Зеленая Любовь

Алесто Нойманн (2025)

Кирилл, начинающий автор фэнтези с депрессивной тематикой, стремится к тишине и спокойствию, чтобы завершить свою новую книгу. Однако его отпуск оказывается нарушенным приездом родителей. В поисках уединения Кирилл вместе с младшей сестрой Ксюшей, только что окончившей первый курс университета, отправляются на загородную дачу их отчима. Но долгожданный покой оказывается иллюзией. В центре семейного хаоса находится Артем, 34-летний крестник отчима, символ жизнерадостности, наполняющий летний воздух песнями советской эстрады и неугомонным желанием вернуть атмосферу беззаботного детства. Именно здесь Кирилл не только находит вдохновение и новых друзей, но и становится свидетелем зарождающихся чувств между Ксюшей и Артемом.

Вечерний костер

Кирилл

В деревянном доме было гораздо прохладнее, чем на улице, и Кирилл с удовольствием устроился на кресле в основной комнате, где они с Ксюшей ночевали.

Вдоль противоположных стен вытянулись две кровати: двуспальная и узкая. Конечно, сестра тут же забралась на самую просторную, чтобы уместиться там с планшетом, фотоаппаратом и ноутбуком. Эта кровать упиралась во всеядную белую русскую печь, которая с удовольствием трескала все, что давали, начиная от угля и заканчивая бумажным мусором.

В другой комнате стоял стол со стульями и еще один холодильник с парой тумб. В самом углу — деревянная лестница, изгибом ведшая на второй этаж. Эта комната предназначался для зимних поездок, когда готовили на печи и не открывали летнюю кухню.

Пускай там и был стол, все равно не лучшее место для писательства. Второй этаж — место обитания Артема. Он точно будет половину дня бегать туда-сюда к лестнице и обратно, постоянно горланя песни.

Последний глоток кофе. Пора за работу.

Едва открыв ноутбук, Кирилл ощутил холодную хватку лени, которая сковывала воображение, хотя он и планировал написать как можно больше. Капризная муза пряталась за пеленой нежелания. Перед глазами темным экраном вставало осознание огромного пласта работы впереди. Каждая строчка давалась с трудом, каждое слово вытягивалось клещами из глубины души. Сколько раз он остановился, подбирая наиболее изощренное описание?

Пытка или охота за жемчужинами?

Пробежав взглядом по уже написанному абзацу, он удалил половину предложений, потом добавил побольше описаний. Все, чтобы угодить воображаемому читателю, которого Кирилл и сам не знал.

Все равно не то.

Эпическая схватка двух главных героев выглядела шаблонно и глупо как потасовка за школой. Значит, нужно еще больше причастий и описаний, чтобы подчеркнуть значимость героев. Больше фраз, больше ненависти. Так стало только хуже. Вообще непонятно, кто кого чем бьет. Тогда нужно попробовать отсечь лишнее.

А как отсечь, если он два часа придумывал архаичное описание брони? Стереть час непосильного труда одним нажатием кнопки?

Кирилл просидел со своей работой почти половину дня, вымучив всего четыре страницы. Ему не нравилось. Категорически. До отчаяния, до слез досады. Столько изучать средневековое оружие, чтобы в итоге получить эту ерунду… Да, текст получался отшлифованным и выверенным. Только вот живости в нем все равно не появилось.

Ни убрать, ни добавить, ни удалить, ни продолжить. Наказание какое-то.

«Вот тебе и продуктивный отпуск», — подумал Кирилл, с горечью взглянув на пустую чашку. Не идет, упорно не идет. Как же так? Самый популярный жанр, востребованное эпическое фэнтези, прославившее многих авторов, а у него не получается.

Нужно просто серьезно настроиться, заставить ленивую музу работать. Вспомнить, что читатели ждут. Их пока нет, но в теории они ждут именно этот роман.

Экран ноутбука мигнул, и на нем высветилась иконка о заряде батареи. Всего 10%. Кирилл нахмурился и машинально проверил адаптер. Тот был подключен. Тогда в чем дело?

Тяжело поднявшись с кресла, он пощелкал выключателем и тяжело вздохнул. Электричества нет. Возможно, около часа и чуть больше — старый ноутбук плохо держал заряд, на своей старой батарее он бы дольше не проехал.

Вот он, мерзкий плен бездействия. Ленивая часть мозга облегченно выдохнула, когда мучительный процесс творчества закончился. И все же, какая бесполезная трата времени! Нервы подорваны, а тут еще местный трансформатор вздумал издеваться.

Захлопнув ноутбук, Кирилл с отвращением засунул его в рюкзак и широким шагом вышел из дома. Солнце все еще нещадно пекло, однако на поляне залегли первые угловатые тени. Ветер зашумел в верхушках деревьев, принося с собой дыхание леса. На коже ощущалось теплое прикосновение лета.

