?

АННА. А тебя очень хочу.

АНДРЕЙ. Но теперь я — Борис Канаев, знаменитый рецидивист.

АННА. Значит, у нас начинается новая жизнь. Иди сюда, мой неисправимый бандитик. (Обнимает и целует Андрея.)

Входит ОКСАНА.

ОКСАНА. Я вспомнила, в чем он был одет… (Замечает целующихся, застывает на месте.) Быстро же ты позабыла Андрея. (Уходит, громко хлопнув дверью.)

АНДРЕЙ. Кто это был?

АННА. Наверно сквозняк.

АНДРЕЙ. Я начинаю всего опасаться.

Входит ДАНИИЛ.

ДАНИИЛ (оглядываясь на дверь). Встретил какую-то сумасшедшую. Дико посмотрела на меня, а потом выдала: «Птичка улетела — место прогорело!» (Протягивает Андрею руку для знакомства.) Даниил.

АНДРЕЙ (пожимая руку). Даниил… ты меня не узнал?

ДАНИИЛ. Черт побери! Андрей?! Во что ты нарядился?

АНДРЕЙ. Ты же сам сказал, нужен парик и борода.

ДАНИИЛ. Погоди, дай немного привыкну. Никогда не думал увидеть тебя таким чучелом.

АНДРЕЙ. Я сам, когда посмотрел в зеркало, едва не упал. Настоящий мафиози.

ДАНИИЛ. Все нормально. Это я от неожиданности. Стало быть, теперь тебя при людях следует называть Борисом Канаевым?

АНДРЕЙ. Ни в коем случае!

АННА (объясняя ситуацию). Борис Канаев — который погиб — оказался опасным рецидивистом. Его ищет полиция. Об этом сказал капитан Лапохват.

ДАНИИЛ (потрясенный, Андрею). А ты?..

АННА. Он присвоил себе не только имя криминального авторитета, но и его прошлое.

АНДРЕЙ. По вашему совету! (Демонстрирует паспорт.) Вот, смотрите! Спасибо, подсказали!

ДАНИИЛ. Эта новость похожа на хреновость! Откуда мы знали, что он уголовник?! И, к слову, ты совсем не похож на него.

АННА. Вот и хорошо, что не похож. Иначе бы капитан арестовал его.

ДАНИИЛ. Кого?

АННА. Андрея. Он видел его без парика с паспортом Канаева.

АНДРЕЙ. Теперь хоть с дому съезжай.

ДАНИИЛ. Я давно тебе об этом говорю. Поживи некоторое время у меня.

АНДРЕЙ. Не хочу — у тебя одна комната.

ДАНИИЛ. А тебе обязательно скрываться от правосудия в апартаментах?

АНДРЕЙ. А почему бы и нет? Теперь я могу себе позволить.

ДАНИИЛ. С такой бородой?

АНДРЕЙ. С гонорарами… за мои полотна.

АННА. Эйлер за две картины Андрея заплатил сто тысяч.

ДАНИИЛ (удивленно). Сто тысяч?! Убиться и не жить!

АНДРЕЙ. Вот как раз теперь не убиваться, а жить припеваючи.

АННА. Эйлер и на эти картины положил глаз. (Указывает на стены.)

АНДРЕЙ (поправляя). На это собрание полотен. Вот эта фиолетовая аура (указывает на картину) должна пойти не менее чем за полмиллиона.

ДАНИИЛ. За эту фиолетовую муть ты надеешься получить полмиллиона?!

АНДРЕЙ. А то и больше. Зря я что ли падал с балкона.

АННА. Андрей, что ты говоришь?! Никуда ты не падал.

АНДРЕЙ. Не только с балкона, но и в нравственную бездну — превратился в мафиози, бежавшего из тюрьмы и погубившего массу народа. Так что мне прикончить Андрея ничего не стоит.

ДАНИИЛ. Какого Андрея?

АНДРЕЙ. Андрея Раскатова, то есть — себя.

АННА. Но ты не можешь оставаться бандитом, объявленным в розыск!

АНДРЕЙ. Почему не могу? Этот малый лет двадцать бегал от правосудия. А я чем хуже? Тем более что Борис Канаев, скорее всего, не вылезал из кабаков и публичных домов, а я буду спокойно работать.

ДАНИИЛ. Где работать?

АНДРЕЙ. На дому — у себя в мастерской, где же еще! Было бы глупо бездельничать, если работы Андрея Раскатова настолько поднялись в цене.

ДАНИИЛ. Ты будешь рисовать от его имени?

АНДРЕЙ. От своего — от прежнего своего. Надо же восполнять убывающую коллекцию. Прямо сейчас и приступлю. Я всегда только в работе находил успокоение. (Уходит.)

ДАНИИЛ. Андрей играет с огнем, ему опасно оставаться здесь.

АННА. Тебе тоже рискованно появляться у нас.

ДАНИИЛ. Конечно, если теперь Андрей будет безвылазно околачиваться тут.

АННА. Опасно по другой причине. Соседка Оксана…

ДАНИИЛ (вертит пальцем у виска). Эта?

АННА. Да, эта. Она считает, что Канаева убил именно ты.

ДАНИИЛ. Я?!

АННА. Она как-то видела тебя с сигаретой на балконе и решила, что ты его столкнул.

ДАНИИЛ. Надеюсь, она не сказала об этом Андрею?

АННА. Сказала не только Андрею, но и капитану. Но хорошо, что не смогла описать твою внешность.

ДАНИИЛ. Но теперь-то она меня рассмотрела…

АННА. И может побежать в полицию.

ДАНИИЛ. Господи! Неужели и мне придется обзаводиться бородой?

АННА. Хватит с меня бородатых! Их неудобно целовать. Не надо никаких бород, ты никого не убивал, документы у тебя в порядке. И потом, ты не можешь оставить меня наедине с уголовником.

ДАНИИЛ. С Андреем? Я думаю, он и муху не способен обидеть.

АННА. А Борис Канаев, под чьим именем он скрывается? Актеры иной раз еще не так перевоплощаются!

ДАНИИЛ. Нет, Андрей не шизофреник. Он вообразил себя гениальным художником. Вторую роль — уголовника — ему не потянуть.

АННА. Дай-то бог. Но первую он играет превосходно. Иначе бы Эйлер на выложил за картины сто тысяч. А вот, кажется, и сам Эйлер.

Входит ЭЙЛЕР.

ЭЙЛЕР. Я вернулся, поскольку думаю, что вам сейчас постоянно требуется моя помощь.

АННА. Конечно, Владислав. Знакомьтесь, Даниил — большой поклонник таланта Андрея. У них идеально совпадали вкусы.

ДАНИИЛ. Меня всегда потрясал цвет и особенно формы в его лучших работах.

АННА. Даниил собирал все, к чему прикасалась рука Андрея.

ЭЙЛЕР (заинтересованно). У вас есть его работы?

ДАНИИЛ. Несколько десятков.

ЭЙЛЕР. Невероятно.

ДАНИИЛ. Не верите?

ЭЙЛЕР. Что вы? Конечно верю. И удивляюсь, насколько дружеские отношения искажают художественный вкус!

