Шахматная шкатулка в «Снежинке»

Алексей Ратушный

Технология преподавания шахмат в детском саду №10 «Снежинка» в городе Урае, Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Впервые максимально полно выложен 60-летний опыт автора.

НАПОЛНЯЕМОСТЬ ГРУППЫ 8—16 ЧЕЛОВЕК

Точный текст Программы обучения звучит так:

«Количество обучающихся в группе дополнительного образования может варьироваться от 8 до 16 человек.»

У недоверчивого Читателя может возникнуть вполне законный вопрос:

— А видел ли когда-нибудь автор сего опуса группу в шестнадцать детей, или, хотя бы в восемь?

Ничего не в силах скрывать от Вас, ненаглядный мой!

Видел!

И восемь видел.

И сразу все шестнадцать.

И двадцать!

И двадцать пять!

И сорок!

И шестьдесят!

Видел!!!

Своими глазёнками.

И зал забитый четырьмя сотнями экстрасенсов маленького сибирского городка Москвы видел.

А уж двадцать детишек на одном занятии по шахматам в одной комнате одного детского сада — это просто регулярно.

Это мне даже никуда с работы отпрашиваться не надо.

Прямо тут.

То есть на рабочем месте.

Не отходя от!

Поэтому, когда в Программном документе я читаю строку о наполняемости группы от восьми до шестнадцати, меня прямо оторопь берёт:

— А куда же остальных-то девать прикажете?

Предположим у вас в детском саду двенадцать групп.

И в каждой по двадцать пять числится.

И у вас ВСЕ ОБУЧ!

То есть учим поголовно ВСЕХ!

Реалии мира таковы, что назвался груздём — полезай в кузов!

Не сократить поголовье детишек!

Никак не сократить!

Двенадцать уроков по двадцать пять в группе вам просто гарантированы!

Да вы на иллюстрацию мою только гляньте: вы же видите сами: три ряда по 8 стульчиков стоят — дожидаются сердешных.

Ежедневно три группы во второй половине дня.

Каждые тридцать минут — новая!

Поток!

В среднем по 60 деток в день (с учетом болезных).

240 в неделю!

И это только на обязательном — для них, считай, бесплатном занятии!

А еще 12 раз в неделю второе занятие — для желающих заниматься дополнительно, то есть не совсем так уж и бесплатно.

Я понимаю, что согласно нашей советской социалистической теории все детки, как один, одномоментно постигают суть хода конём.

За тридцать минут!

Все двадцать два разом.

Я им показываю, как он, этот самый конь, скачет, а детки — не чета мне, несмышлёнышу, сразу все и всё постигают!

Это для них — плёвое дело — ход конём!

Вы им только шепните вовремя:

— Лошадью ходи! Лошадью! Век воли не видать!

И уж тут-то они все одновременно и сходят!

Все двадцать четыре!

Правильно сходят!

И усвоят на всю свою долгую-предолгую жизнь.

— Конь ходит буквой «Г»!!!

Что уж тут мудрёного то?

Проще пареной репы!

Кто у нас в детском садике не знает буковки «Гэ»?

Неужто ещё находятся такие?

Только не надо на наш садик клеветать!

Пусть не все двадцать три, но уж восемнадцать-девятнадцать точно знают!

А остальные с первого занятия запомнили слова «вертикаль» и «горизонталь».

Потому что это прочно с ночной вазой связуемо.

Писаем.

И водичка льётся по вертикали!

Вниз!

Сидим на горшке и катаемся на нём по кафелю: это мы движемся по горизонтали.

Так что это проще, чем рецессивный аллель какой-нибудь или триангуляционный пункт!

Не Бином Ньютона! Не Боб Бимон какой-нибудь!

И не правило буравчика, на самый худой конец!

Почему от восьми до шестнадцати?

Да потому что наименьшее из классических известных нам православных чисел — это восьмиконечный православный крест!

А шестнадцать — это Число от Министерства образования!

А с Министерством спорить не приходится!

А всё-таки любопытно, как сочетать Всеобщее обучение с текуще заданным нормативом?

У меня лично головушка и от вопросов попроще пухнет и побаливает.

Если мы группу в детском садике начнём делить пополам — повысится от этого качество просмотра мультфильма?

Вот сидят и смотрят мульти-пульти 24 дитяти.

А вот на том же просмотре только 12 малолеток.

А мультик то красочный!

А телеэкран-то у нас ба-а-альшой!

А звук-то ясный, чистый, всем слышен!

Вот сижу, ломаю голову.

Бить — не бить?

Я имею ввиду «надвое»?

И в том и в другом случае у меня абсолютная управляемость аудитории.

Они меня любят и оттого слушаются.

Хоть их пять, хоть пятнадцать.

Мне это как-то даже и без особой разницы.

Да хоть сто сорок!

Если найдёте, куда посадить!

Но, воскликнете Вы, а как же быть с мелкой моторикой пальчиков на ручках образуемых?

Тут, я должен признаться, ответы имеются всякие, в том числе и разные, и даже разнообразные.

Это я про сто сорок — сто шестьдесят сам себе про своё отвечаю.

В общем моторика — она и у двухсот та же самая, моторика.

Потому как мелкая.

Некуда ей деваться, да никуда она и не денется!

Эх, если б вы могли это увидеть, как я поднимаю руки вверх, расправляю ладони, прижимаю большие пальцы к своим ладоням и весело шевелю восемью не большими пальчиками!

И говорю деткам: «Повторяем!»

«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь!»

И ни слова о внешнем электронном слое.

И ни полслова про октаву.

И даже ни одного намёка на православный крест!

Только я, мои пальчики, и глазки детей!

Всех двадцати пяти!