Сумеречный приют

Алесто Нойманн (2024)

Сумеречный приют — это ваш ключ к уединению и внутреннему спокойствию. Здесь живет Железный Дровосек Николас, влюбленный в создательницу приюта, гениального физика Хаббл. Жизнерадостный Харпер из рода лесных дриад встречает здесь случайную гостью Джессику, которая попадает в аварию на границе разлома. А по изумрудным лужайкам гуляет говорящий кот Изюмка. Если вы мечтали о месте, где можно просто быть собой, откройте двери этого удивительного каменного дома на таинственной опушке леса. Сумеречный приют — это уютный роман о дружбе, любви и преодолении трудностей, показывающий, как из самых непохожих характеров сплетается крепкое полотно настоящей семьи.

Джессика

— Копай ловчее, Харпер! Раз-два!

Изекиль вальяжной походкой довольного, сытого кота шагал в сторону парадного крыльца. Бросив взгляд на успевших вспотеть Джессику и Харпера, он махнул хвостом.

— Остался бы и помог! — проворчал Харпер, вонзая лопату в почву. — Здесь уже все утрамбовалось, проще динамитом.

— Не могу, у меня лапки.

Ник, укреплявший дверь железными плитами, осторожно отступил в сторону, чтобы Изюмка мог походкой супермодели войти в дом и отправиться на склад. Обернувшись на ребят, Дровосек подмигнул.

— Хотите, я вскопаю вам эту грядку за пару минут? — предложил он.

— Спасибо, Ник, но я хочу сам себе доказать, что не бесполезен. — Харпер закряхтел, в очередной раз подвергая грядку и свои ладони издевательствам. — Кукуруза — это мое бремя, я его и понесу. Ты и так делаешь слишком много.

— Кому много дано, с того много спросится.

Уже почти привычный металлический грохот из подвала привлек их внимание, даже Ник на мгновение забыл про свою пластину. Из лаборатории выехала тачка, заваленная инструментами, металлическими деталями и пластинами, а Хаббл толкала её с таким остервенением, что, кажется, даже ступеньки ей не мешали.

— И каким богом ты была создана такой упрямой?! — Ник грустно вздохнул и спустился с крыльца, перехватывая ручки тачки. Хаббл хотела было начать сопротивляться, но усталость взяла своё.

— А ты уверен, что это был бог? — хихикнул Харпер. — Больше похоже на что-то из Изекилевых начальников.

— Кати тачку к центру управления, а я пока отлуплю его лопатой. — Хаббл остановилась, чтобы размять спину. — Если ты бы хоть раз придержал своё мнение, это было бы просто чудом.

— Чудом будет, если ты будешь просить, когда тебе что-то понадобится, — заметил Ник. — Как будто я тебе хоть раз отказывал.

— Неужели я с тележкой не справлюсь?!

— Конечно же справишься. Но я просто хочу тебе помочь.

— Ты и так целыми ночами ходишь по границам без отдыха.

— Хаббл, я сделан из железа, мне не нужен отдых.

— Ты опять со мной поспорить хочешь?! — вскипела она.

— Да что ты, и в мыслях не было. — Он незаметно улыбнулся и снова подмигнул ребятам.

Обсуждая необходимые элементы для починки стабилизатора, они исчезли среди деревьев, направляясь к пункту управления, находившемуся на границе их излома. Харпер усмехнулся, прислушиваясь к недовольному голосу Хаббл, спокойно парируемому металлическим голосом Ника. В их перепалках всегда было что-то по-семейному тёплое.

— Они всегда такие? — спросила Джессика.

— О, ты даже не представляешь, какие тут битвы происходят, когда они о чём-то спорят. — Харпер хрюкнул и воткнул лопату в землю. — Ну, как битвы… Хаббл с нежностью фурии объясняет, почему она права, а Ник умудряется успокоить её, ни разу не повысив голоса. Королеве электричества положено взрываться, а Нику… А Ник единственный может с ней совладать.

