Игрушка для адвокатов

Алекс Стар (2024)

Я вижу, как огромная ручища тянется ко мне, готовая смять, забрать себе, подчинить…Мой отец смотрит куда-то в сторону, чтобы не видеть, что сейчас сделают со мной, и ледяные волны страха окатывают всё моё тело с ног до головы, как вдруг я слышу четкий металлический голос:– Господа, девушка поедет с нами и останется как залог выполнения сделки и погашения задолженности перед нашим клиентом…Адвокаты этого монстра. Они заберут меня себе, и теперь я стану для них живой игрушкой, пока мой отец не спасёт меня. Если он, конечно, найдёт нужную сумму…Смотрю на них. Братья Медведевы. Подтянутые, высокие, ухоженные. И безумно хищные. Властные и беспощадные самцы. Которым мне хочется подчиниться…ЖАРКО. ОСТРО. ОТКРОВЕННО.

2

Алексей

Смотрю на эту испуганную девочку, которая секунду назад вбежала в комнату, и вдруг понимаю, что я здесь не для того, чтобы отстаивать интересы этого давно разжиревшего криминального авторитета Молоха, и даже не этого нагадившего от страха в штаны Ивана, который сам виноват во всём случившемся, а лишь для того, чтобы присвоить себе это чудо.

Мягкое, воздушное и ванильное.

Стоя в дальнем углу, рядом с братом, я чувствую её аромат. Её дикий терпкий запах молодой самки.

Лесной земляники, первой травы и желания.

Моего желания, которое сейчас пульсирует у меня в штанах отбойным молотком.

Бросаю взгляд на Дениса. Я же знаю своего брата. Косового взгляда мне достаточно, чтобы понять, что он тоже заметил эту девчонку.

Захотел её.

И хотя по нашему виду даже и не скажешь, что мы оба запали на одну и ту же девку, я спинным мозгом чую его вздыбленную шерсть на лобке.

А вот наш дорогой клиент Молох, пожалуй, совсем разучился держать себя в руках. И теперь готов на всё ради того, чтобы запустить свои грязные жабьи лапы между двух прелестных белоснежных бёдер, которыми Лерочка сейчас неосознанно трёт друг об друга, переминаясь с ноги на ногу…

Ах ты моя сладкая земляничка. Моя Лолиточка.

Искоса посматриваю на Дэна: он уже принял охотничью стойку. Ну что же, мы с ним часто не прочь покувыркаться втроём. Или вчетвером. Мы ведь всё с детства делим пополам.

Дом. Учёбу. Работу.

Женщин.

Это только с виду мы с ним — респектабельные дорогие юристы, но внутри мы те же самые дворовые пацаны из банды, которые просто сумели пробиться наверх. Получить диплом престижного вуза.

А потом наша банда подросла, обзавелась всевозможными дорогими бизнесами, которые надо оберегать и защищать.

И теперь мы представляем интересы респектабельных бизнесменов, которые крышуют все те же подпольные бордели, нелегальные казино и дурь. Отмывают бабло. Только и всего.

Могу поспорить, что бедная девочка, выросшая в этом пряничном замке даже и не подозревает о том, чем занимается её папаша.

А папаша влип. Очень сильно влип…

И всего каких-нибудь пять минут назад я был бы готов первым подтвердить Молоху законность его притязаний. Но теперь я вижу эту дрожащую под нашими взглядами принцессу, и понимаю, что ведь у неё тогда ничего не останется.

А ведь я прекрасно знаю Молоха, на что он способен. Сам видел его гарем. И не раз.

А этот жирный боров уже распалился.

Поднимает свою тяжёлую тушу с кресла, подходит к девчонке, словно обнюхивая её, и я вижу, как она вся сжимается в розовый нежный комочек от одного его вида.

— Какая лялька, — сладострастно бормочет он, и вижу, как его лапа уже готова сорвать с неё её жалкое полотенчико, которым она пытается прикрыть своё божественное тело.

По правде говоря, я и сам застыл в ожидании. Ловлю себя на мысли, что отдал бы всё, что угодно, лишь бы самому сейчас подойти к этой девочке, прикоснуться к её нежной атласной коже, провести пальцами у неё между полных торчащих грудок, обхватить их ладонями…

Но сейчас мне до боли невыносимо видеть, как эта горилла пытается присвоить себе то, что не принадлежит никому.

Точнее, должно принадлежать мне.

— Господа, предлагаю обсудить по существу все ваши взаимные претензии и вынести справедливое решение, — вдруг подаёт голос мой брат.

Пронырливый, точно действует на опережение.

Хочет остановить этого Молоха.

Я же чувствую его терпкое желание. Ведь оно у нас с ним одно на двоих.

Что-то придумал.

— Итак, поскольку Иван Доронин задолжал нашему клиенту Андрею Юрину шестьсот миллионов двести тридцать две тысячи и пятьдесят рублей, — важный тоном адвоката произносит Дэн, — и поскольку в настоящий момент у него нет всей необходимой суммы для покрытия долга, а также возмещения ущерба в виде штрафов и морального ущерба, то мы, адвокаты Медведевы, предлагаем выступить в качестве досудебных арбитров в вашем споре и удержать в качестве залога по сделке дочь Ивана Доронина — Валерию Доронину.

— Что значит в качестве залога? — вдруг выкрикивает наша сладкая девочка, пока Молох выслушивает наше предложение. — А если я не соглашусь?! Как живой человек может быть залогом?! — возмущается наша птичка.

Чирикает, как испуганный воробушек.

Но она просто не понимает, как она увязла. Точнее, как её папаша попал.

— Вы не понимаете суть, — наконец-то подаю голос и я. — Речь не идёт о стандартных судебных разбирательствах. Тогда всё было бы для вас слишком легко, поверьте, — тонко усмехаюсь я. — Речь идёт о жизни и смерти вашего отца. И всё зависит от того, согласитесь ли вы выступить добровольно в качестве живого залога, или нет. Дело ваше. Решать только вам.

— Как это понимать? — дрожит уже капризно её нижняя пухлая губка, которую мне хочется сейчас попробовать на вкус, прикусить… — Моего папу… Убьют? — наконец-то произносит она страшное слово, и её сапфировые прозрачные глаза наполняются хрусталём слёз.

— Можно и так сказать, — уклончиво отвечаю я. — Но суть вы уловили верно. Поэтому последнее слово за вами. И чтобы урегулировать конфликт мирным путём и дать шанс вашему отцу погасить долг, мы готовы удерживать вас в качестве живого залога, но только при вашем добровольном согласии, — тонко улыбаюсь я, — до того момента, как вся сумма будет перечислена на счёт господина Юрина.

— Но у нас нет таких денег! — я вижу, как отчаяние плещется во взгляде моего розовокрылого ангела.

Она уже даже забыла, что стоит в одном сраном полотенце среди толпы разгорячённых мужиков, и оно сползло, обнажив её идеальную бесподобную грудь.

Я смотрю мимо неё.

Блядь.

Это просто невыносимо.

Оставаться бесстрастным адвокатом.

— Тогда я заберу тебя себе, — ухмыляется Молох, который уж точно всё правильно понял, жирный мудак.

И на которого мы работаем.

— Я согласна, — поднимает она подбородок и смотрит прямо мне в глаза. — Я поеду с вами.

Умница, моя сладкая девочка. Ты всё делаешь правильно.

Пока.

И тут я понимаю, что стою и как идиот пялюсь на её голую грудь с заострившимся от холода соском. Ловит мой взгляд и судорожно натягивает полотенце обратно.