Синяя Чайка

Алексей Кузнецов, 2020

В интернете – каждый адмирал и академик, а слабо реально возглавить шайку пиратов, взять на себя ответственность за их действия и жизни людей, и суметь привести свой корабль к победе? Иван Котов – любитель онлайн-игр, тоже считал себя «крутым головорезом», пока не окунулся с головой в… другую реальность.

Глава 11

За окном уже начинался рассвет, небо заметно посветлело и в комнате тоже стало намного светлее. Через открытое окно, слышалось многоголосное пение птиц, а свежий утренний воздух был наполнен ароматами растущих в саду цветов. Я внимательней взглянул на девушку. Рыжие волосы, растрёпанные после ночного сражения, серые, широко открытые глаза, чуть вздёрнутый носик, на щеках россыпь веснушек. Одета в белый сарафан, по которому без всякой системы раскиданы большие разноцветные цветы, на шее розовый, полупрозрачный платок, на ногах белые носочки и босоножки. Вот собственно и весь портрет, если не считать несколько царапин на руках и ногах, и уже обозначившийся синяк под левым глазом. Заметив, что я её разглядываю, Аннет округлила глаза:

— Чё?! — копируя меня спросила она.

— Слушай, а сколько тебе лет? — вопросом на вопрос ответил я.

–…мне…двадцать…скоро будет… — замешкалась Аннет.

— Угу, скоро, лет через пять наверно? — спросил я.

— через четыре,…а-а…а дамам такие вопросы не задают! — попыталась перейти в наступление она.

— Слышь, ты, дама, а чего ты по ночам по городу шляешься, и куда только твои родители смотрят? — задал я вопрос, который мучил меня уже минут пятнадцать.

— Не твоё дело! — буркнула Аннет и опять отвернулась.

— Ну ладно, извини, но я должен был задать этот вопрос, понимаешь? — я попытался сгладить резкость своих слов. Аннет посмотрела мне в глаза.

— Правда, извини, не хочешь, не отвечай — смущаясь от возникшей неловкости, пробурчал я.

— У меня нет родителей — помолчав, проговорила она.

— Мама умерла давно, я почти её не помню, бабушка рассказывала, что в то время остров постоянно переходил из рук в руки, то англичанам, то испанцам, то голландцам. Война практически не прекращалась — вдруг полился рассказ. Я молча слушал, не делая попытки перебить, чтобы не спугнуть льющуюся речь.

–« Многие люди, в том числе и мои родители, бежали из города вглубь острова. В десяти километрах от города была основана деревушка, где и поселились беженцы. Мужчины, в основном рыбачили, женщины занимались домашними делами, да выращивали овощи на отвоёванных у леса полянах. Однако война за остров докатилась и до нашей деревни. Только пришла она к нам не в виде вооружённых солдат, стрельбы и пожаров, а гораздо страшнее, ужасная своей невидимостью и неизвестностью. Людей вдруг начала косить какая — то болезнь, мор. У человека внезапно поднимался сильный жар, он терял сознание, ненадолго приходил в себя, метался в бреду по кровати, кашлял кровью и снова терял сознание, а через три — четыре дня умирал. Бабушка с мамой дни и ночи напролёт проводили у постелей больных, поили их отварами из трав, которые собирали в лесу. Они тогда многих поставили на ноги. А вот сами… Вернее мама…». Девушка замолчала ненадолго. Глаза её блестели, но слёз не было, видать давно уж кончились. Помолчав и справившись с эмоциями, она продолжила рассказ: — «Бабушка до сих пор винит себя в её смерти, считает, что не доглядела, пропустила начало болезни, когда можно было вылечить наверняка. Однажды бабушка пошла за очередным сбором кореньев, так необходимых для приготовления снадобий и дошла до подножия холма, за лесом. Там есть небольшая пещера, и бьют родники, которые питают речку, протекающую через нашу деревню. Мы всегда брали из неё воду, готовили еду, пили. Бабушка увидела, как солдаты, под командованием тогдашнего губернатора, скидывали в пещеру трупы животных, которые подвозили на подводах из города. Она вышла из леса, стала кричать на солдат и ругать губернатора, но тот обозвал её ведьмой и приказал солдатам схватить её. Солдаты прикладами ружей стали бить бабушку, к счастью ей удалось вырваться и спрятаться в лесу. Несколько дней солдаты прочёсывали лес, однако найти её так и не смогли.

