Утро. Полдень. Вечер

Александр Шмидт, 2019

Шмидт Александр Русланович родился 13 июня 1949 года в селе Новопокровка Семипалатинской области. Окончил Казахский Государственный университет, в 1989 году Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. С 2001 года живет в Германии, с 2005 в Берлине. Печатался в журналах «Простор», «Юность», «Крещатик» и др. Автор книг стихов, в том числе: «Земная ось», «Родство», «Преломление света», «Зерна дней», «Здесь и там». Стихи Шмидта включены в «Антологию русского верлибра», в издания: «Русская поэзия ХХ», «Освобожденный Улисс», «И реквиема медь…» и т. д., переведены на немецкий, польский и корейский языки.

Утро

«Там, где плачут кузнечики…»

Там,

Где плачут кузнечики,

В меланхоличные спрятавшись травы.

Там,

Где звонко чихает день,

Простудившись на солнечном сквозняке.

Там,

Где поёживается тенями вечер,

Когда за шиворот ему

Прохладной светлой каплей

Скатывается звезда,

Там

Спряталось мое детство.

Во-о-он

Там.

Поле

Поле потрескивало,

Наэлектризованное кузнечиками.

Силовые линии ковыля

Развернули мое сердце

И оно

Странно задрожало.

Травинку зажал губами:

Обрыв связи.

Степь

Я сейчас один на белом свете,

Рядом бродят только сны и ветер,

Да зернится вечная полынь.

Ворон Калки, перепутав даты, —

Вечные мои координаты, —

Голосом пророчит вечно злым.

И полынь горчит, и вечный ветер

Бродит рядом, а моё тысячелетье

Прутиком транзисторным дрожит.

«Одевал в неволю сбруи дед коней…»

Одевал

В неволю сбруи

Дед коней.

В хомут,

Словно в деревянный нимб,

Входила голова коня.

А я

Глядел на небо

Синевы такой синее нет,

Синевы такой синее нет,

Синевы такой синее нет,

Нет

Таких планет,

Где синева синее!

«Постелив охапку солнца…»

Постелив охапку солнца,

Словно золото соломин,

Я лежу в обнимку с ветром

И слежу за облаками.

Тучными стадами бродят

Облака, и мне б хотелось, —

Всё забросив, с ветром вместе

Их пасти и быть счастливым.

Стихи о матери

1

След реактивный виден,

Грохочет космодром.

Но лыжный след Евклидов

Ведет нас в отчий дом.

По синей полусфере

Бежит отставший звук.

Мне мать откроет двери,

Опережая стук.

2

Руки мамы —

Тысячелистая библия

Моего бытия…

Вначале

Была мама.

3

Если мама плачет,

Если вздрагивают её худенькие плечи,

Она кажется мне

Маленькой девочкой,

Которая никак не может справиться

С большим горем.

Тогда я прижимаю её голову к своей груди,

И мы стоим так,

Пока большое горе

Не становится маленьким,

А маленькая девочка —

Женщиной —

Моей мамой.

«Когда люди видят спящих детей…»

Когда люди

Видят спящих детей,

Они становятся

Возвышенней.

Они тогда ходят на цыпочках.

Старуха

Словно

Яблоня, —

Старуха

Стоит, опершись

На деревянную клюку,

И одаривает

Розовощекими яблоками сказок

Большеглазых детей.

Одуванчик

Дул

Малыш на одуванчик —

Дед или баба?

Долго дул.

Дул юноша на одуванчик —

Дед или баба?

Долго дул.

Дул старик на одуванчик —

Дед.

Земная ось

Однажды

Вышла земная ось

Рядом с домом деда.

Дед решил:

— Чем не жердь!

И только стружка весело закудрявилась.

Славный вышел журавель.

И вода вкусная в колодце —

Люди пьют,

Про ось

Ничего не знают,

А деда словом добрым поминают.

Бахчи

Бахчи.

Солнце.

Дед.

Арбуз.

Счастье —

Красное смещение

На щеках

В спектре далекой галактики детства.

Молоканка

Вечером

Бабушка сливала молоко

В крынку

И мы с нею шли

На молоканку.

