Периодическая история России с 850 по 2050 год

Алексей Николаевич Зайцев, 2021

Поэт Фёдор Тютчев как-то записал на клочке бумаги стихотворение: «Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить». С тех пор его регулярно цитируют. Между тем, Россию можно и измерить и понять. Вся история России – это всего три 300-летних периода с 1000 по 1300, с 1300 по 1600 и 1600 по 1900 год. В начале каждого периода происходит смута, которая заканчивается в XX24 году, а потом Россия достигает локального пика в XX54 году. Таковы 1024/1054, 1324/1354, 1624/1654, 1924/1954 годы. Циклы связаны со сменой мировых товарных потоков. Примерно через 150 лет после начала очередного цикла столица России переносится на новое место – 1150, 1450, 1750 и 2050 годы. Книга будет полезна читателям, которые хотят познакомиться с новыми историческими аналогиями, разобраться в прошлом России, ориентироваться в хронологии и получить представление о будущем. При подготовке обложки использована картина польского художника Яцека Мальчевского «Порочный круг».

Объединитель хунну — Шаньюй Модэ

Оседлая жизнь земледельцев приносила китайцам в разы больше продуктов труда, чем собирательство и охота. Оседлое ирригационное, подчеркиваем, земледелие отличается от кочевой жизни по экономической эффективности как парусник от парохода. Однако, хоть ирригационное возделывание злаковых культур в долине Янцзы и было продуктивней обычного, а тем более собирательства, но чрезмерные поборы бюрократии и феодалов приводили к бегству крестьян. Мегапроекты первого объединителя Китая Цинь Шихуанди, родившегося в минус 260^{259 до н. э.} году, только усилили тенденцию. Ряды степняков постоянно пополнялись за счет беглецов. Жизнь в степи не была легкой, но быстрых и дерзких охотников до свободы было предостаточно, тем более что у соседей-земледельцев всегда находилось, что отобрать при случае. Некоторые историки связывают строительство Великой Китайской стены именно с феодально-бюрократическим гнётом на крестьянство, а не с набегами кочевников. Они говорят, что Великая Китайская стена должна была препятствовать бегству крестьян на север.

Кочевники регулярно досаждали китайским феодальным государствам грабежом, но ответные карательные экспедиции в бескрайнюю степь не давали устойчивого результата. Завоевать степь тогда было так же невозможно как сейчас Галактику. Китайские военно-бюрократические государства были вынуждены договариваться со степняками и нанимать их для борьбы с соплеменниками. Как правило, китайцы нанимали или поддерживали слабейшее племя. Так, между степными охотниками-собирателями и китайскими военно-бюрократическими государствами возник симбиоз. На протяжении столетий северо-китайские государства покупали лояльность кочевников в обмен на охрану границ от других кочевых племен. Подкуп был дешевле содержания собственной армии, и военная часть китайской бюрократии постепенно ослабевала.

Китай балансировал между усилением военных, которое тормозило экономическое и культурное развитие, и необходимостью обороны и нашел выход в крепкой семье, высокой рождаемости и ассимиляции иностранцев. Бюрократия столетиями проводила политику откупа от кочевников. Образованное чиновничество считало войну низким занятием и принижало собственных военных, а в среде кочевников начала выделяться военная аристократия, сплоченная родоплеменными отношениями. Так, китайская бюрократия сделала Китай добычей для монгольских, маньчжурских, европейских и японских завоевателей.

В Японии, заселенной китайскими переселенцами, союзы семей назывались кланами, но по сути они мало отличались от племенных союзов кочевников. Крайняя милитаризация Японии компенсировалась высокой урожайностью сельского хозяйства и скромным бытом касты военных, ограниченное жалование они получали рисом. Служба главе клана, императору и сёгуну была делом чести, а не размера оплаты. Мы говорим это к тому, что и степняки, и японцы, а потом и владимирцы-московиты — милитаризованные общества, развивавшиеся в условиях бескрайней степи, ограниченного пространства острова и владимирских болотистых лесах.

Монгольский композитный лук — такое же произведение военного инженерного искусства, как и самурайский меч. Культура бюрократического Китая, построенная на ирригационном земледелии, стояла несоизмеримо выше и степняков, и японцев. Но в отсутствии собственной аскетичной касты военных, образованная бюрократия сделала Китай на тысячи лет врожденно зависимым от внешней силы кочевников.

Размер степных протогосударств или союзов племен, долгое время ограничивался внутренними распрями и борьбой за власть. Каждый примерял на себя роль вождя и хотел побороться за власть. Им не хватало объединителя — “сына неба”. У степных государств, в отличии от земледельческих, не было необходимости в строительстве каналов, дамб, дорог и наемной профессиональной армии, поэтому бюрократия долго отсутствовала. Военной демократии было достаточно. Отсутствие бюрократического аппарата было еще одним препятствием для образования больших степных государств. И все же, главным препятствием на пути объединения свободолюбивых степняков к расширению была внутренняя усобица.