ДАНИИЛ. Да-а-а, во вкусе Андрею не откажешь.

ЭЙЛЕР. Я говорю о вашем вкусе. Ваше расположение к Андрею распространилось и на его работы. Но если говорить честно — разумеется, это сказано невовремя и не к месту — художник он был посредственный, и полотна его ничего не стоят. Не более двух пятаков — закрыть ему глаза

ДАНИИЛ. Вы так полагаете?

ЭЙЛЕР. Уверен. Очевидное и неприятное. Их без ущерба можно выбросить или заново загрунтовать.

ДАНИИЛ. Ну, знаете!.. Это вы хватили. Андрей — гений!

ЭЙЛЕР. Гений тот, кто продает этот мусор. В экзотических странах слоны с кисточкой малюют такие шедевры. Раньше он рисовал как трехлетний ребенок, но потом начал утрачивать навыки.

ДАНИИЛ. Извините, это уж слишком! Я не собираюсь выслушивать подобные глупости. (Уходит.)

АННА. Владислав, но вы недавно говорили совсем другое.

ЭЙЛЕР (прикладывая палец к губам). Т-с-с… Я и сейчас говорю. Но нельзя, чтобы работы Андрея оставались в руках дилетантов. Нам с вами обязательно надо вернуть их обратно, желательно, как можно дешевле. Иначе он продаст их кому-то, и они начнут гулять по миру, сбивая цену. Стричь купоны с искусства — вот настоящее искусство!

АННА. Владислав, вы все время говорите нам.

ЭЙЛЕР. А как же иначе! Я не мыслю своей жизни без вас. Вы думаете почему я выставлял картины Андрея?

АННА. Почему?

ЭЙЛЕР. В надежде, что вы станете чаще приходить в мой салон. Но он предпочитал надоедать сам. Я уже отчаялся увидеть вас, а тут неожиданно — удача.

АННА. Удача?

ЭЙЛЕР. В смысле, большое несчастье — нелепая смерть великого художника. Так что нам следует как можно быстрее выудить полотна у его друга-лопуха.

АННА. Я сделаю все возможное.

ЭЙЛЕР. А я для вас — все невозможное! Вы не представляете, какой ажиотаж поднялся вокруг работ вашего покойного супруга и моего давнего друга. Меня донимают звонками. Но я держу паузу — нынешний уровень цен — только подножье огромной вершины.

Входит АНДРЕЙ в парике.

АНДРЕЙ. Анна Владимировна, звонили четыре гримера насчет вашего супруга — предлагали свои услуги. Я никогда не думал, что приводить в порядок покойников столь прибыльное занятие.

ЭЙЛЕР. Тогда почему вы не посоветовали своему покойному другу заняться гримерным бизнесом. Для художника это лучший из вариантов. Во-первых, не нужны холсты, во-вторых, меньше уходит красок, поскольку основа значительно меньше (очерчивает пальцем свое лицо). Опять же, гарантированы постоянные заказы. Андрей понапрасну изводил столько материалов, а в итоге — его картины ничего не стоят.

АНДРЕЙ (потрясенный). Как ничего?

АННА. Борис, господин Эйлер знает что говорит.

ЭЙЛЕР. Я в этом бизнесе двадцать лет.

АНДРЕЙ (поворачиваясь к картинам). И эти фиолетовые флюиды южного сияния, по-вашему, тоже дешевка? (Любуется картинами.)

ЭЙЛЕР (за спиной Андрея жестами демонстрирует восторг и восхищение, но говорит противоположное). Три копейки! Еще придется тратиться на белила, чтобы замазать фиолетовые потеки. А на гримеров не скупитесь — Андрей не виновен, что при рождении был обойден талантом.

АНДРЕЙ. А извержение Этны вам тоже не нравится? (Подходит к следующей бессмысленно пестрой картине.)

Эйлер за спиной Андрея жестами инструктирует Анну, изображая процесс выкручиванья мокрого белья, сдавливания горла, скрещивает руки. Андрей поворачивается к нему.

ЭЙЛЕР (оставив гримасы). Этна немного лучше. Пойдет копеек за двадцать. Но извините, мне надо бежать. К двенадцати прибудет японская делегация, они обещали опустошить мой салон. (Уходит.)

АНДРЕЙ. Анна, но этот мерзавец недавно восторгался моими картинами?

АННА. Он и сейчас без ума от них. Просто отпугивает конкурента.

АНДРЕЙ. Какого конкурента?

АННА. Тебя. Кого же еще! Вдруг ты захочешь приобрести какую-то картину.

АНДРЕЙ. Я? У себя? Он что, ненормальный?

АННА. А как можно оставаться нормальным, общаясь с авангардистами, кубистами, экспрессионистами?..

АНДРЕЙ (возмущенно). Ну знаешь… если ничего не понимаешь…

АННА.…То лучше общаться с авантюристами.

АНДРЕЙ. Со мной?

АННА. Конечно. Авантюризм — самое перспективное направление в живописи.

АНДРЕЙ. А в театре?

АННА. А в театре — комизм. Иной раз на трагедиях в новой постановке обхохочешься.

АНДРЕЙ. Эйлер меня просто убил. Но, надо отдать ему должное, играл он превосходно.

АННА. Великолепно. (Повторяет недавние ужимки Эйлера.)

АНДРЕЙ (удивленно смотрит на Анну). Аня, я начинаю опасаться за твое здоровье. Поверь, мы выкрутимся.

Входит ТРОФИМ — подозрительная личность.

ТРОФИМ (восторженно, с порога). Борис! Господи, на кого ты похож!

АНДРЕЙ (недоуменно). Извините?..

ТРОФИМ. Не признал?! Ну и дела! (Анне.) Красавица, это мужской разговор, пойми нас правильно.

АННА. Не понимаю. Но мешать вам не стану. (Уходит.)

ТРОФИМ. Борис, не узнаешь? Ты совсем офигел?! Пересылка четырнадцать дробь восемь… два года назад… Ну? Вспомнил? Трофим — твой сосед по шконке!..

АНДРЕЙ (изображая возвращение памяти). А-а-а, Трофим…

ТРОФИМ. Наконец-то! Признал другана. Ну ты и вырядился! (Дергает Андрея за бороду. Борода оттягивается на резинке, затем шлепает обратно.)

АНДРЕЙ. Приходится… Ты ведь знаешь, за мной охотятся.

ТРОФИМ. Как не знать. Вся братва знает, и надеется, что общак в надежных руках.

АНДРЕЙ. Общак?!

ТРОФИМ. Ладно, ладно. Я ничего не говорил. Можешь делать вид, что и ты не в курсе. Общительным общак не доверят. Если попадешься легавым, действуй в том же духе. Иди в глухую несознанку. Мы тебя ценим. А это твоя краля? (Кивает в сторону ушедшей Анны.)

АНДРЕЙ. Э-э-э… да.

ТРОФИМ. Клевая баба. Но осторожней с ней, не проколись.

АНДРЕЙ. За кого ты меня принимаешь?

