IV
В полдень того же дня начальник областного управления ФСБ генерал Родионов вызвал в свой кабинет начальника отдела антитеррористических операций майора Сорокина.
Тот, с позволительной контрразведчикам вольностью одетый в гражданское, кивнул, войдя, и вытянул руки по швам, что должно было означать подчинение и почитание старшего по должности и званию, а потом сел, следуя приглашению генерала, за приставной столик и с готовностью раскрыл перед собой обшитую кожей обложку толстого органайзера, извлек авторучку, и клюнул ее стержнем страничку, изобразив готовность записывать любые указания шефа.
Начальник УФСБ был человеком старой закалки, генералил с тех еще, кагэбэвских времен, и, хотя головокружительной карьеры не сделал, застряв на региональном уровне, пересидел-таки чудом все многочисленные реорганизации родного ведомства, с перетряской отделов и кабинетов, напоминавшие больше зачистки нелояльно настроенных чеченских сел, научился гибкости и компромиссам, мог произносить слово «демократия» искренне-будничным тоном, не вкладывая в это понятие саркастического смысла, но порою не мог сдержать раздражения вопиющим пренебрежением установленных правил секретности.
— Ты бы еще ноутбук сюда притащил и по клавишам щелкал. Чтоб все мои распоряжения какой-нибудь хакер-цэрэушник читал, — недовольно покосился в сторону новомодной записной книжки генерал.
— В следующий раз — непременно, — обезоруживающе улыбнулся майор. — Я как раз курсы обучения компьютерным технологиям прошел. Двухмесячные, платные. А платил, между прочим, из своей скромной зарплаты…
— Ты про зарплату не намекай, — усмехнулся генерал. — Раньше нам разведки чуть ли не всего мира противостояли. Да внутренние враги. Потому и платили в госбезопасности сотрудникам по повышенной ставке. А сейчас за что вам зарплату повышать? Кругом — одни друзья. Никаких врагов — ни внешних, ни внутренних. Благодать, а не служба! А ты хочешь, чтоб тебе за нее еще и большие деньги платили?! — он укоризненно покачал головой, указал прокуренным до желтизны пальцем на органайзер. — С папочкой к начальству надо входить. С па-по-чкой! Вам в канцелярии их для чего в начале года раздали? А, в папочке — блокнот. Специальный, для служебных записей. С прошнурованными страницами. — И вздохнул ностальгически. — Эх, молодежь… Не нарывались еще…
Потом, достав пачку сигарет — особо легких, бездымных почти, которые докуривал, тем не менее, до самого фильтра, щелкнул настольной зажигалкой и перешел к делу.
— Тут вот что, майор. Ты в Козлове перед визитом Первого Президента побывал? Побывал. Отчет составил?
— Составил, — насторожился Сорокин.
— И выходило по твоему отчету, — ласково напомнил генерал, — что высокой особе ничего там не угрожает.
— Так оно и есть! Тихий городок, сонный.
— А сегодня утром, сразу по прибытию, на бывшего главу государства там покушение устроили, — будто с некоторым удовлетворением от случившегося заключил начальник УФСБ. — Так вот все и бывает! Вначале пренебрегаем режимом секретности, записываем служебную информацию, где попало, а потом раз — и террористический акт. Проморгали!
— Покушение? — проигнорировав явную алогичность в умозаключениях генерала, выгнул дугой в недоумении брови Сорокин.
Генерал с презрением посмотрел на суперлегкую сигарету, сгоревшую мгновенно, как бездымный порох, ткнул тлеющим фильтром в пепельницу, сказал задумчиво:
— Нy, я лично не торопился бы именно так назвать этот… э-э… прецедент, а только начальник охраны Первого Президента утверждает, что сразу после того, как джип с высокой особой и машины сопровождения подъехали к обкомовской даче, в Деда шмальнули из снайперской винтовки примерно с километрового расстояния.
— И… что?
— А ничего. Снайпер промахнулся. В итоге Первый Президент цел, пули, как вещдока, нет, есть одна эта, как ее… эфемерность, данная нам в ощущениях начальника президентской охраны. Он вишь ли, блик от оптики заметил, и свист пули услышал. А их, как известно, к делу не пришьешь…
— Так с чего же, товарищ генерал, весь сыр-бор? Может, никакого покушения и не было? — чутко уловив отношение начальства к случившемуся, осторожно поинтересовался Сорокин. — Может, почудилось телохранителю? Мало ли что у нас на улицах свистит да блестит? Переутомился с дороги, вот и… померещилось.
Генерал вытянул из пачки еще одну сигарету, закурил и поморщился, затянувшись:
— Херня какая… — и непонятно было, относится ли это к особо легкому, бездымному табаку, или к ситуации в целом. — Тут, видишь, такое дело, — сказал он, помолчав минуту. — Мы с тобой как угодно думать про это дело можем, А мне из Москвы уже звонили. Коновалов, ну, начальник охраны Первого Президента сразу после случившегося не мне, а в свое ведомство, ФСО, стуканул. А они на наше руководство вышли. И есть четкое указание — разобраться, что к чему, и оказать посильную помощь. Мало у нас своей головной боли, так еще персона важная прикатила…
Сорокин, понурясь, кивал сочувственно, закрыв неблагонадежный органайзер, и запоминал.
— Я ведь не зря тебе про режим секретности напомнил, — продолжал между тем генерал. — День и час прибытия Первого Президента в Козлов должен был составлять строжайшую тайну. Ведь так?
— Так, — с готовностью кивнул Сорокин.