Через поле.

Поле пахло пылью,

Пыль пахла черствым хлебом.

Солнце было красным.

Я был маленьким.

«Исчезают некоторые виды птиц…»

Исчезают

Некоторые виды птиц.

Исчезают соколы,

Исчезают и журавли.

Исчезают даже метафоры —

Не ударят соколы

На великие стада журавлиные.

Даже памятник

Птице и метафоре —

Колодезный журавель

Исчезает.

Ночная песнь сверчка

Приходит вечер

Тс-с, спи — молчок!

Один на свете

Не спит сверчок.

Он озабочен —

Сны ль всем разнёс?

Чернорабочий

Надменных звёзд.

Потом за печкой

Сверлит — и рад,

Что в споре вечном

Он технократ.

Он не противник

Тебе, поверь,

День реактивный,

Ангарный зверь.

Майский жук

Раньше Ньютона

Закон всемирного тяготения

Знал

Майский жук.

Слепой

И тяжёлый,

Врезался в ХХ столетие

С отчаянностью камикадзе,

Прочитав вместо молитвы

Формулу ДДТ.

И

Нет майских жуков —

Зато под яблонями бродят Ньютоны.

Я не хочу быть Ньютоном

Я хочу стать яблоневым зёрнышком.

Крепким

Коричневым сердечком,

Которое стучит

Так часто

Осенью

Во мне.

«Опять мир перевернут в майской луже…»

Опять

Мир перевернут

В майской луже.

В который раз

Удался этот фокус.

Вот девочка бежит самозабвенно.

Лопатки —

Два неловко сложенных крыла.

Коленки в ссадинах,

Летит лоскутик ситца.

Уютней,

Медленней вращается Земля,

Ветряк

Восходит

Деревянным солнцем.

Лето

Лист

Зелёное ухо навострил —

Слушает ветер.

Бабочка

Смаргивает пространство

И дышит крыльями,

Как раскрытая книга о солнце.

Муравейник —

Рассыпанное стихотворение о лете.

Ответ

Дети,

Как божьи коровки,

Играют

Под сенью

Древа.

И тени этой хватит

Всем.

«Зазеленели ноты…»

Зазеленели ноты

Самой зелёной мелодии.

Ребенок

Раскрывает

Футляр горохового стручка

И вынимает

Сладчайший аккорд лета.

Утро

Утро наследило светом:

На столе,

На стенах,

На кровати —

Всюду

Света следы.

В дверь приоткрытую

Клин света

Вкусный,

Как арбузный клин

На кончике ножа.

«В луже замёрзла звезда…»

В луже

Замёрзла звезда,

А когда

Я пришел доставать её утром —

В луже плавало

Солнце.

«Кузнечик — степной Хирон…»

Кузнечик —

Степной Хирон.

Мудрый,

Заведи полдень,

Чтобы, проснувшись, я понял,

Счастье —

Ослепительный циферблат солнца.

«Хочу…»

Хочу

Быть

Вечным

Поводырём

Слепого дождя

«Утром…»

Утром

В тело своё вхожу,

Как в скафандр.

Иной раз забываешь,

На каком языке говоришь…

Спрашивают:

«Ты что — с Луны свалился?»

Странный народ

Эти земляне.

Определение поэзии

Как фонендоскопа ухо,

Вьюнок нацелился в нас.

Поэзия — повитуха

Новорожденных глаз.

Стихи о дожде

Попал под дождь,

Тетрадь намокла,

Расплылись чернила.

Стихи о дожде

Не прочесть.

Работа

1.

Опять берусь за шариковую ручку.

А за полночь,

Усталый,

Запрокинув голову,

Удовлетворенно замечаю:

Есть изменения в небесной сфере —

Перемещения созвездий.

И засыпаю,

Уверенный вполне,

Что звёздный ковш

Мне удалось придвинуть

И страждущих всех

Напоить.

2.

Ты слово отыщи, не потеряв лица,

Когда вселенная на кончике пера,

Перо найдет единственный наклон,

И совпадут земная ось и позвоночный столб.