ТРОФИМ. Это я так, для подстраховки. Сам понимаешь, бабла тебе доверено немало — тут не до шуток. А еще четыре мокрухи, три побега. За наркоту я молчу. Между нами, у меня за плечами три ходки, двенадцать лет, но такого груза я бы не потянул. Так братве и передам: железный Боря держится молодцом! Хаза что надо. (Кивает на стены с картинами.)

АНДРЕЙ. Канаю под художника. А меня-то как нашел?

ТРОФИМ. Есть осведомители. (Тычет пальцем в свое плечо, намекая на погоны, затем приставляет палец к губам.)

АНДРЕЙ. А-а-а… понятно.

ТРОФИМ. Держись, все будет абгемахт. Я убедился в тебе. Координаты братве сообщу. Скоро с грузом подвалит человек — ты его знаешь. Все! Держи краба. (Протягивает руку.)

Мужчины пожимают руки друг другу. Трофим дружески хлопает Андрея по спине.

ТРОФИМ. Давай! Так держать! Встретишь гонца как положено. (Уходит.)

Андрей обреченно рушится в кресло. Входит АННА.

АННА. Андрей, что с тобой?! Что это за тип?

АНДРЕЙ. Все! Мне кранты!

АННА. Андрюша, где ты набрался таких слов?

АНДРЕЙ. На пересылках, Анюта, на пересылках. Все намного хуже, чем мы думали. Этот тип…

АННА. Который ушел?

АНДРЕЙ. Нет, который улетел с балкона… Он видная шишка в уголовном мире.

АННА. Капитан Лапохват тоже так считает.

АНДРЕЙ. Но капитан не знает, что Канаев — хранитель воровского общака! Теперь я отвечаю за несколько миллионов, которые в любое время могут понадобиться.

АННА. Нам?

АНДРЕЙ. Бандитам.

АННА. Но у тебя их нет!

АНДРЕЙ. Конечно нет! Но эта публика не станет разбираться, и я быстро полечу…

АННА. Куда… полетишь?

АНДРЕЙ. С балкона… следом за этим мафиози.

АННА. Андрюша, ты меня пугаешь.

АНДРЕЙ. Я теперь не Андрюша, а Канаев! Но мне все меньше нравится эта фамилия. Я хочу снова стать Андреем Раскатовым.

АННА. Не выдумывай! Тебя сразу осудят за убийство Канаева, и ты превратишься в рядового уголовника. А сейчас ты — известная личность, хранитель воровских денег. Кроме того, твои картины начали продаваться. Кому они будут нужны, если выяснится, что ты жив-здоров? А покойники, чтобы ты знал, кормят не только оркестрантов и владельцев арт-галерей, но еще и свои семьи.

АНДРЕЙ. Но мне не нравится популярность такой ценой.

АННА. Мне тоже. А если мы тебя еще раз убьем?..

АНДРЕЙ. Аня!

АННА.…Понарошку. Ведь иной раз случается, что умирают не только порядочные люди, но и бандиты.

АНДРЕЙ. Мне снова превратиться в покойника?

АННА. Было бы неплохо.

АНДРЕЙ. Да я и так уже мертвый от страха! И на все готов! Могу хоть сейчас своим ходом отправиться на кладбище!

Входит ДАНИИЛ с газетой в руках.

ДАНИИЛ (с порога). Невероятно! Вы не поверите, что творится!

АНДРЕЙ (мрачно). Что там еще случилось?

ДАНИИЛ. Андрей, тебе ни в коем случае нельзя воскресать. За твои картины сейчас предлагают не меньше, чем за Гогена.

АНДРЕЙ. Гогена или Ван Гога?

ДАНИИЛ. Гогена. До Ван Гога ты ушами не дорос. Все газеты взахлеб пишут о твоей безвременной кончине. А критики дружно каются, что прозевали твой великий талант.

АНДРЕЙ. Да эти статьи заказывает Эйлер!

ДАНИИЛ. Не важно. Главное, что публика верит. Нет, как хочешь, а воскресать ты не должен.

АННА. Андрей и не собирается так глупить. Напротив, он хочет умереть еще раз.

ДАНИИЛ.???

АНДРЕЙ. А как же иначе?! Мне что, до конца своих дней оставаться бандитом? Этому надо положить конец.

АННА. На Андрее висят бандитские миллионы — он хранитель воровского общака.

ДАНИИЛ (удивленно). Андрей?

АНДРЕЙ. Борис Канаев, которого ищет полиция, и адрес которого знает мафия.

ДАНИИЛ. Тебя отыскали твои дружки?

АНДРЕЙ. У них это быстро. Это тебе не казенные сыщики.

ДАНИИЛ. Молодцы да и только! Тогда тебе лучше самому явиться в полицию с повинной.

АНДРЕЙ. Чтобы меня за общак пришили в первом же СИЗО?!

ДАНИИЛ. Погоди. И что тогда делать?

АНДРЕЙ. Лучше уж самому покончить с собой.

ДАНИИЛ. Ты с ума спятил!

АННА. Он хочет умереть несерьезно.

АНДРЕЙ. Понарошку. Пусть этот бандит загнется еще раз.

ДАНИИЛ. Борис Канаев?

АНДРЕЙ. Он самый.

ДАНИИЛ. А ты останешься живым?

АНДРЕЙ. Конечно.

ДАНИИЛ. Без документов?

АНДРЕЙ. Первое время поживу беспаспортным бродягой. У наших предков не было никаких бумажек — жили и работали там, где хотели. Ни тебе пограничных столбов, ни таможенной службы.

АННА. Прекрати… завел свою песню. В прежние времена повсюду процветало рабство!..

АНДРЕЙ.…Без ипотеки и трудовых книжек. Хотел бы я пожить в таком рабстве.

АННА. Вот и поживешь без документов и паспорта.

ДАНИИЛ. Паспорта после погребения возвращают.

АННА. Но там ставят штамп: умер такого-то числа и в таком-то году.

ДАНИИЛ. Штамп, кажется, не на первой странице. Да и кому какое дело, живой человек, или мертвый? Иной так живет, что от покойника не отличишь. И добра людям не сделал, и ничего после себя не оставил. Что жил — что не жил! А после тебя вон сколько полотен осталось! (Указывает на стены с картинами.)

АНДРЕЙ. Значит, ты не против?

ДАНИИЛ. Я — нет. Я еще хочу пожить.

АНДРЕЙ. Чтобы я умер еще раз?

ДАНИИЛ. Да умирай хоть ежедневно! Лишь бы это не сказалось на твоей психике.

АННА. И на доходах от картин.

АНДРЕЙ. Тогда сейчас и приступаю.

АННА. К чему?

АНДРЕЙ. К переходу в мир иной. У меня в мастерской лежит фанерный гроб. (Анне.) Помнишь, я работал над «Воскрешением Лазаря»?

АННА. Конечно, помню. Но потом ты переименовал ее в «Утренние слезы Тибета»

АНДРЕЙ. Это Эйлер настоял — сказал, так легче продать.

АННА. Но она до сих пор висит.

ДАНИИЛ. Ничего подобного — уже продана. Эйлер цену не говорит, но журналисты пронюхали, что покупатель выложил за нее полмиллиона.

АННА. Даниил, перестань — Андрей не захочет умирать.