Ксюша и Артем, казалось, его не заметили. Они сидели на большой деревянной скамейке, склонившись над железным тазиком с нарезанным мясом. Сзади мурлыкал небольшой раритетный кассетный проигрыватель. Они оба почти бездумно напевали, полностью увлекшись подготовкой к шашлыкам. Вот уж кому точно не пришлось притираться друг к другу. Два ходячих хаоса.

— Это что? — спросил Кирилл, присаживаясь на корточки и кивая на таз.

— Да вот, Бублика замочили. — Артем нанизал небольшой кусок на шампур.

— Ужас, Артем! — Сестра пихнула его в бок и утерла лоб тыльной стороной ладони. — Не слушай его, Кирилл. Бубля, иди сюда! Будешь мяско?

— Маринованное только ему не давай. — Артем откинулся назад, заглядывая в еще одну железную тарелку позади. — Вот, на. Я тут с твоих этих диетических куриных лепешек срезал.

— А ему сырое можно? Вдруг глисты?

— Сама ты глисты. — Артем снова вернулся к своему шампуру. — Это же не магазинное, я курятину в деревне покупал. Полевой, конечно, тот еще калдырь, но мясо обрабатывать умеет.

— Ну ладно. — Ксюша передернула плечами. — Бубленька, ты где?! Иди скорей!

Из-за угла дома появилась огромная овчарка. Весело распахнув пасть, Бублик, затрусил к протянутой руке Ксюши. С удовольствием взяв мясо у из ее ладони, он поднял здоровенную голову. Кирилл для него был еще незнакомым объектом.

— Спокойно, Кирюха, — предостерегающе сказал Артем, едва сдерживая смех. — Не выдавай страх. Бублос натаскан на адреналин.

По соседнему огороду с лейкой проходил усатый Петрович. Он бодро махнул Кириллу рукой и улыбнулся. В полубеззубом рту блеснул золотой зуб.

— Не боись! Эта груда шерсти и мухи не обидит!

Распутин фыркнул.

— Игнатий Петрович, у вас там крыжовник ссохся, шли бы вы уже.

— Как звать-то тебя? — Сосед прищурился, прижимая ребро ладони ко лбу, чтобы отгородиться от солнца.

— Кирилл.

— Вот что, Кирилл, поменьше его слушай. Раньше ведь точно так же было. Ему, видишь, донимать стало некого.

Несмотря на безобидность фразы, Кирилл заметил, как Артем напрягся, мгновенно изменившись в лице.

— Было время, когда… — Петрович встретился с грозным взглядом Распутина и отмахнулся. — А, впрочем, неважно. Просто на носу себе заруби, что Бублик — золотце.

Подтверждая слова хозяина, пес уже радостно вертелся возле ног Кирилла, стараясь ткнуться мордой в ладонь. Петрович подмигнул Артему и, не получив никакой реакции, двинулся вдоль грядок. Когда Бублик нагладился, то бодрой походкой отправился патрулировать поленницу за баней.

— Золотце… — растерянно повторил Кирилл, наблюдая за тем, как пес атакует обнаруженную между дров ящерицу. Не преуспев, он шлепнулся на зад и продолжил следить за тем местом, где только что исчезла добыча.

— Артем, все хорошо? — Ксюша отложила шампур и слегка наклонилась к Распутину.

— Абсолютно. — Он улыбнулся, хотя получилось уже не так бодро. — Я пойду в углярку за мангалом. Ты пока уложи шампуры на тазик и дуйте за огород.

На заднем дворе лужайку плотно обступали молодые деревья, высаженные здесь около пяти лет назад. Кедр, пара березок, пушистая сосна и бесконечное количество непролазных кустов тальника. За маленькими деревцами виднелся сенокос, там территория участка заканчивалась. Легкий ветер играл с листвой деревьев, те шептали в ответ как бесконечное зеленое море. В кронах деревьев весело щебетали птицы.

Кирилл нагнулся, поднимая старые сухие ветки. Несмотря на то, что полянка выглядела ухоженной, для пущей безопасности лучше собрать все, что может быть пожароопасно.

— Мне кажется, Артем расстроился, когда Петрович сказал, что донимать стало некого. — Ксюша нервно переступила с ноги на ногу. — Кирилл, ты меня слышишь вообще?

— Слышу, — сдавленно отозвался тот, подтягивая старые табуреты, сколоченные из досок и обрубков бревен. Не отвлекаясь от своего занятия, он задумался и откинул очередную ветку в сторону кустов.

— Что думаешь? — нетерпеливо спросила сестра.

— Что это не наше дело.

Они знали Артема меньше суток, однако резкая смена настроения действительно смущала. Всегда настойчивый и шабутной, он действительно словно померк изнутри. Неожиданная и напрягающая перемена.

— А если у него что-то не так? — начала она, но Кирилл ее тут же перебил.

— Это не наше дело. Захочет — сам расскажет. Если ничего серьезного, то промолчит.

Ксюша кивнула.

— Схожу за фотоаппаратом, — сказала она. — Тут очень красивые деревья, кадры получатся что надо.

Конец ознакомительного фрагмента.