Когда бабушка вернулась в деревню, многие из тех, кто шёл на поправку, но не получил вовремя лекарство, умерли, умерла и мама. Бабушка рассказала отцу про всё, что произошло с ней. Отец погоревал, погоревал, да подговорил мужиков, которые ещё могли держаться на ногах, сколотить команду да отомстить за погибающую деревню. В один из воскресных дней они пригнали в город несколько подвод доверху гружёных сеном, однако на рынке заломили за него такую цену, что сено осталось нераспроданным. А ночью отец с мужиками взломали склады с ромом и виски, да притащили из порта бочки со смолой. Перерезали часовых, сложили сено с бочками смолы вокруг губернаторского дворца, да вокруг казарм, полили всё это добро отборным ромом и подожгли.» Аннет тяжело вздохнула, переведя дух продолжила: « Они сожгли всех. Кто пытался выбраться из горящих зданий, ловили и забрасывали назад в огонь. Тех, кто пытался тушить пожар, били палками и прогоняли. Утром, вся команда, во главе с отцом, всего человек двадцать, прошли по главной улице к порту. Жители смотрели им в след, но никто не рискнул остановить их. Они зашли на пришвартованный к пирсу губернаторский галеон, подняли чёрный флаг и ушли в море. Из крепости не прозвучало ни одного выстрела, говорят, гарнизонные солдаты стояли на стенах, сняв головные уборы. Вот и вся история. Отца я больше никогда не видела» — она грустно улыбнулась.

— Мда-а, вот так история. Даже мышь, загнанная в угол, бросается на кошку — пробормотал я:

— А, как же вы? Как выжили после всего случившегося?

— Да так и выжили, с бабулей вдвоём, в мёртвой деревне с мёртвой рекой — она посмотрела на меня печальными глазами

— это слова из песни, которую мы с бабушкой сочинили и иногда поём вместе.

— А, что, всё-таки, в городе-то делала, да ещё и ночью? опять спросил я. На этот раз девушка ответила спокойно:

— Так, ведь, вчера голландцы должны были приплыть, они иногда привозят семена Снежного Лотоса. Бабушка добавляет их в сонное зелье. Ну, а они не приплыли, я прождала до вечера, а потом пошла на постоялый двор, да вот, не дошла. — в её глазах опять мелькнули чёртики и она улыбнулась.

В «Пьяной Устрице» начинался новый день. За столиками уже сидели посетители, перед многими стояли глиняные кувшинчики и деревянные кружки. В углу, возле широкого окна, сдвинув три стола, сидела шумная компания матросов, одетых в одинаковые белые парусиновые рубахи, и зелёные кафтаны со стоячим воротником. Чёрные шляпы с прямыми полями в беспорядке лежали на столе и подоконнике. Хозяйка металась по кухне между кастрюлями и сковородками, в которых варилось, жарилось, парилось мясо и овощи.

— Аннет, похоже, это те, кого ты ждёшь — кивнул я в сторону компании моряков, спускаясь в зал.

— Слушай, мне сейчас надо закончить одно важное дело, у меня к тебе просьба есть. Ты говорила, что врачевать можешь, у меня канонир тяжело ранен, не посмотришь? — продолжил я останавливаясь на межэтажном балкончике.

— Посмотрю — пожав плечами, ответила девушка:

— А, когда?

— Да, хоть сейчас! Иди на корабль, там спросишь Френсиса, это боцман, скажешь, я прислал.

— Хорошо — просто ответила она.