— Королева электричества?

— Ну, оглянись по сторонам, — сказал Харпер, покряхтывая от натуги. — Ни проводов, ничего такого. А свет есть. Как бы сказала Хаббл, “а теперь напрягаем мозг и приходим к выводам”.

— Теперь понятнее. — Джессика присоединилась к парню, стараясь не отставать в скорости вскапывания грядки. — А что насчёт Ника? Он её изобретение?

— Тут всё гораздо интереснее.

Это сказал Изекиль. Видимо, пересчитав все банки в кладовой, демон решил выйти погреться на крыльцо. Ещё одна неотъемлемая деталь в их семейной идиллии — саркастичный кот-резонер.

— Что именно? — Джессика непонимающе покачала головой. — Я ничего не понимаю.

— Я обязан выражаться туманно. Я же демон. — Изекиль принялся вылизывать лапу, методично поглаживая её у себя за ухом.

— Так его создала Хаббл?

— Вернётся и сама у него спросишь. — Изюмка сверкнул глазами. — У всех есть своя тайна и нужно потрудиться, чтобы тебе её доверили.

— Тогда я сам ей расскажу, — проворчал Харпер. — Неужели это настолько секретно?

— Попробуй сначала сам рассказать свою историю, — парировал демон. — Прямо сейчас отложи лопату и поведай о самой большой травме в своей жизни, которая привела тебя в маленький временной излом, чтобы зализывать раны. Чужие истории — это не сказки и не сплетни, прояви уважение.

Харпер нахмурился, явно, смущённый и уязвлённый одновременно. Ничего не ответив, он тяжело вздохнул и продолжил копать.

— Простите, — быстро сказала Джессика, совершенно не желавшая лезть не в своё дело. — Да, Изекиль прав, от людей в разломы не бегут просто так. Поэтому если Ник захочет, то я…

— Я вполне согласен ответить на любые твои вопросы.

Девушка вздрогнула. Закинув за плечо огромный топор, Ник спокойным шагом возвращался по тропинке обратно к дому. Миролюбиво улыбнувшись, он осторожно взял Изюмку на руки и, почесав его массивной рукой за ухом, посадил на перила крыльца, чтобы ему было лучше видно поляну.

— Ну, у меня много вопросов. — Джессика всё ещё чувствовала себя неловко.

— Я никуда не тороплюсь. — Ник потрепал Изюмку по голове и снова вернулся к металлической пластине, которую крепил к двери. — Тебе, наверное, интересно, что я такое?

— Звучит ужасно, Ник! — воскликнул Харпер. — Ты не такое, ты человек! Наш большой папа, который всегда надаёт пинков всем, кто захочет прийти и обидеть.

— Спасибо, Харпер, я всегда ценил твоё доброе сердце, — мягко сказал Ник. — Но, как ты уже заметила, Джессика, я не состою из плоти и крови, однако как-то двигаюсь и разговариваю.

— Это работа Хаббл?

— И да, и нет. — Он с силой впечатал пластину в дверь и принялся методично привинчивать её к поверхности. — Изекиль, проверь, пожалуйста, руны на табличке. Ты сказал, что они могут сработать в качестве амулета, но я не уверен, что перенёс их верно.

— Конечно, друг сердечный. — Изюмка повернулся к двери и прищурился, внимательно вчитываясь в рунические послания. — Чёрт бы побрал мою память, кто-то явно что-то в ней подтер. Ладно, интуиция меня ещё не подводила.

Ник выпрямился и повернулся к Джессике.

— Когда-то я был человеком, сильным как медведь и, наверное, слишком наивным. Я жил в небольшой деревне, занимаясь заготовками на лесопилке. Однажды столкнулся с незнакомцем, попросившим помощи.

— Ты помог ему? — спросила Джессика.

— К сожалению, да. — Ник помрачнел. — Это был последний день перед моей смертью. Незнакомец оказался алхимиком, извращённым фанатом сказки о Стране Оз, который увидел во мне идеального будущего слугу. Он верил, что душа человека при правильном подходе может отходить от тела вместе с сердцем.

