Заключённый в России

Алексей Богданов, 2021

Книга содержит детальное описание колонии строгого режима. Время ‒ второе десятилетие XXI века. Чем живёт заключённый? Как он живёт? О чём думает? Как проводит свои дни, месяцы, годы? В чём находит силы? Какие у него радости, какие горести? Если вас волнуют, интересуют эти вопросы, тогда читайте книгу, в которой наглядно и просто, без прикрас и без «чернухи», показана современная российская колония. Показана так, как её увидел обычный человек, не имеющий отношения к криминалу. Короткие отрывки, из которых состоит книга, оформлены в эпистолярной форме − в виде писем, написанных заключённым и адресованных его сестре. В этих письмах бытописание тюремной жизни перемешивается с личными историями, переживаниями, отступлениями и фантазиями. В целом книга представляет собой сборник очень коротких рассказов, очерков, статей и эссе, которые так или иначе связаны между собой. Для широкого круга читателей.

038. Тамара Ивановна

В сущности, это была самая заурядная мещанка, напичканная предрассудками, жадная, скупая и злобная. Как всякая мещанка, она угодничала перед теми, кто занимал лучшее положение в обществе, и помыкала стоящими ниже. Рамки мелкобуржуазной морали, естественно, делали ее лицемеркой. В игривые минуты (а она очень любила резвиться, совершенно не понимая, насколько это ей не к лицу) она охотно намекала, что способна «нарушить все запреты». А в действительности бурные порывы сводились к тому, что она с удовольствием выпивала, была лжива и сварлива, нечистоплотна в денежных делах, с азартом билась об заклад и заводила интрижки с нагловатыми молодыми людьми.

Ричард Олдингтон, «Смерть героя»

О! Какое точное описание! Если вы не можете сходу назвать подходящих под него девушек или женщин, значит, к вам судьба оказалась более милосердной, чем ко мне. Есть мнение, что о женщине за её спиной можно говорить только хорошее, и я интуитивно это мнение разделяю, хотя несколько раз такое мнимое благородство и оборачивалось против меня…

Когда женщина говорит о равенстве полов, она имеет в виду, прежде всего, равенство в правах; в быту это выражается в равенстве права на отдых, на свободное время, на участие в девичниках и т.п. Как только поднимается вопрос об обязанностях, частенько от женщин можно услышать, что их детородная функция, как обязанность, полностью покрывает и даже перекрывает все мужские обязанности: добывание пищи, содержание семьи, техническое обслуживание квартиры и т.д.

Некоторые находят такую постановку вопроса несправедливой, т.к. она противоречит Гражданскому Кодексу. Что тут можно сказать? Наверное, это вопрос мировоззрения. Я, как и многие, считаю, что женщина должна сидеть дома, рожать детей и ухаживать за ними, готовить еду и обеспечивать уют в жилище. Если жилище большое, я не возражаю против прислуги. Я также не возражаю, если женщина по своему желанию работает — не в ущерб домашним делам. Мужчина же должен полностью обеспечивать семью всем необходимым и принимать участие в воспитании детей. Свободное время и досуг семья должна проводить по возможности вместе.

Понятно, что такое разделение имеет смысл только в том случае, когда мировоззрение мужа и жены совпадает. Если между этими двумя персонажами имеются такие чувства, как любовь, привязанность и уважение, то мы получаем идеальную, хотя и несколько старомодную, пару.

Часто в фильмах, да и в жизни, мы сталкиваемся со стремлением женщины самоутвердиться в бизнесе или на службе — в так называемых «традиционно мужских» сферах жизни. Выбирая такой путь, женщина должна обладать железной волей и идти до конца, не сворачивая, иначе она неминуемо попадает в конфликтную ситуацию; конфликт может быть внутренним или внешним, но он неминуем…

Однако, что это я?..

Вернёмся в тюрьму.

В январе 2014 г. я закончил обучение на оператора швейного оборудования. Добавьте к этому ещё и то обстоятельство, что Сергей Сергеевич, с которым я всё свободное время играл в шахматы, освободился. Делать стало нечего, но тут как раз подошло время писáть жалобу на свой немыслимый приговор в очередную инстанцию, и я стал активно искать компьютер.

В нашей колонии, кроме училища, есть ещё общеобразовательная средняя школа. Летом 2013 г. там шёл ремонт, и я обращался к директрисе с просьбой принять меня на работу — хоть маляром, хоть ямы копать, хоть временно, хоть с прицелом на будущее, − но получил отказ в жёсткой форме. Директрису звали Тамара Ивановна, и она была женой Начальника нашей колонии, Александра Романовича. Когда я, постучавшись, зашёл к ней в кабинет, она сидела за столом в безрукавке и что-то писáла. Наверное, в молодости она была симпатичной. На обеих руках у неё пестрели замысловатые татуировки, которые восходили к шее и терялись в тёмных волосах. Что-то в её лице напомнило мне Татьяну Миткову, известную телеведущую. Я представился, изложил суть своего визита и в следующие полминуты выслушал настолько вульгарно-грубую отповедь, что у меня надолго отбило желание с ней общаться.

И вот, спустя полгода, когда мне понадобился компьютер, я решил ещё раз к ней обратиться. Дело в том, что в школе компьютеров — выше крыши, и почти все они бездействуют. Непосредственно перед кабинетом директрисы есть приёмная. Там стоят три парты с тремя компьютерами. Я ни разу не видел, чтобы именно за этими партами кто-то сидел. Ещё в приёмной за отдельным компьютером сидит дневальный школы, как секретарь. Когда в начале февраля 2014 г. я во второй раз зашёл к Тамаре Ивановне, мне сначала показалось, что разговор может пройти конструктивно. Она говорила вежливо, хоть и немного жеманно.

− Здравствуйте, Тамара Ивановна. Разрешите обратиться?

− Да, садись. Что у тебя?

− Тамара Ивановна, у меня к вам просьба. Разрешите, пожалуйста, воспользоваться компьютером, который стоит у вас в приёмной, где дневальный. Мне необходимо написать кассационную жалобу в Верховный Суд. Это займёт несколько дней по нескольку часов.

− Ты учащийся школы?

− Нет.

− Тогда как я могу тебе разрешить воспользоваться компьютером?

После этого вопроса, заданного с давящей интонацией, я, естественно, понял исход разговора, но, сделав паузу, решил продолжить диалог:

− Возможно, я смогу быть вам чем-то полезен…

− Ты — мне? — здесь Тамара Ивановна встрепенулась, как-то вся напряглась и состроила презрительную гримасу с оттенком мании величия.

— Ну, то есть школе… Помните, я летом к вам обращался, хотел помочь по ремонту? — на этом месте я посмотрел ей прямо в глаза и убедился, что она помнит. − Я неплохо владею компьютером, могу печатать документацию, помогать делать стенгазету, да и мало ли чего? У меня высшее образование. Мне негде больше написáть кассационную жалобу, поэтому я к вам и обращаюсь, − я специально закончил именно этой фразой, чтобы она могла произнести:

− Это не мои проблемы.

Далее ещё последовало:

− Обратитесь к Начальнику. Если он разрешит, тогда — пожалуйста. Всё. До свидания.

− До свидания, − я не мог не отметить, что в конце разговора она перешла на «Вы».