Вековая книга перемен

Александр Сергеевич Щетинников

Для людей с высоким интеллектом, литературоведов, историков и философов первоначально может показаться кощунством и вершиной наглости сама мысль о возможности написания чего-либо подобного «Китайской Книге Перемен». Читателю предлагается система предсказания будущего, основанная на собственной, уникальной и неповторимой, авторской «Книге Перемен», написанной специально для века нынешнего…

6. ОБИДНО

Афоризм. «Чем человек ярче, тем меньше он излучает душевной теплоты».

Толкование. Говорят не прощёная обида, приводит к раку, который съедает человека изнутри. Постарайтесь простить или забыть свои претензии к другим. Никто не виноват, что вы такой обидчивый и ранимый. Никто вам ни чего не должен. Никто не обязан оберегать вас от проблем. Будь сильнее обид, и тебя никто не обидит.

Притча. Обидно было ехать на курсы повышения квалификации в мае месяце. Наступила самая напряжённая пора для дачников и садоводов. Нужно было копать и сажать, а он ехал на учёбу. Обидно тратить самый замечательный весенний месяц на тупое сидение и слушание того, что давно уже известно и понятно.

Уж если сидеть, то он предпочитал самый последний ряд. Спрятавшись за чужими спинами, можно было и ботинки снять и помечтать о чем-то более приятном, чем лекция.

Вдруг стул прямо перед ним торопливо села опоздавшая на первое занятие молодая женщина. Стулья не имели сплошной спинки, и на глаза сразу же попал маленький бантик, выглянувший из-под опушки джинсов. Кофточка была короткой, а джинсы — с заниженной талией, поэтому опушка голубеньких шёлковых трусиков весело дразнила его этим бантиком. Его любимый цвет — синий, поэтому и трусики, и бантик на них ему понравились.

В комплекте с трусиками ему приглянулась и их хозяйка. Теперь каждое занятие он ждал встречи и с бантиком и с девушкой. А она, ничего не подозревая, каждое утро упорно садилась на тот же самый стул. Невысокая молодая женщина лет тридцати шести, выглядела значительно моложе. Она живо реагировала на его язвительные комментарии прослушиваемой лекции. Особенность её лица заключалась в том, что казалось намного симпатичнее, чем было на самом деле.

Да что там, она была совсем некрасивой, и от того было обидно, что он обратил внимание на такую страшненькую. У него на кончике носа даже покраснел небольшой чирей, и было обидно, что и сам он стал ещё некрасивее. Он бы старше её лет на пятнадцать. Его украшали: небольшой рост, лысина и противное брюшко, от которого он никак не мог избавиться.

По совершенно разным поводам, глядя на Оксану (в мобильнике — ОКСА), его охватывало чувство обиды. Он обижался на то, что он лысый, а неё густые тёмно-русые волосы. Обидно, что она постоянно улыбалась, а он грустил. Обидно, что у неё был любимый сынок, а у него две дочки. Обидно, что она была замечательной матерью, а он папаша так себе. Совсем обидно, что она приезжала на занятия на своей машине, а он толкался в троллейбусе. Каждый вечер он звонил ей из гостиницы, и было обидно, что она болтала с ним как со своей подружкой. Самое обидное было, что он влюбился, а она воспринимала его знаки внимания, как жалкие потуги командировочного весело провести этот месяц.

Он с обидой ловил себя на мыслях о возможности переезда, о смене работы, о том какой он будет заботливым отцом для её мальчугана. А она, видимо, вовсе не была лишена внимания других мужчин, и реагировала на него как на коллегу и временного знакомого.

В день отъезда он решился и совсем серьёзно сказал ей, что если она захочет, то он останется на эти выходные, и они вместе проведут эти дни и ночи. Она весело сказала, что обещала на эти выходные вывезти маму на дачу.

Весь разобиженный он вернулся домой. Каждый вечер он звонил ей, запершись в туалете. А она весело «чирикала» ему в ответ, совершенно не напрягаясь его стремлениями к сближению.

Наконец, его обида победила любовь. Он удалил «ОКСА» из мобильника, выкинул бумажку, на которой был записан её номер телефона, купил красивый букет цветов и просто так подарил их своей жене, на которую он не обижался. У них были гармоничные отношения. Его от неё тошнило, а она его тихо ненавидела, но оба терпели.