— Тебя… — девушка зажала рот руками. — Он вынул твоё сердце?

— Да. Погрузил в глубокий сон, извлёк сердце и создал из него механический энергетический поток, объединяющий железо и моё живое начало. Он окрестил это сердечником голема. Тогда я перестал быть человеком. Осталось только безжизненное тело, которое хоть и двигалось в полном подобии живому, но больше никогда не было человеком.

— В очень полном подобии! — заявил Харпер, остервенело тыкая лопатой землю. — Ты посмотри на себя! У тебя вся кожа ходуном — любая эмоция, любое движение, да что захочешь!

— Спасибо, Харпер, но моя металлическая оболочка слишком далека от того, что было раньше. — Ник вздохнул и продолжил. — Уйти я не мог и не слишком хотел. Вместе с телом он словно забрал моё желание жить. Поистине идеальный слуга своего хозяина.

— Что случилось дальше? — спросила Джессика. — Как ты оказался в Сумеречном приюте?

— Со временем сердечник голема становился всё более… живым, — ответил Ник. — Иногда я чувствовал его тяжесть, видел образы из прошлого. Иногда даже ощущал под пальцами мягкость травы или чувствовал железной кожей прикосновение ветра. Я тосковал. Я чувствовал. И я был оглушительно одинок.

Харпер вонзил лопату в землю.

— Одного не понимаю — этот сказочник добился своего, ты стал эмоциональным как человек, смог даже траву под пальцами чувствовать. — Парень пожал плечами. — Разве не этого он хотел?

— Совсем не этого, — возразил Ник. — Алхимик хотел орудие — сильное, послушное, неутомимое и безжалостное. Я стал его неудачным экспериментом, ведь моя пробуждающаяся эмпатия ставила под угрозу контроль. Вдруг я решил бы сопротивляться приказам? Или восстал против своего создателя?

— Что он с тобой сделал? — тихо спросила Джессика.

— Лучше сказать, что он из меня сделал, — поправил Ник. — Груду металлолома с негаснущим сердечником. Отнял руки и ноги, оставил в ближайшем лесу. Я ржавел и разрушался, но всё ещё продолжал чувствовать. Сердечник оказалось не так легко извлечь, и меня решили выбросить вместе с ним.

— И что случилось потом?

— Меня нашла Хаббл. — Ник посмотрел куда-то вдаль, где сейчас вероятнее всего с поломанной машиной Джессики возилась королева электричества. — Она оценила физиологичность моего оставшегося целым торса и по образу и подобию пересобрала мне руки и ноги. Я много раз падал, не в силах приспособиться к новому телу, но она терпеливо уточняла, что нужно добавить, чтобы суставы двигались так, как надо. И вот я. Спрятанный одним из первых в петле Сумеречного приюта. А теперь попробуй сама ответить на вопрос, кто меня создал и кому я обязан своей жизнью.

— Потрясающе, — промурчал Изекиль. — То, как ты говоришь о ней, достойно поэтического сборника или какой-нибудь книги.

На губах Ника заиграла лёгкая улыбка, совершенно необыкновенная для его железной мимики. Кивнув, он вернулся к доскам. Однако последнее окно заколотить не получилось — им помешала резко испортившаяся погода.

Джессика вскинула голову, словно пытаясь понять, куда делось пригревшее солнце, однако лазурный купол затянуло тучами настолько быстро, словно она смотрела программу о дикой природе, где в качестве переходов от кадра к кадру используют ускоренную в несколько раз запись движения облаков по небу. Заслышав первые раскаты грома, Изюмка скомандовал Нику, чтобы тот немедленно отправлялся в дом. Его железному телу вода вредила ещё больше, чем Хаббл вредили сигареты.

