Как стать никем. Апокалипсис по-питерски

Алексей Гагач (2024)

В этой книге нет ни одной скучной истории. Наш герой, простой парень по имени Алексей Гагач, проделывает на этих страницах путь от младенчества до средних лет. успевает за это время стать мастером на все руки, переехать в Петербург, сделать первые шаги в литературе и чуть не вызвать апокалипсис. При этом буквально на каждом шагу с ним случается что-то уморительно смешное, а иной раз и трагикомическое. Но он всякий раз умудряется выйти сухим из воды и помочь своим ближним, так что про «стать никем» — это он явно скромничает.

Глава 2. Гагарин

Вот раньше были детские площадки — да-а-а, не чета нынешним: скрипучая карусель с оборонного завода, песочница, обоссанная котами, и качели. В комплектацию «люкс» входила железная ракета, где завсегда было насрано. Я там первый раз покурил, в ракете, волнуясь перед первым в моей жизни Первым сентября. Слово «первый» при описании стартовых этапов жизни будущего гражданина вполне уместно, даже пусть и по три раза в предложении. После «взрослой» дозы никотина я почувствовал себя Гагариным, позеленел, как марсианин, сошёл по трапу, как Армстронг и, пошатываясь, направился на торжественное мероприятие как обычный лох. Вот такие вот ракеты у нас были на детских площадках. И сигареты «Космос».

Площадки, созданные для генерации нехитрого детского счастья, окружали тёмные покосившиеся сараи и унылые панельки с одинаковыми тюлевыми занавесками в тусклых окнах. Качели конструктивно различались — бывали с планкой и осевые. Если осевые, то можно было делать полный оборот, если с планкой, то нельзя — перекладина мешала, ограничивая амплитуду. Но я тогда не знал, что нельзя.

Попал я как-то в незнакомый двор и решил опробовать тамошние качели. Раскачался как следует, чтобы выйти на полный оборот, и — бац! Нулевое перемещение, слышали? Нахожусь в песочнице, которая котами обоссана. Что я там делаю? Нахожусь…

Качели качаются в сторонке, пустые. Как в фильме ужасов. У подъезда серенькие тётки с раскрытыми ртами стоят и смотрят, дополняя картину хоррора. А у меня голова вся в песке. Чудеса!

— Мальчик, иди-ка сюда! — позвали тётки.

Я подошёл, пошатываясь.

— У тебя всё хорошо?

— Всё хорошо! — ответил я.

— Ладно, иди.

Я зашагал в произвольном направлении, широко расставив глаза, ступая по лужам, в которых отражалась действительность. На несколько десятков секунд я узрел в небе северное сияние и какого-то мужика с бородой.

–…Я Гагарина тоже тут не видел! — неожиданно заявил мужик. — Передай всем, гуд?

Я кивнул, и морок исчез.

Осталось только выяснить, как я в песочнице очутился? Я направил стопы к качелям, изучил конструкцию. Так и есть — перекладина. Глянул на песочницу — далеко. Неужели долетел? Ну а какие ещё варианты? И во дворе, как назло, безлюдно, кроме тёток, никто не видел подвига. Да и подвиг ли? Вот если б орал во время полёта что-нибудь эпохальное, бессмертное — «поехали», например, или «слава КПСС», — то да, это подвиг. А я летел и молчал. И вообще, процесса полёта не помню. Единственный плюс — в отличие от Гагарина, я таки кого-то узрел. Но кто поверит?

Может, я попаданец и переместился в иную реальность? Ещё хуже, чем была раньше? Дома я подразнил кошку — поцарапала. На лестничной площадке загремело, захлопало, закричала тётя Наташа. Дядя Боря опять нажрался качественного авиационного спирта и отстаивал своё конституционное право быть пьяным. Всё нормально, всё как всегда.

Скорее всего, я не попаданец, а таки обыкновенный дуралей. От мысли этой на душе полегчало.