АНДРЕЙ. Я и сейчас не хочу — просто полежу немного в цветочках.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Обстановка прежняя. Единственное изменение — появился бутафорский гроб, в котором лежит АНДРЕЙ в своем естественном — без парика и бороды — виде. Он до пояса укрыт ажурной простыней, к которой пышным ворохом пришпилены цветы. Руки «покойника» лежат поверх цветов. АННА поправляет цветочное покрывало. ДАНИИЛ со стороны оценивает достоверность картины, затем открывает балконную дверь.

АННА. Андрей, ты бы поел что-то.

АНДРЕЙ. Пока не хочется. Лучше подайте пульт — иначе умру от скуки.

ДАНИИЛ (подавая пульт). На, держи, но будь примерным покойником. Юмор не смотри — вдруг тебя разберет смех в самое неподходящее время.

АНДРЕЙ. Мне сейчас не до смеха.

ДАНИИЛ. И не забывай, какого покойника ты изображаешь.

АНДРЕЙ. Ранимого художника, не вынесшего черствости жестокого мира.

ДАНИИЛ. Правильно. Но это когда придут родственники и знакомые. А когда заявятся твои дружки-бандиты?

АНДРЕЙ. Я все помню. Борода и парик у меня, я их сразу надеваю. Только заранее предупреждайте, кто желает проститься со мной.

ДАНИИЛ. Господи! Ты все позабыл! Видео с камеры у дверей подключено к телевизору — тебе трижды объяснили! Сам смотри и соображай, кем тебе быть.

АНДРЕЙ (огрызаясь). Вот окажешься в гробу, посмотрю, как ты начнешь соображать! (Включает телевизор с помощью пульта. На экране появляется голова неизвестного человека, скрытая под бинтами.) Черт меня побери! Я не знаю кто это?

АННА (глядя на экран). Я тоже.

ДАНИИЛ. Анна, иди лучше на кухню. Мы сейчас выясним. (Андрею.) Укройся.

АНДРЕЙ. Все! Раскатов умер — родился покойник.

Андрей выключает телевизор, натягивает цветочное одеяло до подбородка. Анна издали крестит Андрея, уходит на кухню. На костылях входит весь забинтованный и загипсованный недавно упавший с балкона БОРИС КАНАЕВ. Увидев гроб, он застывает на месте.

БОРИС. Я, кажется, невовремя.

ДАНИИЛ. Заходите, заходите… такое несчастье…

БОРИС (снимая картуз с головы, под которым открывается полностью забинтованная болванка головы). На его месте мог оказаться я.

ДАНИИЛ. Кто вы? И что с вами случилось?

БОРИС. Упал вот с этого балкона. (Указывает на балкон.)

ДАНИИЛ (удивленно). Вы?! Упали отсюда?.. Но вы… вы разбились насмерть!

БОРИС. Ничего подобного. Сломал всего четыре ребра, ногу и погнул облицовку. (Рисует пальцем окружность у своего лица.)

ДАНИИЛ. Невероятно! Шестнадцатый этаж!

БОРИС. И не в таких переделках бывали. Опять же — дерево помогло.

ДАНИИЛ. Чудеса. Никогда бы не поверил.

БОРИС. Всяко бывает. А это кто? (Кивает в сторону гроба.)

ДАНИИЛ. Несчастный хозяин этой квартиры.

БОРИС. Квартирка точно заговоренная. Зашел здоровым — вышел калека.

ДАНИИЛ. Кто вышел?

БОРИС. Я. Вон туда! (Указывает на балкон.)

ДАНИИЛ. Извините, а зачем вас понесло на балкон?

БОРИС. Нечистый попутал. Поступил заказ отремонтировать проводку… ошибся квартиркой…

ДАНИИЛ. Так вы электрик?

БОРИС. Был… Какой из меня теперь электрик?!

ДАНИИЛ. А с балкона зачем сигали?

БОРИС. Хозяина черти принесли. Я подумал, примет за грабителя. А какому электрику понравится стать уголовником?

ДАНИИЛ. Ах, вот оно как… (Расхаживает по комнате.) Знаете что? Вы бы хоть при покойнике меньше врали. Скажите честно, как мужчина мужчине: удирали от мужа любовницы и сорвались с балкона?

БОРИС (удивленно). Вы так думаете?

ДАНИИЛ. Уверен.

БОРИС (радуясь, что представилась возможность выкрутиться из неловкого положения). Ничего от тебя не скроешь.

ДАНИИЛ. У Оксане был?

БОРИС (после короткой паузы). У какой Оксаны? А… ну да… у нее.

ДАНИИЛ. А сюда зачем пришел?

БОРИС. Документики я здесь оставил… паспорт.

ДАНИИЛ. На имя Бориса Канаева?

БОРИС. Точно! Так он у тебя?

ДАНИИЛ (указывая на Андрея). Скорее всего, у него.

БОРИС. У покойника?

ДАНИИЛ. Когда наряжали, мне показалось, что в кармане пиджака лежит чужой паспорт.

Борис на костылях подходит к гробу.

БОРИС. Вот так номер! Пиджачишко-то мой.

ДАНИИЛ. И что дальше?

БОРИС. Я мигом… он и не заметит.

ДАНИИЛ. Бери. Теперь он ему не нужен.

Борис отодвигает цветочное покрывало, запускает руку в карман пиджака, вынимает паспорт.

БОРИС (смотрит в паспорт). Так и есть. Мой! (Перекладывает паспорт в свой пиджак, снова лезет в карман Андрею.)

Андрей хватает Бориса за руку, поднимается в положение «сидя». Борис без сознания с грохотом рушится на пол. На шум из кухни вбегает АННА.

АНДРЕЙ. Вот он!.. Попался… любитель полетов…

ДАНИИЛ. И незамужних женщин.

АНДРЕЙ (указывая на Бориса). Это он падал вместо меня.

АННА. Борис Канаев?

ДАНИИЛ. Пришел за своим паспортом.

АННА. Так отдайте… и пусть идет себе… на здоровье.

ДАНИИЛ. Да как он пойдет, если без сознания?

АНДРЕЙ. Симулирует. С шестнадцатого этажа летал — ходит, а тут колодой притворился.

ДАНИИЛ. Ты его напугал своим воскрешением.

АНДРЕЙ. А пусть не лазит по карманам… специалист! (Выбирается из гроба).

ДАНИИЛ. От тебя даже от мертвого одни неприятности. Если покойник — то лежи спокойно!

АНДРЕЙ. И наблюдать, как тебя грабят?

ДАНИИЛ. Да у нас повсюду живых грабят — и никто не дергается! Включи лучше камеру. И что с ним теперь делать? (Указывает на Бориса.)

АНДРЕЙ (пультом включает телевизор). Положить в гроб вместо меня.

АННА. Я не хочу тебя видеть в гробу в таком виде.

ДАНИИЛ. И родственникам не понравишься.

На экране телевизора появляется Оксана, стоящая у входных дверей в квартиру.

ДАНИИЛ. Быстрее! Прячем его в шкаф.

Андрей и Даниил волокут и заталкивают Бориса в шкаф. Забрасывают туда и костыли.

ДАНИИЛ (Андрею). А ты — на прежнее место.