Небо впереди продолжало неестественно быстро темнеть, листва деревьев на его фоне выделялась ещё более величественным зелёным бархатом. Хлесткий ливень рванул в окно, которое Ник не успел заколотить из-за стремительно портившейся погоды. Изюмка устроился напротив единственного просматриваемого стекла, наблюдая за набиравшим обороты летним штормом совсем как домашний кот. С той разницей, что демон не пугался громких раскатов, а с интересом разглядывал небосклон, вспарываемый молниями.

— Эврика!

Хаббл показалась из леса так же внезапно, как грозовая вспышка где-то за деревьями, на мгновение осветившая территорию приюта и отдавшаяся где-то вдали глухим раскатом. Волосы растрепались, лицо перепачкано машинным маслом, на кожаной куртке красуются новые пятна, а перчатки выглядят так, словно она только что разобрала автомобиль и пересобрала стабилизатор. Собственно, именно это она и сделала, судя по её триумфальным крикам.

— Эврика! — девушку не смущал ни ливень, ни порывистый ветер, грозно шуршавший в листве. Радостно воздев руки к небу, она подставила лицо ледяным потокам дождя и глубоко вдохнула. Стена дождя тут же превратила её одежду в тяжёлые мокрые кандалы.

— Хабблс! — крикнул Изекиль в слегка приоткрытое окно. — Давай скорее в дом! Ещё не хватало, чтобы ты простудилась!

Она громко засмеялась, запрокинув голову и прикрыв глаза. Её смех прокатился по поляне энергетическим колебанием, своеобразной волной, заставившей единственную горевшую в доме лампочку слабо поморгать.

— Эврика, — уже тише повторила Хаббл, поднимаясь по скользким влажным ступеням крыльца. От неё буквально веяло чем-то невесомым, мощным и тёплым. Чем-то пустившим по рукам Джессики мурашки глубокого восхищения.

— Получилось?! — с надеждой спросил Харпер. Бросив готовку, он выскочил из кухни на радостный возглас с полотенцем наперевес. Синие глаза горели от нетерпения. Чтобы не тратить времени зря, парень сразу после первых раскатов грома перебрался на кухню, чтобы приготовить ужин. Он уже минут пять возил по сковороде деревянной лопаткой, смешивая большую порцию бобов со специями и томатной пастой. Пахло восхитительно.

— Получилось. — Девушка остановилась в дверях, её влажное лицо просияло. — Мы всё ещё не сможем попасть во внешний мир, границы немного барахлят, но коллапса быть не должно, наш сдвиг полностью стабилен, поэтому…

Ник, всё это время стоявший возле входа и ожидавший её возвращения, наклонился и крепко прижал Хаббл к себе, положив подбородок ей на плечо.

— Я в тебе не сомневался.

Смущенная подобным проявлением чувств, девушка удивленно охнула. Однако потом ее руки легли на широкую спину Дровосека, прикрытую легкой тканью рубашки. Отстранившись, она смущенно улыбнулась, стянула с плеч кожаную куртку и повесила ее на крючок.

— Пойду переоденусь, — сказала она. — В ливень мою лабораторию постоянно топит, а там и без того сыро. Вы будете не против, если я останусь здесь, пока небо не прояснится?

— Хабблс, ты вообще не должна тут ничего спрашивать, ты создала этот приют и можешь делать, что тебе заблагорассудится, — заметил Изекиль.

— Я безумно рада, что нас собрал здесь этот дурацкий ливень. Мы ведь семья, братья по несчастью, а вы с Ником так редко тут появляетесь, — Харпер широко улыбнулся и внезапно переменился в лице. — Черт, бобы горят! Я сейчас!

Джессика рассмеялась. Она сидела на кресле возле камина, стоявшего ближе всех к огню, и отогревала замерзшие ладони. Рядом покоился старый диван и еще одно кресло, на котором обычно спал Изюмка. Места здесь действительно хватило бы всем.

Кивнув, Хаббл направилась по лестнице наверх. Через несколько минут из кухни показался Харпер.

— Ужи-и-ин!

