Не Комик

Алексей Рябчиков (2024)

Знаете, каково быть комиком в нашем несправедливом мире? Особенно без денег, простите меня те, кому я должен. Но гораздо сложнее жить, если одна не слишком умная особа начинает мешать жить: то не даст убежать от таксиста, а то вообще поднимет шум в магазине, хотя я там ничего и не воровал, а вот она почти украла. Точно говорю.Короче почти биографичная история не комика и пока еще не его фанатки…

29 ноября

Визуализация.

Все эти книжонки, которые я скопил дома, говорят, что нужно представить свой успех, прочувствовать его, как утром чувствуешь обжигающий кофе в желудке.

Ну что ж, попробуем.

Сцена. Яркие прожекторы светят мне в лицо, чтобы зрители не могли сбить меня с мысли. Вокруг слышатся аплодисменты и смех.

— Не понимаю, почему мужчине можно работать на заводе десять часов, а женщине — нет! — кричу в микрофон. — Почему мужчина должен рисковать жизнью, а женщина — нет. Почему у женщин есть трехгодовой отпуск, а у мужчин нет. Почему им можно плакать, а нам нет.

Взрыв аплодисментов, крики «Браво!».

Я счастлив.

И вдруг мою левую коленную чашечку пронзает боль. И не просто «ну, такая боль», а именно болище! Будто локтем налетел на стену.

Резко хватаюсь за колено, чуть приседаю.

Перед глазами пустой стендап-бар. За первым столиком сидит Игорь Зайцев в черных джинсах и черной водолазке. Этот шепелявый гений один раз выиграл в Высшей лиге КВН и теперь считает себя мастером юмора.

Держусь за колено. Под ногами валяется белая чашка кофе, которая прилетела мне в колено. Этот пьяный придурок запустил в меня ею и сейчас, уже вскочив со стула, пытается мне что-то сказать. Но я слышу одно:

— Ши-ши-шиши-ши!..

Наконец сквозь шипение улавливаю слова, точнее обрывки слов:

— Х***я! Полная х***я! Но как же, сука, так? Они говорили: «Открой обучение комедии!.. Ты чемпион КВН и знаешь, как шутить!..» Суки, не могли меня в «Камеди клаб» взять? На хер это обучение!.. — Он поднимает руки, опускает голову, глубоко выдыхает: — Я споко-о-оен…

Он замолкает, берет со столика стакан с виски, делает глоток. Боль в моем колене, если вам интересно, стихает, я выпрямляюсь.

— Вот я… Я зритель! — кричит он. — Вот куда я пришел?

Нечего так руками размахивать.

— В бар, — отвечаю и присматриваюсь, не белая ли у него горячка.

— В бар! Сука! Как же я не догадался-то? В бар! Иди, короче, на хер со сцены. — Он наливает в стакан еще виски и выпивает.

— Че?.. В каком смысле? — Я начинаю нервничать.

— Я пришел на выступление в стендап-бар, верно же? — Он сбавляет обороты.

— Ну типа да.

— А без «типа»?

— Ну да, это стендап-бар.

— Если это стендап-бар, значит, передо мной выступают комики, смешат меня и всё такое, а я в это время на расслабоне бухаю. Да?

— Да.

— Или передо мной выступают психологи? — спрашивает он. — С речью о мужчинах и женщинах?

— Да нет, комики. Первый вариант.

— Тогда какого же хера ты мне сейчас прочитал исповедь мужчины, обиженного на женщин? Я будто побывал на лекции Фрейда. Я будто выслушал сраного Харламова, который нудел: «Ой, мы не можем взять тебя в „Камеди“…» Сука, он ведь там даже ничего не решает!

Зайцев наливает в стакан еще виски, выпивает и вопросительно на меня смотрит.

— И?

— Что «и»? — не понимаю я.

— Отвечай на мой вопрос!

— Ну, частично Харламов…

— Блять, да при чем тут Харламов?! — обрывает он. — Ты… на хера ты читаешь мне краткий курс отношений между мужчиной и женщиной? Где шутки?

— Ну, там есть шутки…

Там реально есть шутки.

— Постой… — Он задумывается, вроде вспоминает что-то. — «Я тоже хочу родить и сидеть дома»? В чем, сука, тут шутка, а?

— Я хотел показать, что…

— Правда не является шуткой. Я, может, тоже хотел бы себе трехгодичный отпуск. Зачем давишь на больное?

— Ну-у-у…

— Еще две секунды, и в тебя полетит вторая чашка. Вали на хрен со сцены домой, переписывай эту туфту. Иначе не допущу на сцену!

Накидываю куртку, выхожу на улицу.

Вечерний снежный город уже украшен гирляндами. Странно: почему цветочный городок разворовали (да, у нас в городе открыли шикарный цветочный городок, который буквально за день местные растащили на халявные букеты), а эти гирлянды никому не нужны?

Ну а так вообще ничего, жить тут можно, были бы деньги. Эта дурацкая стендап-школа забрала мои последние сбережения, но я точно знаю, что выступлю 29 декабря и 6 января. Так написано в договоре. Нужно лишь дотерпеть до этих дат, и я порву всех.

Забираюсь в полный автобус, протискиваюсь к окну, отворачиваюсь, делаю вид, что уже давно еду. Кондукторше на меня пофиг, и я ее понимаю. По себе знаю, что первое время на работе стараешься всё делать правильно, переживаешь, а потом чем дольше работаешь, тем сильнее становится на всё пофиг. Из своей конторы я уходил полным пофигистом.

Выхожу на своей остановке, бреду в свой любимый супермаркет. В тамбуре стоит чувак с гитарой. Мотивчик у его песни очень классный: «Одиноким одиноко…»

Заметили, как быстро нас превратили в тех, кто сжигает свою жизнь? Вы только работайте дольше, а мы вам в магазины завезем кучу всего, чтобы вы отвлекались.

Раньше (ну вы поняли) продуктов было куда больше. Я, например, обожал чипсы «Принглс». Но и теперь полки гнутся от готовых завтраков, обедов и ужинов. Хотите кашу быстрого приготовления? Держите. Только рассказали бы, чем отличается гречневая каша из пакетика от обычной гречневой каши или обычная лапша от лапши быстрого приготовления.

Беру с полки обычную лапшу (она дешевле) и сразу иду на кассу. За мной пристраивается симпатичная брюнетка в белой куртке, не слишком высокая, но и не низкая. Гляжу на нее, она смотрит на меня. В ее корзинке вино и что-то еще.

Эх, если бы не подготовка к выступлению, я бы, наверное, спросил ее имя.

— Двадцать пять рублей, — говорит мне кассирша.

Ссыпаю мелочь, иду к выходу, слышу писк пробивания продуктов. Это ее продукты, она сейчас выйдет… Но мне некогда.

Выхожу в тамбур. Этот же чувак. А он знает другие песни?

Улица, подъезд, пустая темная квартира. Она досталась мне в наследство от дедушки. Та же старая плита и кастрюля.

Ужин, лапша, кетчуп, чай.

Закрываю глаза, и снова передо мной сцена, аплодисменты и крики «Браво!».