Андрей ныряет в гроб. Даниил выключает телевизор, поправляет одеяло. Со скорбным видом входит ОКСАНА. Она в траурном наряде. Увидев гроб, подходит к Андрею, начинает причитать.

ОКСАНА. Андрюша!.. Что же ты наделал?! Как же мы без тебя?.. Жить бы тебе только и жить… (Не в силах совладать с горем, в рыданиях бросается на ворох цветов.)

АННА (оттаскивая Оксану от «покойника»). Оксана, успокойся. Его уже не вернешь.

ОКСАНА. Он как живой. Бедный, нечастный Андрюша! (Даниилу.) И ты!.. Ты опять пришел?! Видишь, что натворил?!

АННА. Оксана, это не он.

ОКСАНА. А кто? Андрей никогда бы не прыгнул с балкона без причины. (Вытирает слезы, подходит к «покойнику».) Андрюша, если твоя душа еще здесь, подскажи, из-за чего ты так поступил? Я услышу тебя.

Андрей неожиданно отбрасывает покрывало, поднимается в гробу.

АНДРЕЙ. Нет! Никаких сил не хватит выносить такие сцены!

Оксана падает в обмороке.

ДАНИИЛ. (Андрею). Ты с ума спятил! Как ты себя ведешь?!

АННА. Он специально. (Наклоняется над Оксаной, пытается привести ее в чувство.)

ДАНИИЛ. Хочет избавиться от свидетеля своей разнузданной жизни. Аня, кладем ее на диван.

Андрей пытается помочь Даниилу и Анне переправить Оксану на диван.

АННА (Андрею). Не мешай, ты свое дело уже сделал!

Оксану укладывают на диван.

ДАНИИЛ (Андрею). Ложись на место и не вздумай еще раз выкинуть такой номер. (Силком сопровождает Андрея к гробу.)

АНДРЕЙ. Но она видела меня живым!

ДАНИИЛ. Велика радость… Когда оклемается, скажем, что ей приснилось. Я ей скажу, а не ты! Понятно?! (Возмущенно.) Бестолочь! Ничего доверить нельзя!

АНДРЕЙ (забираясь в гроб). Окропите ее холодной водой.

АННА. Молчи! Тебя самого надо из ведра окатить.

ДАНИИЛ. Включи телевизор.

Андрей включает телевизор. На экране появляется Настоящий Канаев — глава мафии. Это крепкий бородатый мужчина в темных очках.

АНДРЕЙ (указывая на экран). А это кто?

ДАНИИЛ. Откуда мне знать твоих дружбанов? На всякий случай прицепи бороду. (Грозит Андрею кулаком.)

Андрей роется под подушкой, вытаскивает парик и бороду, прилаживает их на себя, машет Анне и Даниилу до свидания. Входит НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Он молча тяжелым взглядом изучает обстановку.

АННА (склоняясь над Оксаной). Оксана… просыпаемся…

ОКСАНА (открывая глаза). Я его видела…

АННА. Лежи, лежи… не двигайся. Это очень опасно.

ОКСАНА. Он со мной говорил…

АННА. Ничего страшного, иногда бывает. Мне он тоже вчера приснился…

ОКСАНА. Как поднимался из гроба?

АННА. А мне — как ложился в него.

ОКСАНА. Я еще раз хочу увидеть этот сон.

ДАНИИЛ (с недовольством). Еще насмотришься. Пусть только все это закончится. (Объясняя ситуацию Настоящему Канаеву.) Вот, потеряла сознание…

Настоящий Канаев, не реагируя на слова Даниила, молча подходит к гробу, долго изучает «покойника». Затем криво усмехается, сдвигает покрывало, одной рукой хватает Андрея за лацканы, поднимает в сидячее положение.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. У меня, козляра, этот номер не пройдет!

ОКСАНА (сев на диван, указывает на «покойника»). У Андрея… выросла борода. (Снова теряет сознание).

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Я его сейчас побрею. (Встряхивает Андрея, отрывает ему бороду, бросает ее на пол. Угрожающе.) Попалась, крыса!

АНДРЕЙ. Это не я!

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И я буду не я, если не поселю тебя навеки в этом ящике! Где мои документы?!

АНДРЕЙ. Какие документы? Я ничего не знаю.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Думал, притворился жмуриком и концы в воду?!

ДАНИИЛ (Настоящему Канаеву). Кто вы такой? Что вы себе позволяете?!

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Даниилу). Молчать! Иначе двоих упакую!

АННА. Да что ж это такое! Я вызову полицию!

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (вынимая пистолет). И она обнаружит в этом ящике троих. (Андрею.) Ты знал, в чей карман залез?

АНДРЕЙ. Нет, не знал.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А когда паспорт вытащил, в него смотрел?

АНДРЕЙ. В паспорт смотрел.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И что увидел? Фамилия Канаев тебе что-нибудь говорит?

АНДРЕЙ. Вы… вы руководитель группы джентльменов… торгующих… очень ходким товаром.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Говори яснее!

АНДРЕЙ. Многие клевещут на вас… якобы вы продаете… запрещенные препараты.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И после этого ты смеешь скрываться под моим именем?

ДАНИИЛ. Хорошее имя. Ничего плохого сказать не можем.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А полиция? (Андрею). Ты что, не боишься угодить за решетку с такой фамилией?

ДАНИИЛ. Он очень смелый товарищ.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (указывая на Даниила). Кто это?

АНДРЕЙ. Мой друг.

АННА. Лучший друг нашей семьи.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Указывая не Анну). А она?

ДАНИИЛ. А она лучшая его жена.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А эта… на диване?

ДАНИИЛ. Лучшая соседка.

ОКСАНА (в полубреду). Андрею очень идет борода.

АНДРЕЙ (порывается к Оксане). Оксана, тебе лучше?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (перехватывая Андрея). Шевелюра тебе тоже не подходит. (Срывает парик, бросает на пол.)

Оксана приходит в себя, видит Андрея.

ОКСАНА. Андрюша… ты воскрес?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Чтобы умереть заново, если не отдаст мои документы!

АНДРЕЙ. Они у него. (Указывает в сторону шкафа, рядом с которым в этот момент стоит Даниил.)

Настоящий Канаев, неправильно истолковав жест, подходит к Даниилу, молча протягивает руку, во второй его руке пистолет.

ДАНИИЛ (поднимая руки). Ваш паспорт у него.

Настоящий Канаев поворачивается к Андрею.

АНДРЕЙ. У того, который в шкафу.

Настоящий Канаев подходит к шкафу, открывает дверцу. Из шкафа, гремя костылями, выпадает загипсованный и забинтованный Борис.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Это что за мумия?!

АНДРЕЙ. Когда мы узнали, что он выкрал ваш паспорт… то выбросили с балкона.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Паспорт?

АНДРЕЙ. Нет, этого жулика!

ДАНИИЛ. А он, гад… оказался живучим.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (опуская пистолет, с уважением). Крутые пацаны. И где моя ксива?

Даниил грубо ставит Бориса на ноги, вынимает из его кармана паспорт, отдает его Настоящему Канаеву.

ДАНИИЛ. Вот… Мы давно хотели вернуть, но не знали, где вас искать.