— Ну вот. А в итоге, не успело названное лицо подъехать к месту временной дислокации, как по нему из винтовки бабахнули. Вот тебе и тайна! Значит, знал кто-то, ждал…
Сорокин заерзал тревожно.
— Секретность, товарищ генерал, в данном случае — понятие относительное. Про визит многие знали. Руководство города и района — раз, — загнул майор первый палец. — Их жены и родственники, естественно, тоже… Без этого не обойдется.. Сама Дарья Душнова… целительница, то есть. А уж ей-то, несмотря на наше строжайшее предупреждение, рот платком не завяжешь. Как же! Сам глава государства, хоть и бывший, за помощью обратился! Дура она, что ли, этим-то не похвастаться… Плюс местные «силовики», — Сорокину не хватало уже пальцев на обеих руках, и он принялся разгибать их, демонстрируя генералу. — Милиция, прокуратура, ГАИ, наши хлопцы-чекисты, понятное дело. А еще областное звено, губернатор, его окружение. Какая уж тут секретность! Да у нас любой житель знает — если вдруг ни с того, ни с сего в городе начали бордюры белить и дороги латать — жди большое начальство в гости.
— Я так полагаю, что от этой гласности народу в стране погибло не меньше, чем от сталинских репрессий, — пригорюнился начальник УФСБ, а потом предложил неожиданно. — Ты, майор, книжечку-то свою открой и доложи мне оперативную обстановку в Козлове. Справочку-то я твою, конечно, читал, но лучше теперь так, на словах…
Сорокин, не притронувшись к органайзеру, зачастил по памяти:
— Общественно-политическая ситуация в городе и районе спокойная. Весной бастовали педагоги двух школ по поводу невыплаты зарплаты, но после получения денег успокоились. Высок уровень безработицы, что осложняет криминогенную обстановку. Остановлены кирпичный и механический заводы. Прошли сокращения на железной дороге. Из десяти акционерных обществ — бывших колхозов осталось на плаву только три. Остальные разорились…
— Ты мне про экономику не гони, — поморщился генерал, — такая ситуация по всей России. Есть там что… специфическое?
— Да нет, — развел руками майор. — Городок как городок. Семь тысяч жителей. Чеченской диаспоры нет. Молодежных группировок экстремистской направленности тоже. Есть пара-тройка скинхедов — пацаны, недоучки, они про Первого Президента и не слыхали, небось. Вообще, товарищ генерал, революционеров в Козлове отродясь не было. Они даже в гражданскую войну то красным, то белым сдавались. Обыватели, одним словом.
— Экскурсы в историю меня тоже не интересуют. У тебя агентура там есть?
— Есть, — с гордостью вскинулся Сорокин — Хороший агент. Пеликан его псевдоним, если помните. Вы его отчеты читали.
— Белиберду он пишет, твой Пеликан. Ахинею. Не развиваете агентурную сеть, вот и не знаете ни хера! — взорвался вдруг, хлопнув ладонью по столу генерал.
Майор обреченно пожал плечами.
— Так время такое на дворе, сами понимаете… Да и денег на вербовку выделяется — кот наплакал. Разве ж за такие гроши серьезного информатора заполосатишь?1
— Мне вас учить, как источники вербовать? — побагровел генерал. — Деньги, деньги… Может, еще в баксах потребуешь стукачам платить? За деньги и дурак чего хочешь узнает. А ты с него бесплатно шкурку отбери.2 Возьми на компру. На шантаж. Не в институте благородных девиц работаете! Если человека за яйца схватить, да поприжать, крутануть хорошенько, он тебе все расскажет. Да еще приплатит, чтоб отпустил. Де-е-ньги… Расчувствовались при демократах… Чистоплюи!
Сорокин вскочил, вытянулся в струнку, пережидая разнос.
— Ладно, садись, — остывая, предложил генерал. — Продолжай свои измышления, которые ты мне вместо оперативной информации сейчас впариваешь.
Майор сел, заявил, набравшись смелости.
— Я, товарищ генерал, с полной ответственностью заявляю, что террористических групп в Козлове нет. Хотя не исключаю появление заезжего киллера. Но тогда концы в Москве искать нужно. Пусть там по своим каналам… провентилируют.
— Они нам навентилируют, — буркнул, отходя, начальник УФСБ. — Так навентилируют, что нас с тобой с должностей посдувает.
— И еще, товарищ генерал, может иметь место версия появления сумасшедшего. Пo статистике девяносто процентов покушений на глав государств совершают такие… чокнутые.
— Коновалов уверяет, что стреляли из окна пятиэтажки, с дистанции в тысячу метров, предположительно из снайперской винтовки Драгунова. Это серьезное оружие. Да и попасть из него в цель на таком расстоянии может только профессионал. А ты говоришь — сумасшедший.
— Сумасшествие может и не влиять на профессиональные навыки, — тактично заметил майор. — Например, обращения с оружием, меткой стрельбы. У нас столько мужиков через войны прошло — Афганистан, Чечня. У многих после этого крыша поехала. Это, между прочим, не я, а психологи утверждают.
Генерал хмыкнул, достал очередную бездымную сигарету, глянул на нее с ненавистью и предложил:
— Ну а раз ты такой умный, то сейчас же выезжай в Козлов. Обратись к полковнику Коновалову, да посмотри вместе с ним, что да как.
— Будет сделано! — вскочил молодцевато Сорокин. Генерал махнул рукой, отпуская, и лишь у самых дверей окликнул.
— Майор!
Тот повернулся с готовностью.
— Ну а если, майор, президента все-таки укокошат… Да что я тебе объясняю. Сам понимать должен. Иди.