Первым в среде степняков осознанно и эффектно с конкуренцией внутри племени покончил Модэ (230^234–170¹⁷⁴ до н. э.) или Маодунь. Молодой вождь хунну организовал “чистку оппозиции” среди воинов и советников и стал основателем огромной степной империи. Племя хунну — это прототюрки. Вот как это было.

Модэ был сыном нелюбимой жены и его отец, вождь племени хунну Тоумань, хотел от него избавиться. Он отправил сына заложником к соседям, а затем попытался убить его чужими руками в ходе спровоцированной войны. Сын понял замысел отца и бежал из заложничества, но не в степь, а прямо к коварному родителю. Там отец был вынужден дать сыну в управление 10 тысяч семей или воинов. В степи это было одно и тоже.

Модэ, “обучая воинов, приказал им стрелять туда, куда летит его „свистунка” (боевые стрелы гуннов снабжались костяными шариками с отверстиями — сотни свистящих стрел наводили ужас на врагов и пугали их коней). Вскоре Маодунь пустил стрелу в своего прекрасного коня. Тем из его отряда, кто не выстрелил, он приказал отрубить головы. Некоторое время спустя Маодунь пустил стрелу в свою любимую жену. Он отрубил головы тем, кто не последовал ему. На охоте Маодунь направил стрелу в коня своего отца, и никто из его воинов не опоздал выстрелить. Тогда Маодунь понял, что время настало. И когда он пустил стрелу в отца, никто из его воинов не дрогнул — Тоумань был утыкан стрелами. Казнив младшего брата, мачеху и приближённых отца, Маодунь стал шаньюем.”

Шаньюй избирался гуннской военной родоплеменной аристократией, правил пожизненно и был «сыном неба». Это протогосударство, которое станет государством с появлением служивого, зависимого от него, сословия. Гумилев назовет шаньюя «пожизненным президентом». Это спорно. Красиво звучит, но на «пожизненных президентов» больше похожи более поздние Каганы.

Далее последовала четвертая «чистка». Все, отказавшиеся отдать соседям из племени дунху жен-красавиц и лошадей, по требованию шаньюя были казнены. Потом пятая. Убиты были те, кто согласился уступить землю тому же племени дунху, которые предположили, что смута ослабила гуннов. «Земля — основа государства, разве можно отдавать её!», — сказал он перед тем, как казнил советников. Все опоздавшие на битву с дунху тоже были казнены.

1937 год придумали за 2100 лет до Сталина. После череды «модернизационных чисток» кочевое государство было консолидировано. Гитлер интересовался ариями, а не кочевниками хунну и не знал про участь хунну. Иначе бы он знал, что чистки элит не ослабляют, а консолидируют и укрепляют власть советского императора.

И вот, примерно в 200 году до н. э. немногочисленные хунну разбили китайскую армию численностью в 320000 человек, подчинив перед этим соседние племена. Вождь хунну Модэ принудил китайцев «поделиться» принцессой, стал равным китайскому императору и основал династию.

Крупные объединения кочевых племен у хунну и других племен возникали задолго до Модэ, но именно этот степной император наглядно и просто продемонстрирует метод и цену консолидации элит и империи. Только консолидированная элита может создать проекцию на соседние территории и материализовать империю в границах. Родоплеменная кочевая империя хунну раскинется на половину Евразии. Во время «переселения народов» хунну пройдут через всю Европу и возьмут Западную Римскую Империю. Последний народ, говорящий на языке Атиллы, бережно сохранится у нас в России. Это булгары или чуваши.

Жестокость чисток элит не цель, но средство. Положительный или отрицательный результат селекции — укрепление или распад элит и государства зависит от личности «естествоиспытателя истории». Примерно в том же 200 году до н. э. этот метод, только на олене и лошади, применит при дворе Императора Цинь Шихуанди начальник его гарема евнух Чжао Гао. Казнен будет каждый чиновник, отказавшийся назвать оленя лошадью. В результате новая династия Цинь, управляла Китаем не 10 тысяч поколений, а лишь на несколько лет пережила императора-основателя, родившегося в 260²⁵⁹ году до н. э. При «пожизненном президенте», шаньюе Брежневе госкапитализм тоже называли развитым социализмом. Откровенно говоря, Брежнев очень похож на евнуха Чжао Гао. Тем более, что результат его правления для советской империи был тот же самый, что и в Китае.

С. Г. Кляшторный, Д. Г. Савинов Степные империи древней Евразии // СПб: Филологический факультет СПбГУ. 2005. 346 с.