Настоящий Канаев прячет паспорт в карман. В это время со стороны телевизора слышатся звуки, на экране появляется Капитан.

АНДРЕЙ (указывая на экран). Это капитан Лапохват. Мафия бессмертна! Но я умер окончательно! (Падает на подушку, натягивает до подбородка цветочное покрывало.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Невовремя ментяру принесло.

БОРИС. Меня здесь тоже нет. (Идет на прежнее место — в шкаф.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Очередь соблюдай, урод! (Отодвигает Бориса, забирается в шкаф.)

Даниил открывает вторую дверцу шкафа, заталкивает туда Бориса с костылями, следом забрасывает парик и бороду Андрея, закрывает дверь. Входит КАПИТАН, замечает гроб.

КАПИТАН (удивленно). Уже привезли? Быстро они.

АННА (изображая горе). Доставили…

ОКСАНА.…С черной бородой.

ДАНИИЛ (Капитану). Не обращайте внимание. Это соседка… Еще не совсем пришла в себя от потрясения.

КАПИТАН. Та самая?

ДАНИИЛ. Да. Тяжело переносит потерю своего дружка.

АННА. Совсем не стесняется.

ОКСАНА. Это ты не стесняешься… при живом Андрее!

АННА. Оксана, его душа все видит и слышит. Нечего болтать глупости!

ДАНИИЛ (крестится). Да упокоится его дух.

КАПИТАН (осеняя себя крестным знамением, подходит к «покойнику», рука его застывает на месте. Удивленно). Что это?

ДАНИИЛ. Где?

КАПИТАН. В гробу?

ДАНИИЛ. Оступившийся человек…

АННА.…На скользких перилах.

КАПИТАН. Это же Борис Канаев! Я видел его… и его документы!

ДАНИИЛ (подходит к гробу, якобы с удивлением рассматривает «покойника»). Канаев?

КАПИТАН. Конечно! У меня зрительная память лучше фотоаппарата.

ДАНИИЛ (поворачиваясь к Анне). А ты говорила это Андрей?

АННА. Мне он двадцать лет представлялся Андреем…

ДАНИИЛ.…Известным художником и ее мужем.

КАПИТАН (поворачиваясь к Оксане). А вам, гражданочка, он кем назывался?

ДАНИИЛ (подсказывая Оксане). Соседом.

ОКСАНА. Это Андрюша.

ДАНИИЛ. Ее неосторожный дружок.

КАПИТАН. Но ведь с балкона оборвался не он?!

ДАНИИЛ. Мы не фиксируем, кто летает с балконов. Нам которого привезли…

АННА.…Того и оплакиваем. (Вытирает воображаемые слезы.)

ОКСАНА. С балкона падал другой.

АННА. У тебя еще один был?

ОКСАНА. У меня никого не было! А у тебя — проходной двор! Отсюда входят (указывает на входную дверь), туда выходят (указывает на балкон).

АННА. Эта красавица бредит… потому что переспала с ним…

ДАНИИЛ. С Борисом, который назывался Андреем.

КАПИТАН. Погодите! (Подходит к Оксане.) Вы утверждаете, что падал не он?

АННА. Он, именно он! И очень низко!

ОКСАНА. Не ниже тебя! (Капитану.) С балкона прыгал другой.

АННА (Оксане, ехидно). По-твоему, здесь прыгают вниз, взявшись за руки?

Даниил за спиной Капитана грозит Оксане кулаком.

ОКСАНА. Не мешало бы и этого туда отправить. (Указывает на Даниила.)

Капитан поворачивается к Даниилу, который чешет поднятой рукой затылок.

КАПИТАН (Оксане, указывая на Даниила). Вы его имеете в виду?

ОКСАНА. И его, и того, который в шкафу.

АННА. Она привыкла у себя любовников по шкафах складировать.

ОКСАНА. По твоим шкафам!

КАПИТАН. В этом? (Подходит к шкафу, открывает дверцу.)

Из шкафа на костылях выходит Борис. На нем парик и борода на резинке, ранее принадлежавшие Андрею. Борис, постукивая костылями, довольно энергично направляется в сторону входной двери.

БОРИС (Анне). Анюта, я пойду. Не хочу ставить тебя в неловкое положение.

КАПИТАН. Стоять! (Борис застывает на месте.) Что это за тип?

ОКСАНА. Я ведь говорила, у нее проходной двор.

АННА (Борису). Иди-иди, мой хороший. У этих развратниц одни глупости на уме.

БОРИС (оправдываясь). Хоть бы подумали, какой из меня развратник.

ОКСАНА. А раньше?! Без гипса?

БОРИС. А-а-а, что теперь вспоминать. (Делает несколько шагов к двери.)

КАПИТАН. Стоять! (Борис замирает. Капитан подходит к нему, и так и этак заглядывает в узкое незабинтованное окошко на голове Бориса.)

ОКСАНА. Снимите бороду — сразу узнаете.

Капитан тянет, а потом отпускает бороду на резинке. Борода со шлепком возвращается на место.

ОКСАНА. И сорвите парик.

Борис самостоятельно снимает с себя бороду и парик, бросает их на пол.

БОРИС (Капитану, с вызовом). Ну что, узнал?

КАПИТАН (видя совершенно гладкую забинтованную болванку головы). Нет, не узнал.

БОРИС. Тогда я пошел.

КАПИТАН. Куда?

БОРИС. На перевязку. У меня номерок на полтретьего.

ДАНИИЛ (Капитану). Он совершенно посторонний в этом доме человек.

ОКСАНА. Видите — выпроваживает, не нравятся конкуренты! Их двоих надо арестовать!

Андрей за спиной Капитана поднимается в гробу, грозит Оксане кулаком. Оксана в обмороке падает на диван. Андрей ложится на прежнее место.

АННА (Капитану, указывая на Оксану). Бог наказал сплетницу. (Подходит к Борису, говорит с притворной лаской.) Иди, иди, дорогой. Ты сегодня не в форме — у нас ничего не получится.

КАПИТАН. Так это и в самом деле ваш любовник?

Андрей за спиной Капитана утвердительно кивает головой.

АННА. Вам, капитан, я могу признаться… пока эта дура ничего не слышит. (Кивает в сторону Оксаны.) Мой друг, когда узнал о постигшем нас горе, так торопился к нам, что попал под машину…

ДАНИИЛ.…И, несмотря на это, нашел в себе силы прийти и выразить соболезнование.

КАПИТАН. В шкафу?

ДАНИИЛ. Там на костылях легче держать равновесие.

КАПИТАН. А борода с париком?

АННА (кивая в сторону Оксаны). Чтобы эта не узнала. (Борису.) Иди, иди, мой дорогой. Видишь, как все нехорошо получилось.

БОРИС. До встречи, родная. (Уходит.)

КАПИТАН (подходит к Андрею, недоуменно). Удивительно! Полиция всей страны ищет знаменитого Бориса Канаева, а он лежит у вас в гробу.

ДАНИИЛ. Хитрый черт! Нашел способ ускользнуть от правосудия.

ОКСАНА (приходя в себя, слабым голосом). Но ты не ускользнешь…

КАПИТАН (Оксане). Гражданочка, вам лучше?

