Максимовна и гуманоиды

Александр Шляпин

Если твой век подошел к концу, а гроб стал частью домашнего антуража – не спеши умирать! Судьба может повернуться таким образом, что друзья соберутся не на твоих похоронах, а на твоей свадьбе… Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ПАСПОРТ

На следующее день Балалайкина с самого утра стояла под дверью местного фотосалона. Ей не терпелось получить фотографии. Проблема паспорта, пудовой гирей тянула её за ногу. Новая жизнь вносила свои коррективы, и Балалайкина в образе молоденькой красавицы просто не могла жить иначе. Ей не хотелось дожидаться в своем захолустном доме прихода смерти, как это делали её старинные деревенские подруги. Она прыгала, греясь около фотоателье Зиновия Шнипельбаума, дожидаясь, когда оно откроется. Ровно в девять утра двери фотосалона открылись. На пороге с «фонарем» под глазом, стоял удрученный ночными приключениями фотограф. Он потягивался после бессонной ночи, прикладывая к подбитому глазу медный пятак петровских времен.

— Здрасте… Я за фото! — сказала Максимовна, широко открыв свой рот при виде темно—лилового синяка.

— Проходите, — гордо ответил он.

Разве мог тогда Зиновий поведать Марии, как он ползал всю ночь по заснеженному огороду старухи в поисках скрытного подхода к дому. Как, переминаясь с ноги на ногу, стоял в январский мороз под её окнами, всматриваясь сквозь заиндевевшие окна в черноту дома. Как лелеял надежду еще раз увидеть этот великолепный и вожделенный кристалл.

Не мог он рассказать ей, как встретился нос к носу с пьяным Николаем по кличке Шумахер, который шел он в обнимку с пьяными ряжеными и на всю улицу горланил песню:

— «Эх, мороз, мороз не морозь меня! Не морозь меня а—а—а, моего коня!»

Не мог Зяма, да и не хотел рассказывать, как злые колхозники вместе с Шумахером били его «пудовыми» валенками в живот, приговаривая при этом, что он домашний зверь с бородой и рогами и лицо не традиционной сексуальной ориентации. А били Зяму за то, что он подсматривал за молоденькой девушкой в окно. А еще за то, что он никого из них он не уважил, когда его попросили закурить.

— С портфолио барышня, вам придется подождать. Будет готово только завтра. Сами видите, ночью по нужде вставал да в косяк головой врезался, жуть, как мне сейчас больно, — сказал фотограф. Он приложил к синяку огромный медный пятак и глубоко вздохнул, подчеркивая свою не трудоспособность.

— Ладно, валяй! Завтра за портфелями вернусь! — сказала Максимовна, — Я слышала ты, касатик, можешь мне новый паспорт справить?

— Могу, — ответил Зиновий, стараясь удержать около себя молодую и богатую клиентку.

— Тогда делай дело — я оплачу! Хорошую цену дам! На похороны себе собирала, — проговорилась, как бы случайно Машка.

Зиновий не мог пропустить этот момент, мимо ушей и тут же смекнул. Озираясь по сторонам, он осмотрел улицу, как бывалый «большевистский подпольщик» и пропустил Максимовну в фотоателье.

Еще в недалекие годы застоя, Зиновий Шнипельбаум промышлял подделкой лотерейных билетов общества «Добровольного содействия армии, авиации и флоту». Звезд с неба он не хватал, богатства не нажил, да и за ценными выигрышами особо не стремился, чтобы не быть уличенным в преступном деянии. Благодаря умению своих «золотых рук», на булку с маслом и икрой он имел систематически. И это положение удовлетворяло его.

— Ты мне, сокол ясный, карточку замени и год рождения исправь, а остальное пусть будет, как есть, — сказала Максимовна, подавая Зяме паспорт. — Мне ведь другого не надо…

Зяма, включил кофеварку, достал школьный микроскоп, приобретенный у школьного сторожа специально для таких дел.

— Сейчас барышня мы с вами кофейку выпьем. А потом приступим к филигранной работе.

Максимовна скинула с себя куртку и шарф, после чего присела к краю рабочего стола фотографа.

— А у вас тут хорошо — уютненько…

— Да уж, фортуна меня не обижает, — ответил Зяма, стараясь флиртовать.

Он открыл паспорт и вслух прочитал.

— Балалайкина Мария Максимовна…

— Это моя бабушка, — сказала Максимовна. — Я хочу по её паспорту в банке кредит получить, на открытие своего бизнеса, — наивно улыбаясь, сказала Балалайкина.

— Каждому своё, — ответил Зиновий. — Главное, чтобы мое имя ни где не всплыло…

— Могила!!! Я вам, гарантирую, — ответила Максимовна, засветив пачку денег.

Зяма, переложил листки паспорта какими—то странными каменными пластинками с китайскими иероглифами, стянул документ между двух пластиковых пластин и вложил его в микроволновку.

— Не сгорит, — спросила Балалайкина.

— Что Маша, сгорит, то никогда не сгниёт, — ответил Зяма и включив аппарат, засмеялся удачной шутке. — Надо равномерно нагреть пленку, чтобы отделить её от бумаги.

Пока он пил с Балалайкиной кофе, паспорт грелся в микроволновой печи.

Каким—то хитрым инструментом он подцепил пленку и стянул её с листа, словно «чулок». Аккуратно под микроскопом он, приклеил другое фото, исправил год рождения и после всех манипуляций повторно заламинировал страницы, как прежде.

— Это, что — так быстро? — спросила Максимовна.

— Доверять барышня, надо профессионалам, — с гордостью сказал фотограф. — Я на этом деле не одну собаку съел!

Максимовна смотрела на свой паспорт и была в восторге. Еще три месяца назад, она была дряхлой старухой, а сейчас—сейчас она держала в руках свой документ с новым фото и новы годом своего рождения. В эпоху всенародной паспортизации страны, вряд ли кто из работников паспортного стола местного РОВД стал бы присматриваться к документу старухи, надеясь обнаружить в нем фальшивку. Это как раз был именно тот случай, когда столь щепетильное массовое мероприятие в рамках всей страны притупляло бдительность органов внутренних дел.

Через пару дней после внесения изменений в свой паспорт, Максимовна, с благоговением держала в руках документ, дающий ей «путевку» в новую жизнь. Это было поистине настоящее человеческое счастье, обрушившееся на нее так же нежданно, как и её вторая молодость.

Уехала Максимовна из деревни вечером, оставив несостоявшихся женихов в полном недоумении. Коля, узнав, что его Машка покинула село, запил. Снегурочка была не только его партнером по сцене, она была желанным партнером, о котором он мечтал все эти годы.

Отойдя от двухнедельного запоя, пришельцы с планеты «Нубира», в какой—то миг одумались и вернулись к нормальной жизни.

Сюрпризом для них стало исчезновение Максимовны вместе с символом вселенской власти. Гуманоидам было невдомек, как всего лишь в одной деревне они лишились не только чудодейственного кристалла властителя, но и своего корабля, который пропал, словно его никогда и не было. Серия неудач свалившихся на их головы поверг внеземной разум к более активным действиям. Оценив обстановку, гуманоиды решили доказать дремучим землянам, что цивилизация «Нубира» является самой развитой цивилизацией во всей вселенной.