Решив, что в гостиной сейчас намного теплее, чем в столовой, они разложили еду по небольшим мискам и устроились перед камином. Уютно потрескивали дрова, мягкое огненное свечение отбрасывало на стены причудливые блики. Присев по-турецки прямо перед камином, Харпер протянул руки к источнику тепла и раслабленно выдохнул.

Вернувшаяся Хаббл с удовольствием приняла миску и наконец-то спокойно поужинала. Убрав посуду и закрыв кухню, с которой шел адский сквозняк, они снова вернулись в гостиную. Джессика с ногами устроилась на кресле, укутавшись в плед, Изюмка дремал в точно таком же кресле напротив, а Ник и Хаббл расположились на диване. Харпер занял место на полу напротив камина, усевшись на небольшой пушистый ковер.

— Может, сыграешь что-нибудь? — предложил Ник.

— Что, например? — улыбнулся парень.

— Сегодняшний день.

Джессика непонимающе глянула на Харпера. Тот, заметив ее недоумение, улыбнулся так искренне-очаровательно и бережно извлек из кармана небольшую флейту пана.

— Я принадлежу к роду лесных дриад, — пояснил Харпер, слегка постукивая себя по кончикам ушей, словно объясняя их происхождение. — Наша музыка — это наша магия. Она помогает расти деревьям, цвести бутонам, дарует спокойствие и поддерживает мир в душах каждого, услышавшего ее.

— Я только вижу эту штуку, мне уже спокойней, — сонно пробормотала Хаббл, кутаясь в безразмерный свитер, найденный на чердаке.

Харпер задумчиво поглядел в камин, его лицо на мгновение отразило нечеловеческую первозданность природы, в синих глазах заискрилась красота летнего неба. Осторожно поднеся флейту к губам, он сделал глубокий вдох, и Джессика в эту же секунду ощутила, как от простого инструмента, сделанного из тростника, исходит энергия древней мощной магии.

Плавная мелодия полилась, едва касаясь воздуха, словно была соткана из солнечных лучей, прогонявших дождливую мглу. В переливах флейты слышались пение птиц, рождающийся день, шепот травы, прикасавшийся к щекам летний ветер.

Джессика видела Сумеречный приют, который рисовался в воображении, словно мелодия была кистью художника. Она наблюдала лесную опушку, видела лучи солнца, отражавшиеся от пруда. Мелодия убыстрялась и замедлялась, каждая нота словно пронизывала своим гармоничным спокойствием и любовью ко всему живому, что окружало их приют. Джессика слышала капли дождя, любовалась радугой. До нее доносился звонкий смех Харпера, резонные замечания Изекиля, мерный баритон Николаса, живое трепещущее сердце Хаббл, запускавшее механизмы их приюта. На каком-то подсознательном уровне она улавливала совершенно эвфемерное, но потрясающее чувство единства всех, кто здесь обитал. Осторожно выдохнув в инструмент последний перелив ночной свежести и теплого уютного вечера возле камина, Харпер опустил флейту и улыбнулся.

Воспетый день остался в душе мягким свежим отпечатком, пахшим цветами, свободой и безопасным ощущением того, что здесь тебя примут таким, какой ты есть.

— Потрясающе! — воскликнула Джессика.

— Тс-с-с, — Ник осторожно кивнул на Хаббл. Вымотанная ремонтом девушка, сама того не заметив, задремала, прислонившись к плечу железного голема и бессознательно сжимая пальцами его запястье. Улыбнувшись, он осторожно прижался щекой к ее макушке. В серебристых глазах цвета грозы танцевали отблески каминного пламени.

— Надо же, — прошептал Изюмка, поднимая голову. — Юркнет туда, юркнет сюда со своим гаечным ключом, а тут пригрелась.

— Она устала, — тихо ответил Ник. — Вы не представляете, какого труда стоит запустить механизм, который требует внутренней энергии вместо топлива.

— Как ты их тогда назвал, Изюмка? — спросил Харпер.