Андрей за спиной Капитана садится в гробу, подсказывает Оксане ответ — отрицательно вертит головой.

ОКСАНА. Немного… Но галлюцинации не проходят.

ДАНИИЛ (Оксане). Оксана, не волнуйся, ты поправишься. Тот, который привиделся тебе в гипсе и на костылях, уже испарился.

ОКСАНА. А второй?

КАПИТАН. Какой второй?

ОКСАНА. Который в шкафу. Они там вдвоем хранились.

ДАНИИЛ. Оксана, ты опять бредишь. Смотри, здесь никого нет. (Подходит к шкафу, открывает дверцу за которой недавно скрывался Борис.)

ОКСАНА. В другом отделе.

ДАНИИЛ. И там никого нет. (Подходит к Оксане с намерением успокоить ее.)

КАПИТАН (помогая Даниилу успокаивать Оксану). Тут тоже совершенно пусто. (Подходит к шкафу, открывает вторую дверь.) Вот видишь…

Стоящий в шкафу в полный рост Настоящий Канаев бьет Капитана рукояткой пистолета по голове. Капитан рушится на пол.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Даниилу). Спасибо, дружище! (Оксане.) А вас, красавица, я благодарить не стану.

ОКСАНА. Благодари свою полюбовницу. Слетелись тут, как пчелы на мед.

АНДРЕЙ (выбираясь из гроба). Оксана, прекрати! Это совсем не тот случай.

ОКСАНА. Андрюша! Ты живой?! Или мне только снится?

ДАНИИЛ. Да что ему будет? Всего шестнадцатый этаж. Что мы — в небоскребах обитаем?

АНДРЕЙ (Настоящему Канаеву). Что вы наделали?! Вы убили полицейского! Лучше бы я и в самом деле умер!

ДАНИИЛ. Конечно лучше. Тем более что сейчас должен прийти Эйлер.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Кто это?

АНДРЕЙ. О-о-о, это тип, который спит и видит меня в гробу.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Он хочет грохнуть тебя?

ДАНИИЛ. И забрать его жену.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Андрею). У тебя есть жена?

ДАНИИЛ (указывая на Анну). Вот она — вдова.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Но он живой!

ДАНИИЛ. А по документам — мертвый.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Круто! Мне бы так устроиться. Тогда можно куролесить как угодно.

Капитан стонет на полу.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Можно, например, сбросить ментяру с балкона. (Указывает на Капитана.) И после этого какие с мертвого, взятки?!

ДАНИИЛ. А толку? Вот этот падал (указывает на Андрея), и хоть бы хны!

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И этот падал?

На экране телевизора появляется голова владельца арт-салона Эйлера.

ДАНИИЛ (Андрею). Быстро ныряй в свою конуру! (Указывает на гроб.)

ОКСАНА. Сам туда ныряй!

АНДРЕЙ. Сколько можно?! Мне разонравилась эта задумка.

ДАНИИЛ. А деньги тебе тоже разонравились?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Какие деньги?

АНДРЕЙ. Большие. Но в гроб все равно не полезу. (Поднимает с пола бороду и парик, надевает на себя.) Меня еще не привезли из морга. Хотите, кладите туда капитана.

ДАНИИЛ. Мы его не поднимем.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Но в шкаф затолкать сумеем.

Настоящий Канаев и Даниил заталкивают Капитана в шкаф. Андрей поднимает гроб, прислоняет его вертикально к стене. Входит ЭЙЛЕР с чемоданчиком-дипломатом в руках, на пороге снимает шляпу.

АННА. Владислав, спасибо, что не забываете нас.

ЭЙЛЕР. Именно так и обязаны поступать настоящие друзья. И я пришел не с пустыми руками. И венок заказал.

АННА. Спасибо. Мы тоже готовимся.

ЭЙЛЕР (оценивая гроб). Неплохо, приличненько… Эта расцветка ему бы понравилась.

ДАНИИЛ. Можно было и поярче, но в ритуалке других не было.

ЭЙЛЕР. Ничего, ничего… мы отдадим ему должное памятником. Цветовую гамму подберем соответственно его картинам.

ДАНИИЛ. Пятнистую?

ЭЙЛЕР. Разумеется. Кстати, о картинах… Все это (указывает на стены) я забираю.

АНДРЕЙ (удивленно). Как забираете?

ЭЙЛЕР. Вернее, покупаю.

ДАНИИЛ. И за сколько, если не секрет?

Эйлер вопросительно смотрит на Анну.

АННА. У меня от друзей секретов нет.

ЭЙЛЕР. За два миллиона. (Кладет дипломат на журнальный столик, расстегивает его. Чемоданчик доверху набит пачками денег.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (удивленно). Два миллиона?! За эту мазню?

АНДРЕЙ (уязвленный). Именно за эту. (Эйлеру.) Мы согласны. (Анне.) Ты не возражаешь?

АННА. Конечно. Владислав очень великодушен.

ЭЙЛЕР. О прочих работах, оставшихся в мастерской, поговорим потом.

АНДРЕЙ. А я из дома могу принести еще несколько полотен, которые он подарил мне.

ДАНИИЛ. Мастер не ценил творенья своих рук.

АННА. Он щедро одаривал друзей.

ЭЙЛЕР (Оксане). А у вас, сударыня, его работ не осталось?

ОКСАНА. Только одна…. Но я не собираюсь с ней расставаться.

ЭЙЛЕР. Это пейзаж?

ОКСАНА. Нет. Мой портрет.

ЭЙЛЕР. В розовом?

ОКСАНА. Нет.

ЭЙЛЕР. В голубом?

ОКСАНА. Нет. Ни в каком. Я лежу на диване…

АНДРЕЙ. Что вы прицепились к девушке. Видите, она стесняется.

ОКСАНА. Мне нечего стесняться. Ты сам говорил — у меня божественная фигура.

АННА. Он так говорил?

ОКСАНА. Когда был без бороды.

АНДРЕЙ. Оставьте сплетни о покойнике! Думаете, ему приятно это слышать… на том свете?

АННА. А его вдове на этом?

ЭЙЛЕР. Анна, я всегда смогу защитить вас от оскорблений.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Я тоже не позволю издеваться над женщиной. (Эйлеру.) И давно вы торгуете картинами?

ЭЙЛЕР. Сколько себя помню.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И они, по-вашему, стоят два миллиона? (Указывает на картины.)

ЭЙЛЕР. По мнению моих клиентов, дороже.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Черт побери! Я, кажется, всю жизнь торговал не тем товаром.

ЭЙЛЕР. Не знаю, чем вы торговали, но покупатель за свои деньги всегда мечтает получить удовольствие.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Это вы верно заметили, можно даже сказать — блаженное забытье.

ЭЙЛЕР. И тут на помощь приходит искусство.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Фармакология тоже не отстает. Но я готов согласиться — ваш бизнес намного прибыльней.

ЭЙЛЕР. Не скажите. Не случись этого несчастья, я мог бы прогореть.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Все равно ваш бизнес надежней. Если загибается какой-то ненормальный — у вас обязательно прибыль. А если ошибается мой потребитель (изображает укол в руку), я теряю клиента.