И будет столько степеней свободы,

Сколько желаешь ты.

День первый.

Сосна

Как кожица сосны нежна и шелковиста.

Щекой прижмешься, что к родной щеке.

Вот отдышусь под свежестью хвоистой,

Слезу — смолу увижу на песке.

Я сосенку тихонечко поглажу.

Как рассказать? Словами всё не скажешь.

Пила ль ты солоней водицу?

Боюсь — пила; слезу зовут — живица.

Бег наперегонки

И побежать, не чувствуя земли,

А только чувствовать толчки крови —

Быстрей,

Быстрей,

Быстрей!

Бежать, как первый марафонец,

Спешить сказать бессмертнику:

— Сейчас

Я, как и ты,

Бессмертен.

Упасть

И задохнуться,

И увидеть —

Как сердце

В жаворонка превратилось.

«Клинопись журавлиная…»

Клинопись журавлиная,

Тебя давно расшифровали.

Но отчего сердце болит?

Птицы

Птицы летят против ветра —

Криками ранят сердце.

Крики относит,

Птиц относит,

Сердце относит

Осень.

Геометрия бессонницы

Квадрат окна.

Круг луны.

Угол сердца.

Вопросы

Ночью

Я проснулся

От детского плача.

Не плач,

А отвес боли

Под божественным куполом мирозданья.

Какому архитектору понадобилась эта вертикаль?

И почему он выбрал ребенка? —

Думал я.

А сердце мое висело, скрипя,

Над недоброй бездной.

«Мне бы давно пора приехать…»

Памяти Сережи Колбина

Мне бы давно пора приехать,

Поправить холмик земляной —

Уж годовщина первой вехой

Осталась где-то за спиной.

Уже скользнул на красных лапах

Кленовый лист с пустых ветвей.

И в небе жалобней заплакал

Косяк испуганных гусей.

Я вдруг почувствовал тот выем,

Ущерб, сиротство и тоску,

Что связками голосовыми

Не втиснешь ни в одну строку.

Мгновения

1

Посмотрел на этот лист,

И он

Упал.

И так было трудно держаться,

А тут еще

Тяжесть

Мгновения жизни чужой.

2

Бывает так:

Приходит в равновесие,

Как чашечки аналитических весов,

Осенний лист

И сердце,

Словно

Их мера одна успокоила

И соединила.

Старик

Старик

В коридоре больницы

Рассказывал о Ное:

— Тысячу лет он жил…

Потом был потоп,

Плот,

Три сына…

Но более всего

Его восхищало:

— Тысячу лет!

А ты и я!?

— Дверь едва успел отворить,

А уже упираешься в выход.

— Как сон, —

Вздохнул он легко,

И медленное облачко света

По лицу проплыло.

В парке

В парке

Мужчины поднимают паруса газет

И отплывают

В мировой океан политики.

Между тем

Младенцы в колясках

Уютно причмокивают, —

И соски, —

Точь-в-точь ключи

В завтра.

Тайна

Я спросил,

Какая тайна

Так вкусно

Округлила твои губы.

Ты показала мне

Косточку черешни —

И я задумался

Над улыбкой Джоконды.

Нежность

Ты маленькая,

Как пауза

Меж двух ударов

Моего сердца.

Иначе

Как бы ты осталась невредимой?

Песочные часы

Я думал

Песок для того,

Чтобы были песочные часы.

Сегодня понял —

Песок для того,

Чтобы вечно

Пересыпать его

В твою ладонь.

Встреча

Случилось так: пересекла

Моя судьба твою,

Как безвозвратная стрела

Слепую тетиву.

Мгновеньем странного родства

Ты мало дорожишь —

Ведь я — стрела, ты — тетива,

Ну что ты вся дрожишь?

Осенняя песня

Не морщись от горечи ложной,

Не скоро еще до конца.

Давай же любить осторожно

И не задевая сердца.

Мы жить зареклись без оглядки,

К чему нажитое копить —

Но память стреляет украдкой

Глазами вчерашних обид.

К чему пересчёты — мы квиты,

Ты все, что могла отдала —

Конец ознакомительного фрагмента.