— Огонек и железка, — Изекиль спрятал нос в лапах и устроился поудобнее, готовясь снова заснуть. — Спокойная сталь рядом с физикой резкой, а вместе они — огонек и железка.

После ужина Джессика и Харпер поднялись наверх. Парень показал девушке одну из пустовавших комнат приюта. Несмотря на необитаемость, здесь было чисто — аккуратная кровать стояла напротив окна, в углу покоился книжный шкаф. Еще поднимаясь, парень объяснил Джессике, что он не выносит пыль, поэтому часто протирает здесь все, до чего дотягивается.

— Тут уютно, — Джессика присела на край кровати, выглядывая в темное окно. — Спасибо, Харпер.

— Без проблем, Джесс, — он указал на шкаф. — Тут есть кое-какая научная литература, которая отправит смотреть сны еще на этапе чтения введения. С десяток детективов и романов, которые Хаббл принесла по нашей просьбе. Иногда зимой здесь настолько нечего делать, что приходится перечитывать все романы по пятому кругу. Но ты и сама скоро узнаешь.

— Не так уж и скоро, — ответила Джессика. — Сейчас только июль.

— Времена года здесь меняются гораздо быстрее.

— Как во временной петле? Здесь время бежит быстрее?

— Нет, — покачал головой Харпер. — Хаббл миллион раз выверяла, — сказала, — что мы живем в ногу со временем, но природные законы здесь другие. Иногда лето кончается слишком быстро, а зима тянется невыносимо долго.

— А что если время года не сменится?

— Лучше об этом не думать, — Харпер грустно посмотрел на свою кукурузу из окна. — Ты не подумай, что я настолько бездарен в посадке растений. Погода здесь настолько непредсказуема, что иногда пара туманных недель без солнца уничтожают урожай быстрее, чем успеваешь что-то предпринять.

— Вы не научились предсказывать погоду?

— Мне кажется, что каждый наш день — это выстрел в никуда. Но ты можешь нам помочь. У тебя есть дар предвидения. Может, ты увидишь снег еще до того, как я шлепнусь на него.

— Я могу видеть только иногда и далеко не все, — Джессика покачала головой.

— Возможно, здесь твой дар заработает на полную катушку, — усмехнулся Харпер. — Все-таки Сумеречный приют — это не просто груда камней посреди леса. Это целый… как его… сдвиг по фазе.

— Фазовый сдвиг, — поправила его Джессика и рассмеялась. — Хорошо, Харпер, я сделаю все, что в моих силах. Только я не знаю, с чего начать.

— Я бы начал с того, что попытался прислушаться к этому месту. Попросил обратиться к нему напрямую. Оно очень многое знает и многое помнит.

— Я постараюсь.

— Спасибо, Джесс. Главное — будь осторожна.

Уже уходя, Харпер остановился в дверном проеме и немного помявшись, обернулся на девушку. От него буквально веяло каким-то природным теплом, солнечного света и бодростью летнего дождя.

— Все в порядке? — спросила она.

— Да. Просто я очень рад, что ты теперь с нами, — он улыбнулся, и от взгляда его синих искренних глаз у девушки по коже побежали мурашки, что-то внутри приятно встрепенулось. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, дриада.

Он рассмеялся и исчез в коридоре, отправившись в свою комнату, пахшую травами и растениями.

Устало потянувшись, девушка сняла верхнюю одежду и скользнула под одеяло. Прямо по правую руку от нее располагалось большое окно, через которое было видно небо и звезды.

Джессика понимала, что обитателям Сумеречного приюта очень нужна была определенность. Стиснув кулаки под одеялом, она мысленно пожелала, чтобы видения приходили к ней как можно чаще. Пускай она будет пугаться кошмаров, но, по крайней мере, если они будут предупреждены, то смогут вооружиться. Все-таки девушка сломала сердце этого места, оборвала связь с внешним миром. Нужно было как-то это исправить.

Кажется, ей снился грустный Изюмка, пытавшийся спрятаться от дождя. Сон сменился рекой, в которой отражались лица людей, их шепот перемешивался с шумом воды.