ЭЙЛЕР. Вы по профессии врач?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. В некотором роде. Помогаю избавляться от страданий.

ОКСАНА. Тогда избавьте меня от головной боли.

ДАНИИЛ. С этой задачей справится и чашечка кофе. (Анне.) Где у нас кофе?

АНДРЕЙ (удивленно). У нас?

АННА. Не цепляйся к словам. (Даниилу). Пойдем, покажу. (Даниил и Анна берут Оксану под руки, уводят на кухню.)

ЭЙЛЕР (Настоящему Канаеву). А вы?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Нет-нет, спасибо, я предпочитаю напитки покрепче. Пока хозяйки нет, я хотел бы сделать вам выгодное предложение — я готов серьезно вложиться в ваш бизнес.

ЭЙЛЕР. В каком объеме?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Десять миллионов.

ЭЙЛЕР (удивленно). Десять миллионов?!

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Наличными. Кроме того, у меня готовый бизнес-план.

ЭЙЛЕР. С удовольствием познакомлюсь. (Смотрит в сторону Андрея.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Нет-нет, пусть он останется — может пригодиться.

ЭЙЛЕР. Я весь внимание.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Насколько я понимаю, у вас есть клиенты, готовые выкладывать за это безобразие миллионы? (Указывает на картины.)

ЭЙЛЕР. Разумеется. Иначе я бы не стал рисковать.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Я предлагаю вам после смерти малахольного хозяина этого дома поставить производство цветного мусора на поток.

ЭЙЛЕР. Я тоже об этом подумывал. Но самое ценное в картинах — подпись автора.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Да подписать может кто угодно! Например — он. (Указывает на Андрея.)

ЭЙЛЕР. А рисовать кто будет?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. В крайнем случай я могу расплескать несколько цветных баночек. А он размажет. (Снова указывает на Андрея.) Вы не представляете, насколько у этого прохвоста ловкие руки! Ему вытянуть кошелек — что пылинку смахнуть! А уж подпись — за минуту штампонет!

АНДРЕЙ. Запросто. Я видел, как это делается.

ЭЙЛЕР. А он умеет держать язык за зубами?

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Если что-либо вякнет, полетит с балкона. (Указывает на балкон.)

За стеной слышится вой спаниеля.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Вот видите, собака чует покойника.

ЭЙЛЕР. Его, кстати, скоро привезут.

Дверь шкафа неожиданно открывается. Оттуда с пистолетом в руках выходит Капитан Лапохват.

КАПИТАН. Собака услышала вас! Одно движение — и вы на том свете! Руки вверх!

Эйлер и Настоящий Канаев поднимают руки.

КАПИТАН (Андрею). А тебе особое приглашение?

АНДРЕЙ (поднимая руки). Капитан, это недоразумение.

ЭЙЛЕР. Вы нас неправильно поняли.

КАПИТАН. Это вы ничего не поняли! (Указывает на бородатого Андрея.) Он отправил на тот свет хозяина этой квартиры.

ЭЙЛЕР (удивленно кивает на Андрея). Этот?

КАПИТАН. А то какой же! Чтобы завладеть его картинами! И вы думаете, он захочет делиться с покойниками?

ЭЙЛЕР. С какими покойниками?

КАПИТАН. С вами — с двумя будущими покойниками. Он спровадил на тот свет больше народу, чем умерший Раскатов изгадил полотен!

ЭЙЛЕР. Капитан, тогда арестуйте его.

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Ну зачем так сразу. (Капитану.) Капитан, этот парень очень хорошо умеет ставить подписи… мы бы могли с вами договориться…

За стеной опять слышится вой собаки.

АНДРЕЙ. Извините, мне надо покормить собаку.

Андрей бросается на балкон, запрыгивает на перила, чтобы перебраться в соседнюю квартиру. Капитан стреляет. Андрей падает вниз. Слышится его затихающий крик. На звук выстрела вбегают ОКСАНА, ДАНИИЛ и АННА.

КАПИТАН. Ну теперь ему точно крышка. (Дует на ствол пистолета, прячет оружие в кобуру.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Вы убили человека.

ДАНИИЛ. Какого?

ЭЙЛЕР. Я не знаю, как его зовут… который с бородкой.

ДАНИИЛ. Вы убили Андрея Раскатова!

Оксана в обмороке падает на диван.

АННА. Мне плохо… (Теряет сознание, падает на Оксану.)

ДАНИИЛ (капитану). Вы убили троих!

КАПИТАН (оправдываясь). Это был наркоделец Борис Канаев! Я видел его документы. Надо зафиксировать и вызвать скорую (Уходит.)

НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (крестится, говорит с елеем в голосе). Господи, упокой его бесприютную душу. Я готов поклясться, что это был именно он. (Незаметно для Капитана вынимает из пиджака паспорт, прячет его в носок.)

КАПИТАН. Надо зафиксировать и вызвать скорую (Уходит.)

АННА (слабым голосом). Бедный Андрей…

ДАНИИЛ (Анне). Аня, не волнуйся. В свое время все там будем.

АННА. Он все-таки умер…

ДАНИИЛ.…Как и задумал.

АННА. Нам будет его очень не хватать.

ДАНИИЛ. И мы будем вспоминать его долгие, долгие годы… вдвоем…

ЭЙЛЕР. А на его могиле установим необыкновенно яркий памятник…

ДАНИИЛ.…Поскольку душа у него светилась подобно радуге.

Входная дверь отворяется. Входят ДВА СТРОИТЕЛЯ в касках и в забрызганных раствором спецовках. Они вводят АНДРЕЯ, держа его под руки. Андрей без бороды и парика.

1-Й СТРОИТЕЛЬ. Это ваш товарищ?

Немая сцена.

ОКСАНА (бросается к Андрею). Андрюша, ты живой!

2-Й СТРОИТЕЛЬ. Упал на сетку. Мы тут швы заделываем… а он сверху… Хоть бы смотрел, куда летит!

ЭЙЛЕР. Андрей, ты ожил?!

АНДРЕЙ. Самую малость…

ЭЙЛЕР (возмущенно). Нет! Так не пойдет! Ты окончательно вздумал меня разорить?! (Строителям.) Черт бы вас побрал с вашей сеткой!

1-Й СТРОИТЕЛЬ. Наше дело — техника безопасности! (Направляется к выходу.)

2-Й СТРОИТЕЛЬ. А ваше — поменьше пьянствовать! И не сигать на людей! И вот… у него выпало. (Вынимает из кармана спецовки бороду и парик, засовывает их в карман Андрею.)

Строители уходят.

ЭЙЛЕР (опустошенно). Все! Мой бизнес погиб!

АНДРЕЙ. Ничего подобного. (Вынимает из кармана бороду, надевает ее.) Подпись я всегда поставить смогу. Никто лучше меня не подделает мои картины!

ОКСАНА. Андрюша, родной, тебе так идет борода! Но дай слово больше не прыгать с балкона! (Обнимает и целует Андрея.)

АНДРЕЙ. Не буду — мне не понравилось.

ОКСАНА. Мы наш с тобой балкон обязательно застеклим.

ДАНИИЛ. И мы с Анной застеклим.

(Занавес)