И мутное черное небо.

Вспышка.

— Джессика! Помоги!

Девушка распахнула глаза и подскочила на кровати, непонимающе озираясь по сторонам. Комната пустовала, а дверь в комнату была настежь распахнута.

— Джессика, нужна твоя помощь, скорее!

Определенно голос Хаббл. Кажется, случилось что-то плохое. Недолго думая, Джессика спрыгнула на пол, накинула толстовку и выскочила на улицу, едва успев влезть в кроссовки.

— Хаббл! — закричала она, прыжками преодолев ступеньки.

Сердце Джессики упало — первый этаж пустовал. Ник, Изекиль и Хаббл куда-то делись, однако массивная дверь была закрыта. Если Ник и Изекиль ушли на ночное дежурство, то с ними могло что-то случиться. А Хаббл бросилась их спасать. Нужно было помочь.

Толкнув тяжелую створку плечом, девушка выскочила на улицу, едва не споткнувшись на скользком после дождя крыльце.

— Джессика! — надрывный знакомый голос из лесной чащи. — Быстрее сюда!

— Хаббл! — снова завопила она. — Я иду, Хаббл!

Но добежать до места мне не удалось. Прямо на тропинке дороге она увидела медленно появляющуюся из мрака темную фигуру. Существо двигалось медленно, словно оступаясь и хватаясь руками за ночной воздух. Ужас холодной волной прокатился по всему телу. Замерев на месте, Джессика испуганно продолжала наблюдать за призраком, появившимся перед приютом. Внезапно фигура подняла голову и заметила девушку. Блеснули красные глаза.

Никакой это был не призрак. Фантом.

Ее обманули.

— Джессика! — закричал фантом, и голос его не напоминал никого из тех, кто жил в приюте. Он вообще не был похож на человеческий.

Рванувшись назад, Джессика вскрикнула и споткнулась. Фантом сделал пару уверенных шагов и бросился вперед. Колебавшись не больше секунды, она развернулась и рванула в сторону дома, не чуя под собой ног. В голове грохотал ужасающий голос чудовища, зовущий ее обратно. Сердце тяжело колотилось в груди, и Джессика готова была поклясться, что слышит громкие шаги преследователя прямо за спиной.

Света на первом этаже не хватало, чтобы разрезать мглу, отбрасываемую фантомом. Совершенно не ориентируясь в темноте, Джессика споткнулась о большой камень и упала, сильно оцарапав правую руку. Перекатившись на спину, принялась взглядом искать нападавшего. Фантом был совсем рядом, не торопился, загоняя жертву в угол и готовясь наброситься. Его безликое темное лицо приближалось, красные глаза блеснули в последний раз, и чудовище протянуло свою искривленную руку.

— Пошел прочь!

В воздухе сверкнула серебряная сталь топора, и фантом взвыл от боли. Ник, появившийся словно из ниоткуда, отсек конечность темного порождения. Крича и прижимая к груди раненую руку, фантом громко зашипел, не собираясь отступать. Тяжело ступая по земле, Ник встал между Джессикой и чудовищем, стискивая топор в железных ладонях.

— Джессика! — снова позвало чудовище.

— Заткнись! — рявкнул Ник.

— Мне нужна Джессика!

— Черта с два!

Дровосек размахнулся, оружие просвистело в воздухе и врезалось в грудь чудовища, сбивая его с ног. Послышался адский хруст, словно в туловище, сотканном из мглы, что-то сломалось.

Дверь за их спинами хлопнула, и на крыльце появились Хаббл и Харпер. Девушка сжимала в руках двустволку.

— Забери ее в безопасное место, — приказала Хаббл, кивая на Джесс. Недолго думая, Харпер рванул к упавшей девушке и, подхватив ее на руки, бросился обратно в дом. Последнее, что девушка успела увидеть, — это вспышка, озарившая поляну в оглушительном звуке выстрела и предсмертный крик умирающей твари.